— Ваши лошади накормлены и устроены на ночь. Гнедая кобыла прихрамывала на переднюю левую ногу, поэтому я осмотрел копыто. Вынул маленький камушек. Как бы не было нарыва.
Коготь каждый вечер и во время дневного привала осматривал копыта лошадей, так что, должно быть, гнедая подцепила камушек во время последнего переезда.
— Я присмотрю за ней, — продолжил Джейкоб, потом наклонился вперед и, понизив голос, поинтересовался с какой-то злорадной улыбкой: — Ну что, Форни уже видел, как Элла с тобой разговаривает? — Калеб никак не отреагировал на это, поэтому Джейкоб повернулся к Когтю. — Моя сестрица не прочь выйти замуж за твоего друга, но молодой Форни вбил себе в голову, что она станет его женой.
Коготь до сих пор смутно представлял брачные традиции этих людей, но он начал подозревать, что среди городских (а так он думал обо всех, кто не принадлежал к племени оросини) не приняты такие формальности, как у него дома. Не зная, что сказать, юноша промолчал.
Бросив взгляд на Форни, Калеб обратился к Джейкобу:
— Я уже говорил твоей сестре, что она мне нравится, но ты знаешь не хуже меня, что мне пока не до женитьбы. — Он о чем-то задумался, потом тихо добавил: — Если я вообще когда-нибудь решу жениться. — Он слегка улыбнулся. — Кроме того, если я все правильно понимаю, Форни все равно столкнулся бы с непростой задачей, даже если бы я никогда не появился в Латагоре.
Джейкоб рассмеялся.
— Да, он почему-то у Эллы не в чести, даже больше, чем остальные. Впрочем, все это звенья одной цепи. Всегда хочется того, что не можешь получить.
Перехватив удивленный взгляд Когтя, Джейкоб пояснил:
— Элле нужен Калеб, но она не может его добиться, а Форни запал на Эллу, но она не для него. Все повторяется, понятно?
Когтю ничего не было понятно, но на всякий случай он кивнул, а через секунду спросил:
— Кто он такой?
— Форни? — Джейкоб пожал печами. — Неплохой парень, но звезд с неба не хватает.
Калеб удивленно поднял бровь и с сарказмом посмотрел на Джейкоба.
— Ну, его отец самый богатый деляга, занимается гужевыми перевозками.
Коготь не очень много знал о богачах, видел только тех, кто приезжал к Кендрику, поэтому заметил:
— А с виду и не скажешь, что богат. Одет почти так же, как остальные.
— Это все его отец. Старик хочет, чтобы сын освоил дело, начав с самых низов. Как я сказал, он не так уж и плох. — Помолчав немного, добавил: — Но, конечно, с нашим таинственным путешественником ему не сравниться. — Он похлопал Калеба по плечу. — Элла положила на него глаз с тех пор, как ей исполнилось… сколько? Пятнадцать?
— Это случилось четыре года назад, Джейкоб. Парень кивнул.
— Я все время ей твержу, что если бы она узнала тебя получше, то сразу передумала бы, но ты знаешь, каковы эти сестры.
— Не знаю, — отозвался Калеб. — У меня ведь брат, забыл?
На лице Джейкоба промелькнуло какое-то странное выражение. Он переменился всего лишь на секунду, но Коготь все равно это заметил. С наигранной веселостью Джейкоб сказал:
— Магнуса нелегко забыть. — С шумом отодвинув стул, юноша поднялся из-за стола. — Ну, пора заняться делом. Если что понадобится — зовите.
— Не беспокойся, — отозвался Калеб. Коготь подождал, пока Джейкоб уйдет, а потом повернулся к Калебу:
— Мне столько еще нужно понять о вас.
— О ком это, о нас? — удивился Калеб.
— О тебе и Джейкобе, и о тех, кто живет у Кендрика. — Он с трудом подбирал слова. — О тех, кто не оросини.
Калеб оглядел зал.
— Лучше бы тебе забыть, что ты оросини, по крайней мере когда тебя могут услышать чужаки.
— Почему?
— Кто-то очень постарался уничтожить всех оросини, Коготь. И хотя ты один не представляешь никакой угрозы для этих людей, сам факт, что ты явился свидетелем истребления целого народа, делает из тебя потенциальную… помеху. — Он заговорил погромче. — Но вернемся к тому, что ты сказал. Итак, чего же ты не понимаешь?
Коготь отвел глаза, словно не желая встретиться взглядом с Калебом. Когда он заговорил, голос его звучал тихо и бесстрастно.
— Подтрунивание… кажется, это так называется. Шутки… но не веселые истории.
— Поддразнивание.
— Да, это самое слово. Лила иногда поддразнивает меня, но чаще всего я не понимаю, серьезно она говорит или нет.
Калеб пожал плечами.
— Ничего удивительного, многие девушки так себя ведут.
— Возможно, но ты старше меня, и я подумал… Калеб прервал его смехом.
— В этом я тебе не помощник, мой юный друг. — Он склонился над кружкой с элем. — Однажды ты, вероятно, познакомишься с моей семьей и поймешь, где я рос. Но даже если этого не случится, тебе следует знать, что мое воспитание можно назвать каким угодно, только не обычным. — Он поднял глаза и улыбнулся. — Я рос как слепой среди зрячих.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Как-нибудь объясню, но сейчас довольно и того, что скажу: я вовсе не был счастливым ребенком. Мои родители — исключительные люди, безмерно одаренные, но даже они не смогли излечить меня от того недостатка, который я получил от природы.
Коготь откинулся на спинку стула, не скрывая изумления.
— Я не вижу в тебе никаких недостатков, Калеб. По-моему, ты лучший охотник из всех, каких я только знаю, а ведь мой народ как раз славился своими охотниками. Я достаточно проучился у Кендрика, чтобы понять: с мечом ты обращаешься ничуть не хуже, чем с луком и стрелами. Говоришь ты вроде просто, но за твоими словами таится глубокий смысл. У тебя есть терпение, и ты стараешься постигнуть суть вещей. Так чего же тебе не хватает?
Калеб улыбнулся и тоже откинулся на спинку.
— А ты, как я погляжу, занялся изучением человеческой природы. Это все благодаря стараниям Роберта; он всегда добивается своего, если дать ему время. Чего мне не хватает, — тихо ответил он, — это магии. Мой брат не единственный, кто практикует магию у нас в семье. Лучше сказать, я единственный, кто обделен этим даром. Я вырос на острове, где таких бездарей больше не было.
— Значит, и Роберт, и твой брат чародеи? — тихо переспросил Коготь.
— А ты не знал?
— Я не видел, чтобы кто-нибудь из них колдовал, хотя… — Коготь помолчал. — Твой брат больше учит, как пользоваться собственным умом… — Он поискал слова. — Его наставления еще более странные, чем уроки логики, которые преподает мне Роберт. Магнус учит меня, как думать. — Юноша постучал себя по лбу. — Раньше я и не подозревал, что такое возможно. И все-таки у меня нет никакого таланта к магии.
— Ты в этом уверен? — небрежно поинтересовался Калеб.
— Среди моих сородичей было несколько человек, которых мы называли… шаманами, жрецами волшебства. Каждого ребенка проверяли, есть ли у него дар, и отобранные уходили из деревни еще в детстве на обучение к шаманам. Их по пальцам можно перечесть, и они… — Коготь замолк под наплывом захлестнувших его чувств, но тут же закончил: — Теперь это уже не важно. Они все мертвы. — Он сморгнул навернувшиеся слезы. — Давно я об этом не вспоминал.
Калеб кивнул.
— Эта боль никогда не пройдет. Но ты откроешь для себя в жизни и другие вещи. — Он несколько оживился, — Я хочу сказать, что, хотя давным-давно смирился со своим врожденным недостатком, в одном деле никогда не преуспевал — так и не научился понимать женщин. Как и ты, я был совсем несмышленышем, когда впервые столкнулся с этой проблемой. Я совершенно не знал, как себя вести. — Он отхлебнул из кружки. — С другой стороны, обучение иногда бывает очень приятным. Коготь усмехнулся.
— Еще бы. Лила, например…
Он примолк, но Калеб за него договорил:
— Бойкая девица, этого у нее не отнять.
— Как мне…
— Что?
Коготь попытался привести в порядок мысли. После длинной паузы, в течение которой оба молодых человека сидели и смотрели друг на друга, пока грузчики громко о чем-то беседовали у стойки бара, Коготь наклонился вперед и сказал:
— В племени оросини принято, что родители выбирают своим детям пару. Родителей у меня нет, а насчет родственников Лилы я ничего не знаю…
Калеб его перебил:
— Ты подумываешь о женитьбе?
Коготь заморгал, словно удивившись, что его проблему поняли таким образом, но потом все-таки кивнул.
— Не знаю, что делать.
— Поговори с Робертом, — тихо посоветовал Калеб.
Коготь снова кивнул.
— Но я должен тебя предупредить, — добавил Калеб, — думаю, что это ни к чему не приведет, даже если Лила захочет, хотя, как мне кажется, не захочет.
— Но она меня любит! — возмутился Коготь так громко, что два грузчика обернулись и внимательно на него посмотрели.
— Как я уже говорил, я не знаток женщин, Коготь. Но ты должен знать, что будешь не первым, кто согрел постель Лилы.
— Я знаю, — пожал плечами Коготь.
Калеб откинулся на спинку стула, словно задумавшись над его словами. Через минуту он произнес:
— Что происходит между мужчиной и женщиной, это их личное дело. Но все-таки я тебе скажу. Ты знаешь тех, кто побывал в ее объятиях.
Коготь заморгал, на этот раз пришел его черед задуматься.
— Гиббс? — Калеб кивнул. — Ларс? — И снова последовал кивок. — Но ведь Ларс с Мегги, — слегка опешил Коготь.
— Сейчас — да, но они часто ссорятся. Мегги, я тебе скажу, совсем не подарок. Она, конечно, неплохая девушка, но иногда с ней очень трудно.
— Но ведь это неправильно, — сказал Коготь.
— Вопрос не в том, правильно это или нет. Все есть так, как оно есть. У твоего народа было принято, что родители подбирают детям пару, и можно было прожить всю жизнь, зная только одну женщину, а здесь… — Он вздохнул. — Здесь по-другому.
Коготь окончательно расстроился.
— Должен сказать, что я тоже был с Лилой, — добавил Калеб.
Коготь не поверил своим ушам.
— Ты!
— В прошлый праздник летнего солнцестояния, в тот самый день, когда Паско и Роберт тебя нашли, мы с ней выпили слишком много эля и оказались в одной постели. Она проделывала такое несколько раз с постояльцами покрасивее.
У Когтя был такой вид, словно мир для него рухнул.
— Так она… как это называется?
— Что именно?
— Женщина, которая ложится с мужчиной за деньги.
— Шлюха, — подсказал Калеб. — Нет, мой юный друг, она не такая. Но она здоровая девушка, которой нравятся мужчины, к тому же в тех местах, откуда она родом, люди не задумываются дважды, если хотят переспать с кем-то ради удовольствия.
Коготь снова почувствовал знакомую пустоту в животе.
— Это неправильно, — пробормотал он.
— Ступай вымой руки, — велел Калеб и махнул рукой в сторону кухни. — Через минуту нам подадут еду. Просто запомни, что в большинстве случаев понятие того, что правильно или неправильно, зависит от позиции, какую ты занимаешь в данный момент. Мои сородичи сочли бы обычай твоего народа выбирать подругу жизни с помощью родителей, прямо скажем… варварским. — Коготь начал мрачнеть, и Калеб поспешно добавил: — Я не собирался тебя обижать, просто хочу показать, что мы часто смотрим на многие вещи так, как нас научили в детстве. А мир гораздо сложнее, чем может себе представить ребенок. Теперь ступай и умойся.
Коготь поднялся и, пройдя мимо бара, вошел в кухню. Там его ждала знакомая картина. Анжелика и Элла работали рядом с двумя мужчинами: один, судя по сходству, был отец Джейкоба, а второй — явно повар. Коготь нашел кадку с водой, мыло и умылся с дороги. Подняв глаза, он заметил, что Элла искоса рассматривает его.
Он выдавил из себя робкую улыбку и вытер руки о тряпицу, висевшую рядом с кадкой. Хотя девушка и питала нежные чувства к Калебу, но и для него у нее нашелся ласковый взгляд. Коготь вышел из кухни и вернулся в зал. Усевшись за стол, он взглянул на человека, которого еще недавно считал другом, не подозревая, что и он был любовником Лилы! Что теперь он должен чувствовать?
Наконец Коготь тяжело вздохнул и произнес:
— Никогда не пойму женщин. Тогда Калеб рассмеялся:
— Добро пожаловать в мужское братство, мой Друг.
На следующий день рано утром Калеб отправился в город. Пять-шесть раз за год Кендрику привозили из города пшеничную муку, рис, сахар, мед и приправы. Но дважды в год хозяин поместья составлял особый список, и кому-то приходилось ехать за покупками. Часто это был сам Кендрик, а на этот раз послали Калеба.
Посетив третью лавку, Коготь начал понимать причину этого. У Калеба был природный дар торгаша. Он чувствовал, когда продавец готов уступить или когда достигнут нижний предел цены. По дороге в следующую лавку Коготь спросил:
— Откуда ты знаешь?
— О чем?
— Когда нужно прекратить торг?
Калеб вильнул в сторону, пропуская мчащихся во весь опор мальчишек, за которыми, поотстав, бежал разозленный торговец.
— Есть кое-какие признаки, просто нужно быть повнимательнее. То же самое, когда ты играешь в карты или пытаешься понять, лжет ли тебе собеседник.
— Какие признаки?
— Их много, но начнем с самых очевидных. Выражение лица. К примеру, сегодня утром торговец специями обрадовался, увидев посетителей. Его лицо выражало искреннее удовольствие.
— Как ты понял?
— Как только мы войдем в лавку, присмотрись повнимательнее к лицу продавца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46