У дриад оно служит символом замужества. Двое превращаются в одно… точно так, как вы с Се'Недрой.
– Ну, это мы еще посмотрим, – опять фыркнула Се'Недра, окучивая ямку.
– Надеюсь, – вздохнул Гарион, – у деревьев хватит терпения.
– Деревья очень терпеливы, Гарион, – ответила Зера, слегка кивая в сторону Се'Недры и делая ему знак отойти. Когда они удалились на такое расстояние, что Се'Недра не могла их услышать, Зера продолжила:
– Ты знаешь, она тебя любит, но никогда, конечно, не признается в этом. Я знаю её слишком хорошо.
– Тогда почему она ведет себя таким образом?
– Ей не нравится действовать по принуждению, вот и все.
– Я её ни к чему не принуждаю. Зачем ко мне так относиться?
– А к кому ей еще так относиться? Гарион не подумал об этом. Он незаметно вышел из сада. Слова Зеры позволяли надеяться на то, что хотя бы одна из проблем в конце концов будет решена. Се'Недра будет изводить его своими капризами и насмешками, а затем, убедившись, что он помучился достаточно, успокоится. Возможно, дело ускорилось бы, если б он более явно демонстрировал свои страдания.
Что касается других проблем, то их решение откладывалось надолго. Во-первых, предстояло обдумать, как вести армию в поход на Кол-Торака, во вторых, Белгарат никоим образом не проявлял своих удивительных способностей, и, наконец, кто-то продолжает бродить по цитадели с намерением его убить.
Позднее ему сообщили, что тетя Пол приглашает его к себе. Гарион, недолго думая, отправился к ней и нашел сидящей, как обычно, за шитьем. Белгарат в потрепанной одежде сидел в комфортабельном кресле по другую сторону камина, положив на него ноги и держа кружку в руке.
– Ты хотела меня видеть, тетя Пол? – спросил Гарион, входя.
– Да, дорогой, – ответила она. – Садись. – Она окинула его критическим взглядом. – Он все еще не очень походит на короля, не так ли, отец?
– Погоди, Пол, – произнес старик. – Он стал им совсем недавно.
– Вы все знали заранее, признавайтесь? – с упреком произнес Гарион. – То есть кем я был.
– Разумеется, – ответила своим не терпящим возражений тоном тетя Пол.
– Хорошо… если бы вы хотели, чтобы я вел себя, как настоящий король, давно бы дали мне знать, чтобы я свыкся с этой мыслью.
– По-моему, как-то заходил разговор на эту тему, – заметил Белгарат, – очень давно. Я уверен, что если ты пораскинешь мозгами, то поймешь, почему мы все хранили в тайне.
– Может, и так, – мрачно ответил Гарион. – Но все произошло слишком быстро. Я не успел привыкнуть к тому, что я чародей, а теперь – и король. Это выбивает из колеи.
– Ты умеешь хорошо приспосабливаться к обстоятельствам, – сказала ему тетя Пол, ловко орудуя иглой.
– Лучше вручи ему амулет, Пал, Посоветовал Белгарат. – Принцесса скоро придет.
– Я как раз собиралась сделать это, отец, – ответила дочь, откладывая свою работу.
– Что это? – спросил Гарион.
– Подарок от принцессы, – сказала тетя Пол. – Кольцо. Оно немного претенциозное, но сделай вид, что тебе нравится.
– Мне полагается ответить?
– Я уже позаботилась обо всем, дорогой. – Она взяла бархатный футляр со стола, стоящего рядом, и протянула Гариону. – Это передашь ей.
Внутри лежал серебряный амулет, чуть меньше того, что носил Гарион, на котором было изображено тончайшей работы дерево – миниатюрная копия дерева, росшего в гордом великолепии в самом центре Долины Олдура. В ветви дерева была искусно вплетена корона. Гарион подержал амулет на ладони, стараясь определить, не имеет ли он какую-то силу подобно тому, который висит на его шее. Ему показалось, что он ощутил какое-то воздействие, но с уверенностью утверждать бы не стал.
– Он не похож на наши, – заметил Гарион.
– Ты прав, – ответил Белгарат, – хотя и отчасти. Се'Недра не волшебница, поэтому наш амулет ей не к чему.
– Ты сказал «отчасти». Значит, все-таки он обладает некой силой?
– Он позволит ей проникнуть в суть некоторых вещей, – отвечал старик, – если она наберется терпения и поймет, как им пользоваться.
– А что значит проникнуть в суть вещей?
– Способность видеть и слышать то, что иначе невозможно ни увидеть, ни услышать, – пояснил Белгарат.
– Мне полагается что либо еще знать перед тем, как передавать ей этот амулет?
– Скажи только, что это фамильная ценность, – сказала тетя Пол. – Он принадлежал моей сестре Белдаран.
– Ты должна оставить его у себя, тетя Пол, – возразил Гарион. – Я могу подарить принцессе что-нибудь другое.
– Нет, дорогой. Белдаран хочет, чтобы он принадлежал ей.
Гарион знал, что тетя Пол любит говорить о давно умерших людях в настоящем времени, и это его несколько раздражало.
Послышался осторожный стук в дверь.
– Входи, Се'Недра, – ответила тетя Пол.
На маленькой принцессе было простое зеленое шитье, чуть приоткрывающее грудь; лицо выражало кротость и смирение.
– Проходи к огню, – пригласила тетя Пол. – В это время года по вечерам становится холодно.
– В Райве всегда так холодно и сыро? – спросила Се'Недра, подходя к камину.
– Тол Хонет значительно южнее, – заметил Гарион.
– Догадываюсь, – не без резкости в голосе сказала она.
– Я всегда считал, что пререкаться принято после свадьбы, – усмехнулся Белгарат. – Что, правила изменились?
– Попрактиковаться не мешает, – хитро улыбаясь, ответила Се'Недра. – В будущем может пригодиться. Старик рассмеялся:
– Ты можешь быть очаровательной, когда захочешь. Се'Недра с притворной скромностью поклонилась, затем повернулась к Гариону.
– По давнему обычаю девушки Толнедры дарят своим нареченным ценные подарки, – сообщила она, протягивая ему тяжелое, затейливо украшенное кольцо с яркими камнями. – Это кольцо принадлежало Рэн Хорту II, величайшему из всех толнедрийских императоров. Оно может сделать тебя великим королем.
Гарион вздохнул. До чего же надоели все эти церемонии.
– Для меня большая честь носить это кольцо, – ответил он, стараясь скрыть раздражение. – Со своей стороны я хотел бы преподнести это. – Он передал Се'Недре бархатный футляр.
– Он принадлежал жене Железной хватки, сестре тети Пол.
Принцесса взяла коробочку и раскрыла её.
– О Гарион! Какая прелесть! – Она положила амулет на ладонь и повернула его к огню. – Дерево как настоящее. Мне даже кажется, что я слышу, как оно шелестит листьями.
– Благодарю тебя, – скромно ответил Белгарат.
– Это ваше творение? – недоверчиво спросила принцесса.
Старик поклонился и ответил:
– Когда Полгара и Белдаран были маленькими, мы жили в долине. Там не хватало золотых дел мастеров, поэтому амулет пришлось сделать мне самому. Кое в чем мне помогал Олдур.
– Это бесценный подарок, – сияя, сказала девушка, и Гарион подумал, что будущее выглядит не таким уж мрачным. – Помоги мне, – скомандовала она, подавая ему концы цепочки, поворачиваясь спиной и откидывая в сторону прекрасные рыжие волосы.
– Ты принимаешь подарок, Се'Недра? – спросила её тетя Пол со значением.
– Ну конечно же принимаю.
– Без каких-либо условий и по собственной воле? – раздельно спросила тетя Пол.
– Я принимаю подарок, леди Полгара, – ответила Се'Недра. – Застегни, Гарион. Понадежнее. Я не хочу, чтобы он соскочил с моей шеи.
– Об этом не стоит так беспокоиться, – произнес Белгарат.
Пальцы не слушались, когда он застегивал изящный замочек. Но вот концы соединились и замок защелкнулся.
– Возьми амулет в руку, Гарион, – приказала тетя Пол.
Се'Недра подняла голову, и Гарион взял медальон в правую руку. Тетя Пол с Белгаратом положили свои ладони на его ладонь. Какое-то странное ощущение передалось через их руки в талисман, висящий на шее Се'Недры.
– Отныне ты неразрывно связана с нами, Се'Недра, – объявила тетя Пол, – и нить эту никогда не оборвать.
Се'Недра недоуменно посмотрела на нее, её глаза расширились от ужасного подозрения.
– Сними его, – отрывисто сказала она Гариону.
– Теперь невозможно, – объявил ей Белгарат, садясь и снова принимаясь за кружку.
Принцесса двумя руками вцепилась в цепочку, пытаясь разорвать её.
– Ты только поцарапаешь себе шею, дорогая, – предупредила её тетя Пол. – Цепочка не оборвется; её невозможно перепилить и снять через голову. Так что не бойся – она не потеряется.
– Это все ты! – обрушилась принцесса на Гариона.
– Что я?
– Заковал меня, как рабыню, в цепь Как будто недостаточно того, что я кланялась тебе. Теперь эта цепь.
– Я не знал, – попытался оправдаться он.
– Обманщик! – закричала она, повернулась и, горько рыдая, выбежала из комнаты.
Глава 15
Гарион был не в настроении. Перспектива проведения очередного дня в долгих церемониях и утомительных совещаниях его совсем не привлекала, и поэтому он пораньше сбежал из спальни, пока не прибыл чрезмерно вежливый секретарь с длинным списком дел и не расписал по минутам, что ему делать Гарион втайне ненавидел бедного чиновника, хотя и понимал, что это его работа. Время короля должно подчиняться строгому распорядку, и в обязанности секретаря входит следить за этим. Каждое утро после завтрака раздавался вежливый стук в дверь и входил секретарь-распорядитель, кланялся и принимался за свое. Гарион иногда с ужасом думал, что, вероятно, где-то спрятан и надежно охраняется самый главный документ, который предопределяет на долгие годы всю его жизнь вплоть до пышных похорон.
Наступивший день выдался слишком погожим, чтобы заниматься невыносимо скучными делами. Из-за моря Ветров поднялось раскаленное солнце и, коснувшись заснеженных вершин, окрасило их в красновато-розовые тона и озарило легким голубоватым сиянием широкие долины, лежащие внизу. Запах весны врывался через окно из сада, и Гариону не терпелось сбежать из крепости хотя бы на час. Он быстро надел тунику, штаны и мягкие райвенские сапоги (самое скромное, что нашлось в его гардеробе), подпоясался ремнем, взял меч и выскользнул из комнаты. Он решил было отказаться от охраны, но потом благоразумие все же взяло верх.
Человека, который покушался на его жизнь в темном коридоре, они не обнаружили, зато Гариону и Леллдорину удалось установить, что верхняя одежда подавляющего большинства райвенов требует ремонта. Серые плащи не предназначались для торжеств, скорее надевались для того, чтобы согреться. Шились они из прочной дешевой ткани, и многие занашивали их буквально до дыр, не видя в этом ничего предосудительного. Кроме того, с приходом весны плащи снимут, и единственная улика, по которой можно было бы установить личность нападавшего, будет пылиться в чьем-нибудь шкафу.
Гарион, предаваясь мрачным размышлениям, задумчиво брел по глухим коридорам цитадели, сопровождаемый двумя охранниками в кольчугах, которые шествовали на почтительном расстоянии. Эту попытку убийства, рассуждал он, предприняли не гролимы, иначе тетя Пол обязательно распознала бы их происки и предупредила бы его. По всей видимости, нападавший не был иностранцем, так как на острове их раз два и обчелся. Скорее всего, убийство замыслил кто то из местных. Но зачем райвену понадобилось убивать короля, который возвратился на престол спустя тринадцать столетий?
Он тяжело вздохнул и принялся думать о другом. Как хотелось стать прежним Гарионом, проснуться в какой-нибудь отдаленной гостинице и с первыми лучами солнца отправиться в неизведанные края, на поиски новых приключений. Он снова вздохнул, сожалея о том, что теперь уже не принадлежит себе и свобода передвижения отныне ему заказана.
Проходя мимо открытой двери, он вдруг услыхал знакомый голос:
– …Грех проникает в наше сознание, едва мы позволяем нашим мыслям сбиться с пути праведного, – проповедовал Релг.
Гарион остановился, жестом велев охранникам молчать
– Может ли все быть греховно? – спросила Таиба. По обыкновению, они находились вместе. Они почти не расставались с того момента, когда Релг вытащил Таибу, заживо погребенную под развалинами Рэк Ктола. Гарион был почти убежден, что их безотчетно влечет друг к другу. Кроме того, он часто замечал признаки беспокойства на лице не только Таибы, но и Релга, когда они находились порознь. Что-то помимо их воли сближало их.
– Мир полон греха, – продолжал наставлять её Релг. – Мы постоянно должны быть начеку. Мы должны ревностно хранить нашу чистоту против любых искушений.
– Это так утомительно, – с легкой иронией в голосе заметила Таиба.
– Я думал, тебе нужны наставления, – укоряюще произнес Релг. – Если ты пришла сюда, чтобы смеяться надо мной, можешь немедленно уйти.
– О, сядь, пожалуйста, Релг, – умоляюще попросила она. – Так мы ни к чему не придем, если ты будешь принимать близко к сердцу все, что я несу.
– Ты что, вообще не имеешь никакого представления о религии? – после непродолжительного молчания спросил он, явно заинтересовавшись.
– В катакомбах для рабов слово «религия» означало смерть Оно означало, что у тебя вырежут сердце.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
– Ну, это мы еще посмотрим, – опять фыркнула Се'Недра, окучивая ямку.
– Надеюсь, – вздохнул Гарион, – у деревьев хватит терпения.
– Деревья очень терпеливы, Гарион, – ответила Зера, слегка кивая в сторону Се'Недры и делая ему знак отойти. Когда они удалились на такое расстояние, что Се'Недра не могла их услышать, Зера продолжила:
– Ты знаешь, она тебя любит, но никогда, конечно, не признается в этом. Я знаю её слишком хорошо.
– Тогда почему она ведет себя таким образом?
– Ей не нравится действовать по принуждению, вот и все.
– Я её ни к чему не принуждаю. Зачем ко мне так относиться?
– А к кому ей еще так относиться? Гарион не подумал об этом. Он незаметно вышел из сада. Слова Зеры позволяли надеяться на то, что хотя бы одна из проблем в конце концов будет решена. Се'Недра будет изводить его своими капризами и насмешками, а затем, убедившись, что он помучился достаточно, успокоится. Возможно, дело ускорилось бы, если б он более явно демонстрировал свои страдания.
Что касается других проблем, то их решение откладывалось надолго. Во-первых, предстояло обдумать, как вести армию в поход на Кол-Торака, во вторых, Белгарат никоим образом не проявлял своих удивительных способностей, и, наконец, кто-то продолжает бродить по цитадели с намерением его убить.
Позднее ему сообщили, что тетя Пол приглашает его к себе. Гарион, недолго думая, отправился к ней и нашел сидящей, как обычно, за шитьем. Белгарат в потрепанной одежде сидел в комфортабельном кресле по другую сторону камина, положив на него ноги и держа кружку в руке.
– Ты хотела меня видеть, тетя Пол? – спросил Гарион, входя.
– Да, дорогой, – ответила она. – Садись. – Она окинула его критическим взглядом. – Он все еще не очень походит на короля, не так ли, отец?
– Погоди, Пол, – произнес старик. – Он стал им совсем недавно.
– Вы все знали заранее, признавайтесь? – с упреком произнес Гарион. – То есть кем я был.
– Разумеется, – ответила своим не терпящим возражений тоном тетя Пол.
– Хорошо… если бы вы хотели, чтобы я вел себя, как настоящий король, давно бы дали мне знать, чтобы я свыкся с этой мыслью.
– По-моему, как-то заходил разговор на эту тему, – заметил Белгарат, – очень давно. Я уверен, что если ты пораскинешь мозгами, то поймешь, почему мы все хранили в тайне.
– Может, и так, – мрачно ответил Гарион. – Но все произошло слишком быстро. Я не успел привыкнуть к тому, что я чародей, а теперь – и король. Это выбивает из колеи.
– Ты умеешь хорошо приспосабливаться к обстоятельствам, – сказала ему тетя Пол, ловко орудуя иглой.
– Лучше вручи ему амулет, Пал, Посоветовал Белгарат. – Принцесса скоро придет.
– Я как раз собиралась сделать это, отец, – ответила дочь, откладывая свою работу.
– Что это? – спросил Гарион.
– Подарок от принцессы, – сказала тетя Пол. – Кольцо. Оно немного претенциозное, но сделай вид, что тебе нравится.
– Мне полагается ответить?
– Я уже позаботилась обо всем, дорогой. – Она взяла бархатный футляр со стола, стоящего рядом, и протянула Гариону. – Это передашь ей.
Внутри лежал серебряный амулет, чуть меньше того, что носил Гарион, на котором было изображено тончайшей работы дерево – миниатюрная копия дерева, росшего в гордом великолепии в самом центре Долины Олдура. В ветви дерева была искусно вплетена корона. Гарион подержал амулет на ладони, стараясь определить, не имеет ли он какую-то силу подобно тому, который висит на его шее. Ему показалось, что он ощутил какое-то воздействие, но с уверенностью утверждать бы не стал.
– Он не похож на наши, – заметил Гарион.
– Ты прав, – ответил Белгарат, – хотя и отчасти. Се'Недра не волшебница, поэтому наш амулет ей не к чему.
– Ты сказал «отчасти». Значит, все-таки он обладает некой силой?
– Он позволит ей проникнуть в суть некоторых вещей, – отвечал старик, – если она наберется терпения и поймет, как им пользоваться.
– А что значит проникнуть в суть вещей?
– Способность видеть и слышать то, что иначе невозможно ни увидеть, ни услышать, – пояснил Белгарат.
– Мне полагается что либо еще знать перед тем, как передавать ей этот амулет?
– Скажи только, что это фамильная ценность, – сказала тетя Пол. – Он принадлежал моей сестре Белдаран.
– Ты должна оставить его у себя, тетя Пол, – возразил Гарион. – Я могу подарить принцессе что-нибудь другое.
– Нет, дорогой. Белдаран хочет, чтобы он принадлежал ей.
Гарион знал, что тетя Пол любит говорить о давно умерших людях в настоящем времени, и это его несколько раздражало.
Послышался осторожный стук в дверь.
– Входи, Се'Недра, – ответила тетя Пол.
На маленькой принцессе было простое зеленое шитье, чуть приоткрывающее грудь; лицо выражало кротость и смирение.
– Проходи к огню, – пригласила тетя Пол. – В это время года по вечерам становится холодно.
– В Райве всегда так холодно и сыро? – спросила Се'Недра, подходя к камину.
– Тол Хонет значительно южнее, – заметил Гарион.
– Догадываюсь, – не без резкости в голосе сказала она.
– Я всегда считал, что пререкаться принято после свадьбы, – усмехнулся Белгарат. – Что, правила изменились?
– Попрактиковаться не мешает, – хитро улыбаясь, ответила Се'Недра. – В будущем может пригодиться. Старик рассмеялся:
– Ты можешь быть очаровательной, когда захочешь. Се'Недра с притворной скромностью поклонилась, затем повернулась к Гариону.
– По давнему обычаю девушки Толнедры дарят своим нареченным ценные подарки, – сообщила она, протягивая ему тяжелое, затейливо украшенное кольцо с яркими камнями. – Это кольцо принадлежало Рэн Хорту II, величайшему из всех толнедрийских императоров. Оно может сделать тебя великим королем.
Гарион вздохнул. До чего же надоели все эти церемонии.
– Для меня большая честь носить это кольцо, – ответил он, стараясь скрыть раздражение. – Со своей стороны я хотел бы преподнести это. – Он передал Се'Недре бархатный футляр.
– Он принадлежал жене Железной хватки, сестре тети Пол.
Принцесса взяла коробочку и раскрыла её.
– О Гарион! Какая прелесть! – Она положила амулет на ладонь и повернула его к огню. – Дерево как настоящее. Мне даже кажется, что я слышу, как оно шелестит листьями.
– Благодарю тебя, – скромно ответил Белгарат.
– Это ваше творение? – недоверчиво спросила принцесса.
Старик поклонился и ответил:
– Когда Полгара и Белдаран были маленькими, мы жили в долине. Там не хватало золотых дел мастеров, поэтому амулет пришлось сделать мне самому. Кое в чем мне помогал Олдур.
– Это бесценный подарок, – сияя, сказала девушка, и Гарион подумал, что будущее выглядит не таким уж мрачным. – Помоги мне, – скомандовала она, подавая ему концы цепочки, поворачиваясь спиной и откидывая в сторону прекрасные рыжие волосы.
– Ты принимаешь подарок, Се'Недра? – спросила её тетя Пол со значением.
– Ну конечно же принимаю.
– Без каких-либо условий и по собственной воле? – раздельно спросила тетя Пол.
– Я принимаю подарок, леди Полгара, – ответила Се'Недра. – Застегни, Гарион. Понадежнее. Я не хочу, чтобы он соскочил с моей шеи.
– Об этом не стоит так беспокоиться, – произнес Белгарат.
Пальцы не слушались, когда он застегивал изящный замочек. Но вот концы соединились и замок защелкнулся.
– Возьми амулет в руку, Гарион, – приказала тетя Пол.
Се'Недра подняла голову, и Гарион взял медальон в правую руку. Тетя Пол с Белгаратом положили свои ладони на его ладонь. Какое-то странное ощущение передалось через их руки в талисман, висящий на шее Се'Недры.
– Отныне ты неразрывно связана с нами, Се'Недра, – объявила тетя Пол, – и нить эту никогда не оборвать.
Се'Недра недоуменно посмотрела на нее, её глаза расширились от ужасного подозрения.
– Сними его, – отрывисто сказала она Гариону.
– Теперь невозможно, – объявил ей Белгарат, садясь и снова принимаясь за кружку.
Принцесса двумя руками вцепилась в цепочку, пытаясь разорвать её.
– Ты только поцарапаешь себе шею, дорогая, – предупредила её тетя Пол. – Цепочка не оборвется; её невозможно перепилить и снять через голову. Так что не бойся – она не потеряется.
– Это все ты! – обрушилась принцесса на Гариона.
– Что я?
– Заковал меня, как рабыню, в цепь Как будто недостаточно того, что я кланялась тебе. Теперь эта цепь.
– Я не знал, – попытался оправдаться он.
– Обманщик! – закричала она, повернулась и, горько рыдая, выбежала из комнаты.
Глава 15
Гарион был не в настроении. Перспектива проведения очередного дня в долгих церемониях и утомительных совещаниях его совсем не привлекала, и поэтому он пораньше сбежал из спальни, пока не прибыл чрезмерно вежливый секретарь с длинным списком дел и не расписал по минутам, что ему делать Гарион втайне ненавидел бедного чиновника, хотя и понимал, что это его работа. Время короля должно подчиняться строгому распорядку, и в обязанности секретаря входит следить за этим. Каждое утро после завтрака раздавался вежливый стук в дверь и входил секретарь-распорядитель, кланялся и принимался за свое. Гарион иногда с ужасом думал, что, вероятно, где-то спрятан и надежно охраняется самый главный документ, который предопределяет на долгие годы всю его жизнь вплоть до пышных похорон.
Наступивший день выдался слишком погожим, чтобы заниматься невыносимо скучными делами. Из-за моря Ветров поднялось раскаленное солнце и, коснувшись заснеженных вершин, окрасило их в красновато-розовые тона и озарило легким голубоватым сиянием широкие долины, лежащие внизу. Запах весны врывался через окно из сада, и Гариону не терпелось сбежать из крепости хотя бы на час. Он быстро надел тунику, штаны и мягкие райвенские сапоги (самое скромное, что нашлось в его гардеробе), подпоясался ремнем, взял меч и выскользнул из комнаты. Он решил было отказаться от охраны, но потом благоразумие все же взяло верх.
Человека, который покушался на его жизнь в темном коридоре, они не обнаружили, зато Гариону и Леллдорину удалось установить, что верхняя одежда подавляющего большинства райвенов требует ремонта. Серые плащи не предназначались для торжеств, скорее надевались для того, чтобы согреться. Шились они из прочной дешевой ткани, и многие занашивали их буквально до дыр, не видя в этом ничего предосудительного. Кроме того, с приходом весны плащи снимут, и единственная улика, по которой можно было бы установить личность нападавшего, будет пылиться в чьем-нибудь шкафу.
Гарион, предаваясь мрачным размышлениям, задумчиво брел по глухим коридорам цитадели, сопровождаемый двумя охранниками в кольчугах, которые шествовали на почтительном расстоянии. Эту попытку убийства, рассуждал он, предприняли не гролимы, иначе тетя Пол обязательно распознала бы их происки и предупредила бы его. По всей видимости, нападавший не был иностранцем, так как на острове их раз два и обчелся. Скорее всего, убийство замыслил кто то из местных. Но зачем райвену понадобилось убивать короля, который возвратился на престол спустя тринадцать столетий?
Он тяжело вздохнул и принялся думать о другом. Как хотелось стать прежним Гарионом, проснуться в какой-нибудь отдаленной гостинице и с первыми лучами солнца отправиться в неизведанные края, на поиски новых приключений. Он снова вздохнул, сожалея о том, что теперь уже не принадлежит себе и свобода передвижения отныне ему заказана.
Проходя мимо открытой двери, он вдруг услыхал знакомый голос:
– …Грех проникает в наше сознание, едва мы позволяем нашим мыслям сбиться с пути праведного, – проповедовал Релг.
Гарион остановился, жестом велев охранникам молчать
– Может ли все быть греховно? – спросила Таиба. По обыкновению, они находились вместе. Они почти не расставались с того момента, когда Релг вытащил Таибу, заживо погребенную под развалинами Рэк Ктола. Гарион был почти убежден, что их безотчетно влечет друг к другу. Кроме того, он часто замечал признаки беспокойства на лице не только Таибы, но и Релга, когда они находились порознь. Что-то помимо их воли сближало их.
– Мир полон греха, – продолжал наставлять её Релг. – Мы постоянно должны быть начеку. Мы должны ревностно хранить нашу чистоту против любых искушений.
– Это так утомительно, – с легкой иронией в голосе заметила Таиба.
– Я думал, тебе нужны наставления, – укоряюще произнес Релг. – Если ты пришла сюда, чтобы смеяться надо мной, можешь немедленно уйти.
– О, сядь, пожалуйста, Релг, – умоляюще попросила она. – Так мы ни к чему не придем, если ты будешь принимать близко к сердцу все, что я несу.
– Ты что, вообще не имеешь никакого представления о религии? – после непродолжительного молчания спросил он, явно заинтересовавшись.
– В катакомбах для рабов слово «религия» означало смерть Оно означало, что у тебя вырежут сердце.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49