Стрелок вновь улыбнулся, ничего не ответив. Он отлично понял, что значили «пара буксиров». Сверхскоростная яхта или один из новомодных ядерных катеров, призванные увезти магната подальше от неприятностей. Когда станет совсем уж худо, а надежда на спасение станции улетучится, как капли влаги на горячем песке. Без следа.
— Ты подумал о том, о чем и я?.. — спросила ИскИн через помехи. — Сукин сын намерен их бросить. Суровая истина. За порядочностью и принципами истинного коммерсанта порой крылось вероломное коварство помойной крысы, ошалевшей от многолетнего голода. Рациональная, бескомпромиссная, обеленная жестокость. Насколько ее можно оправдать.
Можно ли?
Вместе с тем Троуп не считал необходимым вмешиваться в эти нюансы. Он прибыл ради считанных минут, проведенных в познавательной беседе. Ни больше и ни меньше. Остальным пусть занимаются легавые. «Уполномоченные лица» вроде капитана Фортса.
Вскоре путь остался позади — весь док, от начала до конца. Блэйз счел уместным предположение, что сократить дистанцию не составляло труда. Просто Билли рассчитывал поразить гостя, впечатлить своим могуществом и сломить недоверие.
Зеленокожий Керк следовал позади на некотором отдалении. Завершали процессию пятеро андроидов. Когда впереди вырос проем, а за ним створки подъемника, Громобой намерился, было возразить, что не станет подыматься в столь многолюдной компании, но в этом не возникло нужды. По прибытии лифта выяснилось, что камера совершенно пуста и совершить подъем предстояло только двоим. Они молчали.
Подъемник приходил непосредственно в кабинет кораблестроителя, где Троупа ожидал сюрприз № 2. Охотник рассчитывал обнаружить что угодно — стены из оцинкованной стали, склад дорогостоящих запчастей, будуар, расшитый бархатом и кожей, просторный бар с бассейном и джакузи, — но не это. Кабинет был оформлен в изысканном буржуазном стиле, лишенном изысков, что, впрочем, лишь подчеркивало солидное достоинство помещения. Ничто не напоминало ни о грандиозных доках, ни о стапелях, ни о роботах, ни о прочих производственных мощностях. Как и о том, что вокруг простиралась космическая станция — стальная песчинка посреди необъятного Космоса.
Стены — высокие, порядка четырех метров — закрывали книжные шкафы. А на них стояли книги. Не электронные, кастрированные суррогаты, лишенные смысла и духа, а самые настоящие КНИГИ. Из бумаги, картона и типографского клея. Многие из этих томов были старше Блэйза. Вся же библиотека стоила состояние. Значительно меньше, чем крейсер (миллионы и миллионы — сумма, недостижимая для простого обывателя, занятого честным бизнесом), однако немало. Поглядев на Чугунного Билла, стоявшего посреди интеллектуального наследия, словно грубый варвар на останках античного града, Громобой понял, что громила имел такое же отношение к библиотеке, как шимпанзе — к банановой ферме. Возможно, пролистал два-три журнала.
С другой стороны, впечатление могло быть обманчивым. Троуп достаточно повидал на своем веку, чтобы усвоить эту нехитрую истину. Порой вещи — совсем не то, чем кажутся. Да, Билл казался неотесанной деревенщиной. Но глаза сверкали внутренним светом, а речь изобиловала богатыми оборотами. Скрыть то, что дано от природы, весьма затруднительно. Сам Блэйз неоднократно пытался утаить свои таланты, практически всегда — безуспешно. Стрелок стрелка видит издалека, это точно. Участки стен, свободные от стеллажей, прикрывали панели из натурального дерева. Кое-где висели картины и миниатюрные модели, изображающие... верно, суда. Не космические линкоры и лайнеры, а те, что бороздили когда-то моря и океаны Земли. Не атомные, не дизельные, не электрические, даже не паровые. Те самые ископаемые, что приводились в движение первой тягой, которую выдумал человеческий разум. Давлением воздуха на кусок материи, растянутый по реям. Образы, выполненные масляными красками, пробудили в душе Громобоя печаль — плеск волн, скрип канатов, крики чаек. Деревянные красавцы канули в Вечность, ушли в последнее плавание, и они были прекрасны. Здесь, на стенах библиотеки, в сердце космической станции, они, выхваченные из безвременья умелой рукой, застыли в момент триумфа.
Плавание продолжалось, став воистину вечным.
Все, что имело касательство к судостроению, на этом исчерпывалось. Ни голограмм, ни макетов, ни чертежей. Будто звездолетов нет и в помине. Ни сложной аппаратуры, ни компьютеров, ни проекторов. Будто комнату — со всеми книгами и картинами — протащили через бездну пространства-времени в недра космической станции.
Имелось даже окно. Не круглый иллюминатор, стиснутый герметичными зажимами: большое окно в лакированной раме, открывающее вид на осенний сад. Опадающие листья, трава, увядающая в ожидании первых морозов (судя по всему, времена года менялись в течение стандартных суток либо по прихоти владельца). За древесными стволами виднелись очертания массивной постройки. Очевидно, крыло иллюзорного поместья, где размешался кабинет. Дворец, из просторных коридоров коего вырвали все эти книги, картины, дубовые панели. Голограмма, проекция. Ничего более.
Неужели здоровяк сам до всего этого додумался?
— Нравится? Мне пришлось изрядно покорпеть, чтобы добиться того, чего мне действительно хотелось. — Билл подошел к массивному столу, стоявшему у окна, и опустился в кресло. Скрип кожи. — Здесь я чувствую себя комфортно. Присаживайся, расслабься.
Троуп принял приглашение, заняв другое кресло, стоящее по ту сторону стола. Скрип повторился. Прекрасный сад оказался прямо по курсу. Кружась, опал невыносимо желтый лист, точно ему некуда спешить. Туша судостроителя маячила в левом углу.
Не говоря ни слова, Билл потянулся и сграбастал графин, наполненный жидкостью янтарного цвета. Щедро плеснул в пару стаканов. Опять же, сохраняя полное молчание, протянул сосуд гостю, Блэйз принял подношение, принюхался. Виски. Судя по запаху, — отменное.
— Твое здоровье, — осклабился громила.
Громобой повторил жест, означавший во всей Галактике примерно одно и то же, после чего не без опаски пригубил. Краем глаза он внимательно следил, глотнул ли владелец верфей своего напитка или просто смочил губы. Вкус оказался еще более отменным, нежели запах. Позабыв о большинстве опасений, охотник сделал хороший глоток.
Пару мгновений в кабинете царила тишина, не нарушаемая ни скрипом натянутых нервов, ни учащенным дыханием. Мужчины собирались с мыслями, подобно тому, как полководцы собирают свои войска, делая вид, что смакуют изысканный напиток.
— Да, — наконец произнес Троуп. — Переплет, в который ты угодил, так сказать, весьма занимателен.
— Если это переплет, то, хочется верить, он принадлежит доброй книге, — еще более туманно ответил Билл.
— Навряд-ли. Такие персонажи, как мы с тобой, в добрые книги не попадут. Наши позиции — по разные стороны баррикады. Порой чья-то сторона берёт верх, порой — наоборот. Все зависит от того, насколько удачно выбран момент. — Блэйз со значением умолк, пытаясь осмыслить, что за ахинею он нес. — Все остальное в конечном итоге ерунда.
— В точку, старина, — сказал кораблестроитель, словно запросто постиг смысл сказанного и заодно НЕсказанного. — Ублюдки подловили меня, когда я был наиболее уязвим. Лучший момент для них и, само собой разумеется, худший для меня трудно представить.
Настал черед Громобоя блуждать в потемках.
— Эсминцы? — Они самые. Бомонд подвел меня так, как вообще кто-то может кого-то подвести. Что называется — кинул. Без эсминцев я совершенно беспомощен. Тогда казалось, что дело выгорит и мои ребята вернутся, не успею я сказать «Оп-ля, что-то вы припозднились», но... — Чугунный Билл сокрушенно качнул головой. — Они не вернулись. Одно радует — Сольери канул в бездну вместе с ними. Да, до меня доходят слухи, что он а) промышляет пиратством; б) захватил какую-то планету, поработил её жителей, а эсминцы использует в качестве своего частного флота; в) сговорился с ИскИнами из Дикого Роя и теперь вынашивает зловещие планы против человечества... Я не верю ни единому слову, — подытожил здоровяк. — Вакуум поглотил его без следа.
— Похоже на то, — согласился Троуп. — Копы давно положили на тебя глаз и ждали подходящего случая. В этом свете, а также, учитывая некоторые обязательства, которые мне, говоря начистоту, навязали, я должен задать крайне важный вопрос. Исполнить, так сказать, гражданский долг. Прежде чем дать ответ, подумай На карту поставлено многое. Так вот... готов ли ты сложить оружие и сдаться на милость Закона?
— Еще чего! — фыркнул гигант. — Отдать доки на растерзание этим стервятникам?! Никогда!
— Вот и ладно, — кивнул Блэйз. — С гражданским долгом покончено, что не может не радовать. — Собственно, иного ответа он не ждал. Уговаривать не имело никакого смысла. Если уж такой колоритный мужчина, как Билл, принял решение, его не разубедить.
Стрелок задумчиво отхлебнул из стакана. Виски, обжигая горло, провалилось в желудок.
Собеседник, сощурившись, пристально на него поглядел. Судя по всему, такой поворот его обескуражил. Не думал же он, что охотник прибыл ради единственного вопроса?
— Не думаю, что ты проделал такой путь ради этого вопроса. Говори, что тебе нужно.
— Такой разговор мне по душе, — улыбнулся Громобой. — Довольно ходить вокруг да около. Как я говорил, этот вопрос мне навязали, а прибыл я совершенно по другому поводу.
— Насчет «вокруг да около» ты верно подметил, — заметил судостроитель. — Я весь внимание.
— Кому предназначен крейсер, что стоит на стапелях?
Билл вздрогнул.
— Не думаю, что тебе это следует знать. Как бы там ни было, от меня ответа ты не дождешься. Даже если бы мы стояли по ОДНУ сторону баррикады, это ничего бы не значило. Кто я такой, чтобы раскидываться секретами клиентов направо и налево?! — Громила выпучил глаза, став похожим на взбешенного быка. — Не имеют значения ни твоя лицензия, ни положение, в котором я нахожусь. Ты не можешь заявиться в банк потребовать ведомость о чьих-нибудь счетах. Банки пекутся о клиентах, как и я.
Троуп отставил стакан. Показной гнев не произвел на него впечатления. Он и прежде знал, что будет |непросто и беседа пройдет в сложной, напряженной обстановке.
Верно. Тем не менее, моя лицензия имеет кое-какое значение, — сказал Блэйз. — Я могу получить сведения, представляющие коммерческую тайну, ежели подпишу ряд документов, гарантируя, что не стану подвергать означенные данные огласке. Однако это действительно не имеет отношения к нашему делу. Верфи — не банк, и клиенты на тебя не обидятся. Учитывая злополучное положение, о котором сказано немало, ты правомочен нарушить свой обет молчания. Навряд ли заказчик получит корабль.
— Пусть так. Что с того?.. — Билл упрямо поджал губы. Очевидно, он не мог принять на веру прописную истину. — Погоди-ка. Ты узнал о крейсере какие-то минуты назад. О нем ВООБЩЕ никто не знает, кроме моих ребят. С какой стати ты им заинтересовался?
— С такой, — пояснил Громобой, — что в Спиральном Рукаве не так много... СУДОВЛАДЕЛЬЦЕВ, что могли бы приобрести звездолет такого класса. Федерация, само собой, не в счет. При этом бизнес оных персон не совсем легален. Либо безоговорочно преступен. Вооружение крейсера подтверждает это лучше всяких слов. Так вот, к чему я клоню...
— Вот-вот, — поддакнул кораблестроитель. — Давно пора.
— Мне совершенно без разницы, КОМУ предназначался крейсер (очевидно, конечным получателем все-таки будет Федерация), если это не одна-единственная персона. Ради неё, вернее, ради информации о ней, я и потревожил твое спокойствие. Один человек.
— Кто именно?.. — спросил, поморщившись, обезьяноподобный гигант. Вероятно, издёвка насчет «спокойствия» его порядком уела. — Если им заинтересовался такой знаменитый охотник, это, должно быть, выдающаяся личность. Впрочем, мои клиенты подходят этому описанию.
— Согласен, это в высшей степени выдающаяся личность. Что же до описания, то их, по меньшей мере, сразу два. — От Троупа не укрылось, как собеседник поежился, будто по библиотеке пронесся сквозняк. — Не иносказательно, отнюдь. Его зовут Многоликим.
Тут Билли задрожал, на лбу проступила испарина. Блэйз поспешил задать стратегический вопрос, руководствуясь старой поговоркой насчет ковки металла.
— Знаешь его?.. — Взгляд стрелка вцепился в щетинистую физиономию, считывая и регистрируя любые колебания наподобие детектора лжи. И с меньшей погрешностью.
— Первый раз слышу, — механически-бездумно ответил судостроитель, уподобившись андроиду.
— Не думаю.
— Мы незнакомы. — Здоровяк отстраненно таращился в сторону. Перед ним, из-за грани Бытия, выпростались неведомые горизонты. В голове, должно быть, прокручивались программные параметры: «Только попробуй рассказать. Единственное слово, и...»
— Похоже, — вздохнул Громобой, — разговор зашел в смысловой тупик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59