Может быть все, что я получу - это трудные дни, печально думал Питер,
возвращаясь в гостиницу. Какую проблему представляет собой Стелла? Мы не
можем работать без Джея; но с ним все в порядке и он не может уехать. Есть
ли какой-нибудь выход из этого? И какое это все имеет отношение к Стелле?
Что касается заседаний конгресса, которые он приехал посещать, было
похоже, что он немного получит от них. Питер принял снотворное и лег
спать.

В девять часов назначенного утра Миссис Оутс открыла дверь доктору
Уэллесу.
- Я отправила остальных на весь день на пикник, - сказала она,
впуская его. - Мой муж до полуночи не ложился спать, звоня по телефону и
отправляя телеграммы. Он говорит, чтобы я сказала Вам, что он наводил о
Вас справки и кажется, что Вы в порядке.
Я забыл сказать им, не рассказывать никому о детях, пробормотал про
себя Питер. Ладно, я думаю конечно выбраться рано или поздно, но...
- Мы не хотим, чтобы Вы ошиблись, - продолжала миссис Оутс. - Мы
любим Стеллу как свою собственную. Я взяла ее, когда она была малышкой в
том же возрасте, что и моя Полли, и я хотела воспитать их как близнецов.
Но Стелла ребенок совсем другого рода. Однако, дело совсем не в этом.
Желания избавиться от нее у нас не больше, чем от любого другого, за
исключением того, что это ее собственное желание. Ральф говорит, что Вы
рассказали ему, чтобы рассеять его сомнения о Вас, и он верит Вам.
Да, но почему я не подумал о том, чтобы попросить его не говорить,
почему он хотел знать? Питер застонал, прячась за улыбку. О, почему я не
сказал, что это была школа высокого интеллекта, и ничего не сказал о
происхождении детей? Но как я тогда что-нибудь узнал о Стелле? Ясно, что
никто не думает, что она очень умная. Она, как и Тим, не скрывает, свой
ум. Питера охватила волна ужаса, когда он подумал, что у него до сих пор
нет доказательства того, что все эти дети одарены. Затем он сказал себе,
что Тим, Элси и Джей конечно были одарены, и... что еще говорит эта
женщина?
- ...Но я сказала ему, может быть Вы не хотели, чтобы о Ваших делах
болтали, о школе и обо всем, или о детях, их родителях или еще о
чем-нибудь, поэтому он не сказал об этом не единого слова.
- Спасибо Вам, миссис Оутс, - сказал Питер с искренним облегчением. -
Это правда, что мы не хотим преждевременно раскрывать свои планы. Только
те, кто к этому непосредственно относится, должны знать об этом. Мы
надеемся дать как можно меньше гласности школе и ее ученикам. Детям
нехорошо жить в центре внимания. - Я болтлив, сказал он про себя и
остановился.
- Да, я сказала Ральфу, что это Вам решать, что говорить, не нам. У
него есть друг в полицейском участке и еще один в местной газете. Они
связались с начальником полиции в Окли и с инспектором школ и спросили Вас
и о том другом докторе, и об учительнице, о которой Вы упоминали, и о чете
Дэвис тоже. Они получали ночные сообщения и телефонные звонки весь
вчерашний день, даже Ваше описание и Вашу фотографию; думаю, им кто-то
сказал, что Вы должны быть здесь, и спросили находитесь ли Вы
действительно здесь. Я уверена, что Вы ничего не имеете против этого,
доктор Уэллес, но мы должны быть уверены.
- Конечно, Вы должны быть уверены. Думаю, что теперь я могу ссылаться
на Вас при разговоре с опекуном других детей.
- Ральф просил меня сказать Вам, - продолжила миссис Оутс, - что если
Вам лучше взять ее, когда Вы поедете, и поместить с мисс Пейдж, то тогда
ей не придется проделывать такой далекий путь в одиночку. Мы можем
оплатить ее проезд и счет за питание, и ее питание в школе тоже, если она
может иметь свое обучение и книги бесплатно, как Вы сказали. Это кажется
ужасно неожиданным для меня, но Ральф сказал, что Вы разговаривали так,
как будто Вам могло это нравиться. Она всегда может приехать прямо к нам
домой, если там ей не понравится. Иначе бы я не согласилась.
- Разумеется. И она будет добросовестно писать Вам. Но как Стелла
относится ко всему этому?
- Ребенку не терпится уехать. Она не переставая говорит, что Вы
посланы к ней, что она подразумевает под этим. Конечно, она может
передумать насколько я знаю. Ее нельзя отправить отсюда, если только она
не захочет. А сейчас я позову ее; или есть ли что-нибудь еще из того, что
Вы хотите сказать мне?
- Только попросить Вас оставить ее наедине со мной для тестов.
Частично они психологические, и...
- Я понимаю это. Ребенок всегда отвлекается, если люди стоят рядом и
следят. Для чего предназначены тесты? Показать, что она подходит к своему
классу в школе?
- Да, и определить, где лежат ее основные интересы и возможности, и
как хорошо она уравновешена и все вроде этого.
- Для своего класса она в порядке, и в некоторых отношениях выше; но
на самом деле она не интересуется занятиями. Она сообразительна, упряма и
имеет прекрасную память. Вон теперь она идет. Входи, Стелла. А сейчас будь
хорошей девочкой и делай то то, что доктор Уэллес скажет, а я буду в
прачечной, если я понадоблюсь, или на заднем дворе.

Как только ее тетя ушла, Стелла села напротив доктора Уэллеса и
спросила:
- Вас послали ко мне, ведь так?
- Вот, я здесь, - сказал Питер. - Думаю, что сейчас этого достаточно.
Довольно странно, но этого, по-видимому, было достаточно для Стеллы,
ей было даже приятно.
Но когда первые страницы теста Арми Альфа были разложены перед ней,
Стелла отмахнулась от них.
- Подобные игры и головоломки надоедают мне, - сказала она.
- Проходила ли ты когда-нибудь подобный тест в школе?
- Они давали нам один однажды. Именно тогда я не могла тратить время
на него.
- Трудности требуют усилий, - сказал доктор Уэллес.
Стелла уставилась на него.
- Какие трудности? - спросила она.
- Что ты сделала с тестом в школе? - спросил психиатр. - Таким же
образом отмахнулась от него?
- О, нет. В школе подобные вещи не проходят. Я дала ответы на
некоторые из них. Но на самом деле я писала поэму, поэтому я не могла
тратить время, чтобы скучать с головоломками именно тогда. Когда я в
настроении, я должна писать стихи.
Питер сделал глубокий вдох и сосчитал до десяти.
- Ты пишешь поэму сейчас?
- Нет, - сказал ребенок с широко открытыми глазами.
- Если ты хочешь быть в моей школе, ты должна пройти мои тесты, -
сказал он.
- Но... но я подумала, что Вы знали, - девочка выглядела
встревоженной.
- Я и знаю, - сказал Питер. Я знаю гораздо больше о тебе, чем ты
думаешь. Но у нас должно быть какое-то доказательство.
- Тогда это не потому, что я сирота, и кто-то хочет быть добрым к
сиротам, как я. Я думала, я была права в этом, - сказала Стелла. - Это
что-то еще Вы хотите доказать обо мне. Единственным оправданием служит то,
как умерли мои родители.
Эта речь, хотя и звучала сбивчиво, снова вселила в доктора надежду.
Впервые за это необычное интервью Питер почувствовал возможность
поговорить с ней искренне.
- Ты обладаешь, я считаю, очень высоким интеллектом, - сказал он ей.
- Это то, что я хочу доказать, используя несколько стандартизированных
тестов.
- О, хорошо, если это должно быть сначала, - сказала Стелла. Она
взяла карандаш и доктор Уэллес взглянул на часы.
- Норма - пятьдесят минут, - сказал он. - Ты можешь сделать это
гораздо быстрее.
И Стелла сделала.
- Следует нам взять другой тест или сначала немного поговорим? -
сказал Питер, когда она закончила.
- Лучше поговорим. Каковы другие тесты?
- Один из высших тестов для взрослых Стенфорда - Бине, тест Роршаха и
тест Белльвю-Уэшлера, и тест доли личности.
- Надеюсь, что они будут интереснее. А сейчас не расскажете Вы, зачем
пришли ко мне?
- Думаю, что как раз сейчас ты знаешь достаточно, - сказал доктор. -
Позволь мне узнать о тебе побольше, Стелла. Расскажи мне о себе. Сколько
тебе лет? Четырнадцать?
- Мне будет четырнадцать в октябре.
- Всю свою жизнь ты прожила со своими дядей и тетей. Здоровье у тебя
хорошее?
- Да.
- Спишь ты хорошо?
- Да.
- Ты видишь много снов?
Стелла заколебалась, и сказала, что не видит снов; но это было явное
вранье.
- Твои дядя и тетя обращаются с тобой хорошо? - спросил доктор.
- Они стараются.
- А твои кузены?
- Я думаю да.
Питер задал еще несколько обычных вопросов, пока Стелла отвечала
свободно, а затем неожиданно спросил.
- Какой у тебя псевдоним?
- Я думала, что вы могли знать его, - сказала она.
- Я знаю, что ты пишешь. Поэзию, не так ли?
- Я Эстелль Старрс.
Совсем неожиданно Питеру стало ясно. Среди поэтов Эстелль Старрс чаще
всего сравнивали с Мари Корелли. Ее первый роман не имел очень большого
сбыта, а второй был опубликован недавно. Питер не читал их, но слышал, как
его коллеги - практикующие врачи обсуждали их со значительным
профессиональным интересом. "Звездный ребенок" вызвал много споров; а
"Воплощение в Египте", как заметила одна влиятельная особа, должен быть
написан слегка эксцентричной женой одного специалиста - египтолога.
Естественно, что никто и не думал, что автором была девочка тринадцати
лет.
- Кто знает, что ты пишешь подобные вещи?
- Никто. Даже издатель не знает, кто я.
- Как ты забираешь свои деньги? - спросил Питер.
- Они хранят их для меня, - спокойно ответила Стелла. - Я не могла их
тратить, так ведь? Когда я выросту, я смогу их получить. Я написала им,
что я попрошу их, когда они мне понадобятся.
Питер Уэллес вновь открыл свой небольшой плоский чемоданчик и
разложил перед ней несколько листков. Однако ребенок заколебался снова.
- Я не могу делать это, - сказала она.
- Это тест доли личности, - сказал он. - Я хочу узнать, что ты за
девочка, твои вкусы и все такое. В любом случае ты не можешь провалиться.
Здесь нет неправильных ответов.
- Я знаю, какие ответы должна дать, - сказала она. - Любой может
понять, что требуется. Я не могу делать его и быть честной. Достаточно
скоро вы узнаете, что я из себя представляю.
Что-то в этом было, допускал Питер.
- Вы сами просто задавайте мне вопросы вместо этого готового текста,
- предложила она. - Вы можете рассказать без вопросов, так ведь?
- Я могу рассказать тебе кое-что о тебе самой, - согласился он. -
Давай посмотрим, как хорошо я могу это делать. Предположим, что я
предсказатель на взморье. Ты считаешь, что никто не понимает тебя, что
жить в одиночестве всегда - твоя судьба, и что только после твоей смерти
тебя смогут оценить по-настоящему.
- Боюсь, что это могло бы оказаться правдой, - серьезно сказал
ребенок, - но сейчас, когда вы пришли ко мне, не будет ли все по-другому?
- Если ты поедешь со мной, для тебя будет лучше, - с такой же
серьезностью ответил Питер, - но на это потребуется время.
Он отложил в сторону отвергнутый ею тест и достал карточки Роршаха.
Этот тест Стелле понравился и она откровенно болтала во время него.
- Я замечаю, - сказал д-р Уэллес, - что твои ответы показывают, как и
твои книги, твой интерес к Египту и Индии, вообще к восточному. Нет ли в
этом необычного интереса для девочки твоего возраста?
- Возможно.
- Как ты пришла к тому, чтобы специально заинтересоваться подобными
вещами? - спросил он.
Ребенок ответил непреклонно.
- Мне не разрешено рассказывать.
Психиатр сделал попытку в другом направлении.
- Как ты можешь рассказать мне о своих книгах, когда ты не можешь
сказать даже о своем издателе?
- Я знала, что вы поверите мне, - сказала Стелла.
- А твоя семья не верит тебе?
- Возможно. Но они не понимают, - сказал ребенок с заметным
отвращением.
- Как ты ладишь со своей семьей?
- Я живу здесь как чужая.
- Ты имеешь в виду то, что они не понимают тебя?
- Конечно нет. И я не на их стороне. Мы слишком разные.
В дверь постучала миссис Оутс и позвала их обедать. Маленькая девочка
ела с хорошим аппетитом, а пока психиатр разговаривал с ее тетей, помыла
тарелки.
Затем возобновились вопросы и тестирование Стеллы. К моменту отъезда
д-р Уэллес был удовлетворен интеллектом Стеллы, он позвонил в аэропорт
четыре дня спустя, чтобы забронировать для нее место на своем самолете.
Она определенно была одним из вундеркиндов и нуждалась в его помощи.

В своем отеле после ужина Питер делал записи. Рождение, нормальное.
Раннее детство, нормальное. Общее состояние здоровья, хорошее. Вполне
уравновешенный ребенок (История болезни Джея, по всей вероятности, будет
противоположной в этом отношении). Серьезных заболеваний нет. Нет мании
преследования, однако было сильное чувство и в том и в другом направлении,
что Стелла не ладила с остальными членами семьи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36