Посетители развалились на ветхих скрипучих скамейках, провожая мутными взглядами проплывающих мимо людей и сжимая в руках железные кружки с такой силой, словно боялись, что те вот-вот отрастят себе ноги и удерут.
Ян с опаской прикинул на глаз ширину улицы и неуверенно приблизился к группе гуляк, которые, судя по украшавшим их туники гербам, были искомыми рыцарями. Они о чем-то оживленно беседовали, то изрыгая проклятия, то затягивая песню, хлопая себя по коленям и награждая сновавших туда-сюда с кувшинами выпивки пажей пинками пониже спины.
После секундного колебания Ян выбрал ближайшего к нему розовощекого рыцаря с заметным брюшком в заляпанной элем пурпурной тунике.
— Прошу прощения, ваша милость, но мне необходима помощь. Там, на пустошах, мне встретилась юная леди, спасающаяся бегством от чудовищных тварей из Темного Круга, и…
Мутный взор рыцаря прояснился самую малость. Карие глаза его взглянули на Яна сверху вниз.
— Что ты сказал, парень? Тебе что, не хватает учтивости обращаться ко мне в более доходчивой манере, если уж набрался наглости вообще заговорить со мной?
Ян дотронулся пальцем до своей верхней губы.
— Видите ли, добрый рыцарь, я не могу говорить отчетливее и…
— Убери-ка руку ото рта! Может, тогда что-нибудь получится.
Рыцарь был изрядно пьян. Об этом красноречиво свидетельствовало его дыхание, пропитанное парами эля. Приподняв увесистую флягу, он с бульканьем отхлебнул большой глоток, оросив густые черные усы обильной пеной и обрызгав Яну лицо, после чего взревел:
— Ты сказал «леди», уродец? Леди? Ты хочешь продать мне свою сестричку? — Брюхо рыцаря затряслось от хохота. — Ребята! Ребят, этот недотепа продает свою сестру!
Его собутыльники как по команде повернули головы к Яну.
— Повтори-ка, как тебя зовут? — спросил толстый рыцарь.
— Ян Фартинг, сэр, бедный сапожник. Но я хотел сказать вам нечто очень важное…
— Фартинг! — обрадованно воскликнул рыцарь. — Всего-то фартинг! Надеюсь, твоя сестричка не такая страхолюдина, как ты! — И он снова зашелся в громоподобном хохоте. Остальные рыцари, навострив уши в предвкушении веселой развязки, поддержали его сдавленными смешками и покашливаниями. Ян в замешательстве обвел взглядом молодые и старые лица рыцарей, рыцарей со шрамами и рыцарей, недосчитывавшихся пальцев, носов и ушей.
— Умоляю вас, сэр! — в отчаянии воскликнул он, чувствуя, как к горлу подступают слезы. — Вы должны меня выслушать! Если вы не согласитесь пойти со мной, я за всю жизнь не искуплю свою ошибку. Бога ради, послушайте!
Ян так переволновался, что вылетавшие из его рта отрывистые звуки и вовсе превратились в неразборчивую кашу. Рыцари снова согнулись пополам от смеха при виде этого раскрасневшегося дурачка, судорожно сцепившего пальцы и не скрывающего слез, градом катящихся по щекам. Эта вспышка веселья еще больше вывела Яна из равновесия.
Но тут какой-то юноша отделился от компании, подошел к Яну и обхватил его рукой за плечи. Вторую руку он вытянул раскрытой ладонью вперед, призывая товарищей к тишине.
— Прошу вас! — с нажимом проговорил он. — Я знаю этого парня и могу поручиться за него. Если вас не затруднит, помолчите минутку.
Юный рыцарь был одет в рыжеватую тунику с гербом на правой стороне груди, изображавшим мечи и хвойные ветки. Поверх туники красовалась синяя накидка, подол которой был разрезан на узкие длинные полоски. Ноги юноши плотно облегали алые рейтузы, обут он был в остроконечные башмаки из коричневой кожи. Богато украшенный самоцветами пояс перетягивал узкие бедра рыцаря, в кожаных ножнах на поясе висел кинжал. Из-под темной войлочной шляпы, заколотой рубиновой брошью, выбивались кудри цвета воронова крыла, изящно обрамлявшие томное аристократическое лицо.
Пьяная компания притихла. Ян с тревожной надеждой взглянул на голубоглазого юношу. Где-то в уголке памяти зашевелилось неприятное воспоминание… но Ян был не в силах сосредоточиться на нем.
— Вот так. Спасибо вам! — продолжал молодой рыцарь. — В самом деле спасибо. А теперь, как вы уже слышали, я могу поручиться за нашего нового приятеля и попытаюсь объяснить, чем вызвано его присутствие среди нас.
— Эта леди… О, прошу вас, дайте мне окончить мой рассказ! — взволнованно выкрикнул Ян. Быть может, ему еще удастся организовать отряд и отправить его на поиски похищенной дамы! — Там, на пустошах!… Они схватили ее и увезли! Эти норхи!… Она, наверное, настоящая принцесса! Красавица! Умоляю, помогите мне спасти ее!
— Да что ты говоришь, мальчик мой! — воскликнул юный рыцарь. — Подумать только! Однако, дружок, я вынужден просить тебя помолчать хотя бы пару минут. — Тонкий палец прижался к тончайшей ниточке губ. — Эти добрые рыцари не совсем понимают, с кем имеют дело. И, признаться честно, я тоже не все разбираю из твоих слов. Итак… — Рыцарь повернулся к своей аудитории и продолжил высокопарно и напыщенно:
— Джентльмены! Позвольте представить вам этого молодого человека, Яна Фартинга! Я имел удовольствие некоторое время общаться с мистером Фартингом, хотя десять лет тому назад неумолимая судьба повела нас разными путями.
«Общаться со мной?… — недоуменно подумал Ян. — Но кто же он…»
— Джентльмены, я смею заверить вас, что перед вами стоит великолепный спортсмен. Настоящий атлет! Сколько наслаждения доставили мне те далекие дни, когда мы с этим юношей и другими молодыми людьми вместе играли то в Суковниках, то в Мокром проулке. В те времена я, желая получить более разностороннее образование, порой общался наравне с простолюдинами. И вот, к моему удивлению и восторгу, Ян оказался здесь, среди нас, дабы умножить нашу радость в этот чудесный праздничный день. Позвольте вас уверить, друзья мои, что Ян совершенно безобиден.
— Но какого дьявола он бормочет эту чепуху? — выкрикнул кто-то.
— А что ему еще делать? — воскликнул юный рыцарь, заломив руки в притворном изумлении. — Что еще делать здесь этой превосходной, одаренной всеми талантами, смердящей куче дерьма?! Эх, господа, да перед вами же первый шут королевства!
«О нет! — в ужасе подумал Ян. — Только не Годфри…»
— Посмеши-ка нас, клоун! — И молодой рыцарь, заливаясь смехом, метко пнул Яна в бок.
Глава 7
Годфри Пинкхэм!
Это имя вспыхнуло в мозгу Яна тысячей злых солнц, пока бедняга, отчаянно размахивая руками, чтобы удержать равновесие, пятился по инерции к двери пивной.
— Прошу любить и жаловать! Проездом из Подхвостья — великолепный танцор в грязи! — объявил сэр Годфри Пинкхэм, добавив Яну еще один удар под дых. От боли мышцы судорожно напряглись, из горла вырвался сдавленный стон. Ян вылетел на улицу, дергаясь всем телом.
В ушах у него зазвенел изумленный и радостный хохот рыцарей.
— Нет, пожалуйста! Вы должны выслушать меня…
— Ты что-то сказал, силач? — Годфри Пинкхэм наклонился над поверженным, приставив ладонь к уху.
— Годфри… не надо, пожалуйста… я должен объяснить…
— Боже мой! — с наигранным драматизмом воскликнул Годфри. — Этот шут так счастлив, что снискал вашу благосклонность! Он просит меня пнуть его еще разок — под зад. Выполнить его просьбу? — Годфри повернулся к аудитории, вопросительно приподняв бровь.
Рыцари застучали по столу кружками и завопили во всю глотку:
— Да! Да!
Дрожа от страха и с трудом переводя дыхание, Ян попытался подняться. Но ему удалось лишь встать на четвереньки и боком, по-крабьи, поползти в сторону.
Все это время он молча корил себя за то, что не предвидел встретить здесь Годфри Пинкхэма. Высокородный Годфри еще в детстве попил из него немало крови, то прикидываясь его другом, то развлекаясь грубыми шуточками на его счет. Время от времени Годфри делал вид, что сочувствует Яну и понимает его несчастья, и извинялся за свои невинные шалости… но спустя некоторое время снова превращался в хулигана и унижал Яна перед уличными мальчишками. Но с тех пор, как а одиннадцать лет Годфри стал пажом, Ян с ним больше не встречался.
— Ох, раны Христовы! — задохнулся от восторга его мучитель. — Вы только посмотрите, как он старается! Сам подставил свою задницу! Милый мой Фарт! Жизнь тебя не испортила!
Ян повернул голову как раз вовремя, чтобы увидеть занесенную ногу и мерзкую ухмылку на лице Годфри. А в следующую секунду острый носок башмака с размаху врезался ему пониже спины. Ян ткнулся лицом в мостовую — и удушливая пыль забила ему ноздри. Он закашлялся, попытался стереть грязь с лица.
— Итак, джентльмены, вы наблюдаете лучший номер лучшего грогширского шута!
— бойко провозгласил Годфри, когда рыцари отсмеялись и перестали топать ногами и стучать кружками о стол. — Обратите внимание на его неповторимую манеру исполнения: ему удается сохранять на лице выражение возвышенной скорби. До чего же забавны все его штучки! Он безмерно усовершенствовал изящество и гибкость движений с тех пор, как я в последний раз наблюдал его сольное выступление! — Рыцарь негромко похлопал в ладоши, изображая восхищение. — Браво! Браво, король шутов! Давай-ка посмотрим, не стал ли твой репертуар разнообразнее? О, да-да, я вижу, как ты доволен, что тебя вываляли в грязи! Дай-ка я тебя умою! — Взгляд Годфри упал на большой кувшин с элем, стоящий на столе. — Ха-ха-ха! Какой чудесный умывальник!
Повизгивая от восторга, рыцарь повернулся и направился к кувшину.
Ян выплюнул грязь изо рта, открыл глаза и тут же осознал намерения Годфри.
О, как он пожалел в ту минуту, что недостаточно силен и не может постоять за себя! По измазанным щекам вновь покатились слезы. О, как бы он отомстил за все унижения, если б мог! Люди стали бы смеяться над его мучителями, а не над их несчастной жертвой! О, что бы он с ними сделал…
Стоп! Минуточку…
Ведь этот утренний норх вовсе не был безобидным бельчонком. Но Ян победил его, несмотря на всю свою неуклюжесть. Возможно, ему просто повезло. Возможно, ему помогло отчаяние. Но ведь по сравнению с норхом Годфри был просто щенок!
И потом, Годфри убивать не обязательно.
Внезапно Яна охватило странное ощущение силы и легкости во всем теле. Он молниеносно вскочил на ноги, хотя полностью выпрямиться так и не смог. Прежде чем зрители успели предостеречь своего приятеля. Ян, сам удивляясь своей быстроте и решительности, уже подскочил к Годфри Пинкхэму со спины.
Когда Ян прыгнул на него, Годфри только-только наклонился к кувшину с элем. Один удар — и голова рыцаря, проскочив в широкое горлышко кувшина, погрузилась в пенистую жидкость.
Толпа замерла в немом изумлении. Ян, сам донельзя ошарашенный, рывком вздернул своего обидчика на ноги. Эль из кувшина струйками побежал по нарядной тунике и панталонам Годфри, через несколько секунд уже основательно промочив их. Застряв головой в пустом кувшине, Годфри глухо рычал и ругался, обеими руками пытаясь стянуть с себя проклятый сосуд и напрочь забыв, что остался совершенно беззащитен.
Едва соображая, что он делает, Ян наподдал рыцарю коленом в пах. Годфри издал сдавленный вопль, бросил сражаться с кувшином, зажал руками ушибленное место и со стоном согнулся пополам.
Ян не преминул воспользоваться преимуществом: он ухватил Годфри за плечи, быстро окинул взглядом улицу и изо всех сил толкнул шлемоносного рыцаря вперед.
Не прекращая стонать, Годфри отчаянно задергал руками. чтобы не упасть, но в конце концов не удержался и рухнул как раз туда, куда рассчитывал уронить его Ян, — на вонючую сырую кучу свежего лошадиного навоза, всю облепленную мухами.
Затем Ян повернулся к притихшей в ужасе публике.
— А теперь, будьте так любезны, выслушайте меня! Один из рыцарей пришел в себя и взревел, тыча пальцем в сторону Яна:
— Смерть паршивому ублюдку!
— Это был честный поединок! — крикнул Ян, но толпа хмельных, истосковавшихся по своему делу вояк уже надвигалась на него, жадно протягивая руки.
Ян пустился наутек как раз в тот момент, когда Годфри Пинкхэму наконец удалось стащить с головы кувшин. Чертыхаясь, рыцарь запустил его вслед Яну, но промахнулся. Пинкхэм запыхтел от злости и неуклюже привалился к дверному косяку. Он бы с радостью возглавил погоню, да только толпа взбешенных рыцарей уже промчалась мимо, снова сбив его с ног. На сей раз Годфри ткнулся в навозную кучу не затылком, а лицом.
Ян тем временем несся по запруженной повозками и людьми улице со всей скоростью, на какую только были способны измученные за день ноги. В сумасшедшей спешке он сшибал на своем пути подпорки ярмарочных палаток, опрокидывал лотки с фруктами, раскидывал во все стороны невинных покупателей и зевак.
Бешеная погоня внесла элемент оживления в степенную толкотню весенней ярмарки. Под ноги покупателям валились клетки с цыплятами; люди отплевывались от пуха и перьев, а куриные дети возмущенно верещали. Яну казалось, что запахи и звуки праздничного города слились в плотное, без единой щелки, неподатливое полотно, сквозь которое приходилось прорываться с боем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26