Что, если мы побежим так быстро, что не сможем найти дорогу назад, и утром крестьяне обнаружат нас, голышом бегущих по дороге? Как мы объясним своё поведение? Нет, ваше предложение определённо не прельщает меня.
Бизант, воздев руки над головой и закатив глаза, вцепился в свои рыжие локоны, надеясь, что Леди Шаника почувствует всю глубину его отчаяния и проникнется жалостъю, но девушка поспешила затеряться в толпе гостей. Кипя от гнева, Бизант отправился в буфет, где выпил подряд несколько бокалов крепкого вина.
Несколькими минутами позже Леди Шаника, проходя через фойе, встретила одну из своих знакомых, Леди Дуальтиметту. Во время беседы она случайно бросила взгляд на ближайший альков, где на кушетке, обитой бордовой парчой, в одиночестве восседлл Риалто. Девушка шёпотом обратилась к подруге:
— Посмотри-ка вон в тот альков: кто это сидит там в полном одиночества?
Леди Дуальтиметта обернулась, чтобы посмотреть, и ответила:
— Я слышала его имя. Это Риалто, или «Риалто Великолепный”. Он кажется тебе элегантным? Лично я нахожу его слишком строгим и даже устрашающим!
— Правда? Ну, уж только не устрашающим. Разве он не мужчнна?
— Конечно же! Но почему он сидит один, словно презирает всех собравшихся?
— Всех? — проворковала Леди Шаника, обращаясь к самой себе.
Леди Дуальтиметта немного отстранилась от подруги.
— Прости, дорогая, но я тороплюсь. У меня важная роль в сегодняшнем представлении, — с этими словами она удалилась.
Леди Шаника немного поколебалась, а затем с очаровательной улыбкой направилась к алькову.
— Сэр, могу ли я присоединиться к вам и нарушить ваше уединение?
Риалто поднялся на ноги.
— Леди Шаника, можете быть уверены, что я всегда рад вашему обществу.
— Благодарю вас, — девушка села на кушетку, и Риалто вновь занял своё место. Все ещё храня на губах таинственную полуулыбку. Леди Шаника спросила:
— Вам не интересно, почему я решила составить вам компанию?
— Такая мысль не пришла мне в голову, — Риалто помолчал с минуту, затем продолжил:
— Могу лишь предположить, что вы назначили встречу с другом в фойе и ожидали найти его в этом алькове.
— Ответ настоящего джентльмена. Если быть честной, то мне стало любопытно, почему мужчина вроде вас сидит здесь совсем один. Быть может, вы узнали какие-нибудь печальные новости? Или вы презираете собравшихся и их жалкие попытки покрасоваться в новом имидже? — спросила девушка.
Риалто улыбнулся.
— Я не узнал никаких трагических новостей. Что же до нового имиджа Леди Шаники, то он очаровывает и восхищает меня.
— Тогда вы, вероятно, сами назначили здесь встречу?
— Никоим образом.
— Но почему же вы сидите тут один и не вступаете ни с кем в беседу?
— Мои мотивы слишком сложны. А ваши? Ведь вы тоже сидите в тени алькова, вместо того чтобы танцевать и наслаждаться вниманием мужчин.
Леди Шаника рассмеялась.
— Я лечу подобно перу туда, куда подует ветер моих желаний. Возможно, меня задела ваша сдержанность или отстраненность, или безразличие — неважно, как это называется. Любой другой мужчина на балу набросился бы на меня, подобно стервятнику на падаль. Ваше же поведение кажется мне просто провокационным, — девушка смерила Риалто долгим взглядом.
Маг помолчал с минуту, затем ответил:
— Мы могли бы обмениваться не только словами, если, конечно, продолжить знакомство.
Леди Шаника сделала легкомысленный жест и воскликнула:
— У меня нет серьёзных возражений. Риалто осмотрелся по сторонам.
— Тогда, мне кажется, нам следует разыскать более подходящее место для общения, такое, где можно было бы поговорить наедине. Здесь мы уподобляемся двум курицам, сидящим на насесте.
Леди Щаника весело заметила:
— Я как раз знаю одно подходящее местечко. Герцог выделил мне личные апартаменты во дворце на случай, если я захочу задержаться на несколько дней. Я закажу туда лёгкий ужин, пару бутылок Мэнесса, и мы продолжим беседу в полном уединении.
— Ваше предложение невозможно отвергнуть, — проворковал Риалто, поднимаясь и подав руку Леди Шанике, чтобы помочь ей встать. — Я по-прежнему похож на человека, сражённого трагической новостью?
— Нет. Позвольте мне задать один вопрос: почему вас называют Риалто Великолепный?
— О, это старая шутка! Я и сам толком не знаю, кто дал мне это прозвище.
Когда Риалто под руку с Леди Шаникой пересекали главную галерею, они прошли мимо Айделфонса и Бизанта, которые подпирали стенку возле одной из мраморных статуй. Риалто отвесил им почтительный поклон и сделал потайной знак, с помощью которого предупредил друзей, что они могут возвращаться домой без него.
Леди Шаника теснее прижалась к магу и тихонько захихикала.
— Что за странная парочка! Один похож на завзятого гуляку с усами длиною в целый фут, а второй — на поэта с глазами больной ящерицы. Вы знакомы с ними?
— Был представлен. В любом случае, сейчас меня интересуете только вы, и я безумно рад, что мне довелось вызвать ваше любопытство.
Леди Шаника ещё теснее прижалась к магу.
— Теперь я начинаю понимать, за что вы получили своё прозвище,
Айделфонс и Бизант, кусая губы от ярости, вернулись в фойе, где Айделфонсу удалось наконец познакомиться с полной мат-роной в отделанном тесьмой чепце, от которой несносно пахло мускусом. Она повела мага в бальный зал, где заставила протан-цевать с собой три галопа, тройную польку и нечто вроде кекуока, в которой Айделфонс, по правилам танца, вынужден был высоко поднимать одну ногу, судорожно дёргать локтями, откинув голову, а затем повторять все то же самое, подняв другую ногу.
Что же до Бизанта, то герцог Тамбаско представил ему высокую поэтессу с вульгарными жёлтыми волосами, одетую в подобие свободного балахона. Надеясь обнаружить родственную душу, она увлекла мага в сад, где возле цветущих гортензий продекламировалп ему оду из двадцати девяти строф.
С большим трудом оба мага освободились от своих спутниц, но ночь уже была на исходе и бал подходил к концу. С кислыми минами они разошлись по домам, и каждый, по каким-то непостижимым причинам, винил Риалто в своём провале.
Глава вторая
Риалто, одолеваемый по непонятным причинам странным беспокойством, заперся в Фалу и долгое время ни с кем не общался.
Наконец одиночество начало приедаться. Маг вызвал своего мажордома.
— Фроло, я буду отсутствовать некоторое время, а ты останешься за главного. Вот подробный список инструкций —смотри, выполняй все в точности, как написано. Я хочу по возвращении найти все в полнейшем порядке. Главное — я запрещаю тебе устраивать в доме или на террасе вечеринки. Не смей при-ближаться к рабочему кабинету и копаться в моих вещах — это очень опасно. Я ясно выражаюсь?
— Яснее не бывает. Как долго вы намерены отсутствовать, и присутствие скольких человек можно назвать вечеринкой? — спросил. Фроло.
— Отвечаю на первый вопрос: я намерен отсутствовать неопределённое время. Отвечаю на второй: не желаю, чтобы хоть один чужой человек появлялся в Фалу, пока меня нет. Это все. Ты можешь быть свободен.
Дав наставления мажордому, Риалто отправился на Солёное Побережье, что в отдалённом уголке Южного Альмери, где воздух свеж и мягок, спелые овощи окрашены в приглушённые тона, а деревья вырастают необычайной высоты. Местный народ, низкорослые люди с бледной кожей, тёмными волосами и спокойными миндалевидными глазами, использовали слово «Сксизискзиикс» — «Цивилизованные люди» — для самоназвания и очень серьёзно относились к значению слова. Их культура состояла из огромного комплекса самых разнообразных наставлений, знание которых говорило о социальном статусе. Наиболее амбициозные граждане проводили часы за изучением жестов пальцев, правил украшения ушей, точных узелков, которыми надлежало завязывать тюрбан, пояс, шнурки; изучалась манера завязывать узелки деду своего товарища; точное расположение солёных огурцов на блюдах с моллюсками, улитками, жареными каштанами и тушёным мясом; изучались строго подходящие для определённых случаев ругательства — если вдруг наступил на колючку, увидел привидение, упал с низкой лестницы, с дерева и так далее, и так далее.
Риалто поселился в спокойной гостинице и устроился в отдельных комнатах, возведённых на деревянных сваях прямо над водой. Стулья, кровать, стол и сундук были сделаны из лакированного чёрного дерева, а бледно-зеленые циновки на полу предохраняли от проникновения брызг. Риалто заказывал обеды и ужины из десяти блюд в небольшой забегаловке на побережье, освещённой ароматизированными горящими палочками.
Время тянулось медленно, завершаясь прекрасными закатами, бередящими душу. Ночью свет редких звёзд отражался от поверхности моря, а с берега доносились звуки скрипок. Болезненное напряжение, мучившее Риалто, постепенно спало, и разочарования в долине Скаум почти стёрлись из памяти. Одевшись в местный наряд, состоявший из белой тоги, сандалий и широкого тюрбана со свисающими кисточками, маг бродил по пляжам, разыскивал на деревенских базарах морских устриц, сидел в тени деревьев, попивая фруктовый пунш и наблюдая за проходящими девушками.
Однажды Риалто выстроил на берегу песочный замок. Чтобы повеселить местных ребятишек, маг сделал замок невосприимчивым к действию ветра и воды, затем населил его людьми, одетыми подобно захариотам из Четырнадцатого Эона. Каждый день группа рыцарей и солдат строем выходила из замка для тренировок, иногда устраивались шуточные бои, сопровождавшиеся громкими воинственными возгласами. Фуражиры собирали крабов, морских ежей и моллюсков в скалах. Все это приводило в восторг местных детишек.
Однажды банда юных хулиганов пришла на пляж с несколькими терьерами, которых натравили на гарнизон замка. Риалто, наблюдая за происходящим со стороны, создал из населения замка эскадрон солдат, восседающих на необыкновенных птицах. Они раз за разом атаковали напавших собак огненными дротиками, повергнув иx в бегство. Покончив с собаками, они принялись за мальчишек, бежавших с поля боя с горящими ягодицами.
Когда мальчишки вернулись с делегацией местной администрации, то обнаружили на берегу лишь овеваемый ветром песочный холм и Риалто, беззаботно дремавшего в тени ближайшего дерева. Эпизод с нападением вызвал массу домыслов, и Риалто на некоторое время стал объектом, пристального внимания. Однако на Солёном Побережье страсти быстро улеглись, и все пошло по-прежнему.
В это же время в Долине Скаум Эйч-Монкур решил извлечь максимум выгоды из отсутствия Риалто. По его предложению Айделфонс созвал «Совет Почтения», чтобы воздать почести достижениям Великого Фандаала, непревзойдённого гения Большого Мотолэма, который систематизировал правила контроля над Слугами. Когда все маги собрались, Эйч-Монкур перевёл дискуссию на обсуждение якобы совершённых Риалто проступков.
Маг с видимым возмущением заговорил:
— Лично я считаю Риалто своим близким другом и вовсе не собирался упоминать здесь его имя, разве что по возможности защитить его от нападок некоторых из присутствующих.
— Очень благородно с твоей стороны. Должен ли я считать, что Риалто и его поведение стало формальной темой нашей дискуссии? — поинтересовался Айделфонс.
— А почему бы и нет? Его деяния нельзя назвать иначе как преступными! — проворчал Гилгэд.
— Ну-ка, ну-ка! Нечего бормотать себе под нос и хныкать! Или громко скажи, в чем ты обвиняешь Риалто, или я, в качестве его защитника, выдвину предложение проголосовать за одобрение действий моего друга Риалто Великолепного! — вскричал Эйч-Монкур.
Гилгэд вскочил на ноги.
— Что?! Ты хочешь обвинить меня в хныканье? Меня, Гил-гэда, разработавшего десять заклинаний против Кейно, Морского демона?
Эйч-Монкур спокойно возразил:
— Это лишь форма обращения. Защищая Риалто, я обязан использовать своеобразные термины. Если я нанёс тебе непростительное оскорбление или уличил в чем-то недостойном, ты должен рассматривать мои слова, как слова самого Риалто, а не твоего друга Эйч-Монкура, который лишь стремится восстановить справедливость. Итак, раз Гилгэду не хватает храбрости выразить жалобу по всем правилам, может, кто-то ещё имеет претензии к Риалто?
Гилгэд возмущённо взревел:
— Ба-а! Даже в роли защитника Риалто ты оскорбляешь меня с явным удовольствием! Чтобы снять твои обвинения, я открыто обвиняю Риалто в нарушении этикета и избиении симиода и требую возмещения ущерба.
Айделфонс внёс предложение:
— Ради краткости и ясности стоило бы включить избиение в понятие нарушения этикета. Ты согласен?
Гилгэд неохотно пошёл на компромисс. Айделфонс обратился с воззванием к остальным членам ассоциации:
— Есть ли ещё добавления по делу Риалто? Эйч-Монкур обвёл взглядом присутствующих.
— Что за сборище жалких нытиков! Если необходимо, то я, в качестве заместителя Риалто, сам добавлю кое-что по его делу!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
Бизант, воздев руки над головой и закатив глаза, вцепился в свои рыжие локоны, надеясь, что Леди Шаника почувствует всю глубину его отчаяния и проникнется жалостъю, но девушка поспешила затеряться в толпе гостей. Кипя от гнева, Бизант отправился в буфет, где выпил подряд несколько бокалов крепкого вина.
Несколькими минутами позже Леди Шаника, проходя через фойе, встретила одну из своих знакомых, Леди Дуальтиметту. Во время беседы она случайно бросила взгляд на ближайший альков, где на кушетке, обитой бордовой парчой, в одиночестве восседлл Риалто. Девушка шёпотом обратилась к подруге:
— Посмотри-ка вон в тот альков: кто это сидит там в полном одиночества?
Леди Дуальтиметта обернулась, чтобы посмотреть, и ответила:
— Я слышала его имя. Это Риалто, или «Риалто Великолепный”. Он кажется тебе элегантным? Лично я нахожу его слишком строгим и даже устрашающим!
— Правда? Ну, уж только не устрашающим. Разве он не мужчнна?
— Конечно же! Но почему он сидит один, словно презирает всех собравшихся?
— Всех? — проворковала Леди Шаника, обращаясь к самой себе.
Леди Дуальтиметта немного отстранилась от подруги.
— Прости, дорогая, но я тороплюсь. У меня важная роль в сегодняшнем представлении, — с этими словами она удалилась.
Леди Шаника немного поколебалась, а затем с очаровательной улыбкой направилась к алькову.
— Сэр, могу ли я присоединиться к вам и нарушить ваше уединение?
Риалто поднялся на ноги.
— Леди Шаника, можете быть уверены, что я всегда рад вашему обществу.
— Благодарю вас, — девушка села на кушетку, и Риалто вновь занял своё место. Все ещё храня на губах таинственную полуулыбку. Леди Шаника спросила:
— Вам не интересно, почему я решила составить вам компанию?
— Такая мысль не пришла мне в голову, — Риалто помолчал с минуту, затем продолжил:
— Могу лишь предположить, что вы назначили встречу с другом в фойе и ожидали найти его в этом алькове.
— Ответ настоящего джентльмена. Если быть честной, то мне стало любопытно, почему мужчина вроде вас сидит здесь совсем один. Быть может, вы узнали какие-нибудь печальные новости? Или вы презираете собравшихся и их жалкие попытки покрасоваться в новом имидже? — спросила девушка.
Риалто улыбнулся.
— Я не узнал никаких трагических новостей. Что же до нового имиджа Леди Шаники, то он очаровывает и восхищает меня.
— Тогда вы, вероятно, сами назначили здесь встречу?
— Никоим образом.
— Но почему же вы сидите тут один и не вступаете ни с кем в беседу?
— Мои мотивы слишком сложны. А ваши? Ведь вы тоже сидите в тени алькова, вместо того чтобы танцевать и наслаждаться вниманием мужчин.
Леди Шаника рассмеялась.
— Я лечу подобно перу туда, куда подует ветер моих желаний. Возможно, меня задела ваша сдержанность или отстраненность, или безразличие — неважно, как это называется. Любой другой мужчина на балу набросился бы на меня, подобно стервятнику на падаль. Ваше же поведение кажется мне просто провокационным, — девушка смерила Риалто долгим взглядом.
Маг помолчал с минуту, затем ответил:
— Мы могли бы обмениваться не только словами, если, конечно, продолжить знакомство.
Леди Шаника сделала легкомысленный жест и воскликнула:
— У меня нет серьёзных возражений. Риалто осмотрелся по сторонам.
— Тогда, мне кажется, нам следует разыскать более подходящее место для общения, такое, где можно было бы поговорить наедине. Здесь мы уподобляемся двум курицам, сидящим на насесте.
Леди Щаника весело заметила:
— Я как раз знаю одно подходящее местечко. Герцог выделил мне личные апартаменты во дворце на случай, если я захочу задержаться на несколько дней. Я закажу туда лёгкий ужин, пару бутылок Мэнесса, и мы продолжим беседу в полном уединении.
— Ваше предложение невозможно отвергнуть, — проворковал Риалто, поднимаясь и подав руку Леди Шанике, чтобы помочь ей встать. — Я по-прежнему похож на человека, сражённого трагической новостью?
— Нет. Позвольте мне задать один вопрос: почему вас называют Риалто Великолепный?
— О, это старая шутка! Я и сам толком не знаю, кто дал мне это прозвище.
Когда Риалто под руку с Леди Шаникой пересекали главную галерею, они прошли мимо Айделфонса и Бизанта, которые подпирали стенку возле одной из мраморных статуй. Риалто отвесил им почтительный поклон и сделал потайной знак, с помощью которого предупредил друзей, что они могут возвращаться домой без него.
Леди Шаника теснее прижалась к магу и тихонько захихикала.
— Что за странная парочка! Один похож на завзятого гуляку с усами длиною в целый фут, а второй — на поэта с глазами больной ящерицы. Вы знакомы с ними?
— Был представлен. В любом случае, сейчас меня интересуете только вы, и я безумно рад, что мне довелось вызвать ваше любопытство.
Леди Шаника ещё теснее прижалась к магу.
— Теперь я начинаю понимать, за что вы получили своё прозвище,
Айделфонс и Бизант, кусая губы от ярости, вернулись в фойе, где Айделфонсу удалось наконец познакомиться с полной мат-роной в отделанном тесьмой чепце, от которой несносно пахло мускусом. Она повела мага в бальный зал, где заставила протан-цевать с собой три галопа, тройную польку и нечто вроде кекуока, в которой Айделфонс, по правилам танца, вынужден был высоко поднимать одну ногу, судорожно дёргать локтями, откинув голову, а затем повторять все то же самое, подняв другую ногу.
Что же до Бизанта, то герцог Тамбаско представил ему высокую поэтессу с вульгарными жёлтыми волосами, одетую в подобие свободного балахона. Надеясь обнаружить родственную душу, она увлекла мага в сад, где возле цветущих гортензий продекламировалп ему оду из двадцати девяти строф.
С большим трудом оба мага освободились от своих спутниц, но ночь уже была на исходе и бал подходил к концу. С кислыми минами они разошлись по домам, и каждый, по каким-то непостижимым причинам, винил Риалто в своём провале.
Глава вторая
Риалто, одолеваемый по непонятным причинам странным беспокойством, заперся в Фалу и долгое время ни с кем не общался.
Наконец одиночество начало приедаться. Маг вызвал своего мажордома.
— Фроло, я буду отсутствовать некоторое время, а ты останешься за главного. Вот подробный список инструкций —смотри, выполняй все в точности, как написано. Я хочу по возвращении найти все в полнейшем порядке. Главное — я запрещаю тебе устраивать в доме или на террасе вечеринки. Не смей при-ближаться к рабочему кабинету и копаться в моих вещах — это очень опасно. Я ясно выражаюсь?
— Яснее не бывает. Как долго вы намерены отсутствовать, и присутствие скольких человек можно назвать вечеринкой? — спросил. Фроло.
— Отвечаю на первый вопрос: я намерен отсутствовать неопределённое время. Отвечаю на второй: не желаю, чтобы хоть один чужой человек появлялся в Фалу, пока меня нет. Это все. Ты можешь быть свободен.
Дав наставления мажордому, Риалто отправился на Солёное Побережье, что в отдалённом уголке Южного Альмери, где воздух свеж и мягок, спелые овощи окрашены в приглушённые тона, а деревья вырастают необычайной высоты. Местный народ, низкорослые люди с бледной кожей, тёмными волосами и спокойными миндалевидными глазами, использовали слово «Сксизискзиикс» — «Цивилизованные люди» — для самоназвания и очень серьёзно относились к значению слова. Их культура состояла из огромного комплекса самых разнообразных наставлений, знание которых говорило о социальном статусе. Наиболее амбициозные граждане проводили часы за изучением жестов пальцев, правил украшения ушей, точных узелков, которыми надлежало завязывать тюрбан, пояс, шнурки; изучалась манера завязывать узелки деду своего товарища; точное расположение солёных огурцов на блюдах с моллюсками, улитками, жареными каштанами и тушёным мясом; изучались строго подходящие для определённых случаев ругательства — если вдруг наступил на колючку, увидел привидение, упал с низкой лестницы, с дерева и так далее, и так далее.
Риалто поселился в спокойной гостинице и устроился в отдельных комнатах, возведённых на деревянных сваях прямо над водой. Стулья, кровать, стол и сундук были сделаны из лакированного чёрного дерева, а бледно-зеленые циновки на полу предохраняли от проникновения брызг. Риалто заказывал обеды и ужины из десяти блюд в небольшой забегаловке на побережье, освещённой ароматизированными горящими палочками.
Время тянулось медленно, завершаясь прекрасными закатами, бередящими душу. Ночью свет редких звёзд отражался от поверхности моря, а с берега доносились звуки скрипок. Болезненное напряжение, мучившее Риалто, постепенно спало, и разочарования в долине Скаум почти стёрлись из памяти. Одевшись в местный наряд, состоявший из белой тоги, сандалий и широкого тюрбана со свисающими кисточками, маг бродил по пляжам, разыскивал на деревенских базарах морских устриц, сидел в тени деревьев, попивая фруктовый пунш и наблюдая за проходящими девушками.
Однажды Риалто выстроил на берегу песочный замок. Чтобы повеселить местных ребятишек, маг сделал замок невосприимчивым к действию ветра и воды, затем населил его людьми, одетыми подобно захариотам из Четырнадцатого Эона. Каждый день группа рыцарей и солдат строем выходила из замка для тренировок, иногда устраивались шуточные бои, сопровождавшиеся громкими воинственными возгласами. Фуражиры собирали крабов, морских ежей и моллюсков в скалах. Все это приводило в восторг местных детишек.
Однажды банда юных хулиганов пришла на пляж с несколькими терьерами, которых натравили на гарнизон замка. Риалто, наблюдая за происходящим со стороны, создал из населения замка эскадрон солдат, восседающих на необыкновенных птицах. Они раз за разом атаковали напавших собак огненными дротиками, повергнув иx в бегство. Покончив с собаками, они принялись за мальчишек, бежавших с поля боя с горящими ягодицами.
Когда мальчишки вернулись с делегацией местной администрации, то обнаружили на берегу лишь овеваемый ветром песочный холм и Риалто, беззаботно дремавшего в тени ближайшего дерева. Эпизод с нападением вызвал массу домыслов, и Риалто на некоторое время стал объектом, пристального внимания. Однако на Солёном Побережье страсти быстро улеглись, и все пошло по-прежнему.
В это же время в Долине Скаум Эйч-Монкур решил извлечь максимум выгоды из отсутствия Риалто. По его предложению Айделфонс созвал «Совет Почтения», чтобы воздать почести достижениям Великого Фандаала, непревзойдённого гения Большого Мотолэма, который систематизировал правила контроля над Слугами. Когда все маги собрались, Эйч-Монкур перевёл дискуссию на обсуждение якобы совершённых Риалто проступков.
Маг с видимым возмущением заговорил:
— Лично я считаю Риалто своим близким другом и вовсе не собирался упоминать здесь его имя, разве что по возможности защитить его от нападок некоторых из присутствующих.
— Очень благородно с твоей стороны. Должен ли я считать, что Риалто и его поведение стало формальной темой нашей дискуссии? — поинтересовался Айделфонс.
— А почему бы и нет? Его деяния нельзя назвать иначе как преступными! — проворчал Гилгэд.
— Ну-ка, ну-ка! Нечего бормотать себе под нос и хныкать! Или громко скажи, в чем ты обвиняешь Риалто, или я, в качестве его защитника, выдвину предложение проголосовать за одобрение действий моего друга Риалто Великолепного! — вскричал Эйч-Монкур.
Гилгэд вскочил на ноги.
— Что?! Ты хочешь обвинить меня в хныканье? Меня, Гил-гэда, разработавшего десять заклинаний против Кейно, Морского демона?
Эйч-Монкур спокойно возразил:
— Это лишь форма обращения. Защищая Риалто, я обязан использовать своеобразные термины. Если я нанёс тебе непростительное оскорбление или уличил в чем-то недостойном, ты должен рассматривать мои слова, как слова самого Риалто, а не твоего друга Эйч-Монкура, который лишь стремится восстановить справедливость. Итак, раз Гилгэду не хватает храбрости выразить жалобу по всем правилам, может, кто-то ещё имеет претензии к Риалто?
Гилгэд возмущённо взревел:
— Ба-а! Даже в роли защитника Риалто ты оскорбляешь меня с явным удовольствием! Чтобы снять твои обвинения, я открыто обвиняю Риалто в нарушении этикета и избиении симиода и требую возмещения ущерба.
Айделфонс внёс предложение:
— Ради краткости и ясности стоило бы включить избиение в понятие нарушения этикета. Ты согласен?
Гилгэд неохотно пошёл на компромисс. Айделфонс обратился с воззванием к остальным членам ассоциации:
— Есть ли ещё добавления по делу Риалто? Эйч-Монкур обвёл взглядом присутствующих.
— Что за сборище жалких нытиков! Если необходимо, то я, в качестве заместителя Риалто, сам добавлю кое-что по его делу!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29