Вчера, убегая из Карриса, она думала, что большего отчаяния и безнадежности ей пережить уже не придется.
Но она ошибалась.
Габорну нужна была от нее еще одна победа. Ответы на вопросы, которых у нее не было.
Она почувствовала себя плохо сразу же после того, как поела мозга опустошителя. Сначала она решила, что тошнит ее из-за сознания неудачи, из-за сомнения в своих силах.
Ибо, еще не доев, она уже знала, что этот опустошитель не был Пролагателем Путей.
Его звали Смотрителем, и он прекрасно разбирался в разведении животных и способах их убиения. Умел выпотрошить любую тушу для подачи на господский стол.
Перед ее внутренним взором предстали новые видения Подземного Мира: пещеры, где росли странные растения. Одни из них были жесткими, как хрящи, и с виду походили на камни. Другие были все в иглах, как морские ежи; третьи свисали со сводов наподобие веревок.
Опустошители бережно ухаживали за этими растениями. Но урожай ели не они.
На подземных плантациях паслись огромные черви и такие странные животные, которых Аверан было бы весьма трудно описать — паукообразные твари размером с дом и рогатые жуки ростом с быка.
Смотритель знал об этих необычных существах буквально все. И как нужнл согнать железным шестом гигантскую паучиху с гнезда, чтобы собрать свежеотложенные яйца. И как подцепить острогой за брюхо безглазую рыбу. И какие паразиты водятся на червях-великанах, и какими запахами этих паразитов можно согнать.
Все эти бесполезные сведения хлынули в беззащитный разум Аверан потоком, оглушив ее диковинной смесью образов, мыслей и запахов. Она почти ничего не могла понять.
Правда, видения стали более связными, чем раньше. Возможно, из-за того, что мозга этого опустошителя Аверан съела больше, чем мозга других. А может, ей просто были куда понятнее и занятие его, и мысли.
Глядя глазами опустошителей, она училась их языку. И чужие воспоминания уже не казались ей, как прежде, безнадежно запутанным клубком.
Но, вникнув в суть видений, девочка испытала отчаяние. Потратив целое утро на поиски Пролагателя Путей, она наелась мозга какого-то пастуха!
Потому она и решила сначала, что боли в животе появились у нее от расстройства.
Она ехала в одном седле с Габорном, который бережно обнимал ее рукой в латной рукавице. И ощущала спазмы в переполненном желудке, как всегда, поев мозга опустошителя.
Воины Габорна окружили Манганскую скалу, и он приказал расставить вокруг нее посты, чтобы опустошители не сбежали. Основному же войску он повелел разместиться с западной стороны скалы, чтобы ветер относил запах людей на орду.
Он послал в Баллитон возчиков за продовольствием, готовясь к осаде, а затем поскакал с Аверан к небольшому ручью, что протекал в миле к западу от скалы.
Ручей неторопливо петлял среди лугов. Вдоль берегов его росли ивы и рогоз, и, когда приблизились люди, из кустов выбежало стадо оленей.
Габорн подъехал к дубу, ссадил девочку с седла. Аверан смела в сторонку желуди с земли и присела в тени дерева.
Иом села рядом, вытерла пот с лица девочки и сказала негромко:
— Ты неважно выглядишь.
— Я и чувствую себя неважно.
— Давай посидим тут немножко, — Иом взяла ее за руку. — Я побуду с тобой.
Аверан заглянула ей в глаза. Взгляд королевы был полон участия и беспокойства,
«Она меня совсем не знает, — подумала Аверан. — И не может беспокоиться из-за меня». Но выражение лица королевы говорило об обратном. Есть люди, которые беспокоятся обо всех. Есть люди, которые рождаются с любовью в сердце.
Чародей Биннесман невдалеке от дуба расчистил от листвы и сучьев небольшой участок земли. Один из капитанов Габорна, седой, немолодой человек с покрытым шрамами лицом, вручил зеленой женщине посох. Показал, как его держать, затем начал учить основным боевым позициям и приемам — замаху, выпаду, удару. Барон Кирка, постояв рядом, раздобыл посох и себе и начал учиться тоже.
Аверан смотрела на них, стараясь не думать о своем состоянии. Как вдруг сердце у нее отчаянно заколотилось. Ей стало совсем плохо.
— Помогите мне, — попросила она Иом.
Та внимательно вгляделась в лицо девочки. Королева Габорна, наполовину индопалка, была маленького роста. Самым приметным на ее лице были глаза, проницательные и такие темные, что казались почти черными. Ростом и сложением она очень походила на Саффиру.
— Джурим, — позвала Иом. — Принесите воды. Девочка, кажется, заболела.
— Сейчас.
Джурим, прихватив мех, отправился к ручью.
— Что с тобой? — спросила Иом.
Аверан не знала, как объяснить. В этот момент на нее накатила масса воспоминаний одновременно — пересадка похожего на камень растения, ловля рогатого жука, подъем в горы, ледяная река, озноб, молнии, блещущие в небе над Каррисом. Ее обуревал страх.
— Не знаю… я как будто тону, — сказала Аверан.
— Тонешь? — переспросила Иом.
Аверан не могла подобрать слов. Ею владели непривычные страхи и желания. Она боролась с ними изо всех сил.
— Наверно, это воспоминания. Такие воспоминания…
Иом положила руку ей на лоб. Пот лил с лица девочки ручьями. Тут Джурим вернулся с мехом. Иом поднесла его к губам Аверан.
Во рту девочки и в горле все пересохло. Раньше, поев мозга опустошителей, она себя так не чувствовала. Аверан пила с жадностью, пока не заболел желудок.
Она застонала от боли.
— Не бойся, — сказала Иом. — За три дня ты вошла в память трех опустошителей. Для такой маленькой девочки, которая сама еще толком не жила, это, конечно, много.
Но Аверан покачала головой. Ее мучало другое. Пот лил с нее все сильней. Сердце колотилось, дышала она с трудом. Никогда еще у нее не было таких спазмов в желудке. И никогда еще она так не потела.
Она даже заподозрила, что этот опустошитель был чем-то отравлен.
— Все, кого я знала, умерли, — сказала Аверан. Добавить, что сама боится умереть, она не решилась. Только взмолилась: — Помогите мне!
Иом, к ее удивлению, наклонилась и обняла ее.
— Помогу, — тихо произнесла она. — Когда бы тебе ни понадобилось, о чем бы ты ни попросила, я тебе помогу.
Это успокоило девочку. Она поняла вдруг, что ей давно хотелось просто ласкового прикосновения.
Вновь нахлынули воспоминания. Аверан вскрикнула.
— Биннесман, — позвала Иом. — Вы можете уделить нам минутку?
Чародей подошел к Аверан. Велел ей открыть рот, заглянул в глаза.
— Как будто все в порядке, — сказал он озадаченно.
— Она в жару, вся потная и дрожит от страха, — возразила Иом.
Биннесман ответил:
— Потрогайте ее лоб. Жара нет.
В глазах Иом без труда можно было прочесть, что Биннесман, по ее мнению, спятил. Она тронула лоб Аверан, испуганно покачала головой.
Биннесман озабоченно вгляделся в лицо девочки. Затем достал из кармана какие-то травы и дал ей их выпить. Иом же сказал:
— Дайте мне знать, если станет хуже.
Аверан лежала под деревом в оцепенении, страдая от самых странных ощущений. Руки и ноги ее сводила судорогой боль; в легких жгло; ее мучала невыносимая жажда. Стараясь не обращать внимания на эти муки, она смотрела на зеленую женщину.
Учитель вильде был очень удивлен тем, как быстро она схватывает. Барону Кирке было до нее далеко. Капитан, показав вильде основные приемы, уже перешел к более сложным движениям — прыжкам и выпадам всем телом, атаке с разворота и отражению ударов.
— Я двадцать лет учился владеть посохом в Палате Рук, — сказал он Биннесману, — но такой девицы отродясь не встречал. Когда она вам надоест, можно, я на ней женюсь?
Биннесман засмеялся.
Аверан ощутила ревность. Биннесман хотел одного — сделать из своей вильде воина, а девочка хотела подружиться с ней. И ей не нравилось, что чародей превращает зеленую женщину в оружие. Ей это не нравилось так же сильно, как и то, что заставлял делать ее саму Габорн.
ГЛАВА 31
ВСАДНИКИ И УРАГАН
В любом состязании преимущество бывает на стороне того, кто к нему готов.
Менделлас Вал Ордин
Габорн все острее ощущал угрозу, нависшую над Иом. Нападение на нее должно было последовать очень скоро.
Весь день он чувствовал, как оно приближается.
Он проверил охрану. Вокруг лагеря разместил восемьдесят воинов, наказав не привлекать к себе внимания. Так они и делали — точили оружие, рассевшись на бревнах, притворялись, что дремлют. Сэр Боринсон и Миррима устроили целое представление, изображая сборы в дорогу, будто бы торопясь отбыть в Инкарру, но то и дело зоркие голубые глаза Боринсона обшаривали росшие вдоль берегов ручья деревья, и насторожен он был за пятерых.
Однако никакие меры ощущения угрозы не умаляли.
Габорн подошел к Скалбейну. Он просил маршала держаться рядом с Иом, и тот держался. Но между делом взял посох и устроил показательный бой с бароном Киркой. Барону приходилось нелегко. С лица его лился пот, туника была мокра насквозь. Во время боя он разорвал рукав. Но голубые глаза его азартно блестели, и наслаждался он происходящим от всей души.
Скалбейн с ним дружески беседовал.
— Отправляйся со мной в Интернук, — говорил он, пока барон тщетно пытался достать его своим посохом. — Там народ куда как проще. И такой, как ты, вполне может забыть прошлое и неплохо устроиться.
— Будьте начеку, — шепнул Габорн Скалбейну.
— Слежу, слежу, — отвечал тот тихо.
Габорн еще раз обошел весь лагерь, медленно приблизился к сидевшим рядышком Иом и Аверан. Иом обнимала девочку. Взгляд Аверан был обращен внутрь. Глаза тусклые, вид как у смертельно больной. С девочки градом лил пот.
Габорн присел рядом с ними на корточки.
— Ну как? — спросил он у девочки мягко. — Какие новости?
— Это был не Пролагатель Путей, — сказала Аверан. — А какой-то простой…. — она поискала подходящее слово, — …пастух червей.
Габорн переспросил с любопытством:
— Пастух червей?
— Что-то вроде пастуха или крестьянина, только разводил червей и других животных, — сказала она. — Я вам говорила, что вы сражаетесь с крестьянами.
Но кем бы она их ни считала и как бы ни верила в то, что говорила, Габорн твердо знал, что опустошители что-то замышляют.
«А вдруг на самом деле опасность представляет этот ребенок?» — подумал он.
В это ему верить не хотелось. Ведь Аверан была, в конце концов, ученицей Охранителя Земли, призванной беречь жизнь. Однако на мгновение он заподозрил, что девочка может быть… не в своем уме. И проверить это подозрение он был обязан.
— Иом, — сказал Габорн, — иди-ка сюда на минутку.
Он нарочно отошел от Аверан ярдов на сто и остановился спиной к ней. Поставил ногу на покрытый лишайником камень, заметив мельком вокруг него маленькие мышиные норки. Где-то неподалеку пел сверчок.
Затем он коротко глянул, что делают опустошители.
Чудовища уже все вскарабкались на скалу и принялись за работу. Липучки пережевывали деревья, росшие в центре скалы, а носители клинков рушили стены древних башен, сбрасывая битый камень с утесов. Габорн смотрел на южную сторону скалы и потому вздрогнул от неожиданности, услышав страшный грохот на севере. Там обрушилась великая статуя Мангана и разбилась.
Опасность все возрастала. Уже погибли люди, смерть которых он предчувствовал утром. Сейчас настала очередь Иом. Завтра с опасностью столкнутся десятки тысяч людей в Каррисе. А потом… весь мир. Когда враг нанесет следующий удар? Через три дня? Через четыре?
Габорн чувствовал отчаяние. Опасность была повсюду. Биннесман предупреждал несколько дней назад, что Радж Ахтен — не последний его враг. Радж Ахтен, инкарранцы, Ловикер, Андерс — только маски, под которым таится куда более страшная опасность. К тому же тайная.
Ему казалось порой, что все враги его действуют в полном согласии, хотя, может быть, сами не знают об этом.
Габорн окинул взглядом равнину в поисках признаков приближающегося нападения.
Иом подошла к нему сзади и тихо сказала:
— Что за важное дело заставило тебя оторвать меня от девочки?
Габорн не знал, что ответить. И заговорил о другом, оттягивая время на случай, если опасность все-таки проявит себя.
— Такое впечатление, что они терпеть не могут все, что сделано руками человека, — сказал он, кивая в сторону опустошителей. — Не хотят ничего оставить нетронутым.
Он проверил свои ощущения. Угроза, нависшая над Иом, сейчас резко возросла. Со стороны девочки королеве на самом деле ничего не угрожало.
Он вытащил меч из ножен, вручил Иом едва ли не насильно.
— Возьми.
Она держала меч так, словно видела оружие впервые в жизни.
— Зачем это? Ты думаешь, я в опасности? И опустошителей Габорн поблизости не замечал, ни единого.
— Иом, — начал он осторожно. — Кто-то хочет твоей смерти.
Она ответила спокойным взглядом. Никакого врага вокруг по-прежнему было не видать. Он подумал даже — вдруг опасность таится в ней самой, в виде скрытой болезни или внезапного сердечного приступа.
И тут словно взорвалось что-то — в миле от них с южной стороны над равниной взревел ветер. Он взялся как будто ниоткуда, из неподвижного воздуха, вырывая с корнями траву, ломая ветви дубов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
Но она ошибалась.
Габорну нужна была от нее еще одна победа. Ответы на вопросы, которых у нее не было.
Она почувствовала себя плохо сразу же после того, как поела мозга опустошителя. Сначала она решила, что тошнит ее из-за сознания неудачи, из-за сомнения в своих силах.
Ибо, еще не доев, она уже знала, что этот опустошитель не был Пролагателем Путей.
Его звали Смотрителем, и он прекрасно разбирался в разведении животных и способах их убиения. Умел выпотрошить любую тушу для подачи на господский стол.
Перед ее внутренним взором предстали новые видения Подземного Мира: пещеры, где росли странные растения. Одни из них были жесткими, как хрящи, и с виду походили на камни. Другие были все в иглах, как морские ежи; третьи свисали со сводов наподобие веревок.
Опустошители бережно ухаживали за этими растениями. Но урожай ели не они.
На подземных плантациях паслись огромные черви и такие странные животные, которых Аверан было бы весьма трудно описать — паукообразные твари размером с дом и рогатые жуки ростом с быка.
Смотритель знал об этих необычных существах буквально все. И как нужнл согнать железным шестом гигантскую паучиху с гнезда, чтобы собрать свежеотложенные яйца. И как подцепить острогой за брюхо безглазую рыбу. И какие паразиты водятся на червях-великанах, и какими запахами этих паразитов можно согнать.
Все эти бесполезные сведения хлынули в беззащитный разум Аверан потоком, оглушив ее диковинной смесью образов, мыслей и запахов. Она почти ничего не могла понять.
Правда, видения стали более связными, чем раньше. Возможно, из-за того, что мозга этого опустошителя Аверан съела больше, чем мозга других. А может, ей просто были куда понятнее и занятие его, и мысли.
Глядя глазами опустошителей, она училась их языку. И чужие воспоминания уже не казались ей, как прежде, безнадежно запутанным клубком.
Но, вникнув в суть видений, девочка испытала отчаяние. Потратив целое утро на поиски Пролагателя Путей, она наелась мозга какого-то пастуха!
Потому она и решила сначала, что боли в животе появились у нее от расстройства.
Она ехала в одном седле с Габорном, который бережно обнимал ее рукой в латной рукавице. И ощущала спазмы в переполненном желудке, как всегда, поев мозга опустошителя.
Воины Габорна окружили Манганскую скалу, и он приказал расставить вокруг нее посты, чтобы опустошители не сбежали. Основному же войску он повелел разместиться с западной стороны скалы, чтобы ветер относил запах людей на орду.
Он послал в Баллитон возчиков за продовольствием, готовясь к осаде, а затем поскакал с Аверан к небольшому ручью, что протекал в миле к западу от скалы.
Ручей неторопливо петлял среди лугов. Вдоль берегов его росли ивы и рогоз, и, когда приблизились люди, из кустов выбежало стадо оленей.
Габорн подъехал к дубу, ссадил девочку с седла. Аверан смела в сторонку желуди с земли и присела в тени дерева.
Иом села рядом, вытерла пот с лица девочки и сказала негромко:
— Ты неважно выглядишь.
— Я и чувствую себя неважно.
— Давай посидим тут немножко, — Иом взяла ее за руку. — Я побуду с тобой.
Аверан заглянула ей в глаза. Взгляд королевы был полон участия и беспокойства,
«Она меня совсем не знает, — подумала Аверан. — И не может беспокоиться из-за меня». Но выражение лица королевы говорило об обратном. Есть люди, которые беспокоятся обо всех. Есть люди, которые рождаются с любовью в сердце.
Чародей Биннесман невдалеке от дуба расчистил от листвы и сучьев небольшой участок земли. Один из капитанов Габорна, седой, немолодой человек с покрытым шрамами лицом, вручил зеленой женщине посох. Показал, как его держать, затем начал учить основным боевым позициям и приемам — замаху, выпаду, удару. Барон Кирка, постояв рядом, раздобыл посох и себе и начал учиться тоже.
Аверан смотрела на них, стараясь не думать о своем состоянии. Как вдруг сердце у нее отчаянно заколотилось. Ей стало совсем плохо.
— Помогите мне, — попросила она Иом.
Та внимательно вгляделась в лицо девочки. Королева Габорна, наполовину индопалка, была маленького роста. Самым приметным на ее лице были глаза, проницательные и такие темные, что казались почти черными. Ростом и сложением она очень походила на Саффиру.
— Джурим, — позвала Иом. — Принесите воды. Девочка, кажется, заболела.
— Сейчас.
Джурим, прихватив мех, отправился к ручью.
— Что с тобой? — спросила Иом.
Аверан не знала, как объяснить. В этот момент на нее накатила масса воспоминаний одновременно — пересадка похожего на камень растения, ловля рогатого жука, подъем в горы, ледяная река, озноб, молнии, блещущие в небе над Каррисом. Ее обуревал страх.
— Не знаю… я как будто тону, — сказала Аверан.
— Тонешь? — переспросила Иом.
Аверан не могла подобрать слов. Ею владели непривычные страхи и желания. Она боролась с ними изо всех сил.
— Наверно, это воспоминания. Такие воспоминания…
Иом положила руку ей на лоб. Пот лил с лица девочки ручьями. Тут Джурим вернулся с мехом. Иом поднесла его к губам Аверан.
Во рту девочки и в горле все пересохло. Раньше, поев мозга опустошителей, она себя так не чувствовала. Аверан пила с жадностью, пока не заболел желудок.
Она застонала от боли.
— Не бойся, — сказала Иом. — За три дня ты вошла в память трех опустошителей. Для такой маленькой девочки, которая сама еще толком не жила, это, конечно, много.
Но Аверан покачала головой. Ее мучало другое. Пот лил с нее все сильней. Сердце колотилось, дышала она с трудом. Никогда еще у нее не было таких спазмов в желудке. И никогда еще она так не потела.
Она даже заподозрила, что этот опустошитель был чем-то отравлен.
— Все, кого я знала, умерли, — сказала Аверан. Добавить, что сама боится умереть, она не решилась. Только взмолилась: — Помогите мне!
Иом, к ее удивлению, наклонилась и обняла ее.
— Помогу, — тихо произнесла она. — Когда бы тебе ни понадобилось, о чем бы ты ни попросила, я тебе помогу.
Это успокоило девочку. Она поняла вдруг, что ей давно хотелось просто ласкового прикосновения.
Вновь нахлынули воспоминания. Аверан вскрикнула.
— Биннесман, — позвала Иом. — Вы можете уделить нам минутку?
Чародей подошел к Аверан. Велел ей открыть рот, заглянул в глаза.
— Как будто все в порядке, — сказал он озадаченно.
— Она в жару, вся потная и дрожит от страха, — возразила Иом.
Биннесман ответил:
— Потрогайте ее лоб. Жара нет.
В глазах Иом без труда можно было прочесть, что Биннесман, по ее мнению, спятил. Она тронула лоб Аверан, испуганно покачала головой.
Биннесман озабоченно вгляделся в лицо девочки. Затем достал из кармана какие-то травы и дал ей их выпить. Иом же сказал:
— Дайте мне знать, если станет хуже.
Аверан лежала под деревом в оцепенении, страдая от самых странных ощущений. Руки и ноги ее сводила судорогой боль; в легких жгло; ее мучала невыносимая жажда. Стараясь не обращать внимания на эти муки, она смотрела на зеленую женщину.
Учитель вильде был очень удивлен тем, как быстро она схватывает. Барону Кирке было до нее далеко. Капитан, показав вильде основные приемы, уже перешел к более сложным движениям — прыжкам и выпадам всем телом, атаке с разворота и отражению ударов.
— Я двадцать лет учился владеть посохом в Палате Рук, — сказал он Биннесману, — но такой девицы отродясь не встречал. Когда она вам надоест, можно, я на ней женюсь?
Биннесман засмеялся.
Аверан ощутила ревность. Биннесман хотел одного — сделать из своей вильде воина, а девочка хотела подружиться с ней. И ей не нравилось, что чародей превращает зеленую женщину в оружие. Ей это не нравилось так же сильно, как и то, что заставлял делать ее саму Габорн.
ГЛАВА 31
ВСАДНИКИ И УРАГАН
В любом состязании преимущество бывает на стороне того, кто к нему готов.
Менделлас Вал Ордин
Габорн все острее ощущал угрозу, нависшую над Иом. Нападение на нее должно было последовать очень скоро.
Весь день он чувствовал, как оно приближается.
Он проверил охрану. Вокруг лагеря разместил восемьдесят воинов, наказав не привлекать к себе внимания. Так они и делали — точили оружие, рассевшись на бревнах, притворялись, что дремлют. Сэр Боринсон и Миррима устроили целое представление, изображая сборы в дорогу, будто бы торопясь отбыть в Инкарру, но то и дело зоркие голубые глаза Боринсона обшаривали росшие вдоль берегов ручья деревья, и насторожен он был за пятерых.
Однако никакие меры ощущения угрозы не умаляли.
Габорн подошел к Скалбейну. Он просил маршала держаться рядом с Иом, и тот держался. Но между делом взял посох и устроил показательный бой с бароном Киркой. Барону приходилось нелегко. С лица его лился пот, туника была мокра насквозь. Во время боя он разорвал рукав. Но голубые глаза его азартно блестели, и наслаждался он происходящим от всей души.
Скалбейн с ним дружески беседовал.
— Отправляйся со мной в Интернук, — говорил он, пока барон тщетно пытался достать его своим посохом. — Там народ куда как проще. И такой, как ты, вполне может забыть прошлое и неплохо устроиться.
— Будьте начеку, — шепнул Габорн Скалбейну.
— Слежу, слежу, — отвечал тот тихо.
Габорн еще раз обошел весь лагерь, медленно приблизился к сидевшим рядышком Иом и Аверан. Иом обнимала девочку. Взгляд Аверан был обращен внутрь. Глаза тусклые, вид как у смертельно больной. С девочки градом лил пот.
Габорн присел рядом с ними на корточки.
— Ну как? — спросил он у девочки мягко. — Какие новости?
— Это был не Пролагатель Путей, — сказала Аверан. — А какой-то простой…. — она поискала подходящее слово, — …пастух червей.
Габорн переспросил с любопытством:
— Пастух червей?
— Что-то вроде пастуха или крестьянина, только разводил червей и других животных, — сказала она. — Я вам говорила, что вы сражаетесь с крестьянами.
Но кем бы она их ни считала и как бы ни верила в то, что говорила, Габорн твердо знал, что опустошители что-то замышляют.
«А вдруг на самом деле опасность представляет этот ребенок?» — подумал он.
В это ему верить не хотелось. Ведь Аверан была, в конце концов, ученицей Охранителя Земли, призванной беречь жизнь. Однако на мгновение он заподозрил, что девочка может быть… не в своем уме. И проверить это подозрение он был обязан.
— Иом, — сказал Габорн, — иди-ка сюда на минутку.
Он нарочно отошел от Аверан ярдов на сто и остановился спиной к ней. Поставил ногу на покрытый лишайником камень, заметив мельком вокруг него маленькие мышиные норки. Где-то неподалеку пел сверчок.
Затем он коротко глянул, что делают опустошители.
Чудовища уже все вскарабкались на скалу и принялись за работу. Липучки пережевывали деревья, росшие в центре скалы, а носители клинков рушили стены древних башен, сбрасывая битый камень с утесов. Габорн смотрел на южную сторону скалы и потому вздрогнул от неожиданности, услышав страшный грохот на севере. Там обрушилась великая статуя Мангана и разбилась.
Опасность все возрастала. Уже погибли люди, смерть которых он предчувствовал утром. Сейчас настала очередь Иом. Завтра с опасностью столкнутся десятки тысяч людей в Каррисе. А потом… весь мир. Когда враг нанесет следующий удар? Через три дня? Через четыре?
Габорн чувствовал отчаяние. Опасность была повсюду. Биннесман предупреждал несколько дней назад, что Радж Ахтен — не последний его враг. Радж Ахтен, инкарранцы, Ловикер, Андерс — только маски, под которым таится куда более страшная опасность. К тому же тайная.
Ему казалось порой, что все враги его действуют в полном согласии, хотя, может быть, сами не знают об этом.
Габорн окинул взглядом равнину в поисках признаков приближающегося нападения.
Иом подошла к нему сзади и тихо сказала:
— Что за важное дело заставило тебя оторвать меня от девочки?
Габорн не знал, что ответить. И заговорил о другом, оттягивая время на случай, если опасность все-таки проявит себя.
— Такое впечатление, что они терпеть не могут все, что сделано руками человека, — сказал он, кивая в сторону опустошителей. — Не хотят ничего оставить нетронутым.
Он проверил свои ощущения. Угроза, нависшая над Иом, сейчас резко возросла. Со стороны девочки королеве на самом деле ничего не угрожало.
Он вытащил меч из ножен, вручил Иом едва ли не насильно.
— Возьми.
Она держала меч так, словно видела оружие впервые в жизни.
— Зачем это? Ты думаешь, я в опасности? И опустошителей Габорн поблизости не замечал, ни единого.
— Иом, — начал он осторожно. — Кто-то хочет твоей смерти.
Она ответила спокойным взглядом. Никакого врага вокруг по-прежнему было не видать. Он подумал даже — вдруг опасность таится в ней самой, в виде скрытой болезни или внезапного сердечного приступа.
И тут словно взорвалось что-то — в миле от них с южной стороны над равниной взревел ветер. Он взялся как будто ниоткуда, из неподвижного воздуха, вырывая с корнями траву, ломая ветви дубов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63