Пока Стюарт откупоривал и разливал по бокалам ледяное шампанское, она сварливо чихвостила своего начальника, жаловалась на жару, которой Стюарт даже не заметил, проклинала слишком большие толпы на улицах и даже успела перемыть косточки соседям, которых встретила в лифте. Затем, пошвыряв одежду в спальню, Ардэла открыла в ванной холодную воду и залпом выпила бокал шампанского. Стюарт с бутылкой и другим бокалом в руках последовал за ней в ванную комнату. Здесь приятно пахло ароматическим маслом. Стюарт, наливая Ардэле шампанское, рассматривал ее маленькие загорелые груди, розовые соски, коленки, островками выступавшие из воды, темный клин внизу живота. Он поставил бутылку на пол и стянул рубашку.
Ему вспомнился морской прибой на песчаном берегу у Порт-Рояля на Ямайке, обнаженное тело Натали, ее страстные объятия. Теплые волны ласкали кожу, розовые и бирюзовые лодки, чуть светившиеся в темноте, едва заметно покачивались на воде, скрывая влюбленных от любопытных глаз… В сотне метров от них расположилась местная секта пятидесятников. Святоши возносили к небу унылые песни о вознесении Спасителя и искуплении, о грядущем втором пришествии, о славе Господней. Их монотонные завывания сливались со стонами Натали и мерным шорохом прибоя. Рыбешки иногда касались ног. На другом берегу залива сиял в темноте величественный зиккурат «Когерентного света». Ночь полнилась любовью и умиротворением. Где-то внизу под песком покоились руины знаменитого дворца Генри Моргана, некогда выстроенного с размахом и роскошью, присущими великим грабителям и пиратам, а потом погребенного на дне моря в результате неожиданных катаклизмов и смерчей истории. Так и бури планеты Шеол впоследствии заметут самого Стюарта, и Натали, и несокрушимую громаду «Когерентного света». А заодно и высокомерие человечества, еще недавно возомнившего себя полновластным хозяином Вселенной…
— Ой, — вскрикнула Ардэла, — на спине неудобно.
— Тогда давай поменяемся местами.
Стюарт лег на спину. Ардэла оседлала его, запрокинула голову и закрыла глаза, целиком погрузившись в блаженство. Стюарт любовался красивым изгибом ее шеи, загорелой кожей, упруго облегающей изгибы плечей — нежные ямочки возле ключиц, бугорки на суставах. Когда у нее начался оргазм, она наклонилась вперед, прильнула к Стюарту, прижала к себе его голову, так что ее крики и стоны раздавались ему в самое ухо… Он крепко обнял ее. Дыхание и стоны Ардэлы до предела возбудили его. В какой-то момент Стюарту показалось, что он слышит оглушительный вой смерча.
Они допили бутылку шампанского, не вылезая из ванны. Ардэла полулежала на Стюарте, все еще обнимая его за шею. В воде среди радужных пятнышек ароматического масла плавали белесые нити спермы.
— Они могли бы стать началом новой жизни, — сказала Ардэла, помешивая рукой в воде. — А вместо этого бедняги отправятся в канализацию.
— Лосось, наверно, уже готов. Ты не проголодалась? — спросил Стюарт.
— Ты бы поберег свои деньги. Я ведь знаю, что их у тебя не так много. Отныне обедаешь за мой счет.
— Я хотел отметить праздник.
— И что, по-твоему, я должна делать с мукой, которую ты приволок? В жизни ничего не пекла!
Она встала, капли воды заискрились на загорелом теле. Стюарт поцеловал ее, выбрался следом из ванны, взял полотенце. Вытерся, прошел на кухню, вытряхнул лосося из банки на тарелку, открыл вторую бутылку шампанского. Вернулся обратно в ванную. Ардэла, завернувшись в большое полотенце, другим вытирала волосы. Стюарт налил ей шампанского, она положила полотенце и взяла бокал. Выпив и расчесав волосы, последовала за Стюартом на кухню.
— Хочу попытаться найти работу в какой-нибудь космической корпорации, — сказал Стюарт, когда они покончили с едой.
Ардэла закинула ногу на ногу и задумалась. В огромное окно за ее спиной Стюарт наблюдал, как поблескивает на солнце серебристая магистраль, ведущая на юг, в столицу штата Аризона.
— У тебя ведь не хватит денег, чтобы заплатить за учебу. Может, тебе и удастся сдать вступительные экзамены, но твои знания устарели на пятнадцать лет, поэтому ты, скорее всего, не попадешь в число тех двух процентов, которых обучают бесплатно. Придется тебе искать работу попроще здесь, на Земле.
— Нет, я хочу поступить во «Внешние поликорпы». В корпорацию «Яркая звезда». Стану сопровождать грузы. Я всегда любил путешествовать.
Ардэла нахмурилась, достала сигарету, закурила. Начинка сигарет «Занаду» представляла собой смесь марихуаны и обычного табака с ментолом.
— Стюарт, ты слышал, что я тебе сказала? Ты не слушаешь меня.
— Слушаю. Но я хочу в космос. И я найду способ туда попасть.
Она затянулась, невесело отвернулась к окну, где извивалась серебристая змейка магистрали, теряясь в Долине Солнца.
— Тебе так нужен космос?
— Да. Там мое место. — «Там ответы на мои вопросы», — подумал Стюарт.
Она взглянула на него.
— Там, где живет Натали?
Он не ответил. Закурил и глубоко затянулся, втянув в легкие вместе с дымом добрую порцию мексиканской травки, канцерогенов и сотен других не менее полезных вещей. Сигареты «Занаду», названные по имени райской долины из поэмы Кольриджа «Кубла Хан», — страшная вещь. Никакие другие сигареты по части разрушения легочной ткани им в подметки не годились. Именно по этой причине «Бешеные утки» и любили «Занаду».
— Ладно, — вздохнула Ардэла. — У меня в офисе найдутся кое-какие справочники и учебники. Они помогут тебе сдать экзамены. Может быть, тебе повезет и ты устроишься ассенизатором на Рикоте.
Упоминание о Рикоте словно пронзило Стюарта холодным током.
— Рикот? Это хорошо, — сказал он.
«Там я найду ответы на свои вопросы».
Утром, когда Ардэла ушла на работу, Стюарт спустился в спортивный зал кондеколога, побаловался немного с гантелями и штангой. Потом принял душ. Завтракать в одиночку не хотелось. Кафе кондеколога ему не понравилось — грязные деревянные столы и стулья, громкая навязчивая музыка, чопорная публика, почитывающая журналы, разрешенные уставом. Поэтому Стюарт вышел на улицу и побрел на север к старой части города. Остановился у кафе с топографической вывеской, растерявшей часть своих букв: «ЛУ ШИЙ РЕС ОРАН ГО ОДА». Внутри ресторанчик был разделен на открытые кабинки; глаз радовали яркая пластиковая мебель и официантка необъятных размеров, поприветствовавшая Стюарта злобным взглядом.
Покончив с едой, Стюарт принялся за кофе и сигареты «Занаду», наблюдая, как мрачная официантка пререкается с китаянкой, втолковывая озадаченной клиентке, что поданное ей странное блюдо и в самом деле является не чем иным, как «жареным цыпленком». Китаянка почему-то все не сдавалась, на ломаном английском пытаясь объяснить толстухе, что «это» никак не может быть цыпленком, тем более жареным, но недостаточное знание местных ругательств сводило на нет ее усилия.
Стюарт покуривал, развалясь на стуле, и улыбался. У него тоже, помнится, случались похожие трудности, когда он впервые приехал в Штаты.
Спор женщин затих при появлении управляющего. Бесплатный концерт закончился, а посему Стюарт быстро допил свой кофе и вышел на улицу. Он долго бродил по старому городу, разглядывая обветшавшие фасады магазинчиков; стариков, продававших газеты и лотерейные билеты; юнцов, предлагавших свой товар, запрещенный в респектабельных кондекологах, — порнографические открытки, журналы и, конечно, наркотики. Стюарт вспомнил похожие сцены в Марселе. Но там все это выглядело несколько иначе, веселее и красочнее. Даже цвета окружающей действительности тогда, кажется, были ярче. А здесь торговцы какие-то ленивые, вялые, словно им все до фени. В Америке не было войн более сотни лет. Здесь люди забыли, что значит страдать от голода по нескольку месяцев. Здесь не ведают, что такое беспощадная борьба за выживание. Здесь и не слыхивали о жестоком танце со смертью, получившем название «Мелкий галоп».
Америка стареет, размышлял Стюарт. Впрочем, так же, как и вся Земля. Она бездумно следует модам из космоса — образ жизни, кондеколога, сменяющие друг друга идеологии. Все это — лишь подражание жизни на орбите, протекающей в холоде космической пустоты. Мода на оливково-зеленый цвет кожи тоже пришла на Землю из космоса, из тех далеких искусственных жилищ, где люди не знают прямого солнечного света. Земля давно уже не престижна, и моду теперь диктует космос.
Стюарт купил газету, дошел до запущенного парка и расположился на траве. В ярком безоблачном небе отчетливо были видны искусственные звезды — спутники разных типов, космические жилища и фабрики. Где-то там живет и Натали. Какая из этих сверкающих точек дала ей приют? Как выглядит Натали теперь, спустя пятнадцать лет? Что изменилось в ее жизни за это время? Стюарт вдруг почувствовал боль. Он опустил глаза. Уж лучше наблюдать земной пейзаж. Воспоминания о космосе слишком печальны.
— Как ты попал в банду «Бешеная утка»? — спросила Ардэла.
— «Бешеные утки», — поправил Стюарт.
Они лежали в постели. Ардэла, перевернувшись на живот, листала свежий номер еженедельника «Он», время от время делая пометки. Стюарт просматривал учебники, принесенные Ардэлой.
— Как ты знаешь, у слова «утка» имеется второй смысл, — сказал Стюарт. — Оно может означать также и обман. Такая двусмысленность была в духе нашей банды.
— Но ты так и не ответил на мой вопрос.
— Как я попал туда? Это все из-за моей бабушки. Она была цветной. — Стюарт замолчал.
— Не зли меня, Стюарт. Рассказывай!
— Ладно. — Он положил в книгу закладку, захлопнул и отложил в сторону. — Моя бабушка родом из Африки, а образование получила в Канаде. Там она влюбилась в холод и снег, а потому выбрала профессию арктического геолога. Потом на островах Новой Земли она повстречала шотландца, который так же, как и она, был влюблен в Арктику. Ну и так далее, сама понимаешь. Их второму сыну Арктика пришлась не по нраву. Он возненавидел снег и вечную мерзлоту, кроме которых ничего не видел с самого рождения, и подался в теплое Средиземноморье, где женился на моей матери. Она родом из Марселя. Отец неплохо устроился в Ницце, он работал экономистом в корпорации «Далекая драгоценность», когда моя мать еще училась в школе. — Стюарт нахмурился, уставившись в стену и подбирая слова. — Его убили во время «Мелкого галопа».
— Я слышала о тех событиях.
«Что ты могла слышать?» — подумал Стюарт. Он вспомнил, какая в Европе воцарилась жуткая анархия после неудачных попыток космических поликорпов навязать землянам новое устройство общества. В те времена численность землян превышала население поликорпов в космосе, а экологическая система Земли казалась более устойчивой. Поэтому поликорпы регулярно проводили на Земле эксперименты, прежде чем внедрять новые экологические технологии на космических жилищах. Это одна из причин, почему Земля все еще представляла для поликорпов некоторый интерес.
Но в результате непродуманных экспериментов на Земле наступила экологическая катастрофа. И все сотрудники поликорпов, проживавшие на планете, в том числе и невинные, жестоко поплатились за эти игры.
Как рассказать Ардэле о той трагедии? Кто-нибудь из «Бешеных уток» просто пожал бы плечами. Мол, постороннему этого не понять, надо все испытать на собственной шкуре. В Марселе несчастье коснулось каждого. У кого-то погибла мать, у кого-то отец, сестра или брат, дядя или тетя. Способны ли понять эту трагедию сытые американцы? Стюарт решил рассказывать без прикрас.
— Особенно тяжко пришлось на юге Франции. Мятежники врывались в экодромы, так назывались высотные здания поликорпов, убивали сотрудников, вышибали из окон огромные стекла. Осколки падали на головы прохожим, взрываясь, словно гранаты. Представляешь? В тот день и погиб мой отец, а вместе с ним еще тысячи две человек. Но если бы он тогда и уцелел, все равно его убили бы позже. Ведь ему были вживлены биологические имплантанты, и в черепе у него имелись разъемы для прямого подключения мозга к компьютеру. Банды тогда всех подряд проверяли металлоискателями, и тех, у кого находили имплантанты, расстреливали прямо на месте.
— Господи! — воскликнула Ардэла. — У нас в Америке люди ходят с имплантантами уже сотни лет. Кому они мешают?
На этот раз Стюарт не удержался и пожал плечами. Как ей объяснить?
— Понимаешь, поскольку имплантанты вживлялись корпорацией «Далекая драгоценность», они, как и все, связанное с этой фирмой, считались злом, подлежащим искоренению. Ведь разъяренной толпе надо было с кем-то расправиться, а под рукой были только безвинные сотрудники корпорации… Те же, кто ответственен за все, были вне досягаемости, они жили далеко, в поясе астероидов. Поэтому толпа крушила то, до чего могла добраться. Во Франции все, что было хоть как-то связано с «Далекой драгоценностью», уничтожили. Оборудование, сотрудников. Если кому-то и довелось выжить в той бойне, то работы они все равно лишились, поскольку корпорации убрались восвояси, втихую умыв руки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
Ему вспомнился морской прибой на песчаном берегу у Порт-Рояля на Ямайке, обнаженное тело Натали, ее страстные объятия. Теплые волны ласкали кожу, розовые и бирюзовые лодки, чуть светившиеся в темноте, едва заметно покачивались на воде, скрывая влюбленных от любопытных глаз… В сотне метров от них расположилась местная секта пятидесятников. Святоши возносили к небу унылые песни о вознесении Спасителя и искуплении, о грядущем втором пришествии, о славе Господней. Их монотонные завывания сливались со стонами Натали и мерным шорохом прибоя. Рыбешки иногда касались ног. На другом берегу залива сиял в темноте величественный зиккурат «Когерентного света». Ночь полнилась любовью и умиротворением. Где-то внизу под песком покоились руины знаменитого дворца Генри Моргана, некогда выстроенного с размахом и роскошью, присущими великим грабителям и пиратам, а потом погребенного на дне моря в результате неожиданных катаклизмов и смерчей истории. Так и бури планеты Шеол впоследствии заметут самого Стюарта, и Натали, и несокрушимую громаду «Когерентного света». А заодно и высокомерие человечества, еще недавно возомнившего себя полновластным хозяином Вселенной…
— Ой, — вскрикнула Ардэла, — на спине неудобно.
— Тогда давай поменяемся местами.
Стюарт лег на спину. Ардэла оседлала его, запрокинула голову и закрыла глаза, целиком погрузившись в блаженство. Стюарт любовался красивым изгибом ее шеи, загорелой кожей, упруго облегающей изгибы плечей — нежные ямочки возле ключиц, бугорки на суставах. Когда у нее начался оргазм, она наклонилась вперед, прильнула к Стюарту, прижала к себе его голову, так что ее крики и стоны раздавались ему в самое ухо… Он крепко обнял ее. Дыхание и стоны Ардэлы до предела возбудили его. В какой-то момент Стюарту показалось, что он слышит оглушительный вой смерча.
Они допили бутылку шампанского, не вылезая из ванны. Ардэла полулежала на Стюарте, все еще обнимая его за шею. В воде среди радужных пятнышек ароматического масла плавали белесые нити спермы.
— Они могли бы стать началом новой жизни, — сказала Ардэла, помешивая рукой в воде. — А вместо этого бедняги отправятся в канализацию.
— Лосось, наверно, уже готов. Ты не проголодалась? — спросил Стюарт.
— Ты бы поберег свои деньги. Я ведь знаю, что их у тебя не так много. Отныне обедаешь за мой счет.
— Я хотел отметить праздник.
— И что, по-твоему, я должна делать с мукой, которую ты приволок? В жизни ничего не пекла!
Она встала, капли воды заискрились на загорелом теле. Стюарт поцеловал ее, выбрался следом из ванны, взял полотенце. Вытерся, прошел на кухню, вытряхнул лосося из банки на тарелку, открыл вторую бутылку шампанского. Вернулся обратно в ванную. Ардэла, завернувшись в большое полотенце, другим вытирала волосы. Стюарт налил ей шампанского, она положила полотенце и взяла бокал. Выпив и расчесав волосы, последовала за Стюартом на кухню.
— Хочу попытаться найти работу в какой-нибудь космической корпорации, — сказал Стюарт, когда они покончили с едой.
Ардэла закинула ногу на ногу и задумалась. В огромное окно за ее спиной Стюарт наблюдал, как поблескивает на солнце серебристая магистраль, ведущая на юг, в столицу штата Аризона.
— У тебя ведь не хватит денег, чтобы заплатить за учебу. Может, тебе и удастся сдать вступительные экзамены, но твои знания устарели на пятнадцать лет, поэтому ты, скорее всего, не попадешь в число тех двух процентов, которых обучают бесплатно. Придется тебе искать работу попроще здесь, на Земле.
— Нет, я хочу поступить во «Внешние поликорпы». В корпорацию «Яркая звезда». Стану сопровождать грузы. Я всегда любил путешествовать.
Ардэла нахмурилась, достала сигарету, закурила. Начинка сигарет «Занаду» представляла собой смесь марихуаны и обычного табака с ментолом.
— Стюарт, ты слышал, что я тебе сказала? Ты не слушаешь меня.
— Слушаю. Но я хочу в космос. И я найду способ туда попасть.
Она затянулась, невесело отвернулась к окну, где извивалась серебристая змейка магистрали, теряясь в Долине Солнца.
— Тебе так нужен космос?
— Да. Там мое место. — «Там ответы на мои вопросы», — подумал Стюарт.
Она взглянула на него.
— Там, где живет Натали?
Он не ответил. Закурил и глубоко затянулся, втянув в легкие вместе с дымом добрую порцию мексиканской травки, канцерогенов и сотен других не менее полезных вещей. Сигареты «Занаду», названные по имени райской долины из поэмы Кольриджа «Кубла Хан», — страшная вещь. Никакие другие сигареты по части разрушения легочной ткани им в подметки не годились. Именно по этой причине «Бешеные утки» и любили «Занаду».
— Ладно, — вздохнула Ардэла. — У меня в офисе найдутся кое-какие справочники и учебники. Они помогут тебе сдать экзамены. Может быть, тебе повезет и ты устроишься ассенизатором на Рикоте.
Упоминание о Рикоте словно пронзило Стюарта холодным током.
— Рикот? Это хорошо, — сказал он.
«Там я найду ответы на свои вопросы».
Утром, когда Ардэла ушла на работу, Стюарт спустился в спортивный зал кондеколога, побаловался немного с гантелями и штангой. Потом принял душ. Завтракать в одиночку не хотелось. Кафе кондеколога ему не понравилось — грязные деревянные столы и стулья, громкая навязчивая музыка, чопорная публика, почитывающая журналы, разрешенные уставом. Поэтому Стюарт вышел на улицу и побрел на север к старой части города. Остановился у кафе с топографической вывеской, растерявшей часть своих букв: «ЛУ ШИЙ РЕС ОРАН ГО ОДА». Внутри ресторанчик был разделен на открытые кабинки; глаз радовали яркая пластиковая мебель и официантка необъятных размеров, поприветствовавшая Стюарта злобным взглядом.
Покончив с едой, Стюарт принялся за кофе и сигареты «Занаду», наблюдая, как мрачная официантка пререкается с китаянкой, втолковывая озадаченной клиентке, что поданное ей странное блюдо и в самом деле является не чем иным, как «жареным цыпленком». Китаянка почему-то все не сдавалась, на ломаном английском пытаясь объяснить толстухе, что «это» никак не может быть цыпленком, тем более жареным, но недостаточное знание местных ругательств сводило на нет ее усилия.
Стюарт покуривал, развалясь на стуле, и улыбался. У него тоже, помнится, случались похожие трудности, когда он впервые приехал в Штаты.
Спор женщин затих при появлении управляющего. Бесплатный концерт закончился, а посему Стюарт быстро допил свой кофе и вышел на улицу. Он долго бродил по старому городу, разглядывая обветшавшие фасады магазинчиков; стариков, продававших газеты и лотерейные билеты; юнцов, предлагавших свой товар, запрещенный в респектабельных кондекологах, — порнографические открытки, журналы и, конечно, наркотики. Стюарт вспомнил похожие сцены в Марселе. Но там все это выглядело несколько иначе, веселее и красочнее. Даже цвета окружающей действительности тогда, кажется, были ярче. А здесь торговцы какие-то ленивые, вялые, словно им все до фени. В Америке не было войн более сотни лет. Здесь люди забыли, что значит страдать от голода по нескольку месяцев. Здесь не ведают, что такое беспощадная борьба за выживание. Здесь и не слыхивали о жестоком танце со смертью, получившем название «Мелкий галоп».
Америка стареет, размышлял Стюарт. Впрочем, так же, как и вся Земля. Она бездумно следует модам из космоса — образ жизни, кондеколога, сменяющие друг друга идеологии. Все это — лишь подражание жизни на орбите, протекающей в холоде космической пустоты. Мода на оливково-зеленый цвет кожи тоже пришла на Землю из космоса, из тех далеких искусственных жилищ, где люди не знают прямого солнечного света. Земля давно уже не престижна, и моду теперь диктует космос.
Стюарт купил газету, дошел до запущенного парка и расположился на траве. В ярком безоблачном небе отчетливо были видны искусственные звезды — спутники разных типов, космические жилища и фабрики. Где-то там живет и Натали. Какая из этих сверкающих точек дала ей приют? Как выглядит Натали теперь, спустя пятнадцать лет? Что изменилось в ее жизни за это время? Стюарт вдруг почувствовал боль. Он опустил глаза. Уж лучше наблюдать земной пейзаж. Воспоминания о космосе слишком печальны.
— Как ты попал в банду «Бешеная утка»? — спросила Ардэла.
— «Бешеные утки», — поправил Стюарт.
Они лежали в постели. Ардэла, перевернувшись на живот, листала свежий номер еженедельника «Он», время от время делая пометки. Стюарт просматривал учебники, принесенные Ардэлой.
— Как ты знаешь, у слова «утка» имеется второй смысл, — сказал Стюарт. — Оно может означать также и обман. Такая двусмысленность была в духе нашей банды.
— Но ты так и не ответил на мой вопрос.
— Как я попал туда? Это все из-за моей бабушки. Она была цветной. — Стюарт замолчал.
— Не зли меня, Стюарт. Рассказывай!
— Ладно. — Он положил в книгу закладку, захлопнул и отложил в сторону. — Моя бабушка родом из Африки, а образование получила в Канаде. Там она влюбилась в холод и снег, а потому выбрала профессию арктического геолога. Потом на островах Новой Земли она повстречала шотландца, который так же, как и она, был влюблен в Арктику. Ну и так далее, сама понимаешь. Их второму сыну Арктика пришлась не по нраву. Он возненавидел снег и вечную мерзлоту, кроме которых ничего не видел с самого рождения, и подался в теплое Средиземноморье, где женился на моей матери. Она родом из Марселя. Отец неплохо устроился в Ницце, он работал экономистом в корпорации «Далекая драгоценность», когда моя мать еще училась в школе. — Стюарт нахмурился, уставившись в стену и подбирая слова. — Его убили во время «Мелкого галопа».
— Я слышала о тех событиях.
«Что ты могла слышать?» — подумал Стюарт. Он вспомнил, какая в Европе воцарилась жуткая анархия после неудачных попыток космических поликорпов навязать землянам новое устройство общества. В те времена численность землян превышала население поликорпов в космосе, а экологическая система Земли казалась более устойчивой. Поэтому поликорпы регулярно проводили на Земле эксперименты, прежде чем внедрять новые экологические технологии на космических жилищах. Это одна из причин, почему Земля все еще представляла для поликорпов некоторый интерес.
Но в результате непродуманных экспериментов на Земле наступила экологическая катастрофа. И все сотрудники поликорпов, проживавшие на планете, в том числе и невинные, жестоко поплатились за эти игры.
Как рассказать Ардэле о той трагедии? Кто-нибудь из «Бешеных уток» просто пожал бы плечами. Мол, постороннему этого не понять, надо все испытать на собственной шкуре. В Марселе несчастье коснулось каждого. У кого-то погибла мать, у кого-то отец, сестра или брат, дядя или тетя. Способны ли понять эту трагедию сытые американцы? Стюарт решил рассказывать без прикрас.
— Особенно тяжко пришлось на юге Франции. Мятежники врывались в экодромы, так назывались высотные здания поликорпов, убивали сотрудников, вышибали из окон огромные стекла. Осколки падали на головы прохожим, взрываясь, словно гранаты. Представляешь? В тот день и погиб мой отец, а вместе с ним еще тысячи две человек. Но если бы он тогда и уцелел, все равно его убили бы позже. Ведь ему были вживлены биологические имплантанты, и в черепе у него имелись разъемы для прямого подключения мозга к компьютеру. Банды тогда всех подряд проверяли металлоискателями, и тех, у кого находили имплантанты, расстреливали прямо на месте.
— Господи! — воскликнула Ардэла. — У нас в Америке люди ходят с имплантантами уже сотни лет. Кому они мешают?
На этот раз Стюарт не удержался и пожал плечами. Как ей объяснить?
— Понимаешь, поскольку имплантанты вживлялись корпорацией «Далекая драгоценность», они, как и все, связанное с этой фирмой, считались злом, подлежащим искоренению. Ведь разъяренной толпе надо было с кем-то расправиться, а под рукой были только безвинные сотрудники корпорации… Те же, кто ответственен за все, были вне досягаемости, они жили далеко, в поясе астероидов. Поэтому толпа крушила то, до чего могла добраться. Во Франции все, что было хоть как-то связано с «Далекой драгоценностью», уничтожили. Оборудование, сотрудников. Если кому-то и довелось выжить в той бойне, то работы они все равно лишились, поскольку корпорации убрались восвояси, втихую умыв руки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47