Сперва прямо, затем направо, прямо и снова направо. Заблудиться непросто. В офисных кварталах рассчитан каждый метр. Нью-Рио в этом отношении отличался от тысяч, миллионов собратьев в иных мирах. Прежде всего, в Сити напрочь отсутствовали магазины. Явление, достойное упоминания в Книге рекордов. Феномен, и только. Стрелок не обнаружил ни единого магазина, ни на первой минуте пути, ни на десятой. Первые этажи небоскребов занимали приемные больших банков и фирм или конторки помельче, предоставлявшие услуги сугубо экономического и юридического характера.
Возможно, когда-то вдоль этой улицы и впрямь тянулись витрины, переполненные товарами со всех краев Галактики... Только долго они не продержались. Что нужно пирату?.. Это являлось тайной даже для Блэйза, а уж он-то считал, что разбирается в психологии преступников. Флибустьеры прибывали в Сити не для того, чтобы шляться по магазинам, а затем, чтобы утрясать важные вопросы финансового благополучия. Копить себе пенсионное обеспечение и, если удастся, создать индивидуальный фонд, о котором никто не должен знать. А подружек, как правило, в Космос не берут. Женщины, знаете ли, пагубно сказывались на дисциплине и морали команды.
Таким образом, глазеть было особенно не на что, если не считать голографической рекламы, назойливо меняющей цвета и объем. Лозунги располагались невысоко, на уровне второго-четвертого этажей, ведь в противном случае их никто не увидит.
История с магазинами повторилась в ином ракурсе. Реклама пела дифирамбы не товарам, а в основном компетентным услугам. Стратегическим преимуществам какого-либо банка. Роль товаров играли нематериальные ценности. Самые низкие процентные ставки, сохранность вложений, полная конфиденциальность. Если верить господам, вывесившим оные голограммы, то разумные существа — презренные черви, копошащиеся в грязи. Конечная же цель такого существования (всех без исключения, не только пиратов) заключалась в том, чтобы ставить автографы на чеках. Действительно, покуда деньги работали, пираты грабили и убивали глубоко в Открытом Космосе, чтобы сделать свои счета еще более толстыми, еще более оффшорными.
Впрочем, справедливости ради нужно сказать, что популяризация изречения «финансы — в массы» не исчерпывала темы рекламы. Еще рекламировали оружие — от ручного стрелкового до тяжелого бортового, — производимое специализирующимися на этом компаниями. Рекламировали «посудины от дядюшки Боба» и «быстроходные крошки от Чугунного Билла». Курорты Новой Мальты, где «отважные странники космических дорог подвергнут проверке свои силы и мужество». Засим, пожалуй, все.
Не успев закончиться, в действие вновь вступали «проценты и конфиденциальность».
Громобой был не единственным, кто брел по улицам, вертя головой в разные стороны. Если проезжая часть оставалась почти невостребованной (в офисах — разгар рабочего дня), то тротуары пользовались большим успехом. Время от времени Троупа обгоняли стайки клерков: сплошь белые сорочки и черные галстуки. Их деловитые маневры сопровождал шелест накрахмаленных воротничков и топот резиновых подошв. Сослуживцы двигались проворно и целенаправленно, поэтому им то и дело приходилось огибать менее расторопных пешеходов. Следить за этим было крайне занятно. Вот волна белоснежных сорочек накатывает на нечто цветасто-безвкусное и, расступившись вокруг инертной преграды, мчится дальше. Потенциальные же вкладчики стоят на месте, пытаясь сообразить, что с ними произошло. Как правило, пираты. Капитаны, помощники, боцманы. Не многие брали охрану. Ну а те, что брали, с подозрением косились на каждого встречного, тогда как бойцы сгибались под весом будущего вклада. А именно — сундуков, окованных стальными пластинами. Награбленное золото либо наличные, что вот-вот обернутся в электронную форму, в набор цифр в базе данных. Нужно всего-навсего выяснить, у какого банка наиболее презентабельный фасад и чья реклама внушает доверие в наибольшей степени.
Блэйз мог лишь облизываться, думая о том, какие богатства таятся внутри этих сундучков. Килограммы сокровищ. Миллионы в денежном эквиваленте. Забот-то: расшвырять дохляков, врезать капитану по морде... Может, — пристрелить кого-нибудь. Все равно они — мерзавцы, и отправили на тот свет немало народу, дабы набить эту поклажу. Днем раньше, днем позже. Утащив один-единственный сундук, Громобой обеспечил бы себя до конца жизни. Ушел бы на заслуженный отдых. Оставил бы Многоликого в покое — пусть Доусон морочит себе голову. Но нет, Троуп так не мог.
Он был честным охотником. Убийство же корсаров ради их денег, пусть даже с помыслами о торжестве Справедливости, ничем не лучше злодеяний самих флибустьеров. И тогда на Блэйза начнут охоту недавние коллеги. Даже если ублюдки с сундуками состояли в Розыске, стрелок прибыл на Тартарос без лицензии. Инкогнито. А потому не имел права на оперативные действия... Да и Энджел не получит главного приза, нет уж.
Оставалось лишь облизываться. От пиратов это не укрылось. Когда высокий человек проходил мимо, а кобуры при каждом шаге бились о бедра, корсары невольно вздрагивали. Провожали недоуменными взглядами. От незнакомца исходил запах опасности. Однако он удостаивал путников небрежным взглядом и продолжал идти своей дорогой.
На перекрестке полисмены избивали попрошайку. Сразу четверо. Бедняга, чьи телеса едва прикрывали драные лохмотья, лежал ничком и безуспешно прикрывался. Рядом лежали осколки глиняной плошки, а также несколько мелких монет. Копы работали четко и слаженно, дубинки мерно взлетали, а затем опускались на ребра несчастного. Избиение происходило на высокопрофессиональном уровне. Служители закона били вполсилы, аккуратно обходя голову и жизненно важные органы. Они не преследовали цель убить или изувечить — в противном случае отвели бы жертву в участок или какую-нибудь подворотню, с глаз долой. Сейчас же за ними наблюдали сразу несколько зевак. Кроме Громобоя — двое флибустьеров, разодетых в пух и прах. Они подбадривали полисменов одобрительными комментариями, едва лишь те уставали.
Анекдотичность ситуации заключалась в том, что и копы, и попрошайка были самыми настоящими, стопроцентными homo sapiens. А пираты — Иными с кожей цвета бирюзы.
То ли избиваемый не оплатил полиции еженедельный пай «за охрану», то ли осмелился обратиться за подачкой к прохожим. Легавые, завидев столь грубое правонарушение, поторопились вмешаться. Гости должны пройти в банк и положить на офшорный счет все сбережения. Все, до последнего пенни. Если хотя бы одна монетка упадет в плошку, она ВЫПАДЕТ ИЗ СИСТЕМЫ. И система понесет убытки.
Вот она, подлинная сущность Тартароса. Снаружи — лоск и богатство, а за голографическими кулисами — стражи порядка избивают оборванца. И ни конфиденциальность, ни процентная ставка ничего не изменят. Свобода и поголовное равенство, провозглашенное отцами-основателями Нью-Рио, лишь маскировали жадность и злобу. Стадо навсегда останется стадом, вне зависимости от того, где находится пастбище.
Проходя мимо, Троуп притормозил.
— Что, тоже хочешь? — Один из полисменов, обуянный агрессией, обернулся на шаги.
Блэйз так на него поглядел, что коп пошел пунцовыми пятнами. А, обнаружив кобуры, вовсе сник.
— Простите, господин, я не...
— Завязывайте. — Громобой кивнул на тело, издававшее тихие стоны. — Пока он жив.
Легавый растерянно кивнул. Не дожидаясь более внятного ответа, Троуп направился дальше. Он знал на собственном опыте, что спасти всех попрошаек не получится.
Корсары с досадой посмотрели вслед. Они-то хотели потешиться созерцанием того, как люди убивают людей. Забавы ради. Здесь, в стеклянном каньоне, это выглядело особенно эффектно. И цена невысока — всего-то пара монет. Все равно банк не примет фальшивки.
Наконец Блэйз достиг места назначения. Как и следовало ожидать, им оказался высотный дом из стекла, бетона и стали. Такой же небоскреб, безликий и серый, как все остальные. Зеркальная туша уносилась высоко-высоко. Облака, окрашенные красным, плыли на уровне шестидесятых этажей. Огромные луны отпихивали друг дружку, благодаря чему отражение вмещало четверть одной и примерно половину другой.
Понимая, что не мог ошибиться, Громобой все-таки сверился с компьютером. Да, это здесь. Координаты штаб-квартиры Берга и самого Троупа совпадали. Охотник убрал прибор и вновь задрал голову. Путь по горизонтали пройден. Теперь нужно подняться по вертикали.
Подойдя к парадному входу, Блэйз изучил белую табличку. В здании размещалась не одна организация, а десятки контор самых разнообразных сфер деятельности, арендующих площади пропорционально собственным потребностям. От биржевых брокеров до букмекеров. А, вот оно. «Берг Набутридидакль, посредник». Тридцать пятый этаж, офис № 35-2. Чем именно промышлял Рамирес, в каких делах посредничал, вывеска умалчивала. Очевидно, посетитель должен знать это сам к тому времени, как явится на место. А Громобой в точности знал, чем именно, в каких таких делах.
Он прошел черед парадный вход (створки услужливо разъехались) и оказался в огромном холле. Приглушенные тона, приглушенное освещение. Позолота и мрамор... Чересчур много мрамора для натурального. Пол, стены. Черные, с прожилками. Троупу стало не по себе, точно оказался в древнем склепе. Паутина и мумифицированная мертвечина. Ни первое, ни второе не числилось в перечне душевных слабостей Блэйза.
А вот и стражи усопших: из-за колонн показались двое мужчин атлетического телосложения, облаченных в темно-синюю форму. Каждый имел при себе наручники и шокер. Последний, хотя и не являлся оружием, мог обезвредить даже носорога на дистанции в четыре метра. Решающее обстоятельство. Тогда как пуля, пущенная из пистолета, будет лететь, пока не устанет. Охрана это отлично понимала.
Поэтому разговор не должен быть утомительным.
— Senior, вы к кому? — корректно, хотя и с твердыми нотками, поинтересовался один.
Громобой не видел причин упираться. Ложь бесполезна либо сыграет дурную шутку.
— На тридцать пятый. К Бергу Набутр... На-бутрх... — Речевой аппарат отчаянно сопротивлялся чуждым звукам. — Тьфу, к Рамиресу. Предваряя дальнейшие вопросы — да, назначено.
Второй «macho» сверился с компом.
— Простите, senior, на это время нет записей, — сказал он, поднимая голову. Еще бы. Окажись запись на месте, Троуп бы сильно удивился. — Возможно, просто недоразумение. Если вы назоветесь, я свяжусь с офисом, и все прояснится. Таковы правила. — Он развел руками.
Блэйз грозно нахмурился. Его не устраивали ни сами правила, ни попытки связи с офисом. Берг почует запах жареного и просто сбежит. Через пожарный выход, выбросится из окна... Не важно. Выбора нет, придется капризничать. Ну-ка, как себя ведут в подобных случаях почтенные корсары?.. Придать лицу выражение оскорбленного достоинства, жутко выпучить глаза. Если выйдет, покраснеть, будто отхлебнул кетчуп вместо сока.
Нет записей?! Хотите сказать, что я вру?! Какое мне дело до ваших недоразумений?.. — Громобой кричал, до предела напрягая свои скромные актерские способности. — Вам не пришло в голову, что далеко не все посетители этого места пожелают представляться первому встречному? Что большинство предпочтут прийти и уйти незамеченными?! Ввиду того, какого рода конторы тут находятся, — он указал на высокий потолок, — это было бы наиболее уместное суждение... Впрочем, вы, ребята, здесь в качестве мебели. А я не привык, чтобы мне преграждали дорогу диван или стулья.
Троуп дернул рукой, словно собирался выхватить пистолет. Именно собирался, потому, как, если бы он действительно пожелал достать оружие, охранники бы ничего не увидели.
— Эй, спокойнее!
Парни подняли руки, стараясь выглядеть как можно более мирно и безопасно. Они стояли слишком далеко. Затем шагнули вперед, чтобы сократить расстояние. До четырех метров.
— Стоять! — возопил Блэйз, нервно вцепившись в рукоять.
Охранники замерли.
— Не двигаться, олухи, или вы — трупы!.. Я — отличный стрелок. Говорят, не хуже самого Громобоя. Знаете такого? — Он усмехнулся, радуясь неплохому, хотя и рискованному экспромту. — Конечно же, нет... Ладно, недотепы, нам нужно как-то выйти из данной ситуации. Я, возможно, не стану вас убивать. Даже позволю себя сцапать. Вы свяжетесь с Бергом, и тут начнется самое интересное. Мне не составит труда повернуть дело таким образом, что это ВЫ во всем виноваты. Вы превысили должностные полномочия и унизили VIP-клиента. Знаете, что будет дальше?.. — Троуп выдержал паузу, чтобы в головах собеседников материализовались темные фантазии и тайные страхи. — Вас уволят. А напоследок так изгадят резюме, что на этой планете вы работы не найдете.
Сородичи по биологическому виду переглянулись. На физиономиях отчетливо проступило беспокойство. Шестеренки, долго простаивавшие без работы, пришли в движение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
Возможно, когда-то вдоль этой улицы и впрямь тянулись витрины, переполненные товарами со всех краев Галактики... Только долго они не продержались. Что нужно пирату?.. Это являлось тайной даже для Блэйза, а уж он-то считал, что разбирается в психологии преступников. Флибустьеры прибывали в Сити не для того, чтобы шляться по магазинам, а затем, чтобы утрясать важные вопросы финансового благополучия. Копить себе пенсионное обеспечение и, если удастся, создать индивидуальный фонд, о котором никто не должен знать. А подружек, как правило, в Космос не берут. Женщины, знаете ли, пагубно сказывались на дисциплине и морали команды.
Таким образом, глазеть было особенно не на что, если не считать голографической рекламы, назойливо меняющей цвета и объем. Лозунги располагались невысоко, на уровне второго-четвертого этажей, ведь в противном случае их никто не увидит.
История с магазинами повторилась в ином ракурсе. Реклама пела дифирамбы не товарам, а в основном компетентным услугам. Стратегическим преимуществам какого-либо банка. Роль товаров играли нематериальные ценности. Самые низкие процентные ставки, сохранность вложений, полная конфиденциальность. Если верить господам, вывесившим оные голограммы, то разумные существа — презренные черви, копошащиеся в грязи. Конечная же цель такого существования (всех без исключения, не только пиратов) заключалась в том, чтобы ставить автографы на чеках. Действительно, покуда деньги работали, пираты грабили и убивали глубоко в Открытом Космосе, чтобы сделать свои счета еще более толстыми, еще более оффшорными.
Впрочем, справедливости ради нужно сказать, что популяризация изречения «финансы — в массы» не исчерпывала темы рекламы. Еще рекламировали оружие — от ручного стрелкового до тяжелого бортового, — производимое специализирующимися на этом компаниями. Рекламировали «посудины от дядюшки Боба» и «быстроходные крошки от Чугунного Билла». Курорты Новой Мальты, где «отважные странники космических дорог подвергнут проверке свои силы и мужество». Засим, пожалуй, все.
Не успев закончиться, в действие вновь вступали «проценты и конфиденциальность».
Громобой был не единственным, кто брел по улицам, вертя головой в разные стороны. Если проезжая часть оставалась почти невостребованной (в офисах — разгар рабочего дня), то тротуары пользовались большим успехом. Время от времени Троупа обгоняли стайки клерков: сплошь белые сорочки и черные галстуки. Их деловитые маневры сопровождал шелест накрахмаленных воротничков и топот резиновых подошв. Сослуживцы двигались проворно и целенаправленно, поэтому им то и дело приходилось огибать менее расторопных пешеходов. Следить за этим было крайне занятно. Вот волна белоснежных сорочек накатывает на нечто цветасто-безвкусное и, расступившись вокруг инертной преграды, мчится дальше. Потенциальные же вкладчики стоят на месте, пытаясь сообразить, что с ними произошло. Как правило, пираты. Капитаны, помощники, боцманы. Не многие брали охрану. Ну а те, что брали, с подозрением косились на каждого встречного, тогда как бойцы сгибались под весом будущего вклада. А именно — сундуков, окованных стальными пластинами. Награбленное золото либо наличные, что вот-вот обернутся в электронную форму, в набор цифр в базе данных. Нужно всего-навсего выяснить, у какого банка наиболее презентабельный фасад и чья реклама внушает доверие в наибольшей степени.
Блэйз мог лишь облизываться, думая о том, какие богатства таятся внутри этих сундучков. Килограммы сокровищ. Миллионы в денежном эквиваленте. Забот-то: расшвырять дохляков, врезать капитану по морде... Может, — пристрелить кого-нибудь. Все равно они — мерзавцы, и отправили на тот свет немало народу, дабы набить эту поклажу. Днем раньше, днем позже. Утащив один-единственный сундук, Громобой обеспечил бы себя до конца жизни. Ушел бы на заслуженный отдых. Оставил бы Многоликого в покое — пусть Доусон морочит себе голову. Но нет, Троуп так не мог.
Он был честным охотником. Убийство же корсаров ради их денег, пусть даже с помыслами о торжестве Справедливости, ничем не лучше злодеяний самих флибустьеров. И тогда на Блэйза начнут охоту недавние коллеги. Даже если ублюдки с сундуками состояли в Розыске, стрелок прибыл на Тартарос без лицензии. Инкогнито. А потому не имел права на оперативные действия... Да и Энджел не получит главного приза, нет уж.
Оставалось лишь облизываться. От пиратов это не укрылось. Когда высокий человек проходил мимо, а кобуры при каждом шаге бились о бедра, корсары невольно вздрагивали. Провожали недоуменными взглядами. От незнакомца исходил запах опасности. Однако он удостаивал путников небрежным взглядом и продолжал идти своей дорогой.
На перекрестке полисмены избивали попрошайку. Сразу четверо. Бедняга, чьи телеса едва прикрывали драные лохмотья, лежал ничком и безуспешно прикрывался. Рядом лежали осколки глиняной плошки, а также несколько мелких монет. Копы работали четко и слаженно, дубинки мерно взлетали, а затем опускались на ребра несчастного. Избиение происходило на высокопрофессиональном уровне. Служители закона били вполсилы, аккуратно обходя голову и жизненно важные органы. Они не преследовали цель убить или изувечить — в противном случае отвели бы жертву в участок или какую-нибудь подворотню, с глаз долой. Сейчас же за ними наблюдали сразу несколько зевак. Кроме Громобоя — двое флибустьеров, разодетых в пух и прах. Они подбадривали полисменов одобрительными комментариями, едва лишь те уставали.
Анекдотичность ситуации заключалась в том, что и копы, и попрошайка были самыми настоящими, стопроцентными homo sapiens. А пираты — Иными с кожей цвета бирюзы.
То ли избиваемый не оплатил полиции еженедельный пай «за охрану», то ли осмелился обратиться за подачкой к прохожим. Легавые, завидев столь грубое правонарушение, поторопились вмешаться. Гости должны пройти в банк и положить на офшорный счет все сбережения. Все, до последнего пенни. Если хотя бы одна монетка упадет в плошку, она ВЫПАДЕТ ИЗ СИСТЕМЫ. И система понесет убытки.
Вот она, подлинная сущность Тартароса. Снаружи — лоск и богатство, а за голографическими кулисами — стражи порядка избивают оборванца. И ни конфиденциальность, ни процентная ставка ничего не изменят. Свобода и поголовное равенство, провозглашенное отцами-основателями Нью-Рио, лишь маскировали жадность и злобу. Стадо навсегда останется стадом, вне зависимости от того, где находится пастбище.
Проходя мимо, Троуп притормозил.
— Что, тоже хочешь? — Один из полисменов, обуянный агрессией, обернулся на шаги.
Блэйз так на него поглядел, что коп пошел пунцовыми пятнами. А, обнаружив кобуры, вовсе сник.
— Простите, господин, я не...
— Завязывайте. — Громобой кивнул на тело, издававшее тихие стоны. — Пока он жив.
Легавый растерянно кивнул. Не дожидаясь более внятного ответа, Троуп направился дальше. Он знал на собственном опыте, что спасти всех попрошаек не получится.
Корсары с досадой посмотрели вслед. Они-то хотели потешиться созерцанием того, как люди убивают людей. Забавы ради. Здесь, в стеклянном каньоне, это выглядело особенно эффектно. И цена невысока — всего-то пара монет. Все равно банк не примет фальшивки.
Наконец Блэйз достиг места назначения. Как и следовало ожидать, им оказался высотный дом из стекла, бетона и стали. Такой же небоскреб, безликий и серый, как все остальные. Зеркальная туша уносилась высоко-высоко. Облака, окрашенные красным, плыли на уровне шестидесятых этажей. Огромные луны отпихивали друг дружку, благодаря чему отражение вмещало четверть одной и примерно половину другой.
Понимая, что не мог ошибиться, Громобой все-таки сверился с компьютером. Да, это здесь. Координаты штаб-квартиры Берга и самого Троупа совпадали. Охотник убрал прибор и вновь задрал голову. Путь по горизонтали пройден. Теперь нужно подняться по вертикали.
Подойдя к парадному входу, Блэйз изучил белую табличку. В здании размещалась не одна организация, а десятки контор самых разнообразных сфер деятельности, арендующих площади пропорционально собственным потребностям. От биржевых брокеров до букмекеров. А, вот оно. «Берг Набутридидакль, посредник». Тридцать пятый этаж, офис № 35-2. Чем именно промышлял Рамирес, в каких делах посредничал, вывеска умалчивала. Очевидно, посетитель должен знать это сам к тому времени, как явится на место. А Громобой в точности знал, чем именно, в каких таких делах.
Он прошел черед парадный вход (створки услужливо разъехались) и оказался в огромном холле. Приглушенные тона, приглушенное освещение. Позолота и мрамор... Чересчур много мрамора для натурального. Пол, стены. Черные, с прожилками. Троупу стало не по себе, точно оказался в древнем склепе. Паутина и мумифицированная мертвечина. Ни первое, ни второе не числилось в перечне душевных слабостей Блэйза.
А вот и стражи усопших: из-за колонн показались двое мужчин атлетического телосложения, облаченных в темно-синюю форму. Каждый имел при себе наручники и шокер. Последний, хотя и не являлся оружием, мог обезвредить даже носорога на дистанции в четыре метра. Решающее обстоятельство. Тогда как пуля, пущенная из пистолета, будет лететь, пока не устанет. Охрана это отлично понимала.
Поэтому разговор не должен быть утомительным.
— Senior, вы к кому? — корректно, хотя и с твердыми нотками, поинтересовался один.
Громобой не видел причин упираться. Ложь бесполезна либо сыграет дурную шутку.
— На тридцать пятый. К Бергу Набутр... На-бутрх... — Речевой аппарат отчаянно сопротивлялся чуждым звукам. — Тьфу, к Рамиресу. Предваряя дальнейшие вопросы — да, назначено.
Второй «macho» сверился с компом.
— Простите, senior, на это время нет записей, — сказал он, поднимая голову. Еще бы. Окажись запись на месте, Троуп бы сильно удивился. — Возможно, просто недоразумение. Если вы назоветесь, я свяжусь с офисом, и все прояснится. Таковы правила. — Он развел руками.
Блэйз грозно нахмурился. Его не устраивали ни сами правила, ни попытки связи с офисом. Берг почует запах жареного и просто сбежит. Через пожарный выход, выбросится из окна... Не важно. Выбора нет, придется капризничать. Ну-ка, как себя ведут в подобных случаях почтенные корсары?.. Придать лицу выражение оскорбленного достоинства, жутко выпучить глаза. Если выйдет, покраснеть, будто отхлебнул кетчуп вместо сока.
Нет записей?! Хотите сказать, что я вру?! Какое мне дело до ваших недоразумений?.. — Громобой кричал, до предела напрягая свои скромные актерские способности. — Вам не пришло в голову, что далеко не все посетители этого места пожелают представляться первому встречному? Что большинство предпочтут прийти и уйти незамеченными?! Ввиду того, какого рода конторы тут находятся, — он указал на высокий потолок, — это было бы наиболее уместное суждение... Впрочем, вы, ребята, здесь в качестве мебели. А я не привык, чтобы мне преграждали дорогу диван или стулья.
Троуп дернул рукой, словно собирался выхватить пистолет. Именно собирался, потому, как, если бы он действительно пожелал достать оружие, охранники бы ничего не увидели.
— Эй, спокойнее!
Парни подняли руки, стараясь выглядеть как можно более мирно и безопасно. Они стояли слишком далеко. Затем шагнули вперед, чтобы сократить расстояние. До четырех метров.
— Стоять! — возопил Блэйз, нервно вцепившись в рукоять.
Охранники замерли.
— Не двигаться, олухи, или вы — трупы!.. Я — отличный стрелок. Говорят, не хуже самого Громобоя. Знаете такого? — Он усмехнулся, радуясь неплохому, хотя и рискованному экспромту. — Конечно же, нет... Ладно, недотепы, нам нужно как-то выйти из данной ситуации. Я, возможно, не стану вас убивать. Даже позволю себя сцапать. Вы свяжетесь с Бергом, и тут начнется самое интересное. Мне не составит труда повернуть дело таким образом, что это ВЫ во всем виноваты. Вы превысили должностные полномочия и унизили VIP-клиента. Знаете, что будет дальше?.. — Троуп выдержал паузу, чтобы в головах собеседников материализовались темные фантазии и тайные страхи. — Вас уволят. А напоследок так изгадят резюме, что на этой планете вы работы не найдете.
Сородичи по биологическому виду переглянулись. На физиономиях отчетливо проступило беспокойство. Шестеренки, долго простаивавшие без работы, пришли в движение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59