Найлу все это казалось чудом техники, и он
зачарованно глядел на работу устройства.
Его также заинтересовал человек, наблюдавший за разгрузкой. Ростом он
был гораздо ниже, чем окружавшие его здоровяки-грузчики - едва ли не ниже,
чем сам Найл.
Одет он был в потрепанную куртку и забавный головной убор с козырьком,
защищающим глаза от солнца.
Он выкрикивал команды бойким, резким голосом со странным, малопонятным
Найлу акцентом.
Человек явно не принадлежал к числу портовиков, не был он, похоже, и
моряком. Найл лениво подключился к уму крепыша и тотчас убедился в правоте
своей догадки. Его мыслительные вибрации были подвижными и активными,
совершенно не похожими на невнятные, сонные, как у муравьев, сигналы
моряков и портовых рабочих.
Когда юноша попробовал проникнуть глубже, человек, нервно поведя
плечами, обернулся: почувствовал, что кто-то пытается вторгнуться в
рассудок - точно так же как в свое время реагировали родные Найла.
Секунду спустя его взгляд упал на юношу. Человек, казалось, вот-вот
что-то скажет, но тут на него, чуть не опрокинув, натолкнулся грузчик с
тюком на холке, и крепыш рассержено гаркнул:
- Гляди, куда прешь, безмозглый! Однако минут через десять, когда
последний тюк лег в штабель, человек поднялся-таки по трапу и подошел
прямиком к Найлу. Юноша, сидя на якорном вороте, посмотрел на него с
нарочитым простодушием. Лицо человека было продолговатым, с крупным
носом-клювом, на голове - большие залысины. Опустив Найлу на плечо руку, он
заглянул ему в глаза, скорчив при этом зверскую мину, и спросил:
- И чего это ты тут вытворяешь?
- Мне, боюсь, и самому невдомек,- невинно отозвался Найл.
- Не придуривайся. Все тебе вдомек.- Крепыш опустился на лежащий
поблизости тюк, а затем спросил уже более дружелюбно: - Откуда, парень?
-Из большой пустыни.- Найл показал вдаль пальцем.
Крепыш присвистнул:
- А-а, так ты, получается, житель песков?
- Как тебя звать? - поинтересовался Найл.
- Билл.
- Имя какое-то странное.
- Кому как. Для мест, откуда я родом, совсем неплохое имечко. А тебя
как?
- Найл.
-Вот уж действительно не имя, а название реки!
Разговор казался таким же маловразумительным, как и прозвище
незнакомца. По улыбке было видно, что он шутит, но уж больно непонятными
были его шутки. Крепыш зыркнул на Найла исподлобья, скрытно, но так
пристально, что парню стало не по себе.
- Кто научил тебя ковыряться в мозгах? - спросил тот наконец.
- А никто не учил,- поспешно ответил Найл.
- Ты это брось!
Найл растерялся: что брось и куда?
Крепыш задал иной вопрос:
- Когда прибыл-то в наши края?
- С полчаса назад. Мать и брата вот дожидаюсь.- Он указал на море,
увидев кстати, что оба судна виднеются теперь на расстоянии примерно мили
от берега.
И опять крепыш до неприличия долго всматривался юноше в глаза. Найл
теперь озабоченно соображал, как бы поскорее отделаться от въедливого
собеседника. Пора было выходить встречать ладьи. Он нетерпеливо
пошевелился.
- А ну-ка, изобрази еще раз,- потребовал Билл.
- Что именно?
- Ну, сам знаешь... То, что у тебя получается. Это было проще
простого. Найл пристально посмотрел ему в глаза и, орудуя лучом сознания,
как щупом, настроился на его мыслительную волну. Крепыш тревожно поерзал.
- Так-так-так,- негромко произнес он, покачав головой.
- Что "так"? - не понял Найл.
- Уж не знаю, как поступят раскоряки, когда узнают.
- Какие еще раскоряки?
- Дерьмо это. Паучье племя. Раскоряки ползучие.
- А что, по-твоему, они сделают? Крепыш, ткнув пальцем в ладонь,
энергично повертел им - жест более чем понятный. Найл почувствовал, как
кровь отливает от лица. Теперь отделаться от собеседника его уже не тянуло.
-Ты считаешь, они узнают? - с трудом выговорил он.
Тот пожал плечами:
- Попробуй пойми их. Я сам до сих пор не могу въехать, что они на
самом деле могут, а чего нет.- Он прикусил губу.- Впечатление такое, будто
не столько могут, сколько делают вид. Это они мастера - жути на нас
нагнать.
Найл мельком поглядел на море. Ладьи словно застыли в отдалении.
- Но ты-то служишь паукам? Крепыш яростно тряхнул головой:
- Боже упаси. Тьфу на них. У меня от этой братии мурашки по коже.
- Кому-нибудь же ты служишь?
- Не буду спорить. Бомбардирам.
- Жукам, что ли?
- Именно.
- И что это за служба? Билл осклабился:
- Шумим, гремим! Я у них главный распорядитель по взрывам.- Он кивком
указал на тюки.- Вот из этого добра готовится порох.
Беседу прервал один из портовиков. Отдав честь, он встал перед
крепышом навытяжку и доложил, что подвода готова к отправке.
- Ладно, через минутку подойду. Готовьтесь, сейчас отъезжаем.
Махнув вслед рукой, он подождал, пока работяга отойдет подальше, затем
наклонился к Найлу и тихо сказал:
- Мой тебе совет, парень: не давай раскорякам ни о чем пронюхать.
- Ладно.
Крепыш вскарабкался на тюки.
У подводы помимо двух больших обитых железом колес имелись две
оглобли, метров по семь длиной. К каждой прицепились по дюжине портовиков и
по команде Билла начали тянуть. У конца причала, разогнавшись, они
припустили легкой рысцой. Крепыш, обернувшись, махнул на прощание.
Махнул в ответ и Найл, проводив взглядом подводу, пока та не скрылась
из виду. Затем задумчиво возвратился к главному доку.
На пути туда он вновь встретил служительницу. Та улыбнулась (видно, в
хорошем настроении) и ткнула Найла кулаком. Толчок был дружеский, но ох
какой крепкий.
- Тебе надо отъедаться,- заметила женщина.
- Отъедаться? - Что-то в том, как она это произнесла, заставило Найла
сжаться, точно от холода.
- Хозяевам по душе, когда мы сильные и здоровые. Вот такие, как этот.-
Она показала на проходящего мимо грузчика: не руки, а просто сваи.
- Да, неплохо бы,- неуверенно согласился Найл.
Глядя женщине в лицо в попытке уяснить, что у нее на уме, юноша не
заметил, как непроизвольно проник в ее сознание.
Смутившись от неловкости (все равно что столкнуться на улице с
прохожим), он тотчас вышел из контакта. Спустя мгновение он догадался: до
женщины, очевидно, не дошло, что их умы соприкоснулись.
Осторожно, с готовностью в любую секунду немедленно "выскочить",
парень попробовал еще раз и сразу понял, отчего она так довольна собой и
Найлом.
Начальник похвалил ее за то, что она благополучно доставила бойцовых
пауков на сушу. Случись с ними что-нибудь в дороге, ей бы не сносить
головы. И пускай это была бы не ее вина, все одно ее сурово наказали бы. А
так она заслужила только похвалу, а потому чувствовала расположение и к
юноше.
Обо всем этом Найл узнал в одно мгновенье, стоило лишь настроиться на
ее мыслительную волну. Убедившись, что она ни о чем не догадывается, юноша
продолжал прощупывать ее разум. Необычное ощущение. Настроившись, Найл смог
взглянуть на мир ее глазами. Он как бы облачился в это великолепное тело с
увесистыми бронзовыми грудями и длинными ногами, за которыми непросто
поспевать. На какое-то время, прекратив быть Найлом, он стал этой рослой,
красивой женщиной. Он даже узнал ее имя: Одина.
Но почему она ничего не ощущала? Скорее всего, дело было в странной
незаполненности умов, пустоголовости этих людей. Часть их сознания
пребывала словно в спячке.
И тут постепенно начал вырисовываться ответ. Ясное дело, пауки! Люди
здесь настолько привыкли, что к ним постоянно вторгаются в сознание, что
даже перестали на это реагировать, воспринимая все как должное. Их умы
напоминали комнаты с открытыми дверями, куда любой может войти. Так и
оса-пепсис настолько привыкла ощущать волю хозяев, что и ужалить не смогла
бы без команды.
Они дошли до конца причала. Первая ладья как раз проплывала мимо
внешней стенки мола. Сердце у Найла радостно встрепенулось: он увидел
брата, стоящего у борта, и отчаянно замахал ему. Вайг заметил, поводил
рукой в ответ. Когда ладья швартовалась к причалу, юноша обратил внимание,
что левый борт у нее поврежден, верхние доски расщеплены, словно от
тяжелого вертикального удара.
Через пять минут на берег сошла служительница, следом - бойцовые
пауки.
А за ними начал спускаться Вайг. Найл кинулся к брату, но на бегу
резко остановился, словно от хлесткого удара, даже дыхание зашлось. Это
паук глянул, будто бичом ожег. Выплеснув злость, восьмилапый прошествовал
мимо коленопреклоненных служительниц. Чувствовалось, что он пребывает в
крайне дурном расположении духа.
Одина коснулась плеча Найла и назидательно подняла палец:
- Когда мимо проходят хозяева, рабы опускают глаза.
- Прошу прощения, забыл,- виновато улыбнулся он.
Когда спускались моряки, Найл с Вайгом оказались рядом по одну сторону
сходен.
- Как ты? Что там у вас произошло? - спросил Найл шепотом.
- Мачту снесло в бурю... Чуть нас не перевернуло. Хорошо, вторая
посудина была рядом...
На Вайга сердито покосилась служительница с поврежденной ладьи:
- Молчать!
- Больше не буду,- мигом отозвался Вайг. Братья стояли молча,
наблюдая, как приближается третья ладья. Краем глаза Найл видел, как
переговариваются между собой две служительницы. Очевидно, Одина
рассказывала о том, что у них произошло во время шторма. Та, вторая,
повернулась вдруг к Найлу и смерила его с головы до ног удивленным
взглядом. Затем она приблизилась к братьям, несколько секунд пристально их
разглядывала, и в конце концов сказала:
- Ладно, можете поговорить.- И удалилась.
- Что здесь происходит, ты мне можешь объяснить?
- Объясню позже,- ответил Найл так же шепотом.
Третья ладья причалила чуть дальше. На этот раз, когда сошла
служительница, а следом полез бойцовый паук, братья отвели глаза. Следующей
спустилась Сайрис.
Подождав, когда важный паук удалится метров на десять, они кинулись
приветствовать маму. Женщина была бледной, измученной. Обнимая ее, Найл
случайно уловил импульс одного из портовиков: "Худосочная какая-то. Я бы
такую поцеловал, только если бы приказали".
Обида и негодование кольнули сердце сына. Для него мать была стройной
и красивой. У этих паучьих прихвостней странное представление о красоте...
Одина тронула Найла за руку.
- Пора.
Когда шли вдоль причала, одна из служительниц спросила нарочито
визгливо:
- Эти-то чего к нам прицепились?
- Приказ хозяев,- отрезала Одина.
Территория за причалом была донельзя захламлена: сплошь дырявые лодки,
сломанные подводы, мусорные отвалы. Стены, окаймляющие портовые сооружения,
тоже совершенно запущены. Когда-то здесь, судя по всему, был большой
богатый порт, превратившийся теперь в небольшую гавань.
Только дорога под ногами, похоже, содержалась в приличном состоянии.
Она была сделана из какого-то твердого гладкого вещества, напоминающего
бесконечно длинный пласт камня.
За стеной порта стоял ряд повозок, похожих на подводы (одну из них
юноша уже видел), но меньших размеров. Поодаль, явно скучая, толклись с
десяток мужчин. Стоило Одине щелкнуть пальцем, как от стайки отделились
несколько человек и услужливо склонились перед ней. В одну из повозок
залезли Одина и еще две служительницы. Мужчины тотчас взялись за оглобли,
по двое с каждой стороны, и замерли в ожидании приказаний. Одина указала на
другую повозку, жестом веля Найлу, Сайрис и Вайгу лезть туда.
Когда они устраивались, один из тянувших повозку вдруг выдохнул:
- Найл!
- Массиг! - Юноша мгновенно узнал того, кто встречал их на пути в
подземный город Каззака.
Они хотели было коснуться друг друга предплечьями, но тут одна из
служительниц сердито рявкнула:
- Этого еще не хватало!
Массиг, побледнев, отскочил в сторону и замер. Одина приказала
трогаться. Ее "четверка" пошла бойкой рысцой, вторая повозка покатилась
следом. Найл поглядывал сзади на Массига с жалостью и участием. Волосы
парня, некогда чистые, опрятно уложенные, засалились, свалялись.
Местность вокруг была блеклой, невзрачной. По обе стороны дороги
унылой вереницей тянулись остатки строений, по большей части высотой лишь в
несколько локтей. Тянулась впереди дорога - прямехонькая! - уходящая к
невысоким холмам. По сравнению с разоренным побережьем окраины выглядели
отраднее - зелень полей, деревья; но и те какие-то безрадостные.
Переплетение диких трав и древесной поросли, отдельная покосившаяся стена
или развалившийся амбар - как будто здесь пронесся жестокий ураган,
перекалечивший все на своем пути.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18
зачарованно глядел на работу устройства.
Его также заинтересовал человек, наблюдавший за разгрузкой. Ростом он
был гораздо ниже, чем окружавшие его здоровяки-грузчики - едва ли не ниже,
чем сам Найл.
Одет он был в потрепанную куртку и забавный головной убор с козырьком,
защищающим глаза от солнца.
Он выкрикивал команды бойким, резким голосом со странным, малопонятным
Найлу акцентом.
Человек явно не принадлежал к числу портовиков, не был он, похоже, и
моряком. Найл лениво подключился к уму крепыша и тотчас убедился в правоте
своей догадки. Его мыслительные вибрации были подвижными и активными,
совершенно не похожими на невнятные, сонные, как у муравьев, сигналы
моряков и портовых рабочих.
Когда юноша попробовал проникнуть глубже, человек, нервно поведя
плечами, обернулся: почувствовал, что кто-то пытается вторгнуться в
рассудок - точно так же как в свое время реагировали родные Найла.
Секунду спустя его взгляд упал на юношу. Человек, казалось, вот-вот
что-то скажет, но тут на него, чуть не опрокинув, натолкнулся грузчик с
тюком на холке, и крепыш рассержено гаркнул:
- Гляди, куда прешь, безмозглый! Однако минут через десять, когда
последний тюк лег в штабель, человек поднялся-таки по трапу и подошел
прямиком к Найлу. Юноша, сидя на якорном вороте, посмотрел на него с
нарочитым простодушием. Лицо человека было продолговатым, с крупным
носом-клювом, на голове - большие залысины. Опустив Найлу на плечо руку, он
заглянул ему в глаза, скорчив при этом зверскую мину, и спросил:
- И чего это ты тут вытворяешь?
- Мне, боюсь, и самому невдомек,- невинно отозвался Найл.
- Не придуривайся. Все тебе вдомек.- Крепыш опустился на лежащий
поблизости тюк, а затем спросил уже более дружелюбно: - Откуда, парень?
-Из большой пустыни.- Найл показал вдаль пальцем.
Крепыш присвистнул:
- А-а, так ты, получается, житель песков?
- Как тебя звать? - поинтересовался Найл.
- Билл.
- Имя какое-то странное.
- Кому как. Для мест, откуда я родом, совсем неплохое имечко. А тебя
как?
- Найл.
-Вот уж действительно не имя, а название реки!
Разговор казался таким же маловразумительным, как и прозвище
незнакомца. По улыбке было видно, что он шутит, но уж больно непонятными
были его шутки. Крепыш зыркнул на Найла исподлобья, скрытно, но так
пристально, что парню стало не по себе.
- Кто научил тебя ковыряться в мозгах? - спросил тот наконец.
- А никто не учил,- поспешно ответил Найл.
- Ты это брось!
Найл растерялся: что брось и куда?
Крепыш задал иной вопрос:
- Когда прибыл-то в наши края?
- С полчаса назад. Мать и брата вот дожидаюсь.- Он указал на море,
увидев кстати, что оба судна виднеются теперь на расстоянии примерно мили
от берега.
И опять крепыш до неприличия долго всматривался юноше в глаза. Найл
теперь озабоченно соображал, как бы поскорее отделаться от въедливого
собеседника. Пора было выходить встречать ладьи. Он нетерпеливо
пошевелился.
- А ну-ка, изобрази еще раз,- потребовал Билл.
- Что именно?
- Ну, сам знаешь... То, что у тебя получается. Это было проще
простого. Найл пристально посмотрел ему в глаза и, орудуя лучом сознания,
как щупом, настроился на его мыслительную волну. Крепыш тревожно поерзал.
- Так-так-так,- негромко произнес он, покачав головой.
- Что "так"? - не понял Найл.
- Уж не знаю, как поступят раскоряки, когда узнают.
- Какие еще раскоряки?
- Дерьмо это. Паучье племя. Раскоряки ползучие.
- А что, по-твоему, они сделают? Крепыш, ткнув пальцем в ладонь,
энергично повертел им - жест более чем понятный. Найл почувствовал, как
кровь отливает от лица. Теперь отделаться от собеседника его уже не тянуло.
-Ты считаешь, они узнают? - с трудом выговорил он.
Тот пожал плечами:
- Попробуй пойми их. Я сам до сих пор не могу въехать, что они на
самом деле могут, а чего нет.- Он прикусил губу.- Впечатление такое, будто
не столько могут, сколько делают вид. Это они мастера - жути на нас
нагнать.
Найл мельком поглядел на море. Ладьи словно застыли в отдалении.
- Но ты-то служишь паукам? Крепыш яростно тряхнул головой:
- Боже упаси. Тьфу на них. У меня от этой братии мурашки по коже.
- Кому-нибудь же ты служишь?
- Не буду спорить. Бомбардирам.
- Жукам, что ли?
- Именно.
- И что это за служба? Билл осклабился:
- Шумим, гремим! Я у них главный распорядитель по взрывам.- Он кивком
указал на тюки.- Вот из этого добра готовится порох.
Беседу прервал один из портовиков. Отдав честь, он встал перед
крепышом навытяжку и доложил, что подвода готова к отправке.
- Ладно, через минутку подойду. Готовьтесь, сейчас отъезжаем.
Махнув вслед рукой, он подождал, пока работяга отойдет подальше, затем
наклонился к Найлу и тихо сказал:
- Мой тебе совет, парень: не давай раскорякам ни о чем пронюхать.
- Ладно.
Крепыш вскарабкался на тюки.
У подводы помимо двух больших обитых железом колес имелись две
оглобли, метров по семь длиной. К каждой прицепились по дюжине портовиков и
по команде Билла начали тянуть. У конца причала, разогнавшись, они
припустили легкой рысцой. Крепыш, обернувшись, махнул на прощание.
Махнул в ответ и Найл, проводив взглядом подводу, пока та не скрылась
из виду. Затем задумчиво возвратился к главному доку.
На пути туда он вновь встретил служительницу. Та улыбнулась (видно, в
хорошем настроении) и ткнула Найла кулаком. Толчок был дружеский, но ох
какой крепкий.
- Тебе надо отъедаться,- заметила женщина.
- Отъедаться? - Что-то в том, как она это произнесла, заставило Найла
сжаться, точно от холода.
- Хозяевам по душе, когда мы сильные и здоровые. Вот такие, как этот.-
Она показала на проходящего мимо грузчика: не руки, а просто сваи.
- Да, неплохо бы,- неуверенно согласился Найл.
Глядя женщине в лицо в попытке уяснить, что у нее на уме, юноша не
заметил, как непроизвольно проник в ее сознание.
Смутившись от неловкости (все равно что столкнуться на улице с
прохожим), он тотчас вышел из контакта. Спустя мгновение он догадался: до
женщины, очевидно, не дошло, что их умы соприкоснулись.
Осторожно, с готовностью в любую секунду немедленно "выскочить",
парень попробовал еще раз и сразу понял, отчего она так довольна собой и
Найлом.
Начальник похвалил ее за то, что она благополучно доставила бойцовых
пауков на сушу. Случись с ними что-нибудь в дороге, ей бы не сносить
головы. И пускай это была бы не ее вина, все одно ее сурово наказали бы. А
так она заслужила только похвалу, а потому чувствовала расположение и к
юноше.
Обо всем этом Найл узнал в одно мгновенье, стоило лишь настроиться на
ее мыслительную волну. Убедившись, что она ни о чем не догадывается, юноша
продолжал прощупывать ее разум. Необычное ощущение. Настроившись, Найл смог
взглянуть на мир ее глазами. Он как бы облачился в это великолепное тело с
увесистыми бронзовыми грудями и длинными ногами, за которыми непросто
поспевать. На какое-то время, прекратив быть Найлом, он стал этой рослой,
красивой женщиной. Он даже узнал ее имя: Одина.
Но почему она ничего не ощущала? Скорее всего, дело было в странной
незаполненности умов, пустоголовости этих людей. Часть их сознания
пребывала словно в спячке.
И тут постепенно начал вырисовываться ответ. Ясное дело, пауки! Люди
здесь настолько привыкли, что к ним постоянно вторгаются в сознание, что
даже перестали на это реагировать, воспринимая все как должное. Их умы
напоминали комнаты с открытыми дверями, куда любой может войти. Так и
оса-пепсис настолько привыкла ощущать волю хозяев, что и ужалить не смогла
бы без команды.
Они дошли до конца причала. Первая ладья как раз проплывала мимо
внешней стенки мола. Сердце у Найла радостно встрепенулось: он увидел
брата, стоящего у борта, и отчаянно замахал ему. Вайг заметил, поводил
рукой в ответ. Когда ладья швартовалась к причалу, юноша обратил внимание,
что левый борт у нее поврежден, верхние доски расщеплены, словно от
тяжелого вертикального удара.
Через пять минут на берег сошла служительница, следом - бойцовые
пауки.
А за ними начал спускаться Вайг. Найл кинулся к брату, но на бегу
резко остановился, словно от хлесткого удара, даже дыхание зашлось. Это
паук глянул, будто бичом ожег. Выплеснув злость, восьмилапый прошествовал
мимо коленопреклоненных служительниц. Чувствовалось, что он пребывает в
крайне дурном расположении духа.
Одина коснулась плеча Найла и назидательно подняла палец:
- Когда мимо проходят хозяева, рабы опускают глаза.
- Прошу прощения, забыл,- виновато улыбнулся он.
Когда спускались моряки, Найл с Вайгом оказались рядом по одну сторону
сходен.
- Как ты? Что там у вас произошло? - спросил Найл шепотом.
- Мачту снесло в бурю... Чуть нас не перевернуло. Хорошо, вторая
посудина была рядом...
На Вайга сердито покосилась служительница с поврежденной ладьи:
- Молчать!
- Больше не буду,- мигом отозвался Вайг. Братья стояли молча,
наблюдая, как приближается третья ладья. Краем глаза Найл видел, как
переговариваются между собой две служительницы. Очевидно, Одина
рассказывала о том, что у них произошло во время шторма. Та, вторая,
повернулась вдруг к Найлу и смерила его с головы до ног удивленным
взглядом. Затем она приблизилась к братьям, несколько секунд пристально их
разглядывала, и в конце концов сказала:
- Ладно, можете поговорить.- И удалилась.
- Что здесь происходит, ты мне можешь объяснить?
- Объясню позже,- ответил Найл так же шепотом.
Третья ладья причалила чуть дальше. На этот раз, когда сошла
служительница, а следом полез бойцовый паук, братья отвели глаза. Следующей
спустилась Сайрис.
Подождав, когда важный паук удалится метров на десять, они кинулись
приветствовать маму. Женщина была бледной, измученной. Обнимая ее, Найл
случайно уловил импульс одного из портовиков: "Худосочная какая-то. Я бы
такую поцеловал, только если бы приказали".
Обида и негодование кольнули сердце сына. Для него мать была стройной
и красивой. У этих паучьих прихвостней странное представление о красоте...
Одина тронула Найла за руку.
- Пора.
Когда шли вдоль причала, одна из служительниц спросила нарочито
визгливо:
- Эти-то чего к нам прицепились?
- Приказ хозяев,- отрезала Одина.
Территория за причалом была донельзя захламлена: сплошь дырявые лодки,
сломанные подводы, мусорные отвалы. Стены, окаймляющие портовые сооружения,
тоже совершенно запущены. Когда-то здесь, судя по всему, был большой
богатый порт, превратившийся теперь в небольшую гавань.
Только дорога под ногами, похоже, содержалась в приличном состоянии.
Она была сделана из какого-то твердого гладкого вещества, напоминающего
бесконечно длинный пласт камня.
За стеной порта стоял ряд повозок, похожих на подводы (одну из них
юноша уже видел), но меньших размеров. Поодаль, явно скучая, толклись с
десяток мужчин. Стоило Одине щелкнуть пальцем, как от стайки отделились
несколько человек и услужливо склонились перед ней. В одну из повозок
залезли Одина и еще две служительницы. Мужчины тотчас взялись за оглобли,
по двое с каждой стороны, и замерли в ожидании приказаний. Одина указала на
другую повозку, жестом веля Найлу, Сайрис и Вайгу лезть туда.
Когда они устраивались, один из тянувших повозку вдруг выдохнул:
- Найл!
- Массиг! - Юноша мгновенно узнал того, кто встречал их на пути в
подземный город Каззака.
Они хотели было коснуться друг друга предплечьями, но тут одна из
служительниц сердито рявкнула:
- Этого еще не хватало!
Массиг, побледнев, отскочил в сторону и замер. Одина приказала
трогаться. Ее "четверка" пошла бойкой рысцой, вторая повозка покатилась
следом. Найл поглядывал сзади на Массига с жалостью и участием. Волосы
парня, некогда чистые, опрятно уложенные, засалились, свалялись.
Местность вокруг была блеклой, невзрачной. По обе стороны дороги
унылой вереницей тянулись остатки строений, по большей части высотой лишь в
несколько локтей. Тянулась впереди дорога - прямехонькая! - уходящая к
невысоким холмам. По сравнению с разоренным побережьем окраины выглядели
отраднее - зелень полей, деревья; но и те какие-то безрадостные.
Переплетение диких трав и древесной поросли, отдельная покосившаяся стена
или развалившийся амбар - как будто здесь пронесся жестокий ураган,
перекалечивший все на своем пути.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18