Миррима ехала в компании еще девяти пассажиров, бежавших из Баннисфера. Это были молодые крестьянские парни, единственным оружием которых были копья, луки и мечта отомстить за недавнюю гибель родных.
Даже повозка была чужая; ее одолжил им фермер Фоке, ферма которого стояла неподалеку от города. Коней ни у кого из них тоже не было.
Но разговаривали они между собой и бахвалились так же, как юноши из благородных семей. Что-что, а язык у них был подвешен прекрасно.
~ Чтоб мне провалиться, если я не убью хотя бы одного «неодолимого», — заявил парень по имени Хоби Холлоувел.
Он был стройный, сильный, со светлыми соломенными волосами и голубыми глазами, которые вспыхивали всякий раз, когда он смотрел на Мирриму. Не так давно — всего несколько недель назад — она смотрела на него как на возможного жениха.
— Да кого можно убить из твоего лука! — захихикал Вейз Эйбл. — У тебя и стрелы-то кривые! Ничего не получится.
— А я и не собираюсь тратить стрелы, — засмеялся Хоби. — Я собираюсь дождаться, пока один из них полезет на стену замка, а потом столкну на него тебя, толстяк! Ты сделаешь из него лепешку, и при этом твоя задница ничуть не пострадает.
— Ха, как будто у тебя хватит силенок столкнуть меня со стены, — парировал Вейз, сорвал с Хоби шляпу и щелкнул по лбу.
Вейз был плотный малый, почти одинаковый что в ширину, что в высоту. Парни с хохотом тут же устроили потасовку.
Миррима слабо улыбалась, глядя на них. Она понимала, что все эти шутки рассчитаны на нее, что парни просто пытаются привлечь ее внимание. Почти со всеми из них она была знакома всю жизнь, однако с тех пор, как она стала обладательницей даров обаяния, их отношения изменились. Если раньше они смотрели на нее просто как на бесприютную, никому не нужную девчонку, то теперь в ее присутствии робели и забывали не только о манерах, но даже, как их зовут.
Стыд какой, думала Миррима, что моя красота воздвигла между нами барьер. Она вовсе не хотела этого.
Без особых усилий придавив Хоби к днищу повозки, Вейз перевел взгляд на Мирриму, ожидая увидеть на ее лице одобрение.
Она благосклонно кивнула ему и улыбнулась.
До Лонгмота оставалось всего несколько миль по холмам среди дубов, широко раскинувших над повозкой свои могучие ветви. Долгая дорога утомила Мирриму. Лошади, тянувшие повозку, были довольно средние, но в упряжке, работая вместе, проявляли недюжинную силу и выносливость — как и парни, которых они везли.
Добравшись до Лонгмота и увидев его высокие стены и дозорные башни, Миррима почти пожалела о том, что оказалась здесь. Больно было смотреть на разоренную местность, на разрушенный город, на сожженные фермы.
На холмах на севере и северо-западе от Лонгмота, покрытых Даннвудской чащей, темнели дубы, осины и сосны, на южных холмах тянулись луга, фруктовые сады и виноградники, которые сбегали по склонам вниз, подобно огромным волнам.
Ограды из светлого камня и живые изгороди разделяли землю на разноцветные квадраты и прямоугольники, превращая се в лоскутное одеяло.
Сейчас вся эта местность была пуста. Там, где прежде стояли фермерские дома, сараи и голубятни, теперь, словно открытые раны самой земли, зияли лишь обугленные развалины. Урожай в садах уже убрали, на полях не было ни ворон, ни лошадей, ни свиней, ни уток.
Миррима понимала, зачем жители Лонгмота и солдаты сделали, зачем сожгли город, не пожалев ничего. Чтобы плоды их трудов не послужили врагам Гередона, они уничтожили все в окрестностях замка, что представляло собой хоть какую-то ценность.
Эти места… они были так похожи на плодородный край Баннисфера! Мирриме стало грустно. При виде черных домов и пустых полей по спине пробежал озноб страха, — словно они служили предзнаменованием.
Повозка подкатила к воротам замка, которые оказались закрыты; Охранники встревожено глядели куда-то на запад.
При виде защитников стен Мирриме окончательно стало не по себе. Если это такие же парни, как ее спутники, на что рассчитывает король Ордин, как устоит перед «неодолимыми» Радж Ахтена?
— Кто вы? Откуда прибыли? — не очень приветливо спросил страж на воротах.
— Из Баннисфера! — прокричал Вейз Эйбл и поднял лук. — Мы пришли, чтобы отомстить за смерть наших людей.
Над воротами на стене замка появился человек в боевых доспехах, с грубоватым лицом и широко расставленными горящими глазами. Его нагрудную пластину украшало прекрасно выполненное изображение зеленого рыцаря, на плечи был накинут плащ из мерцающей зеленой парчи, отороченный золотом. Это был король Ордин.
— Вы уверены, что сможете кого-то поразить этими луками? — спросил он. — Солдаты Радж Ахтена не стоят на месте.
— Уж наверное, они не быстрее голубей, а их я перестрелял немало, — ответил Вейз.
Ордин вскинул подбородок при виде его внушительной фигуры.
— Думаю, ты и впрямь умеешь не только стрелять голубей. Приветствую вас. — Тут король заметил Мирриму, и глаза его вспыхнули таким восхищением, что у нес перехватило дыхание. — А это кто у нас? Женщина, владеющая мечом? Вы из семьи лордов?
Миррима, склонив голову, посмотрела на свои руки, сложенные на коленях. Не столько из уважения, сколько от смущения.
— Я друг… вашего сына. Я помолвлена с одним из ваших воинов — Боринсоном и пришла сюда, потому что хочу быть рядом с ним. Я не владею мечом, но могу готовить еду и скатывать бинты.
— Понятно, — сказал Ордин. — Боринсон — достойный человек. Я не знал, что он помолвлен.
— Это произошло совсем недавно.
— Миледи, его все еще нет в замке, хотя я-то ждал его к рассвету. Я отправил его с поручением в замок Сильварреста. Надеюсь, он скоро прибудет. Однако, по правде говоря, скоро сюда явится и Радж Ахтен. И трудно сказать, кто доберется быстрее.
— Ох! — воскликнула Миррима. .
Миррима растерялась. Оказывается, Боринсон не ждет се, его тут нет, и что делать в таком случае, она не представляла. Она не ждала чуда от предстоящего сражения. Но за то короткое время, что она провела с Боринсоном, она поняла, до какой степени он предан своему королю. Она и мысли не допускала, что он мог не выполнить поручение или погибнуть.
Теперь, в трудный час, ей хотелось лишь быть рядом с ним. Она знала, что такое преданность. Ее семье всегда приходилось нелегко, но если что и позволяло им выжить, так это преданность друг другу.
Миррима облизнула пересохшие губы.
— Я подожду его здесь, если вы не против.
38. Надежда
Только что рассвело, когда Иом и Габорн добрались до крошечного селения Хобтаун в двадцати шести милях к северо-западу от Лонгмота. В Хобтауне была кузница и. всего пятнадцать домов. Однако по субботам, как в тот день, сюда съезжались местные крестьяне и торговали своим нехитрым товаром.
Вот почему, когда Габорн, Иом и король Сильварреста прискакали в Хобтаун, некоторые его жители уже не спали. Это было кстати — коням требовались еда и отдых.
Иом заметила девочку лет двенадцати, которая выкапывала у себя на огороде лук. Вдоль живой изгороди пышно разросся клевер.
— Прошу прощения, добрая леди, — обратилась к ней Иом. — Нельзя ли нам пустить своих коней попастись на вашем клевере?
— Конечно, пожалуйста, ответила девочка. И, выпрямившись, замерла при виде Иом.
— Спасибо, — сказал Габорн. — Мы хорошо заплатим, если вы дадите нам перекусить.
Стараясь не смотреть на Иом, девочка перевела взгляд на Габорна, изо всех сил пытаясь вернуть себе самообладание.
— У меня есть немного вчерашнего хлеба и мяса, — предложила она, обрадовавшись возможности заработать.
В таких крошечных деревеньках деньги видели редко, здесь обычно меняли товар на товар. Порой крестьяне не видели денег по полгода, а то и больше.
— Спасибо, это то, что надо, — сказал Габорн.
Девочка бросила корзину с луком и опрометью кинулась в дом.
Иом изо всех сил старалась успокоиться, не думать о том, как больно ранило ее выражение лица девочки, вновь напомнившее о беде.
Отец Иом задремал в седле, и она была рада этому. Ночью он упал с седла и почти всю дорогу плакал. Сейчас Габорн поддерживал короля за плечи, точно ребенка.
Кони жадно принялись за клевер.
Иом оглянулась. Дома тут были из камня и дерева, крытые соломенными крышами. Окна застеклены настоящими стеклами, на подоконниках — горшки с цветами и травами. Похоже, немногочисленные обитатели Хобтауна не бедствовали.
Селение располагалось в красивой низине между холмами, на склонах которых росли дубовые рощи. Луга пестрели полевыми гвоздиками и маргаритками, в траве паслись сытые коровы. Все здесь так и излучает благополучие, подумала Иом.
Если опасения Габорна верны, отряды Радж Ахтена пройдут здесь уже сегодня.
Подняв взгляд, Иом заметила, что Габорн с улыбкой смотрит на нее. А ведь девочку охватил ужас при виде Иом.
Иом боялась, что навсегда теперь так и останется безобразной. Однако под взглядом Габорна она испытала странное чувство — словно и не утратила своей красоты.
— Как тебе это удается? — спросила Иом, исполнившись благодарности к нему за такое отношение.
— Что?
— Как тебе удастся смотреть на меня так, что я чувствую себя красивой?
— Позволь мне поставить вопрос по-другому, — ответил Габорн. — В Интернуке считаются красивыми только женщины с соломенными волосами, а во Флидсе — с рыжими и непременно веснушчатые. У нас в Мистаррии мужчины восхищаются женщинами с широкими бедрами и грудью, которая колышется при ходьбе. Однако здесь, в Гередоне, ценятся женщины с маленькими, торчащими грудями и мальчишеской фигурой.
В Рофехаване красивыми считаются белокожие женщины, а в Дейазе — смуглые и загорелые. И еще в Дейазе женщины носят тяжелые золотые серьги, которые оттягивают уши, но здесь такие удлиненные уши выглядели бы по меньшей мере странно.
Вот я и спрашиваю — кто прав? Какие на самом деле все эти женщины, красивы они или безобразны? Или такого понятия как красота вообще не существует?
— Может быть, физическая красота — всего лишь иллюзия, — задумчиво ответила Иом. — А ты способен видеть глубже.
— Не думаю, что красота — иллюзия, — сказал Габорн. — Просто мы к ней настолько пригляделись, что часто ее не замечаем. Она — как эти луга. Оказавшись тут, мы, гости, обращаем внимание на цветы, но крестьяне редко замечают, как прекрасна земля.
— А если лишаешься красоты?
Конь Габорна, который стоял рядом с конем Иом, внезапно переступил с ноги на ногу, и колено Габорна коснулось колена Иом.
— И этому нужно радоваться. Люди могут быть прекрасны и внутренне. Когда они теряют внешнюю красоту, они так хотят все равно остаться красивыми, что в сердце у них происходит перемена, и красота пробивается изнутри — вот как цветы на этом поле.
Когда я заглядываю в твою душу, — продолжал Габорн, глядя на принцессу так, словно хотел разглядеть се сердце, — то вижу там улыбку. Больше всего на свете тебе нравится, когда люди улыбаются. Так разве можно не любить то, что я вижу в твоем сердце?
— Откуда у тебя такие мысли? — спросила Иом, удивляясь тому, как он сумел в нескольких словах выразить се любовь к людям и надежду на то, что все еще можно исправить.
— От наставника Ибирмарля, который учил меня в Палате Сердец.
— Мне хотелось бы когда-нибудь встретиться с ним и поблагодарить, — улыбнулась Иом. — Но ты меня удивляешь, Габорн. Значит, в Доме Разумения ты учился в Палате Сердец — странный выбор для Властителя Рун. Зачем тратить время на трубадуров и философов?
— Я учился во многих палатах — в Палате Обличий, в Палате Ног.
— Ты учился тому, что нужно путешественникам и актерам? Почему тогда не в Палате Оружия или в Палате Золота?
— Владеть оружием меня научили отец и дворцовые гвардейцы, а в Палате Золота мне было… скучно, среди всех этих мелких князьков, которые завидовали друг другу.
Иом, удивляясь все больше, смотрела на него с улыбкой.
Из дома выбежала девочка и принесла несколько пшеничных лепешек, кусок мяса и три ветки с ягодами инжира. Габорн заплатил ей и сказал, что через несколько часов здесь могут показаться всадники Радж Ахтена.
Они отпустили коней пастись и напиться воды из пруда рядом с дорогой, а сами уселись под деревом. Габорн молча следил взглядом за тем, как Иом ест. Он попытался разбудить короля, чтобы и тот поел, но безуспешно.
Немного хлеба, мяса и ягод Габорн убрал на будущее. Прямо перед ними высились синеватые горы, от которых исходила какая-то неясная угроза. Иом никогда не заезжала так далеко на юг, но знала о существовании Опасного Провала, глубокого ущелья, пересекавшего почти все королевство.
Ей всегда хотелось увидеть его. Путешественники говорили, что туда ведет узкая и опасная тропа, которая тянется над пропастью на протяжении многих миль. Столетия назад се прорубили в скалах даскины; они же перекинули через Опасную реку огромный мост.
— Мне все же кажется странным, — сказала Иом, — что ты учился в Палате Сердец. Большинство лордов интересуются главным образом оружием;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91