– Ладно, – кивнула Даная. Она попыталась сосредоточиться и понять, что же такое могло случиться с Бетан. Было такое чувство, что она все знает, но не может вспомнить, единственное, что приходило на ум, это внутренние травмы. – Мать падала? Ушибалась?
– Я ничего такого не слышал, – ответил Том.
Вот они добрались до фермы, и Даная поспешила в дом, а Рейчел следовала за ней по пятам.
Наверху у двери в спальню стоял Мирон, он в отчаянии заламывал руки.
– Слава богу, ты здесь, Даная, – сказал он. – Я… она… я так не могу. Пожалуйста, помоги ей!
– Посмотрим, что можно сделать, Мирон, – ответила Даная.
Втайне она боялась, что ничем не сможет помочь. Без наннитов она была абсолютно беспомощной. Да, как устроено человеческое тело, она знала, но лечить его без набора определенных, привычных средств не умела.
Бетан лежала на постели, свернувшись калачиком на боку. Она была раздета, и вид у нее был самый что ни на есть несчастный. Сверху была наброшена простыня.
– Как ты, Бет? – спросила Даная и сняла с женщины простыню.
Между ног Бетан торчали испачканные кровью тряпки. Кровь небольшим ручейком стекала по ногам женщины. Децилитр крови, не меньше.
– Даная, – беспомощно произнесла Бетан, – я не понимаю, в чем дело.
– Спокойно, – ответила Даная и взяла женщину за запястье. Она помнила, как можно без приборов измерить пульс, но ни часов, ни секундомера у нее с собой не было. На ощупь пульс показался ей нормальным, немного сильным и учащенным, но это можно отнести за счет испуга. – Какие еще симптомы, кроме кровотечения? – спросила Даная и осмотрела шею и лицо женщины. Никаких признаков лихорадки; конечно, Бетан немного бледнее обычного, но в остальном все нормально.
– Никаких, – ответила она. – В последнее время я была более обычного дерганой, ворчливой, а вчера заболел живот. А потом вот сегодня пошла кровь!
– Без причин? – спросила Даная. – Извини, что спрашиваю, но тебя никто не бил?
– Нет! – Бетан готова была закричать. – Извини. Извини. Я же сказала, я была такой нервной. Это я могла кого угодно ударить!
– Тогда я не вижу никакой причины, – в отчаянии сказала Даная. – Что-то не сходится. А внутрь заглянуть, чтобы увидеть, откуда, кровь, я не могу! – Она прекрасно знала, что нельзя демонстрировать свои чувства перед пациентом, но никогда раньше она с подобной ситуацией не сталкивалась. – Никаких инструментов, никакой диагностики. У-у-ух! Надо подумать. – Она снова нащупала пульс у Бетан. Такой же сильный. – Что бы ни происходило, ты вполне здорова. Никакой болезни, кроме этого кровотечения. Погоди.
Она заходила по комнате, пытаясь вспомнить устройство женской репродуктивной системы. Шейка матки, матка, фаллопиевы трубы, яичники… Что-то вышло из строя. Со времени окончания медицинского колледжа она не возвращалась к этим знаниям, все эти органы были такими же бесполезными, как аппендикс, этот червеобразный отросток, которого у большинства людей уже и не было. После изобретения маточных репликаторов женский организм не занимался репродукцией себе подобных, и слава богу… О боже!
Даная остановилась: как же она раньше не догадалась! Но ведь и остальные тоже не вспомнили самого очевидного.
– Бетан, твои коровы рожают сами или вы пользуетесь репликаторами? – спросила она.
– Нет, сами. Мы стараемся… ой!
– Тогда у них должна быть течка.
– Ну да, после овуляции, – с ужасом ответила Бетан.
– И как часто?
– Раз в полгода или что-то около того. Но у людей…
– У женщин овуляция происходит раз в месяц! – простонала Даная. – Проклятие! Черт побери, я же чувствовала, что я что-то об этом помню!
– То есть так и должно быть? – спросила Бетан. – Это нормально?
– Раз в месяц. – Даная словно вспомнила нужные страницы учебника. – Двадцать восемь дней.
– И… и как долго?
– Не знаю, может, неделю?
– Боже!
– Мама, а я? – испуганно спросила Рейчел.
– И – ты, и я, мы все одинаковые, – ответила Даная.
– И когда это начнется?
– Скоро. Просто Бетан оказалась первой. Возможно, к вечеру появятся и другие. Наннитовые поля блокировали овуляцию, естественные гормоны, которые организм вырабатывал в процессе этого цикла, заменялись искусственными, они поступали в организм равномерно. А теперь мы снова станем рабами этого проклятия!
– Ни за что! – вскричала Рейчел. – Я не согласна!
– У тебя нет выбора, – ответила Даная. – Были разные способы гигиены. Тряпки, вата. Верхом на хлопковой лошадке.
– Откуда я могла это слышать? – спросила Бетан.
– Из старых книг, – нахмурилась Рейчел. – Кинг, Мур, Хьясен…
– Ах, мастера, – устало протянула Бетан.
– Не знаю точно, чем именно пользовались женщины в те времена, но точно знаю, что нам надо срочно что-нибудь придумать, – вступила в разговор Даная. – И побыстрее. Иначе весь городок превратится в вонючую отстойную канаву.
– Значит, я не умру, – заключила Бетан.
– Нет, у тебя нормальный женский цикл, на протяжении многих веков миллионы женщин переживали то же самое, и ничего, – уверенно заключила Даная. – К тому же в этом есть и много хорошего.
– Например? – недоверчиво спросила Бетан.
– Например, ты теперь можешь рожать так же, как и твои коровы. Сколько еще детей вы планировали?
Вот и прошли три дня отдыха и началась ознакомительная программа; на второй день по прибытии на Воронью Мельницу Герцер в группе с другими мужчинами и женщинами расчищал землю на другом берегу реки Шенан.
Работа была тяжелой. Большинство деревьев тут относились к разряду «вторичных и старых». Это означало, что хотя тут уже рубили лес (здешние земли были окраиной огромного мегаполиса, который когда-то протянулся вдоль всего побережья), но здания и другие строения так давно разрушились, что на их месте успело вырасти не одно поколение лесных гигантов.
Герцер не знал, как именно называются эти деревья, да это его и не интересовало. Для него это были огромные страшилища, с которыми он сражался при помощи топора и пилы. Учитывая его отношения с Баст, наверное, стоило бы больше интересоваться лесом. Ведь она столько раз наблюдала, как растут деревья – из маленького семени или желудя, и она любила их словно своих детей. Но трудно любить деревья, когда руки кровоточат от мозолей.
Он работал по очереди с другими на двуручных пилах. Пилы были тупыми и тяжелыми, при работе задействовались мышцы, о существовании которых он даже не догадывался, и потому через час работы он совсем вымотался. Он предполагал, что со временем привыкнет к подобной работе и что тем, кто работал не первый день, было намного легче. Хотя вряд ли можно назвать легкой работу, когда надо час за часом водить пилой взад и вперед, взад и вперед. Но все же легче, чем в самом начале. И еще, конечно, никогда нельзя было определить, насколько добросовестно работает напарник, а когда попадались особо тяжелые стволы, был соблазн предположить, что напарник халтурит и взваливает особо тяжелую работу на тебя.
Уже в первое же утро Герцер заметил, что не все работали одинаково усердно. В группе было десять мужчин и пять женщин, большинство были такими же молодыми, как Майк и он сам. Майк, несколько мужчин и женщина честно выполняли все виды работ, выкладывались, насколько могли. Майк, казалось, дотошно стремился изучить все виды работ, в то время как Герцер замечал в себе какое-то упрямство – он хотел сделать все как можно лучше.
Остальные же в основном работали ради продуктовых талонов. В первый день, особенно после того как выяснилось, насколько тяжелой будет работа, люди долго роптали, говорили о рабском труде, но этот вялый мятеж был быстро подавлен начальником работ, реконструктором Джоди Дорсеттом.
Он стоял, руки в боки, перед группой учеников, выронивших из рук топоры; просто стоял и смотрел на них холодными голубыми глазами.
– Поднимайте топоры и приступайте к работе или можете уходить. Мне все равно. Но если мне покажется, что вы работаете не с полной отдачей, я имею право урезать ваш пищевой рацион. Так что не думайте, что можете просто поднимать время от времени топор и слегка постукивать им по дереву. Я навидался таких работничков, попробуете так себя вести и вылетите из программы как миленькие.
Недовольные с ропотом, но снова взялись за работу, а Герцер и немногие другие энтузиасты продолжали с тем же рвением, что и раньше.
Все началось с двуручной пилы. Деревья требовалось валить в определенном направлении, чтобы потом было легче их вывозить, но иногда это представляло определенную трудность. Некоторые деревья словно не хотели падать туда, куда нужно.
Герцер работал в паре с мужчиной, имени которого так и не расслышал. Они пилили не самое большое, но крепкое дерево. В обхвате ствол был не более двух третей метра, но потратили они на него около часа. Пару раз пила застревала в древесине, и им приходилось вставлять клинья, чтобы вытащить ее. Но вот, когда казалось, что им никогда не спилить дерево, ствол треснул и дерево обрушилось как раз туда, где стоял Герцер.
Его спас крик начальника, который одним глазом присматривал за учениками. Юноша едва успел отскочить от падавшего дерева, и все равно его задело одной из нижних ветвей.
Джоди лишь сделал замечание по поводу погнутого полотна пилы. Как только они вытащили пилу из-под упавшего дерева, Джоди поставил их на дерево большего размера, около двух метров в обхвате, с огромным количеством ветвей и шишковатым стволом. Герцер взвыл от усталости, но тут же приступил к работе.
Он почти тут же сбил в кровь руки. В отличие от большинства товарищей по работе руки у него были не такие нежные, но загрубели они от меча и лука; к топору и пиле он был совершенно непривычен, поэтому вскоре руки распухли, мозоли стирались в кровь, и было нестерпимо больно.
На этот раз Герцер стоял в паре с парнем по имени Ирнон Брук. Тот был среди пытавшихся роптать в начале рабочего дня, и Герцер точно знал, что Ирнон почти не прикладывает усилий, лишь опирается о свой конец пилы. Герцеру приходилось каждый раз самому проталкивать пилу вперед, а потом тянуть на себя изо всех сил.
Герцер терпел минут десять, за это время они сделали лишь небольшой пропил над клиньями. Но дальше его терпение лопнуло. Он выпустил из рук пилу и обошел дерево.
Ирнон был высокого роста, симпатичный, но таких бегающих глаз Герцер еще, пожалуй, не видел никогда. К тому же парень был как минимум лет на десять старше его.
– Слушай, ты совсем не работаешь, – спокойно начал Герцер. – Если так будет продолжаться, нам не спилить дерево.
– Я работаю! – огрызнулся Ирнон и шагнул навстречу Герцеру. – Если кто-то здесь и отлынивает, так это ты, парень. Если боишься, что дерево снова свалится на тебя, не пытайся обвинять в этом меня. В тот-то раз вина была не моя, а твоя.
– О чем это ты говоришь? – недоумевал Герцер. – Это ведь ты увиливаешь от работы!
– Ничего подобного! – закричал Ирнон и сильно толкнул Герцера в грудь, тот споткнулся и зашатался.
– Ага! – Откуда ни возьмись, появился Джоди; он схватил Герцера сзади за руки, как раз когда тот приготовился к прыжку. – Нет! Никаких драк! Герцер, Ирнон, вы оба останетесь без обеда!
– Что?! – Герцер пытался высвободить руки. – Я всего-навсего пытался сделать так, чтобы он работал!
– Этот парень висит на своем конце пилы, – с вызовом заявил Ирнон и скрестил руки на груди. – А потом еще обвиняет меня в том, что я отлыниваю. Я не собираюсь этого терпеть. А оставлять человека без обеда, когда он защищает себя, недопустимо!
– Я могу оставить тебя без обеда, Брук, если сочту, что ты не так на меня посмотрел, – строго выговорил Джоди. – Если спросишь меня, то я скажу, что отлынивает не Герцер. – Но за драку без обеда останетесь оба. А теперь можете уходить вообще или снова приступайте к работе. Мне все равно.
Потом он выпустил Герцера и спросил его:
– Сможешь закончить работу?
– Да, – ответил юноша; он оторвал кожу со сбитых мозолей. Времени было еще мало, а он уже хотел есть. Без обеда работать будет нелегко. – Но драку затеял не я.
– Если возникнут еще проблемы, сразу обращайся ко мне, – сказал Джоди. – Но никаких драк.
– Я пытался…
– Никаких драк! – с угрозой проговорил Джоди. – Обращайся ко мне.
– Хорошо, обращусь, – спокойно сказал Герцер, поворачиваясь к начальнику. – Меня не волнует, как вы там меня наказали, но пилить это огромное дерево с таким лоботрясом я не собираюсь.
– Ах ты чертов юнец! – И Ирнон бросился вперед.
– Тихо! – Джоди встал между ними. – Следи за тем, что говоришь, Герцер. Хорошо, если не можете работать вдвоем, не надо. – Он огляделся, никто вокруг не работал, все наблюдали за сценой, и Джоди покачал головой. – Мы что тут, спектакль разыгрываем? – закричал он. – Вы не на представлении менестрелей! Быстро за работу! – Потом подозвал одного из мужчин: – Темпи, иди-ка сюда!
Молодой человек подошел к ним, и Джоди сказал, обращаясь к Герцеру:
– Иди обрубай ветки, если в паре работать не можешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83