– Спок, – проговорил Джим. – Я хотел тебя спросить. Ты понял то, что объясняла Кет'лк?
– Некоторые понятия – да, – сказал вулканец. – Я надеюсь командор меня поправит, если я не прав.
Она посмотрела на него и начала объяснять:
– Эта концепция достаточно нова. Возможно, самая новая из всех ныне существующих, как классических, так и современных. Но все эти принятые и непринятые явления в действительности просто созданы разумом, движущимся сквозь них. Другими словами, закон движения является общим законом этой Галактики только потому, что Ньютон был достаточно наблюдательным и сумел правильно вывести его природу. Вот поэтому гамалкийские ученые и утверждают, что для того, чтобы что-то создать, нужно это просто увидеть. Это похоже на ситуацию, когда скульптор, изменив освещение, неожиданно открывает для себя свою собственную работу. Эта теория получила название «созидательная физика».
– Как же вы можете открыть для себя скульптуру, которую вы еще не создали? – раздался голос за спиной Кирка – к ним присоединился Маккой.
– Это вполне возможно потому, что вы уже создали ее, даже если еще не приступили к работе. Эта теория отрицает как последовательность, так и одновременность появления таких понятий, как «причина» и «следствие». Они лишь фрагменты, отрывки более крупного континуума, в котором они сосуществуют. Исходя из данной теории, любая фраза, сказанная вами, уже существует в этом мире с момента его создания. Она существовала, существует и будет существовать «всегда», если это слово здесь уместно.
– Мне кажется, – угрюмо сказал Спок, – что в мире немало вещей, о которых мы, вулканцы, даже не подозревали.
– Но исходя из той же теории, меня очень беспокоит одна вещь, происходящая во время инверсионных полетов, – задумчиво произнесла Кет'лк. – Я волнуюсь по поводу постоянных трудностей с тестированием, Ведь так или иначе, инверсия нарушает целый ряд естественных законов, а такое, сами понимаете, без последствий не проходит.
– Ты хочешь сказать, что Вселенная прощает нам эти грубые нарушения, – сказал Маккой, растягивая слова.
Джим усмехнулся.
– Ты меня удивляешь, Л'нрд, – ответила Кет'лк, – Один ваш философ утверждает как раз обратное. Кажется, его фамилия то ли Маленький, то ли Короткий, не помню точно. Так вот, он утверждает, что Вселенная никогда не дает никаких предупреждений. И я начинаю подозревать, что сейчас мы именно с этим и столкнулись.
– Меня тоже тревожат эти полеты, – добавил Спок. – Но по другим причинам. Когда мы улетали от Зеты 10 Скорпиона, у нее не было никаких резонов становиться новой… кроме одного – нас. Возможно, что именно наше пребывание, нарушающее некоторые естественные законы, и привело к взрыву звезды.
Маккой смотрел то на Кет'лк, то на Спока и качал головой:
– Мне кажется, вы слишком уж суеверны. Я не могу принять утверждение, что кто-то способен нарушить естественные законы. Хотя сама мысль, что это приводит к нехорошим последствиям…
– Многие земные физики, возможно, разделили бы вашу точку зрения. Но, тем не менее, хотя физический закон и может быть нарушен, не стоит делать это так неосторожно и бездумно. Правда, рано или поздно, после окончания нашего вмешательства, Вселенная восстановит равновесие и напомнит нам о том, что существуют-таки определенные законы, которые нужно уважать. Любой физик или математик скажет вам, что в уравнении должно быть равенство. И я не на шутку обеспокоена тем, что происходит в результате использования инверсионного аппарата. Я не говорю, что мы сидим на пороховой бочке и ничего при этом не предпринимаем. Я просто хочу предупредить, что мы должны приготовиться отвечать за последствия своей деятельности.
Джим несколько раз прокрутил в голове все, что она только что сказала, а затем с любопытством посмотрел на лица остальных. Лицо Спока было даже более непроницаемым, чем обычно.
– Ты хочешь сказать, – спросил он, – что действительно существуют какие-то понятия, о которых, мы, люди, или вулканцы, ничего не подозреваем?
– Я бы на твоем месте не стала бы употреблять слово «подозревать», поскольку оно подразумевает, что вы уже имели какое-то понятие о…
– Если вы поговорите об этом с одной из Мыслящих планет, – сухо сказал Маккой, – она с радостью с вами поспорит. Вот, например, ДД Таури V очень любит поболтать на эту тему.
– Существуют выражения, которые подходят ко всему, Л'нрд. И, по-моему, вы просто дожидаетесь момента, когда можете вставить что-нибудь «умное», – ответила обиженная Кет'лк. – И все же я повторю, что слово «подозреваю» несет в себе оттенок неаккуратности, что недопустимо в научной практике. И в продолжение темы об инверсии, мне кажется, что последствия этого эксперимента будут заключаться в том, что одно нарушение законов повлечет за собой еще одно, затем еще одно и так далее.
– Ну, например, нарушение закона сохранения энергии? – сказал Харб. – В этом, кажется, суть инверсии?
– Что-то в этом роде. А, как известно, за все провинности приходиться платить.
– Я знал, что вы были физиком, но, похоже, стали еще и моралисткой, – подметил Джим.
– Для моих людей это не играет никакой роли, – впервые с того момента, как Кирк встретил Кет'лк, в ее голосе появились грустные нотки. – Я никогда не могла понять, почему ваши физики упорно не принимают в своей науке моральный аспект, – в конце концов, физическая природа Вселенной оказывает влияние на тела и души людей.
– Ага, – сказал Скотти. – Старые добрые разглагольствования о человеческой душе, дорогуша моя.
– Ну, они начались довольно давно, с тех самых пор, когда самосознание наших обществ поднялось на более высокую ступень развития, и было признано, что с эстетической точки зрения есть нечто большее, чем человеческое тело. С точки зрения нашей философии материя ограничена со всех сторон физическими законами и не может избавиться от их диктата, то же самое происходит в отношении тела и души. И следует ли после этого удивляться, что ваша жизнь имеет определенную логическую схему: добро рано или поздно вернется добром, грубость – грубостью, смерть сменяется смертью, жизнь – жизнью.
– Делай другим то, – спокойно добавил Спок, – что хотел бы, чтобы они сделали для тебя.
Все дружно посмотрели на него.
– Как сказал бы вулканец, рана в чужом сердце – это рана в твоем, поскольку ты – это он, – продолжила его мысль Кет'лк. – Эта мысль несет в себе нечто гораздо большее, чем простое сочувствие, более глубокое: м'хектат.
Спок опустил глаза. Кирк поглядывал то на него, то на Кет'лк, – В этом, дорогуша, мы сильно от вас отличаемся, – тихо произнес Скотт.
Кет'лк удивленно взглянула на него – еще никогда она не слышала, чтобы его голос звучал так мягко, кроме тех случаев, когда они разговаривали об архитектуре.
«Ну вот опять, – подумал Кирк, – Может, он и правда в нее…»
– В этом есть доля истины, Мнт'гмри, – ласково промолвила Кет'лк. – Но я горжусь тем, что мы вместе. И хотя я нахожу, что в вашей логике очень много странного, но сейчас мы оба в одной шкуре – ты и я, и мы можем поздравить друг друга с тем, что все-таки пришли к взаимопониманию несмотря на такую разницу в мышлении, вере и остальном. На самом деле мы отличаемся не больше, чем два любых других человека. Мы такие, какие есть, какими мы видим себя, и нас роднит уже то, что мы существуем. Поэтому твои горести – это мои горести. Мы с тобой – единое целое…
Коммуникатор прервал последние слова Кет'лк.
– Астрокартографы вызывают Спока.
– Спок слушает, лейтенант Сагади.
Голос Майры Сагади звучал несколько возбужденно.
– Не могли бы вы спуститься к нам? У нас тут возникли некоторые проблемы.
– Объясните мне суть.
Казалось, Майра и плачет, и смеется одновременно.
– Сэр, мы получили данные из Магелланова Облака, которые, кажется, подтверждают, что галактика по соседству тоже собирается взорваться. Можете вы подойти и помочь нам разобраться, которая?
– Спок уже вышел, – сказал Джим, наблюдая, как тот спускается по лестнице. – Прибываем согласно намеченному графику, – добавил он и выключил связь.
Глава 8
Джим дошел до турболифта и обнаружил, что Спок уже давно уехал.
«Я никогда не мог понять, как у него это так быстро получается. Наверное, у него хороший мысленный контакт с управляющим компьютером».
Следующий лифт, как показалось Джиму, приехал только через несколько часов. Выйдя на четвертом уровне, он тут же услышал взволнованные голоса, доносившиеся из отдела астрокартографии. Джим прошел в лабораторию и обнаружил там Спока, Майру и Д'Хенниша, склонившихся над огромным рабочим столом, покрытым отчетами, картами и спектрограммами.
– Спок, ты только посмотри на эту диаграмму. Она же плоская.
– Оборудование не сработало.
– Сэр, вы же знаете, я трижды проверил все оборудование. Оно в порядке. Кроме того, обратите внимание на остальные звезды в этом скоплении. Их диаграммы сильно колеблются от очень слабых до почти нормальных.
– Каков коэффициент?
– 0.335.
– Вы определили порядок следования чисел в диаграмме…
– Может быть, кто-нибудь… – начал Кирк и едва успел отскочить от дверей лифта, когда те открылись, и оттуда выкатилась Кет'лк, звенящая, как ксилофон. – Кто-нибудь скажет мне, что здесь происходит?
Троица, сидевшая за столом, несколько удивленно взглянула на капитана.
– Я скажу вам, сэр, – встал Д'Хенниш, отделившись от группы.
Его место тут же заняла Кет'лк. Она взобралась на стул, чтобы просмотреть все данные, и они продолжили спор.
Д'Хенниш отвел Кирка к другому компьютеру.
– Капитан, это нечто экстраординарное, – сказал он, устраиваясь возле клавиатуры, и выводя несколько диаграмм на настенный экран. – Посмотрите, вот так должна себя вести нормальная звезда. Мы нанесли на карту звезды абсолютной величины со стандартной яркостью. В этой диаграмме они расположены по вертикали. А процесс их развития – по горизонтали. Этот метод раньше использовался только для пульсаров, но теперь мы применяем его для прогноза развития всех типов звезд. А сейчас мы сталкиваемся с колебаниями даже у постоянных звезд.
Д'Хенниш пробежал пальцами по клавиатуре и в качестве примера вывел на экран диаграмму Садра.
– Садр – моя родная звезда. В ее диаграмме тоже заметны легкие, но постоянные колебания. А теперь взгляните на одну из звезд Магелланова Облака, – изображение на экране сменилось, и появилась звезда, график которой был очень похож па электрокардиограмму.
Джим вздрогнул. Несмотря на свои скудные познания в этой области он сильно забеспокоился.
– Никакие из этого следуют выводы?
Д'Хенниш выглядел не менее взволнованным:
– Я не очень уверен, сэр, но самый очевидный вывод кажется невероятным.
– И какой же?
– Что понятия энтропии здесь не существует.
– А-а, – кивнул Джим. – Спасибо, мичман.
Он направился к столу.
– Стесненные, как двойные звезды…
– Затянувшееся превращение в новую…
– Какие-нибудь необоснованные пространственно-временные теории…
– Извините меня, – повысив голос, сказал Джим.
Все повернулись в его сторону.
– Я чувствую, ваша дискуссия затянется надолго, – сказал Джим. – Пожалуйста, не забудьте, что в семь часов состоится совещание. Но, если вы решите эту проблему раньше и поставите меня в известность, я буду вам благодарен.
– Да, сэр, – бросил Спок, не отрываясь от диаграмм.
Уходя, Джим услышал мягко звенящий голос Кет'лк:
– А мне казалось, С'пк, что вы сделали это еще в прошлом году, – на секунду все затихли.
– Капитан занят, – произнес Спок. – Без сомнений, он уже углубился в свои записи… А сейчас лучше перейдем вот к этому экземпляру.
По дороге на мостик Джим прошел мимо отсека реабилитации. Звукоизоляция и здесь оставляла желать лучшего. Оттуда доносились песни и смех.
Из любопытства Джим решил заглянуть внутрь. Там Харб снова просматривал свой лес, наполненный шелестом листьев и звуками приглушенных шагов. Невыносимо яркий бело-розовый свет разорвал мрак этого леса и уже в следующее мгновение растворился в нем. Тут же послышались смех и гиканье. Судя по шуму, там играли в салочки не менее двадцати членов экипажа.
Джим вошел в отсек и пошел вдоль деревьев, пока не дошел до конца голограммы. В дальней части отсека появился обычный свет, и веселье вспыхнуло с новой силой. В одном из отделений сидело около тридцати человек с двумя гитарами, электрическими арфами, волынкой и еще несколькими инструментами, которые Джим не смог сразу узнать. Высокими, уже чуть охрипшими, голосами они пели балладу о женитьбе альтазанки и вулканца:
Родился я странным ребенком, Все качества, я совместил:
Отец зеленее зеленки, Мать – рыжая, как апельсин…
Тихонечко, чтобы не потревожить их, Джим прошел в другую половину комнаты и пристроился в небольшом алькове. Он очень любил отдыхать здесь. На противоположной стене экспозиция картин и набросков, посвященных прошлому «Энтерпрайза».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27