– Как твоя мать?
– Нормально, – едко заметила Рейчел. – У нее много дел, и это, по-моему, ей помогает.
– Рейчел, я… – Геррик замолчал.
– Я не хочу говорить об этом, – бросила она и поднялась на ноги. – Можешь идти работать.
Герцер посмотрел на нее, потом кивнул и направился к лагерю.
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
Рейчел со вздохом закончила работу. Таких ободранных рук, как у Герцера, больше не было, но у нескольких человек ладони были тоже в очень плохом состоянии. Девушка собрала свои вещи и поднялась назад к лагерю, там она поискала Джоди, а найдя, сказала:
– Теперь мне нужно побеседовать с женщинами.
Предстояло самое сложное.
– О чем? – спросил он. – Они все работают.
– Джоди, меня сюда послал Эдмунд. Я прекрасно знаю, что они работают. Но, поверь мне, это очень важно.
– О'кей, – мрачно сказал он. – Кортни, Нергуй, Хсу, Карлин, Динн! Идите сюда!
Он подождал, пока все подошли, повернулся к Рейчел и сложил руки на груди.
– Теперь иди погуляй, – предложила она ему.
– Почему?
– Потому что так надо, Джоди, – вздохнула Рейчел. – Иди. Поверь мне, тебе здесь быть не обязательно.
Он сердито посмотрел на нее, но отошел.
– Садитесь, – пригласила Рейчел женщин и показала на лежащие на земле стволы деревьев. – Нам предстоит женский разговор.
Она рассказала им о Бетан и о том, что ожидает всех представительниц слабого пола, потом замолчала, ожидая бурной реакции.
– Ты шутишь! – огрызнулась Нергуй. – Это же…
– Отвратительно, – согласилась Рейчел. – Но это так, и ничего теперь с этим поделать нельзя.
– Навсегда? – с широко раскрытыми глазами спросила Карлин.
– До тех пор, пока яичники не прекратят выработку яйцеклеток, лет эдак через пятьдесят. А может, и дольше. Но учтите, без гормонов начинается масса других проблем. А еще можно постоянно ходить беременной.
– К черту! – бросила Динн.
– В последнее время не чувствовала себя раздражительной? – осторожно спросила Рейчел.
– Ну и что?! – взорвалась Динн. – Все это… – и она обвела рукой лес вокруг, – поневоле станешь раздражительной.
– Более сердитой и вспыльчивой, чем обычно? – набралась смелости Рейчел. – Я сама это чувствую, и, поверьте, мне от этого ничуть не легче. Особенно когда представишь себе, что нас ждет. Бетан говорила о приступах острой боли, словно мышцы кто-то тянет и тянет.
– И это будет у всех? – спросила Шилан. – Я совсем не чувствую, что стала более… раздражительной. Устаю – да, но нельзя сказать, чтобы я была сердитой или вспыльчивой.
– Я не знаю, – честно призналась Рейчел. – У мамы нет подробных медицинских книг, так что придется узнавать все на собственном опыте.
– Это… это… Это просто ужас что такое! – наконец выпалила Кортни.
– Ну да, – согласилась Рейчел. – Мы тут думали, чем можно помочь. Например, подкладывать тряпки, прокладки. А еще помните, что теперь вы можете забеременеть. Чуть побольше ласки со своим парнем, и получите пять-десять килограммов лишних – плод и все, что ему нужно для развития. Причем на несколько месяцев!
– Не верю своим ушам, – бросила Нергуй.
– Поверь, – сердито ответила ей Рейчел. – Поверь. А можешь не верить, просто истечешь тогда кровью, даже подложить будет нечего! Или забеременеешь, – прибавила она с отвращением.
– Эй, что тут у вас происходит? – К ним подошел Джоди.
– Джоди, я вынуждена повторить – убирайся отсюда! – выкрикнула Рейчел.
– Послушай!..
– Нет, это ты послушай! – бросила в ответ Рейчел. – У нас женский разговор, мужчин мы не звали. Так что уходи!
– Меня не волнует, кто твой отец!
– Дело тут вовсе не в моем отце, – поднялась на ноги Рейчел. – Но в общем мы закончили. – Она повернулась к женщинам, те продолжали сидеть – удивленные, настороженные. – Мы попытаемся к концу дня доставить вам все необходимое. Помните, что начаться может в любую минуту.
– Прекрасно, – замотала головой Карлин. – Просто замечательно.
Она тоже поднялась с бревна и пошла к своему топору, одновременно присматривая подходящую ветку. Стоило ей найти то, что нужно, она почти сразу принялась за работу.
Рейчел кивнула Джоди и направилась к лошади, перекинула седельные сумки через круп животного, отвязала ее от дерева, вскочила в седло и ускакала прочь.
– Кто-нибудь расскажет мне, что здесь такое происходит? – сердито спросил Джоди.
– Нет, – осторожно ответила Динн, встала и потерла руки. – По-моему, тебе знать не обязательно. Пока. А когда станет нужно, ты сам не захочешь ничего слышать.
– Угу, – согласно кивнула Кортни и пошла к бурдюку.
Остальные девушки присоединились к ним.
– Что же, черт побери, это значит? – Джоди недоуменно качал головой.
– Странные наступили времена, – заметил Герцер.
Последующие два дня все шло практически по тому же сценарию. Учитывая неплохую еду (на второй день их кормили олениной с тушеной картошкой) и тяжелую физическую работу, Герцер чувствовал, что становится крепче день ото дня. Ладони быстро зажили, но он все равно не снимал кожаные бинты. Вместе с Майком они спилили-таки огромное дерево, с которым не могли справиться остальные; Джоди сказал, что это был дуб. К концу третьего дня их группе удалось расчистить от деревьев достаточно большое пространство, и они принялись пилить стволы для будущего строительства.
На следующий день после приезда Рейчел сначала Нергуй, а за ней Шилан начали жаловаться Джоди на какие-то таинственные недомогания. Их тут же отправили в городок, а назад они вернулись со свертками материи и кучей лоскутков. Вслед за Рейчел в лагере побывала и Даная, вид у нее был измотанный и усталый, но после разговора с ней Джоди приказал мужчинам не задавать лишних вопросов. Но вот в один день Кортни скрючилась от боли, и Майк отказывался мириться со ссылкой на «женские дела», поэтому пришлось всем все объяснить. Мужчины отреагировали по-разному: одни были потрясены, другие рассержены. В этот вечер еду готовили повара-мужчины, в спешке прибывшие с Вороньей Мельницы. Везде творилось то же самое, что и в лагере лесорубов, и, по словам прибывших, Воронья Мельница напоминала осиное гнездо. Мужчины оказались неважными поварами, каша у них пригорела, а хлеб из кукурузной муки и вовсе не получился.
Динн и Карлин страдали не меньше других, но они не оставили работу, лишь немного больше времени уделяли своему туалету. Динн сказала, что чувствует боли в животе и слабость, Карлин же казалась такой же, как обычно. Кортни тоже вернулась к работе, как только прошла острая боль, вслед за ней и Шилан. Только Нергуй продолжала жаловаться на сильные боли. Джоди не сочувствовал ей, но не мог ничего поделать, и девушка не работала.
К вечеру четвертого дня Герцер, получив миску с едой, подошел к Кортни и Майку. К ним присоединились Круз и Эмори.
Кортни устало улыбнулась Герцеру.
– Как дела? – спросил он и зачерпнул ложкой бобы. Похлебка была очень вкусной, к бобам добавили мелко нарубленное мясо и какие-то специи.
– Лучше, – ответила Кортни. – Болей больше нет.
– Значит, длится это пять дней? – спросил Герцер. – Извини, но нам всем интересно. Если не хочешь обсуждать…
– Нет, все в порядке. Просто сначала все было так неожиданно. В каком-то смысле я даже рада, что мы тут, в лесу. Представляешь, что творится в больших лагерях?
– Угу. – Майк ел и слушал.
– Кровь течет постоянно, так что приходится все время ходить с прокладкой из хлолка.
– Это та ткань, которую вы принесли? – спросил Круз.
– Да. Мы не знаем, когда это кончится. Говорят, что иногда может быть и хуже. У Карлин совсем немного крови, зато из Нергуй она бьет фонтаном.
Герцер с сомнением посмотрел на красноватую похлебку.
– У меня боли были часов двенадцать, у Шилан и Карлин их не было вообще. Динн чуть не умерла, с виду не скажешь, она еще и работала, но я-то знаю. Мне было… очень больно. С такой болью работать я бы не смогла, мне хотелось одного – свернуться калачиком и в тепло, чтобы ничего не болело.
– Бедняга, – пожалел ее Герцер.
– Тут ничем не поможешь, – пожала плечами Кортни. – Не знаю, на сколько это все затянется. Доктор Даная говорит, что в среднем пять дней.
Эмори в основном молчал, но тут вдруг захихикал.
– Что такое? – спросила Кортни.
– Вряд ли тебе понравится, – резко ответил он. – Я вспомнил: «Не верь тому, кто пять дней истекает кровью и остается в живых».
– Ну, спасибо! – обиженно выпалила Кортни.
– Я же говорил, что тебе не понравится, – хихикнул Эмори.
Герцер и Круз тоже усмехнулись, Майк улыбнулся.
– И вам тоже спасибо. – Кортни нахмурилась. – Эх вы, мужики!
– А что? – К ним подошла и присела на пенек Динн.
– Без них не прожить, но что за мука! – ответила Кортни.
– Если не хочешь отяжелеть, – ответила Динн, – лучше подумай, как жить без них.
– Что это значит? – резко спросил Майк
– Я не собираюсь разлучать вас, – так же резко ответила Динн. – Но эта кровь означает, что мы можем забеременеть. Как любые другие животные. Так что если будешь миловаться с Кортни, то через девять месяцев можешь увидеть младенца.
– Ну… – Майк посмотрел на Кортни, и та покраснела. – Мы… мы уже думали, что неплохо бы завести ребенка. Но теперь нет репликаторов.
– В том-то и дело, – кивнула Динн. – Репликаторы есть. Все женщины стали теперь репликаторами. Мы можем рожать, Майк. Можем беременеть, и младенец будет расти внутри нас, как какой-то паразит!
– Но разве это плохо?! – возразила Кортни. – То есть… я не знаю. Мне бы это даже… понравилось. Хочется посмотреть, как это все будет.
– Сколько раз? – спросила Динн. – Представь только, десять килограммов лишнего веса, и все внутри тебя.
– Ну и что? Динн, мы созданы для этого! Наши тела специально приспособлены. Конечно, будь у меня выбор, я бы выбрала репликатор, но теперь об этом нет речи. Так что…
– Так что, ты собираешься беременеть? – в ужасе спросила Динн.
– Если надо выбирать между беременностью и отказом от мужчин, тогда да, – снова покраснев, ответила Кортни.
– С ума сойти, – бросил Герцер.
– Слушай, эта чертова война все с ног на голову перевернула! – огрызнулся Круз.
– Ну да, – пробормотал Эмори.
Круз рассмеялся со всеми остальными.
Майк протянул ногу и постучал Герцера по ботинку.
– Кажется, к тебе гостья. – И он показал рукой за спину юноши.
– Привет, Герцер. – Баст окинула всех взглядом и кивнула. Она, как всегда, была во всеоружии, но еще несла на спине полную корзину.
– Баст! – Геррик с радостью потянулся к ней.
– Привет, родненький! – Она повисла на юноше, прильнув к нему всем телом. – Пойдем пройдемся.
– Извините, – бросил он остальным.
– Я отнесу твою миску, не волнуйся, – с улыбкой сказала Кортни.
– Спасибо, – улыбнулся в ответ Герцер, а Баст соскользнула на землю и, взяв его за руку, повела в лес.
– Ты собираешься где-то выкупаться? – Герцер прекрасно знал, что от его одежды потом несет за версту.
– Нет. – Они как раз зашли под сень деревьев. – Еще успеем. Сегодня полнолуние.
– И что это значит? – спросил он, а Баст наклонилась и что-то подобрала с земли.
– Что и ночью сможем спокойно выкупаться, дурачок. – Она улыбнулась и отряхнула с корешка землю.
– Что это?
– Арморация, – ответила Баст. – Хрен. Очень острый, его добавляют в пищу. Его можно использовать и в медицине: для припарок и при бронхите. А это румекс, щавель. – И она дотронулась до небольшого раскидистого растения, оторвала небольшой листик и протянула его Герцеру. – Он хорош в отваренном виде, особенно со свининой, но его можно есть и сырым.
Герцер попробовал, листик показался ему горьковатым, но вполне вкусным. Он сорвал еще парочку и поспешил вслед за Баст. Теперь он чувствовал себя, как лошадь на выпасе.
– Липа, – произнесла Баст, дотрагиваясь до небольшого деревца. – Можно использовать как специю, можно заваривать как чай. Лучше кору, но можно и почки. Береза. – Это дерево было повыше, с большим количеством ветвей наверху. – Часто растет вдоль ручьев вместе с ивами и тополями. Приятно жевать почки и молодые побеги, у них своеобразный, островатый привкус, внутренний слой коры можно использовать в качестве жевательной резинки.
Они шли по темнеющему лесу, и Баст показывала ему растение за растением. Она знала и то, как они растут, и где, все возможные области применения, а также, какие животные их любят. Время от времени им попадались небольшие звери, и она называла их, едва взглянув, рассказывала все подробности.
– Баст, – наконец сказал Герцер, – есть в лесу что-то, чего ты не знаешь? – Руки его были заняты всеми теми растениями, о которых она ему говорила.
– Не понимаю, почему люди не могут оставить лес в покое, – с грустью ответила она.
Герцер остановился у небольшого ручейка, которых тут было великое множество, и посмотрел на Баст. Солнце уже село, луна не взошла, ее свет загораживали горы на востоке, и в долине было темно. Фигурка Баст еле вырисовывалась под сенью деревьев.
– Баст, я тебя обидел тем, что рубил деревья? – мягко спросил он.
– Нет, ты меня не обижал, Герцер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
– Нормально, – едко заметила Рейчел. – У нее много дел, и это, по-моему, ей помогает.
– Рейчел, я… – Геррик замолчал.
– Я не хочу говорить об этом, – бросила она и поднялась на ноги. – Можешь идти работать.
Герцер посмотрел на нее, потом кивнул и направился к лагерю.
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
Рейчел со вздохом закончила работу. Таких ободранных рук, как у Герцера, больше не было, но у нескольких человек ладони были тоже в очень плохом состоянии. Девушка собрала свои вещи и поднялась назад к лагерю, там она поискала Джоди, а найдя, сказала:
– Теперь мне нужно побеседовать с женщинами.
Предстояло самое сложное.
– О чем? – спросил он. – Они все работают.
– Джоди, меня сюда послал Эдмунд. Я прекрасно знаю, что они работают. Но, поверь мне, это очень важно.
– О'кей, – мрачно сказал он. – Кортни, Нергуй, Хсу, Карлин, Динн! Идите сюда!
Он подождал, пока все подошли, повернулся к Рейчел и сложил руки на груди.
– Теперь иди погуляй, – предложила она ему.
– Почему?
– Потому что так надо, Джоди, – вздохнула Рейчел. – Иди. Поверь мне, тебе здесь быть не обязательно.
Он сердито посмотрел на нее, но отошел.
– Садитесь, – пригласила Рейчел женщин и показала на лежащие на земле стволы деревьев. – Нам предстоит женский разговор.
Она рассказала им о Бетан и о том, что ожидает всех представительниц слабого пола, потом замолчала, ожидая бурной реакции.
– Ты шутишь! – огрызнулась Нергуй. – Это же…
– Отвратительно, – согласилась Рейчел. – Но это так, и ничего теперь с этим поделать нельзя.
– Навсегда? – с широко раскрытыми глазами спросила Карлин.
– До тех пор, пока яичники не прекратят выработку яйцеклеток, лет эдак через пятьдесят. А может, и дольше. Но учтите, без гормонов начинается масса других проблем. А еще можно постоянно ходить беременной.
– К черту! – бросила Динн.
– В последнее время не чувствовала себя раздражительной? – осторожно спросила Рейчел.
– Ну и что?! – взорвалась Динн. – Все это… – и она обвела рукой лес вокруг, – поневоле станешь раздражительной.
– Более сердитой и вспыльчивой, чем обычно? – набралась смелости Рейчел. – Я сама это чувствую, и, поверьте, мне от этого ничуть не легче. Особенно когда представишь себе, что нас ждет. Бетан говорила о приступах острой боли, словно мышцы кто-то тянет и тянет.
– И это будет у всех? – спросила Шилан. – Я совсем не чувствую, что стала более… раздражительной. Устаю – да, но нельзя сказать, чтобы я была сердитой или вспыльчивой.
– Я не знаю, – честно призналась Рейчел. – У мамы нет подробных медицинских книг, так что придется узнавать все на собственном опыте.
– Это… это… Это просто ужас что такое! – наконец выпалила Кортни.
– Ну да, – согласилась Рейчел. – Мы тут думали, чем можно помочь. Например, подкладывать тряпки, прокладки. А еще помните, что теперь вы можете забеременеть. Чуть побольше ласки со своим парнем, и получите пять-десять килограммов лишних – плод и все, что ему нужно для развития. Причем на несколько месяцев!
– Не верю своим ушам, – бросила Нергуй.
– Поверь, – сердито ответила ей Рейчел. – Поверь. А можешь не верить, просто истечешь тогда кровью, даже подложить будет нечего! Или забеременеешь, – прибавила она с отвращением.
– Эй, что тут у вас происходит? – К ним подошел Джоди.
– Джоди, я вынуждена повторить – убирайся отсюда! – выкрикнула Рейчел.
– Послушай!..
– Нет, это ты послушай! – бросила в ответ Рейчел. – У нас женский разговор, мужчин мы не звали. Так что уходи!
– Меня не волнует, кто твой отец!
– Дело тут вовсе не в моем отце, – поднялась на ноги Рейчел. – Но в общем мы закончили. – Она повернулась к женщинам, те продолжали сидеть – удивленные, настороженные. – Мы попытаемся к концу дня доставить вам все необходимое. Помните, что начаться может в любую минуту.
– Прекрасно, – замотала головой Карлин. – Просто замечательно.
Она тоже поднялась с бревна и пошла к своему топору, одновременно присматривая подходящую ветку. Стоило ей найти то, что нужно, она почти сразу принялась за работу.
Рейчел кивнула Джоди и направилась к лошади, перекинула седельные сумки через круп животного, отвязала ее от дерева, вскочила в седло и ускакала прочь.
– Кто-нибудь расскажет мне, что здесь такое происходит? – сердито спросил Джоди.
– Нет, – осторожно ответила Динн, встала и потерла руки. – По-моему, тебе знать не обязательно. Пока. А когда станет нужно, ты сам не захочешь ничего слышать.
– Угу, – согласно кивнула Кортни и пошла к бурдюку.
Остальные девушки присоединились к ним.
– Что же, черт побери, это значит? – Джоди недоуменно качал головой.
– Странные наступили времена, – заметил Герцер.
Последующие два дня все шло практически по тому же сценарию. Учитывая неплохую еду (на второй день их кормили олениной с тушеной картошкой) и тяжелую физическую работу, Герцер чувствовал, что становится крепче день ото дня. Ладони быстро зажили, но он все равно не снимал кожаные бинты. Вместе с Майком они спилили-таки огромное дерево, с которым не могли справиться остальные; Джоди сказал, что это был дуб. К концу третьего дня их группе удалось расчистить от деревьев достаточно большое пространство, и они принялись пилить стволы для будущего строительства.
На следующий день после приезда Рейчел сначала Нергуй, а за ней Шилан начали жаловаться Джоди на какие-то таинственные недомогания. Их тут же отправили в городок, а назад они вернулись со свертками материи и кучей лоскутков. Вслед за Рейчел в лагере побывала и Даная, вид у нее был измотанный и усталый, но после разговора с ней Джоди приказал мужчинам не задавать лишних вопросов. Но вот в один день Кортни скрючилась от боли, и Майк отказывался мириться со ссылкой на «женские дела», поэтому пришлось всем все объяснить. Мужчины отреагировали по-разному: одни были потрясены, другие рассержены. В этот вечер еду готовили повара-мужчины, в спешке прибывшие с Вороньей Мельницы. Везде творилось то же самое, что и в лагере лесорубов, и, по словам прибывших, Воронья Мельница напоминала осиное гнездо. Мужчины оказались неважными поварами, каша у них пригорела, а хлеб из кукурузной муки и вовсе не получился.
Динн и Карлин страдали не меньше других, но они не оставили работу, лишь немного больше времени уделяли своему туалету. Динн сказала, что чувствует боли в животе и слабость, Карлин же казалась такой же, как обычно. Кортни тоже вернулась к работе, как только прошла острая боль, вслед за ней и Шилан. Только Нергуй продолжала жаловаться на сильные боли. Джоди не сочувствовал ей, но не мог ничего поделать, и девушка не работала.
К вечеру четвертого дня Герцер, получив миску с едой, подошел к Кортни и Майку. К ним присоединились Круз и Эмори.
Кортни устало улыбнулась Герцеру.
– Как дела? – спросил он и зачерпнул ложкой бобы. Похлебка была очень вкусной, к бобам добавили мелко нарубленное мясо и какие-то специи.
– Лучше, – ответила Кортни. – Болей больше нет.
– Значит, длится это пять дней? – спросил Герцер. – Извини, но нам всем интересно. Если не хочешь обсуждать…
– Нет, все в порядке. Просто сначала все было так неожиданно. В каком-то смысле я даже рада, что мы тут, в лесу. Представляешь, что творится в больших лагерях?
– Угу. – Майк ел и слушал.
– Кровь течет постоянно, так что приходится все время ходить с прокладкой из хлолка.
– Это та ткань, которую вы принесли? – спросил Круз.
– Да. Мы не знаем, когда это кончится. Говорят, что иногда может быть и хуже. У Карлин совсем немного крови, зато из Нергуй она бьет фонтаном.
Герцер с сомнением посмотрел на красноватую похлебку.
– У меня боли были часов двенадцать, у Шилан и Карлин их не было вообще. Динн чуть не умерла, с виду не скажешь, она еще и работала, но я-то знаю. Мне было… очень больно. С такой болью работать я бы не смогла, мне хотелось одного – свернуться калачиком и в тепло, чтобы ничего не болело.
– Бедняга, – пожалел ее Герцер.
– Тут ничем не поможешь, – пожала плечами Кортни. – Не знаю, на сколько это все затянется. Доктор Даная говорит, что в среднем пять дней.
Эмори в основном молчал, но тут вдруг захихикал.
– Что такое? – спросила Кортни.
– Вряд ли тебе понравится, – резко ответил он. – Я вспомнил: «Не верь тому, кто пять дней истекает кровью и остается в живых».
– Ну, спасибо! – обиженно выпалила Кортни.
– Я же говорил, что тебе не понравится, – хихикнул Эмори.
Герцер и Круз тоже усмехнулись, Майк улыбнулся.
– И вам тоже спасибо. – Кортни нахмурилась. – Эх вы, мужики!
– А что? – К ним подошла и присела на пенек Динн.
– Без них не прожить, но что за мука! – ответила Кортни.
– Если не хочешь отяжелеть, – ответила Динн, – лучше подумай, как жить без них.
– Что это значит? – резко спросил Майк
– Я не собираюсь разлучать вас, – так же резко ответила Динн. – Но эта кровь означает, что мы можем забеременеть. Как любые другие животные. Так что если будешь миловаться с Кортни, то через девять месяцев можешь увидеть младенца.
– Ну… – Майк посмотрел на Кортни, и та покраснела. – Мы… мы уже думали, что неплохо бы завести ребенка. Но теперь нет репликаторов.
– В том-то и дело, – кивнула Динн. – Репликаторы есть. Все женщины стали теперь репликаторами. Мы можем рожать, Майк. Можем беременеть, и младенец будет расти внутри нас, как какой-то паразит!
– Но разве это плохо?! – возразила Кортни. – То есть… я не знаю. Мне бы это даже… понравилось. Хочется посмотреть, как это все будет.
– Сколько раз? – спросила Динн. – Представь только, десять килограммов лишнего веса, и все внутри тебя.
– Ну и что? Динн, мы созданы для этого! Наши тела специально приспособлены. Конечно, будь у меня выбор, я бы выбрала репликатор, но теперь об этом нет речи. Так что…
– Так что, ты собираешься беременеть? – в ужасе спросила Динн.
– Если надо выбирать между беременностью и отказом от мужчин, тогда да, – снова покраснев, ответила Кортни.
– С ума сойти, – бросил Герцер.
– Слушай, эта чертова война все с ног на голову перевернула! – огрызнулся Круз.
– Ну да, – пробормотал Эмори.
Круз рассмеялся со всеми остальными.
Майк протянул ногу и постучал Герцера по ботинку.
– Кажется, к тебе гостья. – И он показал рукой за спину юноши.
– Привет, Герцер. – Баст окинула всех взглядом и кивнула. Она, как всегда, была во всеоружии, но еще несла на спине полную корзину.
– Баст! – Геррик с радостью потянулся к ней.
– Привет, родненький! – Она повисла на юноше, прильнув к нему всем телом. – Пойдем пройдемся.
– Извините, – бросил он остальным.
– Я отнесу твою миску, не волнуйся, – с улыбкой сказала Кортни.
– Спасибо, – улыбнулся в ответ Герцер, а Баст соскользнула на землю и, взяв его за руку, повела в лес.
– Ты собираешься где-то выкупаться? – Герцер прекрасно знал, что от его одежды потом несет за версту.
– Нет. – Они как раз зашли под сень деревьев. – Еще успеем. Сегодня полнолуние.
– И что это значит? – спросил он, а Баст наклонилась и что-то подобрала с земли.
– Что и ночью сможем спокойно выкупаться, дурачок. – Она улыбнулась и отряхнула с корешка землю.
– Что это?
– Арморация, – ответила Баст. – Хрен. Очень острый, его добавляют в пищу. Его можно использовать и в медицине: для припарок и при бронхите. А это румекс, щавель. – И она дотронулась до небольшого раскидистого растения, оторвала небольшой листик и протянула его Герцеру. – Он хорош в отваренном виде, особенно со свининой, но его можно есть и сырым.
Герцер попробовал, листик показался ему горьковатым, но вполне вкусным. Он сорвал еще парочку и поспешил вслед за Баст. Теперь он чувствовал себя, как лошадь на выпасе.
– Липа, – произнесла Баст, дотрагиваясь до небольшого деревца. – Можно использовать как специю, можно заваривать как чай. Лучше кору, но можно и почки. Береза. – Это дерево было повыше, с большим количеством ветвей наверху. – Часто растет вдоль ручьев вместе с ивами и тополями. Приятно жевать почки и молодые побеги, у них своеобразный, островатый привкус, внутренний слой коры можно использовать в качестве жевательной резинки.
Они шли по темнеющему лесу, и Баст показывала ему растение за растением. Она знала и то, как они растут, и где, все возможные области применения, а также, какие животные их любят. Время от времени им попадались небольшие звери, и она называла их, едва взглянув, рассказывала все подробности.
– Баст, – наконец сказал Герцер, – есть в лесу что-то, чего ты не знаешь? – Руки его были заняты всеми теми растениями, о которых она ему говорила.
– Не понимаю, почему люди не могут оставить лес в покое, – с грустью ответила она.
Герцер остановился у небольшого ручейка, которых тут было великое множество, и посмотрел на Баст. Солнце уже село, луна не взошла, ее свет загораживали горы на востоке, и в долине было темно. Фигурка Баст еле вырисовывалась под сенью деревьев.
– Баст, я тебя обидел тем, что рубил деревья? – мягко спросил он.
– Нет, ты меня не обижал, Герцер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83