— Уродливое угловатое лицо Гробоноса обратилось к Аландре. — Пора в путь, о королева. Нас ожидают долгие и многотрудные странствия.
— Сперва я должна посоветоваться с рунами! — непреклонно возразила Аландра.
— Советуйтесь с ними по дороге сколько угодно! — грозно проворчал норх. — И не вздумайте больше докучать нам, иначе мы передумаем и принесем вас в жертву!
— У этого парня богатая фантазия, — заметил Алебастр.
— Как ты думаешь, Алебастр, твой бывший хозяин, этот Кроули Нилрем, что вышвырнул тебя из дому, имеет какое-то отношение к этому катаклизму?
— Отследить событие Таких гигантских масштабов он просто обязан… но, сказать по правде, госпожа, он не настолько могуществен, чтобы послужить его причиной. Нет, госпожа, наши похитители совершенно правы: здесь поработала величайшая магия.
— Да, натворить такое не под силу простому чародею, — согласилась Аландра, зачарованно глядя на ужасный новый мир.
* * *
Годфри Пинкхэма никогда не мучили сомнения насчет того, какой жизненный путь уготовила ему судьба. Он был благородного происхождения: его отец приходился кузеном представителю рода Лисострелов, а мать была из числа потомков самого Единовластного Монарха. Этого было вполне достаточно. Детские годы Годфри посвятил двум занятиям: издевательству над своими менее везучими низкородными сверстниками и мечтам о немеркнущей славе, которая ждет его впереди. Размахивая деревянным мечом, он воображал, как пронзает бесчисленных драконов и грифонов и спасает целые толпы прекрасных дам, угодивших в беду.
Став пажом, Годфри постиг более утонченные нюансы рыцарской жизни, перенял от изящных придворных дам учтивые манеры и освоил хитроумнейшие приемы дворцовых интриг. Достигнув юношеского возраста, он сделался оруженосцем и быстро овладел законами борьбы за выживание в среде закаленных боями мужчин. И наконец, в возрасте девятнадцати лет Годфри превратился в сэра Годфри, будучи удостоен самим бароном великолепной церемонии посвящения в рыцари и придя в экстаз, сравнимый с видением Галахада, когда тому предстали толпы серафимов, херувимов и сам Господь Бог.
Прошло еще несколько лет. И ничего не случилось! Ни единой войны, ни одного похода, никаких угодивших в беду прекрасных дам. Только скучные турниры.
Сэр Годфри заскучал.
Он пошел к цыганке погадать на Таро. Та заявила, что доблестному рыцарю действительно предстоит избавить от беды прекрасную даму, причем это будет весьма важная особа, спасение которой принесет Годфри неимоверную славу и популярность.
Поэтому неудивительно, что, услышав о принцессе Аландре, Годфри воспользовался всем доступным ему политическим влиянием, чтобы возглавить спасательный отряд, направившийся в Темный Круг под руководством механической головы лорда Пугара. Неудивительно и то, что рыцарь так огорчился и расстроился из-за катастрофы, разразившейся еще до того, как отряд пересек зловещую границу Круга.
— Проклятие! — было первым его словом, когда Годфри очнулся и увидел, что шестеро его спутников валяются вокруг без сознания. — Что случилось?
Годфри Пинкхэм всегда отличался завидно упорядоченным мировоззрением, поэтому преображение ландшафта потрясло его до глубины души.
— О ужас! — простонал он. — Черная магия! — Рыцарь глубоко вздохнул и зажмурился, чтобы преодолеть головокружение. — Надо срочно спасать принцессу!
Обещанные катаклизмы уже начались!
Годфри обошел своих спутников, привел их в чувство и поставил на ноги.
— Надеюсь, в конце нас ждут груды сокровищ и бессмертная слава! — ворчал сэр Оскар Корноухский, садясь в седло.
Его поддержал целый хор дрожащих от страха голосов. Годфри подозревал, что лишь могучая рыцарственная инерция не дает им поджать хвост и броситься сломя голову домой, к мамочке.
— Вы что, не понимаете? — прикрикнул на них сэр Годфри. — Об этом походе будут сложены высокохудожественные легенды! — Впрочем, несмотря на всю торжественность своих слов, глава отряда был тоже не в силах преодолеть дрожь в голосе.
— Это верно, — согласился сэр Рональд Кроватт. — Но что проку нам в легендах, если мы все погибнем?
— Нас зовет долг, джентльмены, — сказал сэр Годфри. — Наш долг священен.
Поспорить с этим не смог никто из рыцарей: эту идею все они всосали с молоком матери.
— Может быть, этот Пугар объяснит нам что-нибудь или посоветует? — предположил; сэр Мяллори.
— Когда творились все те чудеса, он был в необщительном настроении, — заметил сэр Годфри. — Но я попытаюсь еще раз.
Ореховый ларчик лежал на земле. Сэр Годфри поднял его и откинул крышку.
Глаза головы были широко открыты.
— Какая-то неслабая хрень стряслась! — сообщил лорд Пугар. — Даже сквозь сонное заклятие чую.
— Ваши предчувствия справедливы, лорд Пугар, — отозвался Годфри и поднял говорящую голову так, чтобы она могла окинуть взглядом новый пейзаж. — Вы только взгляните!…
Стеклянные линзы механических глаз оглядели искореженный горизонт; механические брови нахмурились.
— Тля буду, ребята, — заявила голова наконец, — но только ни фига не понимаю. Трансформация, блин, такая, что аж слов нет!
— Нет ли у вас каких-либо предположений о том, что все это может означать и предвещать? — поинтересовался сэр Оскар Корноухский.
— Нет, — после секундного размышления ответил лорд Пугар. — Просто у этой, у структуры мира, шарики за палочки зашли.
— А то мы без вас не заметили! — съязвил сэр Мортимер Щитсон своим гнусавым — хорошо еще, что его густые висячие усы несколько приглушали неблагозвучие тембра, — голосом.
— Ишь какой! Еще пошути у меня, Нептун тебе в ноздрю! — воскликнул лорд Пугар, вновь обретя самомнение.
— Это как-то связано с принцессой Аландрой? — спросил Годфри, указав жестом на преображенный ландшафт.
— Да нет. Мухи отдельно — коньяк отдельно, — проворчал лорд Пугар. — Какая-то новая фигня, типа… вроде… блин, быть не может! Выходит, я тут погряз в мыслях о всяких там Аландрах, о полярности квадрантов и о Моргшвиновых кознях, а о главном позабыл?! Ох, сюда бы астролога толкового с эсхатологическим уклоном!
— О чем вы, лорд Пугар?…
— Не обращайте внимания, сэр Годфри, я об этом… о своем, о девичьем…
— Не значит ли это, что наш поход окончен? — с надеждой спросил сэр Рональд, украдкой поглядывая на ведущую к дому тропку.
— Еще чего, клянусь юбками Юпитера! Наоборот, его важность растет не по дням, а по часам! И если вам хоть сколько-нибудь дорого счастье вашего долбаного клочка земли, продолжайте путь и слушайте мои указания!
— Но, лорд Пугар, — проговорил сэр Оскар, — если все вокруг так изменилось, откуда вы узнаете путь к замку Моргшвина… если тот все еще существует?
— Не бойсь, провожу в лучшем виде. Хочу вас заверить, сэр Фома Неверующий, что мы догоним Аландру задолго до того, как норхи доставят ее в столь ненавистное ей обиталище! Тля буду!
— Вы все слышали, ребята? — рявкнул сэр Годфри, пошатнувшийся было авторитет которого снова восстановился. — По коням и в путь! — Он заглянул в глаза живой голове. — Я пока что подержу вас снаружи. Мы на подходе к границе!
Ваши советы нужны буквально на каждом шагу!
Лорд Пугар согласился с тем, что это великолепная идея. Сэр Годфри вытащил голову из ларца и зажал ее под мышкой.
Граница Темного Круга теперь стала куда менее отчетливой; еще не добравшись до нее, сэр Годфри почувствовал, что в воздухе разлито что-то необычное. Даже деревья выглядели какими-то зловеще скрюченными.
Рыцарь сообщил об этом голове Пугара.
— Угу, колдовство наружу поперло, — подтвердил лорд Пугар, осмотревшись. — Свинство какое! Магия должна знать свое место! Слышь, Годфри, такие перемены говорят о чудовищном смещении этого, как его, баланса Вселенной! А значит, на вас лежит куда большая ответственность, чем сперва казалось, поняли?
Сэр Годфри серьезно кивнул:
— Понимаю. Смею заверить вас, что в отряд вошли лучшие рыцари Грогшира.
— Только зря тут нет того страхолюдика, который мне голову срубил.
— Кто-кто? Ян Фартинг?! Да он ведь наш городской дурачок! Его победа над вами — чистой воды случайность. Кроме того, мы прихватили с собой его волшебное оружие. Какой толк от сопливого кретина, лорд Пугар?
— Ой, не скажите… В этом парне есть что-то такое этакое… сродни ситуации, в которую мы с вами влипли. Кто полезнее дураков в дурацкие времена?
— Вы играете словами, лорд Пугар, — упрекнул его сэр Годфри. — Он не только не был бы полезен, но даже помешал бы нам. Поверьте мне, я давно знаю этого юродивого. Все наши неприятности начались с того, что он не дал королеве Аландре спастись от погони. Эти времена — для героев с великим духом и стальными языками, а не для горбатых карликов!
— Ладно, посмотрим, — проворчал лорд Пугар. — Посмотрим, любезный сэр Годфри.
Рыцари постепенно углублялись в угрюмые земли пограничья в весеннем воздухе повис тягостный дух осеннего тления.
Впервые в жизни сэр Годфри Пинкхэм почувствовал неуверенность. Глядя на вывернутый горизонт, он спрашивал себя: не принесет ли этот поход ему лишь неудачу и гибель вместо чести и славы? За последние двадцать четыре часа произошли события, заставившие юного рыцаря сильно изменить взгляды на мир. Он даже начал подозревать, что его достоинство, доблесть и свершения — вовсе не центр вселенной и не пуп земли.
Но тут сэр Годфри прервал свои упадочнические размышления и приободрился.
Наверняка все это — испытание, посланное самим Господом Богом, пожелавшим проверить, достоин ли Годфри после смерти взойти на самое высокое из Его Небес вместо обычного банального местечка в раю, уготованного заурядным рыцарям без страха и упрека.
«Что ж, выбивайся из сил. Сатана! — торжествующе подумал сэр Годфри. — Я отвечу ударом на каждый твой удар!»
Холмы вокруг сменились зазубренными скалами, дорога сузилась до тесного прохода между двумя отвесными каменными стенами. На дальнем конце долины маячили мрачные признаки магической земли — низкорослые корявые деревца, жесткий вереск и заросли дрока.
Но путь к этим вратам Темного Круга перекрывало самое чудовищное и невероятное существо, какое только доводилось видеть за свою жизнь сэру Годфри Пинкхэму.
Оно было ростом в десять футов. Поначалу сэр Годфри решил, что это всего лишь некий монстр, охраняющий Темный Круг от незваных пришельцев.
Но когда существо выпрямилось в полный рост, расправило щупальца, взревело и уставилось на рыцарей глазами, налитыми кровью и ненавистью, Годфри понял, что перед ним гигантская отрубленная рука.
— Одинов вырвиглаз! — выругался лорд Пугар. — Больно уж буквальный, блин, символ!
Сэр Мяллори радостно гикнул и занес копье для броска.
— Первое препятствие на пути священного похода! — вскричал он и, пришпорив лошадь, понесся навстречу монстру. — С нами Бог! — Эхо разнесло по ущелью грохот копыт.
Два огромных пальца с неожиданным проворством перехватили копье на лету и отшвырнули его в сторону. Чудовищная ладонь накрыла незадачливого рыцаря, жадная пасть разверзлась в ее центре. Не прошло и секунды, как монстр довольно рыгнул, поглотив сэра Мяллори вместе с лошадью.
— Ой, подкачала у нас тактика, — заметила голова Пугара. — Ой, подкачала!
Глава 16
Хотя проделывать это приходилось практически каждое утро, Ян Фартинг до смерти не любил вставать на рассвете и выбираться из уютной постели. Примерно полчаса после пробуждения ему обычно казалось, что его опоили каким-то зловредным зельем, лишающим жизнь всякой надежды и радости. Хоть плачь, хоть стой, хоть падай…
Поэтому Ян с удовольствием хватался за всякую возможность отсрочить момент подъема (а сегодня такая возможность была, поскольку отец с матерью наверняка еще спали после вчерашней скромной, но праздничной пирушки).
Завернувшись в одеяла и вцепившись в свою тощую подушку, Ян размышлял о том, что переживает сейчас подлинное райское блаженство. «Будь я поэтом, — думал он, — наверняка посвятил бы этому состоянию сонный сонет. Я воспел бы скитания по берегам Леты, дремотные и сладостные объятия медлительного потока, тишайший ветерок моего дыхания, мелодичные переливы благословенной рапсодии сопения. Как приятно просто спать и ничего не делать, как чудесно, что этот абсолютный покой очищает сердце от всех мучительных воспоминаний…»
Но тут в счастливую полудрему Яна грубо вторглись какие-то резкие посторонние звуки. Издалека послышался гневный возглас и треск ломающегося дерева.
Ян повернулся на другой бок и плотнее натянул шерстяное одеяло на голову, чтобы не слышать всего этого безобразия. Если кому-то вздумалось колотить в какую-то дверь, это не должно помешать его блаженству.
Но неумолимая рука выдернула его из царства грез.
— Эй, Ян! — донесся до него отцовский голос. — Что ты наделал?
— Наделал?! О чем ты, пап?
Выудив ответ на свой вопрос не столько из слов приемыша, сколько из его голоса, мистер Фартинг указал заскорузлым пальцем куда-то в сторону входной двери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
— Сперва я должна посоветоваться с рунами! — непреклонно возразила Аландра.
— Советуйтесь с ними по дороге сколько угодно! — грозно проворчал норх. — И не вздумайте больше докучать нам, иначе мы передумаем и принесем вас в жертву!
— У этого парня богатая фантазия, — заметил Алебастр.
— Как ты думаешь, Алебастр, твой бывший хозяин, этот Кроули Нилрем, что вышвырнул тебя из дому, имеет какое-то отношение к этому катаклизму?
— Отследить событие Таких гигантских масштабов он просто обязан… но, сказать по правде, госпожа, он не настолько могуществен, чтобы послужить его причиной. Нет, госпожа, наши похитители совершенно правы: здесь поработала величайшая магия.
— Да, натворить такое не под силу простому чародею, — согласилась Аландра, зачарованно глядя на ужасный новый мир.
* * *
Годфри Пинкхэма никогда не мучили сомнения насчет того, какой жизненный путь уготовила ему судьба. Он был благородного происхождения: его отец приходился кузеном представителю рода Лисострелов, а мать была из числа потомков самого Единовластного Монарха. Этого было вполне достаточно. Детские годы Годфри посвятил двум занятиям: издевательству над своими менее везучими низкородными сверстниками и мечтам о немеркнущей славе, которая ждет его впереди. Размахивая деревянным мечом, он воображал, как пронзает бесчисленных драконов и грифонов и спасает целые толпы прекрасных дам, угодивших в беду.
Став пажом, Годфри постиг более утонченные нюансы рыцарской жизни, перенял от изящных придворных дам учтивые манеры и освоил хитроумнейшие приемы дворцовых интриг. Достигнув юношеского возраста, он сделался оруженосцем и быстро овладел законами борьбы за выживание в среде закаленных боями мужчин. И наконец, в возрасте девятнадцати лет Годфри превратился в сэра Годфри, будучи удостоен самим бароном великолепной церемонии посвящения в рыцари и придя в экстаз, сравнимый с видением Галахада, когда тому предстали толпы серафимов, херувимов и сам Господь Бог.
Прошло еще несколько лет. И ничего не случилось! Ни единой войны, ни одного похода, никаких угодивших в беду прекрасных дам. Только скучные турниры.
Сэр Годфри заскучал.
Он пошел к цыганке погадать на Таро. Та заявила, что доблестному рыцарю действительно предстоит избавить от беды прекрасную даму, причем это будет весьма важная особа, спасение которой принесет Годфри неимоверную славу и популярность.
Поэтому неудивительно, что, услышав о принцессе Аландре, Годфри воспользовался всем доступным ему политическим влиянием, чтобы возглавить спасательный отряд, направившийся в Темный Круг под руководством механической головы лорда Пугара. Неудивительно и то, что рыцарь так огорчился и расстроился из-за катастрофы, разразившейся еще до того, как отряд пересек зловещую границу Круга.
— Проклятие! — было первым его словом, когда Годфри очнулся и увидел, что шестеро его спутников валяются вокруг без сознания. — Что случилось?
Годфри Пинкхэм всегда отличался завидно упорядоченным мировоззрением, поэтому преображение ландшафта потрясло его до глубины души.
— О ужас! — простонал он. — Черная магия! — Рыцарь глубоко вздохнул и зажмурился, чтобы преодолеть головокружение. — Надо срочно спасать принцессу!
Обещанные катаклизмы уже начались!
Годфри обошел своих спутников, привел их в чувство и поставил на ноги.
— Надеюсь, в конце нас ждут груды сокровищ и бессмертная слава! — ворчал сэр Оскар Корноухский, садясь в седло.
Его поддержал целый хор дрожащих от страха голосов. Годфри подозревал, что лишь могучая рыцарственная инерция не дает им поджать хвост и броситься сломя голову домой, к мамочке.
— Вы что, не понимаете? — прикрикнул на них сэр Годфри. — Об этом походе будут сложены высокохудожественные легенды! — Впрочем, несмотря на всю торжественность своих слов, глава отряда был тоже не в силах преодолеть дрожь в голосе.
— Это верно, — согласился сэр Рональд Кроватт. — Но что проку нам в легендах, если мы все погибнем?
— Нас зовет долг, джентльмены, — сказал сэр Годфри. — Наш долг священен.
Поспорить с этим не смог никто из рыцарей: эту идею все они всосали с молоком матери.
— Может быть, этот Пугар объяснит нам что-нибудь или посоветует? — предположил; сэр Мяллори.
— Когда творились все те чудеса, он был в необщительном настроении, — заметил сэр Годфри. — Но я попытаюсь еще раз.
Ореховый ларчик лежал на земле. Сэр Годфри поднял его и откинул крышку.
Глаза головы были широко открыты.
— Какая-то неслабая хрень стряслась! — сообщил лорд Пугар. — Даже сквозь сонное заклятие чую.
— Ваши предчувствия справедливы, лорд Пугар, — отозвался Годфри и поднял говорящую голову так, чтобы она могла окинуть взглядом новый пейзаж. — Вы только взгляните!…
Стеклянные линзы механических глаз оглядели искореженный горизонт; механические брови нахмурились.
— Тля буду, ребята, — заявила голова наконец, — но только ни фига не понимаю. Трансформация, блин, такая, что аж слов нет!
— Нет ли у вас каких-либо предположений о том, что все это может означать и предвещать? — поинтересовался сэр Оскар Корноухский.
— Нет, — после секундного размышления ответил лорд Пугар. — Просто у этой, у структуры мира, шарики за палочки зашли.
— А то мы без вас не заметили! — съязвил сэр Мортимер Щитсон своим гнусавым — хорошо еще, что его густые висячие усы несколько приглушали неблагозвучие тембра, — голосом.
— Ишь какой! Еще пошути у меня, Нептун тебе в ноздрю! — воскликнул лорд Пугар, вновь обретя самомнение.
— Это как-то связано с принцессой Аландрой? — спросил Годфри, указав жестом на преображенный ландшафт.
— Да нет. Мухи отдельно — коньяк отдельно, — проворчал лорд Пугар. — Какая-то новая фигня, типа… вроде… блин, быть не может! Выходит, я тут погряз в мыслях о всяких там Аландрах, о полярности квадрантов и о Моргшвиновых кознях, а о главном позабыл?! Ох, сюда бы астролога толкового с эсхатологическим уклоном!
— О чем вы, лорд Пугар?…
— Не обращайте внимания, сэр Годфри, я об этом… о своем, о девичьем…
— Не значит ли это, что наш поход окончен? — с надеждой спросил сэр Рональд, украдкой поглядывая на ведущую к дому тропку.
— Еще чего, клянусь юбками Юпитера! Наоборот, его важность растет не по дням, а по часам! И если вам хоть сколько-нибудь дорого счастье вашего долбаного клочка земли, продолжайте путь и слушайте мои указания!
— Но, лорд Пугар, — проговорил сэр Оскар, — если все вокруг так изменилось, откуда вы узнаете путь к замку Моргшвина… если тот все еще существует?
— Не бойсь, провожу в лучшем виде. Хочу вас заверить, сэр Фома Неверующий, что мы догоним Аландру задолго до того, как норхи доставят ее в столь ненавистное ей обиталище! Тля буду!
— Вы все слышали, ребята? — рявкнул сэр Годфри, пошатнувшийся было авторитет которого снова восстановился. — По коням и в путь! — Он заглянул в глаза живой голове. — Я пока что подержу вас снаружи. Мы на подходе к границе!
Ваши советы нужны буквально на каждом шагу!
Лорд Пугар согласился с тем, что это великолепная идея. Сэр Годфри вытащил голову из ларца и зажал ее под мышкой.
Граница Темного Круга теперь стала куда менее отчетливой; еще не добравшись до нее, сэр Годфри почувствовал, что в воздухе разлито что-то необычное. Даже деревья выглядели какими-то зловеще скрюченными.
Рыцарь сообщил об этом голове Пугара.
— Угу, колдовство наружу поперло, — подтвердил лорд Пугар, осмотревшись. — Свинство какое! Магия должна знать свое место! Слышь, Годфри, такие перемены говорят о чудовищном смещении этого, как его, баланса Вселенной! А значит, на вас лежит куда большая ответственность, чем сперва казалось, поняли?
Сэр Годфри серьезно кивнул:
— Понимаю. Смею заверить вас, что в отряд вошли лучшие рыцари Грогшира.
— Только зря тут нет того страхолюдика, который мне голову срубил.
— Кто-кто? Ян Фартинг?! Да он ведь наш городской дурачок! Его победа над вами — чистой воды случайность. Кроме того, мы прихватили с собой его волшебное оружие. Какой толк от сопливого кретина, лорд Пугар?
— Ой, не скажите… В этом парне есть что-то такое этакое… сродни ситуации, в которую мы с вами влипли. Кто полезнее дураков в дурацкие времена?
— Вы играете словами, лорд Пугар, — упрекнул его сэр Годфри. — Он не только не был бы полезен, но даже помешал бы нам. Поверьте мне, я давно знаю этого юродивого. Все наши неприятности начались с того, что он не дал королеве Аландре спастись от погони. Эти времена — для героев с великим духом и стальными языками, а не для горбатых карликов!
— Ладно, посмотрим, — проворчал лорд Пугар. — Посмотрим, любезный сэр Годфри.
Рыцари постепенно углублялись в угрюмые земли пограничья в весеннем воздухе повис тягостный дух осеннего тления.
Впервые в жизни сэр Годфри Пинкхэм почувствовал неуверенность. Глядя на вывернутый горизонт, он спрашивал себя: не принесет ли этот поход ему лишь неудачу и гибель вместо чести и славы? За последние двадцать четыре часа произошли события, заставившие юного рыцаря сильно изменить взгляды на мир. Он даже начал подозревать, что его достоинство, доблесть и свершения — вовсе не центр вселенной и не пуп земли.
Но тут сэр Годфри прервал свои упадочнические размышления и приободрился.
Наверняка все это — испытание, посланное самим Господом Богом, пожелавшим проверить, достоин ли Годфри после смерти взойти на самое высокое из Его Небес вместо обычного банального местечка в раю, уготованного заурядным рыцарям без страха и упрека.
«Что ж, выбивайся из сил. Сатана! — торжествующе подумал сэр Годфри. — Я отвечу ударом на каждый твой удар!»
Холмы вокруг сменились зазубренными скалами, дорога сузилась до тесного прохода между двумя отвесными каменными стенами. На дальнем конце долины маячили мрачные признаки магической земли — низкорослые корявые деревца, жесткий вереск и заросли дрока.
Но путь к этим вратам Темного Круга перекрывало самое чудовищное и невероятное существо, какое только доводилось видеть за свою жизнь сэру Годфри Пинкхэму.
Оно было ростом в десять футов. Поначалу сэр Годфри решил, что это всего лишь некий монстр, охраняющий Темный Круг от незваных пришельцев.
Но когда существо выпрямилось в полный рост, расправило щупальца, взревело и уставилось на рыцарей глазами, налитыми кровью и ненавистью, Годфри понял, что перед ним гигантская отрубленная рука.
— Одинов вырвиглаз! — выругался лорд Пугар. — Больно уж буквальный, блин, символ!
Сэр Мяллори радостно гикнул и занес копье для броска.
— Первое препятствие на пути священного похода! — вскричал он и, пришпорив лошадь, понесся навстречу монстру. — С нами Бог! — Эхо разнесло по ущелью грохот копыт.
Два огромных пальца с неожиданным проворством перехватили копье на лету и отшвырнули его в сторону. Чудовищная ладонь накрыла незадачливого рыцаря, жадная пасть разверзлась в ее центре. Не прошло и секунды, как монстр довольно рыгнул, поглотив сэра Мяллори вместе с лошадью.
— Ой, подкачала у нас тактика, — заметила голова Пугара. — Ой, подкачала!
Глава 16
Хотя проделывать это приходилось практически каждое утро, Ян Фартинг до смерти не любил вставать на рассвете и выбираться из уютной постели. Примерно полчаса после пробуждения ему обычно казалось, что его опоили каким-то зловредным зельем, лишающим жизнь всякой надежды и радости. Хоть плачь, хоть стой, хоть падай…
Поэтому Ян с удовольствием хватался за всякую возможность отсрочить момент подъема (а сегодня такая возможность была, поскольку отец с матерью наверняка еще спали после вчерашней скромной, но праздничной пирушки).
Завернувшись в одеяла и вцепившись в свою тощую подушку, Ян размышлял о том, что переживает сейчас подлинное райское блаженство. «Будь я поэтом, — думал он, — наверняка посвятил бы этому состоянию сонный сонет. Я воспел бы скитания по берегам Леты, дремотные и сладостные объятия медлительного потока, тишайший ветерок моего дыхания, мелодичные переливы благословенной рапсодии сопения. Как приятно просто спать и ничего не делать, как чудесно, что этот абсолютный покой очищает сердце от всех мучительных воспоминаний…»
Но тут в счастливую полудрему Яна грубо вторглись какие-то резкие посторонние звуки. Издалека послышался гневный возглас и треск ломающегося дерева.
Ян повернулся на другой бок и плотнее натянул шерстяное одеяло на голову, чтобы не слышать всего этого безобразия. Если кому-то вздумалось колотить в какую-то дверь, это не должно помешать его блаженству.
Но неумолимая рука выдернула его из царства грез.
— Эй, Ян! — донесся до него отцовский голос. — Что ты наделал?
— Наделал?! О чем ты, пап?
Выудив ответ на свой вопрос не столько из слов приемыша, сколько из его голоса, мистер Фартинг указал заскорузлым пальцем куда-то в сторону входной двери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26