Улыбка ее оставалась такой же безмятежной, и автоматический пистолет она держала с непринужденной уверенностью профессионала.
Сойер, покачиваясь надувным мячом в большом центральном отверстии, ласково улыбнулся Ривасу.
- Что ж, - весело возгласил Мессия, - как вы сказали, это действительно удачное время для знакомства. Если честно, я полагаю, сэр, что вы знаете меня лучше, чем кто бы то ни было другой. Многие люди пробовали и Кровь, и причастие, но вы, наверное, первый, кто разработал методы защиты от того и другого! Даже, - он хитро подмигнул Ривасу, - в других местах никто не смог заглянуть в мою природу, что удалось вам.
Ривас хмуро улыбнулся, поскольку только сейчас понял главную причину, по которой он принял приглашение: показать этому скользкому межзвездному угрю, что он и правда знает его тайну. Если бы он просто оставил приглашение без внимание и вернулся в Эллей, это не только обрекло бы Ури, но и позволило бы Севативидаму считать, что Ривас недостаточно умен, чтобы понять, от кого оно пришло.
- Видите вон тех людей с винтовками на плотах по периметру бассейна? - продолжал Сойер. - Подобно тому сойеру, с которым вы познакомились на стадионе Серритос, они глухи. По другой причине, но глухи - на случай, если сегодня здесь откроются самые сокровенные тайны. Это потребует смерти всех, кто их услышит, кроме меня и, не исключено, вас, - а мне не хотелось бы оставаться без присмотра. - Он перехватил обращенный на сестру Сью взгляд Риваса. - Да, мой мальчик, - вздохнул Сойер, - даже нашей дорогой сестре Сью придется умереть, если некоторые вещи будут произнесены вслух.
Улыбка сестры Сью не померкла ни на мгновение.
Ривас обнаружил, что не испытывает никакого соблазна крикнуть, скажем: «Это психический вампир из далекого космоса!..» - и ему показалось, он заметил в ее взгляде некоторое подобие удивления.
- И, - продолжал Сойер, - поскольку вы узнали обо мне так беспрецедентно много, я сделаю вам беспрецедентное предложение. - Он улыбался - все за этим столом улыбались, - и Ривас не мог прочитать на его лице, действительно ли тот хочет предложить ему что-то, или просто забавляется. Блин, ну и толст же этот чувак! - Я хочу, чтобы вы присоединились ко мне, - сказал Сойер.
- Слился с Господом? - сухо спросил Ривас.
- Нет, не слились - связались. Не сомневаюсь, вам не раз приходилось видеть людей с присоединенными к их телам недоразвитыми близнецами. Я предлагаю вам возможность сделаться таким отростком - в психическом, конечно, смысле, а не в физическом. - Он хихикнул. - Вот и еще пятеро-шестеро наших гостей, считай, мертвы.
Кое-кто из сидевших на соседних плотах кликнул официанта и потребовал выпить, и Ривас тоже поднял руку.
- Но почему бы нам просто не отпустить остальных? - спросил он, жалея, что не додумался до этого раньше.
- Может, кто-то из вас хотел бы уйти? - поинтересовался Сойер. Никто не подал голос, ни одной руки не поднялось. Он выждал, пока Ривасу принесут новую порцию текилы. - Ну, как вам мое предложение? - спросил он наконец.
Ривас сделал большой, задумчивый глоток.
- Дайте подумать, - сказал он. - На слух оно неискренне, невероятно и уж решительно, абсолютно непривлекательно.
На соседних плотах заахали, и даже сестра Сью выглядела несколько потрясенной.
Впрочем, сам Сойер только добродушно рассмеялся в ответ, и его сочное «хо-хо-хо» отдалось эхом в каменных сводах зала и в самых отдаленных его закоулках, откуда на них смотрели остальные, находившиеся в менее рискованном положении гости.
- Ах, - вздохнул Сойер. - Хорошо, позвольте объяснить вам это подробнее - кстати, это поможет нам увеличить число жертв среди наших гостей, - за ужином, а?
Должно быть, это послужило условным знаком, поскольку к плоту тут же подплыл на гондоле официант и ловко положил перед сестрой Сью, Ривасом, Сойером и двумя незанятыми отверстиями ламинированные прозрачным пластиком меню. Ривас покосился на Сойера и вопросительно приподнял бровь.
- Ах, друг мой, - улыбнулся Сойер. - Вы с сестрой Сью так хорошо знакомы, что я начинаю ощущать себя третьим лишним! Что ж, раз так, я тоже не откажусь от женского общества - и поскольку меня так много, хе-хе, я приглашу сразу двоих.
Мгновенно вспыхнувшее у Риваса подозрение подтвердилось, стоило ему бросить взгляд за ухмылявшегося Мессию. К обеденному плоту Сойера скользила гондола побольше, и в ней сидели две пассажирки: сестра Уиндчайм и - хотя для полной уверенности ему пришлось сощуриться и подождать, пока они подплывут поближе, - Урания Бёрроуз. Ури явно только что плакала; сестра Уиндчайм казалась бледнее и изможденнее, чем запомнилась Ривасу по тем дням, когда они вдвоем возвращались в Шатер Переформирования, но рот ее оставался сжат в жесткую, решительную линию.
- Ага, я вижу, с этими юными леди вы тоже знакомы! Право же, сэр, я завидую кругу ваших знакомств! - Сойер зашелся хохотом, от которого его жирное тело затряслось, как огромная порция желе.
- Зачем они здесь? - спросил Ривас по возможности ровным голосом.
- Исключительно для оживления нашей беседы, - с видом оскорбленной невинности развел руками Сойер. - А также в качестве иллюстрации к одной-двум историям, что я могу рассказать.
Гондола застыла рядом с плотом. Гондольер шепнул что-то сидевшим в ней женщинам, сестра Уиндчайм забралась на плот и опустилась в одно из двух свободных отверстий, но Ури мотнула головой, и по щекам ее снова покатились слезы.
- Пожалуйста, - всхлипнула она. - Разрешите мне просто вернуться в...
Гондольер коснулся ее шеи, она охнула, как от боли, послушно полезла на плот и со всплеском, забрызгавшим четверых ее соседей, заняла свое место.
Левая рука Риваса скользнула было к правому рукаву, и только тут он вспомнил, что переложил нож в воротник; тем временем лодочник уже оттолкнул гондолу от плота, и Ривасу ничего не оставалось, как крепко-накрепко стиснуть зубы.
- Что ж, вот мы все и собрались, - весело объявил Сойер. Он схватил свое меню и, приподняв брови, оглянулся на остальных, так что они, даже Ури, последовали его примеру.
Ривас как-то не очень удивился, заглянув в меню, тому, что Дворец Извращений специализировался на самых экстравагантных разновидностях венецианской кухни.
- Полагаю, - повернулся Сойер к официанту, ожидавшему наготове за его спиной в маленькой гондоле, - я закажу печень окуня-мутанта в соусе из контрастного фиксажа. Впрочем, - добавил он, назидательно подняв палец, - вам, остальным, я не советовал бы этого на горячее. - Он повернулся к сестре Сью.
- Unplato de kegumbres, - сказала она, возвращая меню официанту.
Сестра Уиндчайм изучала меню, и до Риваса дошло, что она умеет читать: как и езда верхом, это было редкостью, да и не только среди женщин.
- Ypara mi lagallena en mole, роr favor, - сказала она. Ури с несчастным видом озиралась по сторонам. Она совершенно очевидно не узнавала Риваса.
- Ну, не знаю, - пискнула она. - Может, пару tacos? С мягкой корочкой, и сыру побольше, но без сальсы. - Ривас сообразил, что так и не знает, умеет Ури читать или нет.
Официант повернулся к нему. Что ж, можно и побаловать себя, подумал он, тем более что это, возможно, мой последний ужин.
- Дайте подумать, - произнес он, театрально заламывая бровь. Безумие всей этой ситуации - мужчина, не исключено, что голый, сидевший перед ним, подводные сиденья, красиво оформленные меню, парадные костюмы и шапочки из фольги за соседними столами, перспектива попробовать отравленную еду под самыми изысканными соусами и приправами - вызывало у него острое желание истерически хихикнуть. - С вашего позволения я бы выбрал camarones el diablo.
- Ах, сэр, - с виноватой улыбкой сообщил официант, - это блюдо подается только с креветками-мутантами. - Он развел руками, показывая размер креветок-мутантов.
- Отлично, - равнодушно махнул рукой Ривас. - И к этому, пожалуйста, пару бутылок «Дос Экуис».
- И бутылку рислинга «Санта Барбара» для дам, - добавил Сойер. - А мне с этим джентльменом бутылку текилы и графин «Сангриты».
Официант кивнул, собрал оставшиеся меню и уплыл.
- Хотя в тот момент я не понял, что это такое, - сообщил Сойер Ривасу, - я ощущал ваше проникновение в мои воспоминания, когда вы использовали боль для борьбы с Кровью. - Он сложил пальцы пистолетом и ткнул ими в ближних гостей. - Бах, бах! - Он повернулся обратно к Ривасу. - Поэтому мне кажется, вы поймете то, что я намерен вам сказать. Я обнаружил в этих местах знания - технические знания, - которые, пусть в настоящее время ими и пренебрегают, заставляют меня поверить в то, что без жертвования туземным телом и расточительного расходования личной энергии при покидании этого... места можно и обойтись. Понимаете? Я убежден, что тело можно сохранить, соорудив машину, в которое оно помещается и которое переносит его в следующее... место.
Ривас едва удержался от восклицания: «Космический перелет!» Вместо этого он просто кивнул.
- Вы понимаете, что я имею в виду, - заметил Сойер, одобрительно качая головой. - И если вам случилось посмотреть на юго-восток во время вашей прогулки по задворкам Священного Города, вы, возможно, видели мой мыс Канаверал. Бах! Бах! Бах! И мне известно, что вы имели возможность беседовать с одним из побочных производных, известных как... ну, вы понимаете, что я имею в виду. И вам известно, какими возможностями к самовосстановлению и само исцелению оно обладает моими стараниями. Поэтому вы понимаете: я предлагаю вам, мой мальчик, бессмертие и невообразимые путешествия, а также больше знаний, чем имел когда-либо любой из живших... не считая, разумеется, меня.
Ривас сделал еще глоток и покачал головой - скорее удивленно, чем в знак отрицания.
- Возможно, я, - медленно произнес он, - возьму назад эпитет «невозможное». Давайте рассмотрим «неискреннее». Почему я? Вам-то это зачем?
- Пожалуйста! Касательно того, что с этого имею я, признаюсь, в настоящее время несколько... как бы это сказать... распылился, рассредоточился... Словно фермер, взрастивший обширные поля богатого урожая, но у которого нет ни батраков, ни лошадей, а всего две-три корзинки. К тому же десять лет назад я по глупости позволил себе... гм... экстравагантную шалость, вымостившую Священный Город стеклом. Бах! Бах!
Ривас кивнул, припомнив внезапную ослепительно белую вспышку в воспоминаниях Сойера.
- Поэтому, - продолжал Мессия, - я пришел к выводу, что полноправный партнер куда полезнее обилия ничего не знающих работников, которые могут плавать туда-сюда между этим местом и Ирвайном - бах! - но не могут проследить за тем, чтобы все действовало как надо, и, возможно, помогать мне полезными советами; в конце концов, мне весьма нужна точка зрения умного и информированного туземца. Мы можем представить вас как этакого современного святого Павла - некогда беспощадного гонителя истинной веры, но ныне просвещенного и прощенного, одного из ее крепчайших столпов! Как вам? Мне нравится. Грег, Грег, что ты гонишь меня?
Он довольно хихикнул.
- Что же до того, - продолжал он, - почему именно вы... Дружище, да вы себя недооцениваете! Я ведь тоже узнал о вас кое-что за время наших недолгих психических контактов. Ба, да ведь до сих пор за все мои путешествия, клянусь, я не встречал настолько родственной мне души! Признайтесь же: другие существа интересуют вас лишь в той мере, в какой они являются для вас забавой или, напротив, помехой. Подобно мне, вы с жадной бесцеремонностью потребляете все, что можете получить от них, и совершенно безразличны к тому, что станет с ними после; собственно, сам вид их после вам противен, словно вас заставляют доедать остывшие, заветрившиеся остатки трапезы! И, подобно мне, средоточием всех ваших интересов, если убрать притворство и позу, единственным, достойным вечного восхищения, являетесь вы сами. Мы с вами великолепно понимаем друг друга, мой мальчик. Мы можем, не притворяясь во взаимной страсти, неплохо помогать друг другу. Мы ни с кем не сливаемся, мой мальчик. Мы потребляем. Вы и я всегда сами по себе. Так сказать, держащиеся особняком частицы целого. - Сойер хрипло рассмеялся, - Мы с вами два сапога пара. Ривас смотрел в жирное, ухмыляющееся лицо и понимал, что никто не проникал в его душу так глубоко.
- Так как, - сказал Сойер, - является ли мое предложение... как вы его охарактеризовали... «решительно, абсолютно непривлекательным»?
- Нет, - признался Ривас.
Никто из сидевших за столом-плотом женщин, казалось, не уделял их разговору особого внимания - Ури смотрела Сойеру в рот вне зависимости от того, говорил он или нет, а сестра Уиндчайм упорно смотрела на свои руки с болезненно-напряженным видом человека, проглотившего слишком большой кусок, - однако сейчас сестра Уиндчайм подняла голову и встретилась взглядом с Ривасом. Боль и обида в ее глазах удвоились.
Господи, детка, подумал Ривас, да я ведь соглашаюсь с твоим чертовым Мессией, с твоим драгоценным богом.
Гондола вернулась, нагруженная дымящимися подносами, и официант ловко расставил нужные подносы перед нужными людьми, а потом подал напитки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
Сойер, покачиваясь надувным мячом в большом центральном отверстии, ласково улыбнулся Ривасу.
- Что ж, - весело возгласил Мессия, - как вы сказали, это действительно удачное время для знакомства. Если честно, я полагаю, сэр, что вы знаете меня лучше, чем кто бы то ни было другой. Многие люди пробовали и Кровь, и причастие, но вы, наверное, первый, кто разработал методы защиты от того и другого! Даже, - он хитро подмигнул Ривасу, - в других местах никто не смог заглянуть в мою природу, что удалось вам.
Ривас хмуро улыбнулся, поскольку только сейчас понял главную причину, по которой он принял приглашение: показать этому скользкому межзвездному угрю, что он и правда знает его тайну. Если бы он просто оставил приглашение без внимание и вернулся в Эллей, это не только обрекло бы Ури, но и позволило бы Севативидаму считать, что Ривас недостаточно умен, чтобы понять, от кого оно пришло.
- Видите вон тех людей с винтовками на плотах по периметру бассейна? - продолжал Сойер. - Подобно тому сойеру, с которым вы познакомились на стадионе Серритос, они глухи. По другой причине, но глухи - на случай, если сегодня здесь откроются самые сокровенные тайны. Это потребует смерти всех, кто их услышит, кроме меня и, не исключено, вас, - а мне не хотелось бы оставаться без присмотра. - Он перехватил обращенный на сестру Сью взгляд Риваса. - Да, мой мальчик, - вздохнул Сойер, - даже нашей дорогой сестре Сью придется умереть, если некоторые вещи будут произнесены вслух.
Улыбка сестры Сью не померкла ни на мгновение.
Ривас обнаружил, что не испытывает никакого соблазна крикнуть, скажем: «Это психический вампир из далекого космоса!..» - и ему показалось, он заметил в ее взгляде некоторое подобие удивления.
- И, - продолжал Сойер, - поскольку вы узнали обо мне так беспрецедентно много, я сделаю вам беспрецедентное предложение. - Он улыбался - все за этим столом улыбались, - и Ривас не мог прочитать на его лице, действительно ли тот хочет предложить ему что-то, или просто забавляется. Блин, ну и толст же этот чувак! - Я хочу, чтобы вы присоединились ко мне, - сказал Сойер.
- Слился с Господом? - сухо спросил Ривас.
- Нет, не слились - связались. Не сомневаюсь, вам не раз приходилось видеть людей с присоединенными к их телам недоразвитыми близнецами. Я предлагаю вам возможность сделаться таким отростком - в психическом, конечно, смысле, а не в физическом. - Он хихикнул. - Вот и еще пятеро-шестеро наших гостей, считай, мертвы.
Кое-кто из сидевших на соседних плотах кликнул официанта и потребовал выпить, и Ривас тоже поднял руку.
- Но почему бы нам просто не отпустить остальных? - спросил он, жалея, что не додумался до этого раньше.
- Может, кто-то из вас хотел бы уйти? - поинтересовался Сойер. Никто не подал голос, ни одной руки не поднялось. Он выждал, пока Ривасу принесут новую порцию текилы. - Ну, как вам мое предложение? - спросил он наконец.
Ривас сделал большой, задумчивый глоток.
- Дайте подумать, - сказал он. - На слух оно неискренне, невероятно и уж решительно, абсолютно непривлекательно.
На соседних плотах заахали, и даже сестра Сью выглядела несколько потрясенной.
Впрочем, сам Сойер только добродушно рассмеялся в ответ, и его сочное «хо-хо-хо» отдалось эхом в каменных сводах зала и в самых отдаленных его закоулках, откуда на них смотрели остальные, находившиеся в менее рискованном положении гости.
- Ах, - вздохнул Сойер. - Хорошо, позвольте объяснить вам это подробнее - кстати, это поможет нам увеличить число жертв среди наших гостей, - за ужином, а?
Должно быть, это послужило условным знаком, поскольку к плоту тут же подплыл на гондоле официант и ловко положил перед сестрой Сью, Ривасом, Сойером и двумя незанятыми отверстиями ламинированные прозрачным пластиком меню. Ривас покосился на Сойера и вопросительно приподнял бровь.
- Ах, друг мой, - улыбнулся Сойер. - Вы с сестрой Сью так хорошо знакомы, что я начинаю ощущать себя третьим лишним! Что ж, раз так, я тоже не откажусь от женского общества - и поскольку меня так много, хе-хе, я приглашу сразу двоих.
Мгновенно вспыхнувшее у Риваса подозрение подтвердилось, стоило ему бросить взгляд за ухмылявшегося Мессию. К обеденному плоту Сойера скользила гондола побольше, и в ней сидели две пассажирки: сестра Уиндчайм и - хотя для полной уверенности ему пришлось сощуриться и подождать, пока они подплывут поближе, - Урания Бёрроуз. Ури явно только что плакала; сестра Уиндчайм казалась бледнее и изможденнее, чем запомнилась Ривасу по тем дням, когда они вдвоем возвращались в Шатер Переформирования, но рот ее оставался сжат в жесткую, решительную линию.
- Ага, я вижу, с этими юными леди вы тоже знакомы! Право же, сэр, я завидую кругу ваших знакомств! - Сойер зашелся хохотом, от которого его жирное тело затряслось, как огромная порция желе.
- Зачем они здесь? - спросил Ривас по возможности ровным голосом.
- Исключительно для оживления нашей беседы, - с видом оскорбленной невинности развел руками Сойер. - А также в качестве иллюстрации к одной-двум историям, что я могу рассказать.
Гондола застыла рядом с плотом. Гондольер шепнул что-то сидевшим в ней женщинам, сестра Уиндчайм забралась на плот и опустилась в одно из двух свободных отверстий, но Ури мотнула головой, и по щекам ее снова покатились слезы.
- Пожалуйста, - всхлипнула она. - Разрешите мне просто вернуться в...
Гондольер коснулся ее шеи, она охнула, как от боли, послушно полезла на плот и со всплеском, забрызгавшим четверых ее соседей, заняла свое место.
Левая рука Риваса скользнула было к правому рукаву, и только тут он вспомнил, что переложил нож в воротник; тем временем лодочник уже оттолкнул гондолу от плота, и Ривасу ничего не оставалось, как крепко-накрепко стиснуть зубы.
- Что ж, вот мы все и собрались, - весело объявил Сойер. Он схватил свое меню и, приподняв брови, оглянулся на остальных, так что они, даже Ури, последовали его примеру.
Ривас как-то не очень удивился, заглянув в меню, тому, что Дворец Извращений специализировался на самых экстравагантных разновидностях венецианской кухни.
- Полагаю, - повернулся Сойер к официанту, ожидавшему наготове за его спиной в маленькой гондоле, - я закажу печень окуня-мутанта в соусе из контрастного фиксажа. Впрочем, - добавил он, назидательно подняв палец, - вам, остальным, я не советовал бы этого на горячее. - Он повернулся к сестре Сью.
- Unplato de kegumbres, - сказала она, возвращая меню официанту.
Сестра Уиндчайм изучала меню, и до Риваса дошло, что она умеет читать: как и езда верхом, это было редкостью, да и не только среди женщин.
- Ypara mi lagallena en mole, роr favor, - сказала она. Ури с несчастным видом озиралась по сторонам. Она совершенно очевидно не узнавала Риваса.
- Ну, не знаю, - пискнула она. - Может, пару tacos? С мягкой корочкой, и сыру побольше, но без сальсы. - Ривас сообразил, что так и не знает, умеет Ури читать или нет.
Официант повернулся к нему. Что ж, можно и побаловать себя, подумал он, тем более что это, возможно, мой последний ужин.
- Дайте подумать, - произнес он, театрально заламывая бровь. Безумие всей этой ситуации - мужчина, не исключено, что голый, сидевший перед ним, подводные сиденья, красиво оформленные меню, парадные костюмы и шапочки из фольги за соседними столами, перспектива попробовать отравленную еду под самыми изысканными соусами и приправами - вызывало у него острое желание истерически хихикнуть. - С вашего позволения я бы выбрал camarones el diablo.
- Ах, сэр, - с виноватой улыбкой сообщил официант, - это блюдо подается только с креветками-мутантами. - Он развел руками, показывая размер креветок-мутантов.
- Отлично, - равнодушно махнул рукой Ривас. - И к этому, пожалуйста, пару бутылок «Дос Экуис».
- И бутылку рислинга «Санта Барбара» для дам, - добавил Сойер. - А мне с этим джентльменом бутылку текилы и графин «Сангриты».
Официант кивнул, собрал оставшиеся меню и уплыл.
- Хотя в тот момент я не понял, что это такое, - сообщил Сойер Ривасу, - я ощущал ваше проникновение в мои воспоминания, когда вы использовали боль для борьбы с Кровью. - Он сложил пальцы пистолетом и ткнул ими в ближних гостей. - Бах, бах! - Он повернулся обратно к Ривасу. - Поэтому мне кажется, вы поймете то, что я намерен вам сказать. Я обнаружил в этих местах знания - технические знания, - которые, пусть в настоящее время ими и пренебрегают, заставляют меня поверить в то, что без жертвования туземным телом и расточительного расходования личной энергии при покидании этого... места можно и обойтись. Понимаете? Я убежден, что тело можно сохранить, соорудив машину, в которое оно помещается и которое переносит его в следующее... место.
Ривас едва удержался от восклицания: «Космический перелет!» Вместо этого он просто кивнул.
- Вы понимаете, что я имею в виду, - заметил Сойер, одобрительно качая головой. - И если вам случилось посмотреть на юго-восток во время вашей прогулки по задворкам Священного Города, вы, возможно, видели мой мыс Канаверал. Бах! Бах! Бах! И мне известно, что вы имели возможность беседовать с одним из побочных производных, известных как... ну, вы понимаете, что я имею в виду. И вам известно, какими возможностями к самовосстановлению и само исцелению оно обладает моими стараниями. Поэтому вы понимаете: я предлагаю вам, мой мальчик, бессмертие и невообразимые путешествия, а также больше знаний, чем имел когда-либо любой из живших... не считая, разумеется, меня.
Ривас сделал еще глоток и покачал головой - скорее удивленно, чем в знак отрицания.
- Возможно, я, - медленно произнес он, - возьму назад эпитет «невозможное». Давайте рассмотрим «неискреннее». Почему я? Вам-то это зачем?
- Пожалуйста! Касательно того, что с этого имею я, признаюсь, в настоящее время несколько... как бы это сказать... распылился, рассредоточился... Словно фермер, взрастивший обширные поля богатого урожая, но у которого нет ни батраков, ни лошадей, а всего две-три корзинки. К тому же десять лет назад я по глупости позволил себе... гм... экстравагантную шалость, вымостившую Священный Город стеклом. Бах! Бах!
Ривас кивнул, припомнив внезапную ослепительно белую вспышку в воспоминаниях Сойера.
- Поэтому, - продолжал Мессия, - я пришел к выводу, что полноправный партнер куда полезнее обилия ничего не знающих работников, которые могут плавать туда-сюда между этим местом и Ирвайном - бах! - но не могут проследить за тем, чтобы все действовало как надо, и, возможно, помогать мне полезными советами; в конце концов, мне весьма нужна точка зрения умного и информированного туземца. Мы можем представить вас как этакого современного святого Павла - некогда беспощадного гонителя истинной веры, но ныне просвещенного и прощенного, одного из ее крепчайших столпов! Как вам? Мне нравится. Грег, Грег, что ты гонишь меня?
Он довольно хихикнул.
- Что же до того, - продолжал он, - почему именно вы... Дружище, да вы себя недооцениваете! Я ведь тоже узнал о вас кое-что за время наших недолгих психических контактов. Ба, да ведь до сих пор за все мои путешествия, клянусь, я не встречал настолько родственной мне души! Признайтесь же: другие существа интересуют вас лишь в той мере, в какой они являются для вас забавой или, напротив, помехой. Подобно мне, вы с жадной бесцеремонностью потребляете все, что можете получить от них, и совершенно безразличны к тому, что станет с ними после; собственно, сам вид их после вам противен, словно вас заставляют доедать остывшие, заветрившиеся остатки трапезы! И, подобно мне, средоточием всех ваших интересов, если убрать притворство и позу, единственным, достойным вечного восхищения, являетесь вы сами. Мы с вами великолепно понимаем друг друга, мой мальчик. Мы можем, не притворяясь во взаимной страсти, неплохо помогать друг другу. Мы ни с кем не сливаемся, мой мальчик. Мы потребляем. Вы и я всегда сами по себе. Так сказать, держащиеся особняком частицы целого. - Сойер хрипло рассмеялся, - Мы с вами два сапога пара. Ривас смотрел в жирное, ухмыляющееся лицо и понимал, что никто не проникал в его душу так глубоко.
- Так как, - сказал Сойер, - является ли мое предложение... как вы его охарактеризовали... «решительно, абсолютно непривлекательным»?
- Нет, - признался Ривас.
Никто из сидевших за столом-плотом женщин, казалось, не уделял их разговору особого внимания - Ури смотрела Сойеру в рот вне зависимости от того, говорил он или нет, а сестра Уиндчайм упорно смотрела на свои руки с болезненно-напряженным видом человека, проглотившего слишком большой кусок, - однако сейчас сестра Уиндчайм подняла голову и встретилась взглядом с Ривасом. Боль и обида в ее глазах удвоились.
Господи, детка, подумал Ривас, да я ведь соглашаюсь с твоим чертовым Мессией, с твоим драгоценным богом.
Гондола вернулась, нагруженная дымящимися подносами, и официант ловко расставил нужные подносы перед нужными людьми, а потом подал напитки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38