— Сделаю все, что угодно.
— Если в будущем я окажусь в Опардуме, то тогда и обращусь к вам с просьбой.
Уэбанкса, видимо, смутило такое условие, но он сказал:
— Очень хорошо. Значит, я у тебя в долгу. — Он забрал кошелек и посмотрел на своего товарища, которого тоже удивил отказ от вознаграждения. Обменявшись недоуменными взглядами, они отошли от стола.
Калеб подождал, пока они не отойдут подальше, и только тогда спросил:
— Почему?
— Золото мне ни к чему, — ответил Коготь. — У меня есть еда и одежда. Есть друзья. Но если то, что ты говоришь, правда и у моих врагов опасные друзья и всесильные хозяева, то мне понадобится еще больше друзей. Торговец Уэбанкс как раз может оказаться таким другом.
Калеб откинулся на спинку стула, размышляя над словами Когтя. Через секунду он уже улыбался.
— А ты быстро усваиваешь урок, мой юный друг.
Вместо того чтобы ответить, Коготь вдруг побелел, и его рука метнулась к эфесу меча. Правда, на этот раз он не вскочил, а продолжал сидеть, напряженный, словно натянутая тетива. Калеб медленно обернулся и проследил за взглядом юноши.
— Что еще?
— Тот человек, — сказал Коготь.
Калеб увидел, что какой-то человек разговаривает у бара с Уэбанксом и его другом. Рука Калеба тоже потянулась к эфесу. Он бросил взгляд на Когтя.
— Что с ним не так?
— Он точно один из тех, кто напал на мою деревню.
— Ты уверен?
— Да, — прошипел, как змея, Коготь. — На нем был плащ герцога Оласко. Это он сидел на черном коне, командуя убийцами, которые расправились с моим народом.
Калеб огляделся и заметил, что за спиной этого человека стоят еще четверо и осматривают зал. Калеб переключил внимание на Когтя.
— Что ты собираешься делать?
— Наблюдать.
— Молодец, — сказал Калеб. — Ты действительно быстро усваиваешь уроки.
Минут пятнадцать они сидели, потягивая эль из пустых кружек. Наконец те пятеро ушли; Коготь мгновенно поднялся и подошел к Уэбанксу.
— Мастер Уэбанкс, один вопрос.
— Разумеется, юный Коготь.
Тут к ним присоединился Калеб. А Коготь сказал:
— Я заметил минуту назад, что вы разговаривали с одним человеком. Он показался мне знакомым.
Наверное, это один из постояльцев, заезжавших в таверну, где мы с Калебом работаем. Но я никак не могу вспомнить его имя.
Уэбанкс слегка встревожился, но постарался ответить спокойно:
— Это всего лишь охранник, один из тех, кого я нанял на обратную дорогу в Опардум. Он и четыре его помощника подождут, пока мы закончим выполнять поручение герцога, а затем мы все вместе отправимся в дорогу. — И он добавил с нервным смешком: — Что-то из головы выскочило, как его зовут… Э-э… Старк. Да, кажется, Старк.
— Спасибо, — сказал юноша. — Я, должно быть, ошибся.
Коготь с такой скоростью покинул таверну, что Калеб едва его догнал. Оказавшись на улице, он бросил взгляд по обе стороны и успел заметить, что те люди скрылись за углом.
— Что собираешься делать? — поинтересовался Калеб.
— Следить за ними.
Калеб кивнул, и они поспешили за наемниками. Исключительное зрение Когтя помогло не потерять из виду пятерку, хотя те передвигались очень быстро, и на многолюдном рынке, и на улицах, запруженных фургонами и повозками. Наконец друзья увидели, как все пятеро остановились, принялись озираться, словно проверяя, не следят ли за ними, и наконец, решив, что слежки нет, вошли в малоприметное здание.
— Что теперь? — спросил Калеб.
— Подождем.
— Чего?
— Посмотрим, что будет дальше, — ответил Коготь, присаживаясь на корточки возле стены дома, так что любой прохожий подумал бы, что это какой-то охотник, пришедший в город, решил отдохнуть.
— Ты уверен, что узнал того человека? — поинтересовался Калеб.
— Да, того самого, что зовут Старк.
Калеб прислонился к стене, не сводя глаз с дверей. Время, казалось, остановилось. Но вот у двери возникли двое мужчин и, не постучав, вошли в дом.
— Вот и ладно, — сказал Калеб.
— Ты о чем?
— Пошли, вернемся к себе, — ответил он.
— Я хочу посмотреть, что будет дальше, — упорствовал Коготь.
Калеб решительно ухватил Когтя за предплечье и поднял с земли.
— А дальше, мой юный друг, будет война.
— Что?
Не удосужившись ответить, Калеб повернулся и быстро двинулся в сторону «Слепого жонглера».
— Я все скажу, когда мы покинем город. Коготь поспешил за товарищем.
Повозка, переваливаясь из стороны в сторону, выкатилась за ворота, и Коготь в последний раз обернулся. Обычно груженные товарами повозки не покидали город в столь поздний час, поэтому у ворот не было скопления транспорта, и они быстро прошли досмотр. Ночь им предстояло провести на постоялом дворе «Счастливый фермер», а на рассвете отправиться домой, в таверну Кендрика.
Калеб завершил закупки невероятно быстро, договорившись об отправке многих товаров своим ходом. Он не стал дожидаться, пока их погрузят в фургон, что обошлось дороже, но Калеба, видимо, не волновали дополнительные расходы.
Когда они отъехали далеко и уже никто не мог их подслушать, Коготь в нетерпении повернулся к спутнику.
— Рассказывай.
— Тот человек, которого Уэбанкс назвал Старком, никакой не наемник.
— Я тоже так думаю, раз на нем, когда он напал на нашу деревню, был плащ с гербом герцога Оласко.
— Его зовут Квентин Хавревулен. Он четвертый сын одного ролдемского аристократа. Сейчас он служит у Каспара, герцога Оласко. Капитан Квинт, как его прозвали, опытный и крепкий воин. Герцог Каспар дает ему только самые сложные задания.
— А что делает один из капитанов герцога Оласко в Латагоре под видом охранника каких-то торговцев?
— Встречается с двумя офицерами латагорской армии.
— Это те двое, что вошли в дом?
— Именно. Одного из них я знаю только в лицо, зато с другим я как-то разговаривал и даже помню его имя. Его зовут капитан Янош. Раз он разговаривает с Квинтом, значит, в Латагоре запахло предательством.
— Почему?
Погоняя лошадей во весь опор, Калеб продолжал:
— Потому что Янош отвечает за городскую оборону. Для такого, как он, вести беседы с офицером другой армии — предательство.
— Значит, грядет война?
— Она уже началась. Я готов побиться об заклад на все монеты в кошельке Уэбанкса, который он тебе предложил, что армия Оласко выступила с маршем.
— Зачем герцогу Оласко нападать на Латагор? — недоумевал Коготь.
— Спроси у Роберта, — последовал ответ. Коготь бросил взгляд на товарища и сразу понял, что дальнейшие расспросы бесполезны.
Дорога домой казалась длиннее: повозка была нагружена провизией, и лошадям чаще требовался отдых. И с каждым днем у путников росло чувство тревоги.
Наконец перед ними забрезжили очертания таверны. Как только Калеб миновал ворота, он тут же велел Когтю заняться лошадьми и привлечь Гиббса и Ларса к разгрузке провизии, а сам отправился на поиски Кендрика. Коготь покорно все исполнил, а когда груз был разобран и лошади уже стояли в конюшне, юноша поспешил в дом.
Проходя через кухню, он мимоходом поприветствовал Лео, Марту и Мегги. Лео начал было что-то ему говорить, но юноша уже скрылся за дверью общего зала.
Там собрались Роберт, Паско и Кендрик. Видимо, в их разговоре наступила пауза, потому что, когда появился Коготь, все молчали. Роберт жестом пригласил юношу присесть, а сам повернулся к Калебу.
— Я отправлю весточку твоему отцу и попрошу его прислать нам твоего брата как можно быстрее.
— А это означает, что Магнус будет здесь в ту же минуту, как твое послание достигнет острова, — криво усмехнулся Калеб.
Затем Роберт обратился к Когтю.
— Судя по тому, что поведал Калеб, теперь тебе многое стало известно, хотя лучше бы ты этого не знал.
Коготь пожал плечами.
— Не скажу, что я все понял до конца. Только уверился, что вам известно больше о гибели моего народа, чем вы до сих пор признавали. А еще я знаю, что кое-кто из этих убийц сейчас находится в Латагоре и замышляет свергнуть тамошнего правителя и его совет.
Кендрик бросил взгляд на Роберта, словно спрашивая позволения говорить. Роберт слегка покачал головой и снова повернулся к Когтю.
— Мы знаем все это и даже больше. — Он смерил юношу долгим взглядом, прежде чем спросить: — А ты что думаешь?
Коготь разрывался между вполне понятным раздражением от этих казавшихся ему бесполезными вопросов и подозрением, что Роберт никогда ничего не делает без тайного умысла. Он помолчал, обдумывая ответ, и наконец произнес:
— На эту ситуацию можно взглянуть с разных точек зрения. Например, политической — когда к нам заезжал граф де Барж, я подслушал, что в Латагоре зародилось роялистское движение.
Калеб слегка улыбнулся.
— Так что, вполне возможно, герцог Оласко считает выгодным помочь роялистам свергнуть новоявленного правителя и восстановить в правах внука старого короля. Но тогда возникает вопрос: какое дело герцогу Каспару до того, кто возглавляет совет в Латагоре?
— Есть какие-нибудь догадки на этот счет? — поинтересовался Роберт у Когтя.
— Я могу лишь предполагать, но наверняка не знаю. — Он чуть наклонился вперед. — Если, конечно, дело не в военных соображениях.
— Каких именно? — поинтересовался Кендрик.
— Совсем недавно я и представить не мог, зачем герцогу Оласко поддерживать убийц, уничтоживших мой народ, — ответил Коготь. — Только теперь понял, что Ворон и его шайка работали на герцога. Наградой им служило золото и, возможно, рабы. А герцог явно стремился очистить горы от племени оросини. — Он помолчал, словно обдумывая следующие слова. — До сих пор я не понимал его цели.
— А теперь понимаешь? — уточнил Кендрик.
— Да. Избавиться от оросини в горах, а Латагор отдать в руки дружественного правителя или, по крайней мере, вовлечь в гражданскую войну — все это нужно только для одного, как я теперь понимаю. Он хочет обезопасить фланг, нейтрализовав Латагор, чтобы иметь возможность напасть на герцогство Фаринда.
— Где ты научился военной стратегии? — спросил Кендрик.
— Нигде, — смутился Коготь, — то есть я хочу сказать, что я ее не изучал. Но вы часто обсуждаете сражения, каждый раз подчеркивая, как важно укреплять фланги.
— Сообразительный парень, не находишь? — спросил Кендрик у Роберта.
Тот улыбнулся Когтю.
— Твои умозаключения не лишены логики, но неверны.
— Разве? — спросил Коготь.
— Да. Тут все гораздо сложнее, чем ты представляешь, хотя твоя способность делать выводы дорогого стоит. Герцог Оласко действительно стремится установить в Латагоре дружественный режим, чтобы впоследствии захватить Фаринду, но это произойдет не раньше чем через несколько лет. Ты молодец, что сумел разобраться в этой головоломке.
— Тогда что же должно произойти? — недоуменно спросил Коготь.
Кендрик поднялся с места.
— А произойдет то, что скоро через леса пройдет множество солдат из Оласко, так что мне, пожалуй, следует удостовериться, что у нас все готово на этот случай.
Он вышел, а Коготь встревоженно спросил:
— На нас нападут?
— Думаю, нет, — успокоил его Калеб. — Мы для них не представляем большой угрозы, так что они не побоятся оставить нас в своем тылу, а тратить время на то, чтобы выкурить нас отсюда, они себе позволить не могут.
— Даже при беглом взгляде становится ясно, что ресурсы у нас далеко не маленькие, — сказал Роберт. — Полагаю, Каспар оставит нас в покое, устраивая очередную резню.
— Так что же мы будем делать? — спросил Коготь.
— Как что — сидеть тихо, — ответил Роберт. — Латагор в состоянии сам о себе позаботиться. Не столь важно, будут там править сообщники Каспара или власть останется в руках нынешнего правителя. Важно, чтобы мы продолжали наш… — Он вовремя спохватился и сказал Когтю: — Теперь ступай к Лео и узнай, не нужно ли чем помочь.
Коготь нехотя поднялся и ушел на кухню.
Увидев его, Мегги поинтересовалась:
— Ну и что случилось?
Чувствуя, что его приняли в группу избранных, и боясь лишиться доверия признавших его своим людей, Коготь сухо ответил:
— Не могу тебе сказать.
Он ожидал бурной реакции, но девушка лишь равнодушно пожала плечами, словно всякие секреты совершенно ее не волновали.
— Помочь? — поспешил он спросить, чтобы задобрить ее.
— Почти все уже сделано, — ответила Мегги. — Вынеси-ка это ведро с помоями.
Коготь подхватил ведро и только тогда поинтересовался:
— А где Лила? Что-то ее я не заметил. Мегги встревожилась.
— Именно это я и пыталась тебе сказать, когда ты промчался через кухню в зал. Лилы здесь нет.
— Где же она?
Мегги отвела глаза, словно боясь посмотреть ему в лицо.
— Уехала. Вчера, вместе со свитой графа Рамона де Баржа. Они объявились здесь два дня тому назад, а когда собрались в обратный путь, Лила отправилась с ними.
У Когтя перехватило дыхание, и он, не в силах произнести ни слова, понес ведро за ворота. Опустошив его в канаву возле стены, он постоял немного, прислушиваясь к звукам леса. День постепенно уступал место ночи. Коготь жадно ловил звуки ночного леса, такие знакомые и такие непохожие на то, что довелось ему слышать в городе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46