Но приметив, что руки раненого пусты, спрятал трубку в сапог и вытащил меч из ножен.
– Не делайте этого, вам же хуже будет,– смирно молвил лежащий бес, поднимая глаза.
– Что еще хуже?– огрызнулся Страховид.– Моего доброго князя сгубили посланцы царя-злодея, они искали моей смерти словно я бешеная собака. И здесь лысый бес давал мне прикурить ручищами своими загребущими, он и в разрубленном виде угомониться не мог, чертяка злая. Сие называется “цивилизованный квибсер”. А что тогда “нецивилизованный”?
Раненный бес, хотя и выглядел бледным да измученным, изрядно оживился.
– Так вы дикарь… извиняюсь, землянин. Поди пойми, как вы попали сюда. Судя по-всему, вам дико повезло, раз вы живы до сих пор. Но будьте уверены, протянете вы не дольше, чем обезьяна за штурвалом коптера, если прикончите меня сейчас. Я ваша последняя надежда.
– А я, знаться, ваша.
Страховид пособил раненому бесу приподняться. Судя по всему, у того было сильно неладно с ногой. Причем начинкой сего беса было не заквашенное тесто, а плоть и кровь обычного цвета, глядя на которые Пушок облизнулся.
Тут все подземелье содрогнулось и даже исказилось на мгновение, теменского воина как будто шлепнуло здоровенной мокрой тряпкой, вдобавок он получил по голове куском потолка и только шапка-меховуха смягчила потрясение ума. Раненый бес снова упал и был завален щебнем. Впрочем, он первым подал голос, обращаясь к невзорной демонице:
– Сдается, Мара, что кто-то перепутал унитаз с гравитационной миной.
– Ф.К123, в районе рубки произошел сильный взрыв, все узлы наблюдения в БЧ-1 утрачены, сильное гравитационное возмущение прошло по осевой шахте и лучевым тоннелям уровня “Г”. С вероятностью ноль-девяносто основные силы нападающих, как впрочем и персонала базы уничтожены.
Княжеский воин поднялся, размазывая кровь, текущую из носа, по лицу своему. Засим подхватил покалеченного демона. Тот, егда оказался в самодвижущейся каморке, стал тыкать пальцем в пупырышки, имеющиеся на стене. Каморка зараз поехала, токмо не вверх, и не вниз, а вбок. Волк от неожиданности заскулил, а житель подземелья молвил, превозмогая изнурение:
– Сейчас мы вдвоем, пардон, втроем, изготовимся к обороне, а затем геройски сразимся с превосходящими силами сатурнян. Тебе, воин, слава будет вечная. Это тоже немало. Скальды про тебя стишки сложат: “Шел тур, буйством обуян, словно гром громил гадов”. А из меня сделают пакет чипсов, если будет из чего, конечно. Зовут меня, кстати, Фома К123, очень приятно.
А невидимая демоница Мара сочла нужным сказать:
– Насколько я тебя поняла, Ф.К123, ты принял на себя ответственность за гостя с незнакомым идентификатором, вплоть до завершения его пребывания на нашей базе. Этому обстоятельству весьма рада.
Воину понравились слова бесов и он вспомнил одну из заповедей Ботаника: “Не беспокойся.”
– А меня Страховидом с отрочества кличут, но дотоле в Храме Нечистоты прозывали Франкенштейном – за то, что уши у меня большие были, будто от другого человека взятые. А зверь сей откликается на имя Пушок. Только не желаю я тебе поборать в битве с сатурнянами.
– А куда тебе деваться? Кода распознавания у тебя нет, значит ты для них чужой, враг. Первый же сатурнянский боец из тебя накрутит фарш, хоть ты себя объяви музейным экспонатом.
Бес оперся на стену и уважительно коснулся меча.
– Ну, а вы-то чем лучше?– откликнулся Страховид.– Я за вас сражайся, а вы меня потом в банке заспиртуете.
– Ты слыхал о космиках? Я – один из них. Мы только друг дружку спиртуем и маринуем.
– Слыхивал я байки, распускаемые Храмом Нечистоты, о небесных людях, каковые изничтожили и заткнули все трубы, источавшие грязь и заразу на мир. Слыхал, да только пересказывать никому не стал бы. Как воцарился Макарий Второй и воссиял светильник истинной второевангельской веры, так храмовники оказались еретиками и язычниками, а небесные космики
– бесами из преисподней. Вот и ты не по небу летаешь, а обитаешься в подземелье. Аще я буду якшаться с тобой, то душа моя не станет семенем жизни, не произрастет из нее Крестное Древо, и мне суждена погибь на веки вечные.
– Сам знаешь, Страховид, что царь Макарка – злодюга первосортный, второевангельская вера у него стала карманной, и большинство его изречений – брехня или плагиат. Если ты будешь повторять чужие слова, то погибнешь не духовно, а телесно, причем очень быстро. И никто не узнает, где могилка твоя, и поп не пропоет над ней священную песню Ботаника: “Нас извлекут из-под обломков”.
– Может и так. Я – человек темный и мне трудно в толк взять, где слова честные, а где протоблядское лукавство.– с охотцей согласился Страховид.
Каморка замерла, и все вышли из нее, чтобы оказаться в белой просторной зале. Там космик (или же бес) улегся на стол, пробормотал заклинание и к нему опустилось несколько гибких трубок, схожих с медузьими щупальцами и змеями-гадюками. Одни из них разрезали штанину, иные стали ковыряться в ране, третьи пустили лучи, широкие и узкие, такие яркие, что смотреть на них было невозможно. Инда Пушок с испугу словчился втиснуться в какой-то шкап. Наконец бес (или же космик) Фома сполз со стола, причем вид у него был немало обалделый, а взгляд бессмысленный, мутный. Страховид даже удивился, когда услыхал:
– Теперь, кореша, труба зовет на резервный командный пункт. Это через два уровня отсюда.
Слова были вроде связные, но маловразумительные, ан Страховид не терял мысль, что ему и впредь надо держаться беса-космика. Все, что вершилось в подземелье, скорее подобало ночному кошмару, но и сон имеет свои понятия и правила, коих надобно придерживаться.
В зале, обозванной “командный пункт”, царил полумрак, толико помаргивало несколько блуждающих огоньков и незримые духи нашептывали что-то невнятное. При появлении людей сделалось светлее, вся просторная палата оснастилась сияющими глазками, на стенах замелькали мимолетные образы. А в самой середине залы возник призрачный шар, вокруг коего носились какие-то мушки, оставляя светящиеся следы. Страховид почему-то вспомнил, как один скоромох на Макарьевской ярмарке плел, что Земля круглая. Жалко, что тогда с ним не удалось перетолковать. Воеводские стрельцы быстро вздернули болтуна на сук, якобы за то, что был он скрытом храмовником и слугой Нечистоты.
– Слушай, Мара, ты должна определять сроки подлета сатурнянских штурмовиков не за четыре минуты, а хотя бы за пятнадцать,– с упреками обратился космик незнамо к кому.
– У меня выведено из строя две трети узлов орбитального слежения,– оправдывалась Мара певучим мягким голосом.– При подлете с экватора мне вообще влом производить триангуляцию, видимость получается не более сотни километров. Я же не виновата, что лунные станции не дают информации с достаточным полигоном.
– Что же делать, что сотворить хорошего-пригожего?– космик уже общался в основном с собой,– веселенький расклад, из лунного штаба ВКС передают, что в наш сектор движется чуть ли не эскадра сатурнян и предлагают надеяться только на собственные силы. Но в штабе не знают, что у нас тут Объект с гордым именем Икс-структура. А в службе “Алеф” знают, однако не могут поведать об этом штабу. Чего доброго, через десять минут из “Алефа” по закрытому каналу прилетит команда стереть Икс-структуру с лица земли, дабы не досталась супостату. А если Объект не захочет уничтожаться? Тут такая заваруха начнется, что ядерная война покажется легкой разминкой в клубе пенсионеров.
– Ну что, подготовиться к уничтожению Объекта?– полюбопытствовала таинственная Мара.
Космик маненько поразмыслил.
– Да, но только тихо, чтобы он ничего не заподозрил.
– Само собой, Фома. Кстати, сейчас вижу три цели, три кораблика на подлете, штурмовые катера, работает активное волнопоглощение, дальность двадцать, азимуты тридцать, тридцать два, сорок, движутся по низкой круговой орбите. Через полминуты выйдут из-за горизонта, и зависнут, чтобы мои радары совсем перестали сечь их…
– И заодно выпустят три десятка колобашек, для которых уже мы станем целями. Мара, сшибай эти борта, пока они не выписали нам некролог.
– А чем бы я занималась в более благоприятных условиях? У меня, Ф.К123, на все про все дюжина ракет с квибсерными мозгами.
– Управимся, у нас мозги пока что тоже в голове лежат, а не в унитазе. Ты, Мара, не смотри, что мы не причесаны, а этот серый зубастый не стоит на двух ногах… Эй, Страховид,– Фома поднес какой-то жезл к лбу воина.– Оказывается, и у тебя во лбу звезда горит. Ты и без понятия, наверное, что биоинтерфейс Анима запустил кремнеорганические проводочки во все центры твоего дикого-дикого мозга. Правда, на мой запрос твоя Анима не откликается, но ведь Портал-то тебя пропустил. Допустим, что ты из нелегалов и на тебя возложена кем-то когда-то какая-то функция. Эх, если уцелел бы кто-нибудь из сотрудников линии “С”.
– Я в нелегалы вам не дамся. Ничего не знаю ни про какую херункцию.– Страховид ощутил возмущение и длинно сплюнул.
– Тебе это знать вредно, по крайней мере до поры до времени. Ты ведь числишься в резерве, либо у нашей службы “Алеф”, либо у конкурентов. Но тебя уже отобрали в свое время, так что поуправляй сейчас ракетой. Проекция будет прямоугольная с концентрическим доворотом – ты должен управиться, коли нелегал.
Ко тьме всего бесовского и непонятного добавилось еще что-то. Но Страховиду вдруг мнение пришло, что и в самом деле он справится. Ведь полетал ужо в “ступе бабы-яги”, не сплоховал. И все-таки княжеский воин засумлевался:
– Конем могу управлять, бараном могу, а с ракетой не знаю как.
– Примерно так, как попасть твоей заточкой по имени копье во вражеский пятак при конной атаке.– объяснил бес Фома.– Не дрейфь, сейчас этот контактный монитор… ну, этот обруч окажется на твоей кудлатой кочерыжке.
В самом деле, на голову Страховида опустился обруч и одним колдовским махом перенес в пространство без земли и неба, однако расчерченное линиями. И будто участвовал княжий воин в конном натиске. Зараз вспомянулось, как есаул кричит: “Пики к бою, наметом марш!”, тебя на скаку трясет, супротивник впереди мелькает словно чертик, цепь вражеских пищальщиков заволакивает дымом, и пули посвистывают, но десную руку ты должен держать твердо и при том нацеливать на одно и то же место – ему в грудину.
Сейчас взамен ханского нукера противником считался некий предмет, похожий на прямой широкий кинжал. Впрочем, округ него мигом появилось несколько нимбов и ореолов разного окраса и яркости, отчего приобрел он сходство с дрожащим радужным студнем. А вместо пищальных выстрелов навстречу понесло огненные хлопья, от коих, ежели постараться, и увильнуть можно было… Страховид попал студню ровно туда, где сосредоточивалась его жизнь – в яркое алое пятно. Вспышка, и осталась только бездна с разлетающимися ошметьями и светящимися полосами, словно супостат и в самом деле был лишь водянистым сгустком. Но сам Страховид с минуту не мог опомниться, как будто схлопотал по голове дубьем.
Пушок, судя по рычанию, тоже занят был. Наверное, казалось ему, что он охотится на зайку. И его ракета точно воткнулась в мишень.
– Я в вас не ошибся, парни!– похвалил бес Фома. Несмотря на недавнее ранение, пальцы его с ловкостью бегали по пупырчатой поверхности стола или же бегло касались призрачного шара – в точках касания словно цветы распускались. Губы космика все время бормотали и шептали, а глаза метались то туда, то сюда. Иногда бес полностью замирал, но, судя по волнениям морщин на его лбу, отдых не наступал, как будто достаточно было одной мысли для борьбы с врагом.
– Не хочу огорчать, Ф.К123, но один вражеский борт успел произвести залп.– сообщила бесстрастная демоница.– Эти ракеты включают двигатели только на последней прицельной минуте полета, а до того их весьма трудно засечь. Произвожу залпы контрет
… Все-таки, пять вражеских колобашек прорвалось. Сейчас будет попадание.
– Вот зараза, как она может спокойно про это говорить?– чертыхнулся космик.
Тут тряхнуло и пол, и потолок, стена замигала новыми тревожными огоньками и оснастилась новыми сияющими узорами.
– Сдается мне, что выведены из строя все контретные гнезда ,– продавил космик сквозь сильно сжатые губы.
– Я так люблю радовать и повышать настроение, но, увы, тебе предстоит расстроиться еще больше,– ласково произнесла таинственная Мара.– На нашу любимую базу заходят три десантных борта противника.
– Опять,– протянул космик, как будто говорил о надоевшей еде.– Как мне надоели эти гамзеры и особенно их долбежка, как осточертела квибсерская пехота, которая станет пробиваться через свежеотремонтированные периметры обороны.
На одной из стен Страховид видел плывущие над болотами корабли, похожие на каких-то пузатых рыб. Насколько он понимал своим смутным сознанием, сии самодвижные картины показывали нападающих сатурнян – бесов иной породы, чем космики.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
– Не делайте этого, вам же хуже будет,– смирно молвил лежащий бес, поднимая глаза.
– Что еще хуже?– огрызнулся Страховид.– Моего доброго князя сгубили посланцы царя-злодея, они искали моей смерти словно я бешеная собака. И здесь лысый бес давал мне прикурить ручищами своими загребущими, он и в разрубленном виде угомониться не мог, чертяка злая. Сие называется “цивилизованный квибсер”. А что тогда “нецивилизованный”?
Раненный бес, хотя и выглядел бледным да измученным, изрядно оживился.
– Так вы дикарь… извиняюсь, землянин. Поди пойми, как вы попали сюда. Судя по-всему, вам дико повезло, раз вы живы до сих пор. Но будьте уверены, протянете вы не дольше, чем обезьяна за штурвалом коптера, если прикончите меня сейчас. Я ваша последняя надежда.
– А я, знаться, ваша.
Страховид пособил раненому бесу приподняться. Судя по всему, у того было сильно неладно с ногой. Причем начинкой сего беса было не заквашенное тесто, а плоть и кровь обычного цвета, глядя на которые Пушок облизнулся.
Тут все подземелье содрогнулось и даже исказилось на мгновение, теменского воина как будто шлепнуло здоровенной мокрой тряпкой, вдобавок он получил по голове куском потолка и только шапка-меховуха смягчила потрясение ума. Раненый бес снова упал и был завален щебнем. Впрочем, он первым подал голос, обращаясь к невзорной демонице:
– Сдается, Мара, что кто-то перепутал унитаз с гравитационной миной.
– Ф.К123, в районе рубки произошел сильный взрыв, все узлы наблюдения в БЧ-1 утрачены, сильное гравитационное возмущение прошло по осевой шахте и лучевым тоннелям уровня “Г”. С вероятностью ноль-девяносто основные силы нападающих, как впрочем и персонала базы уничтожены.
Княжеский воин поднялся, размазывая кровь, текущую из носа, по лицу своему. Засим подхватил покалеченного демона. Тот, егда оказался в самодвижущейся каморке, стал тыкать пальцем в пупырышки, имеющиеся на стене. Каморка зараз поехала, токмо не вверх, и не вниз, а вбок. Волк от неожиданности заскулил, а житель подземелья молвил, превозмогая изнурение:
– Сейчас мы вдвоем, пардон, втроем, изготовимся к обороне, а затем геройски сразимся с превосходящими силами сатурнян. Тебе, воин, слава будет вечная. Это тоже немало. Скальды про тебя стишки сложат: “Шел тур, буйством обуян, словно гром громил гадов”. А из меня сделают пакет чипсов, если будет из чего, конечно. Зовут меня, кстати, Фома К123, очень приятно.
А невидимая демоница Мара сочла нужным сказать:
– Насколько я тебя поняла, Ф.К123, ты принял на себя ответственность за гостя с незнакомым идентификатором, вплоть до завершения его пребывания на нашей базе. Этому обстоятельству весьма рада.
Воину понравились слова бесов и он вспомнил одну из заповедей Ботаника: “Не беспокойся.”
– А меня Страховидом с отрочества кличут, но дотоле в Храме Нечистоты прозывали Франкенштейном – за то, что уши у меня большие были, будто от другого человека взятые. А зверь сей откликается на имя Пушок. Только не желаю я тебе поборать в битве с сатурнянами.
– А куда тебе деваться? Кода распознавания у тебя нет, значит ты для них чужой, враг. Первый же сатурнянский боец из тебя накрутит фарш, хоть ты себя объяви музейным экспонатом.
Бес оперся на стену и уважительно коснулся меча.
– Ну, а вы-то чем лучше?– откликнулся Страховид.– Я за вас сражайся, а вы меня потом в банке заспиртуете.
– Ты слыхал о космиках? Я – один из них. Мы только друг дружку спиртуем и маринуем.
– Слыхивал я байки, распускаемые Храмом Нечистоты, о небесных людях, каковые изничтожили и заткнули все трубы, источавшие грязь и заразу на мир. Слыхал, да только пересказывать никому не стал бы. Как воцарился Макарий Второй и воссиял светильник истинной второевангельской веры, так храмовники оказались еретиками и язычниками, а небесные космики
– бесами из преисподней. Вот и ты не по небу летаешь, а обитаешься в подземелье. Аще я буду якшаться с тобой, то душа моя не станет семенем жизни, не произрастет из нее Крестное Древо, и мне суждена погибь на веки вечные.
– Сам знаешь, Страховид, что царь Макарка – злодюга первосортный, второевангельская вера у него стала карманной, и большинство его изречений – брехня или плагиат. Если ты будешь повторять чужие слова, то погибнешь не духовно, а телесно, причем очень быстро. И никто не узнает, где могилка твоя, и поп не пропоет над ней священную песню Ботаника: “Нас извлекут из-под обломков”.
– Может и так. Я – человек темный и мне трудно в толк взять, где слова честные, а где протоблядское лукавство.– с охотцей согласился Страховид.
Каморка замерла, и все вышли из нее, чтобы оказаться в белой просторной зале. Там космик (или же бес) улегся на стол, пробормотал заклинание и к нему опустилось несколько гибких трубок, схожих с медузьими щупальцами и змеями-гадюками. Одни из них разрезали штанину, иные стали ковыряться в ране, третьи пустили лучи, широкие и узкие, такие яркие, что смотреть на них было невозможно. Инда Пушок с испугу словчился втиснуться в какой-то шкап. Наконец бес (или же космик) Фома сполз со стола, причем вид у него был немало обалделый, а взгляд бессмысленный, мутный. Страховид даже удивился, когда услыхал:
– Теперь, кореша, труба зовет на резервный командный пункт. Это через два уровня отсюда.
Слова были вроде связные, но маловразумительные, ан Страховид не терял мысль, что ему и впредь надо держаться беса-космика. Все, что вершилось в подземелье, скорее подобало ночному кошмару, но и сон имеет свои понятия и правила, коих надобно придерживаться.
В зале, обозванной “командный пункт”, царил полумрак, толико помаргивало несколько блуждающих огоньков и незримые духи нашептывали что-то невнятное. При появлении людей сделалось светлее, вся просторная палата оснастилась сияющими глазками, на стенах замелькали мимолетные образы. А в самой середине залы возник призрачный шар, вокруг коего носились какие-то мушки, оставляя светящиеся следы. Страховид почему-то вспомнил, как один скоромох на Макарьевской ярмарке плел, что Земля круглая. Жалко, что тогда с ним не удалось перетолковать. Воеводские стрельцы быстро вздернули болтуна на сук, якобы за то, что был он скрытом храмовником и слугой Нечистоты.
– Слушай, Мара, ты должна определять сроки подлета сатурнянских штурмовиков не за четыре минуты, а хотя бы за пятнадцать,– с упреками обратился космик незнамо к кому.
– У меня выведено из строя две трети узлов орбитального слежения,– оправдывалась Мара певучим мягким голосом.– При подлете с экватора мне вообще влом производить триангуляцию, видимость получается не более сотни километров. Я же не виновата, что лунные станции не дают информации с достаточным полигоном.
– Что же делать, что сотворить хорошего-пригожего?– космик уже общался в основном с собой,– веселенький расклад, из лунного штаба ВКС передают, что в наш сектор движется чуть ли не эскадра сатурнян и предлагают надеяться только на собственные силы. Но в штабе не знают, что у нас тут Объект с гордым именем Икс-структура. А в службе “Алеф” знают, однако не могут поведать об этом штабу. Чего доброго, через десять минут из “Алефа” по закрытому каналу прилетит команда стереть Икс-структуру с лица земли, дабы не досталась супостату. А если Объект не захочет уничтожаться? Тут такая заваруха начнется, что ядерная война покажется легкой разминкой в клубе пенсионеров.
– Ну что, подготовиться к уничтожению Объекта?– полюбопытствовала таинственная Мара.
Космик маненько поразмыслил.
– Да, но только тихо, чтобы он ничего не заподозрил.
– Само собой, Фома. Кстати, сейчас вижу три цели, три кораблика на подлете, штурмовые катера, работает активное волнопоглощение, дальность двадцать, азимуты тридцать, тридцать два, сорок, движутся по низкой круговой орбите. Через полминуты выйдут из-за горизонта, и зависнут, чтобы мои радары совсем перестали сечь их…
– И заодно выпустят три десятка колобашек, для которых уже мы станем целями. Мара, сшибай эти борта, пока они не выписали нам некролог.
– А чем бы я занималась в более благоприятных условиях? У меня, Ф.К123, на все про все дюжина ракет с квибсерными мозгами.
– Управимся, у нас мозги пока что тоже в голове лежат, а не в унитазе. Ты, Мара, не смотри, что мы не причесаны, а этот серый зубастый не стоит на двух ногах… Эй, Страховид,– Фома поднес какой-то жезл к лбу воина.– Оказывается, и у тебя во лбу звезда горит. Ты и без понятия, наверное, что биоинтерфейс Анима запустил кремнеорганические проводочки во все центры твоего дикого-дикого мозга. Правда, на мой запрос твоя Анима не откликается, но ведь Портал-то тебя пропустил. Допустим, что ты из нелегалов и на тебя возложена кем-то когда-то какая-то функция. Эх, если уцелел бы кто-нибудь из сотрудников линии “С”.
– Я в нелегалы вам не дамся. Ничего не знаю ни про какую херункцию.– Страховид ощутил возмущение и длинно сплюнул.
– Тебе это знать вредно, по крайней мере до поры до времени. Ты ведь числишься в резерве, либо у нашей службы “Алеф”, либо у конкурентов. Но тебя уже отобрали в свое время, так что поуправляй сейчас ракетой. Проекция будет прямоугольная с концентрическим доворотом – ты должен управиться, коли нелегал.
Ко тьме всего бесовского и непонятного добавилось еще что-то. Но Страховиду вдруг мнение пришло, что и в самом деле он справится. Ведь полетал ужо в “ступе бабы-яги”, не сплоховал. И все-таки княжеский воин засумлевался:
– Конем могу управлять, бараном могу, а с ракетой не знаю как.
– Примерно так, как попасть твоей заточкой по имени копье во вражеский пятак при конной атаке.– объяснил бес Фома.– Не дрейфь, сейчас этот контактный монитор… ну, этот обруч окажется на твоей кудлатой кочерыжке.
В самом деле, на голову Страховида опустился обруч и одним колдовским махом перенес в пространство без земли и неба, однако расчерченное линиями. И будто участвовал княжий воин в конном натиске. Зараз вспомянулось, как есаул кричит: “Пики к бою, наметом марш!”, тебя на скаку трясет, супротивник впереди мелькает словно чертик, цепь вражеских пищальщиков заволакивает дымом, и пули посвистывают, но десную руку ты должен держать твердо и при том нацеливать на одно и то же место – ему в грудину.
Сейчас взамен ханского нукера противником считался некий предмет, похожий на прямой широкий кинжал. Впрочем, округ него мигом появилось несколько нимбов и ореолов разного окраса и яркости, отчего приобрел он сходство с дрожащим радужным студнем. А вместо пищальных выстрелов навстречу понесло огненные хлопья, от коих, ежели постараться, и увильнуть можно было… Страховид попал студню ровно туда, где сосредоточивалась его жизнь – в яркое алое пятно. Вспышка, и осталась только бездна с разлетающимися ошметьями и светящимися полосами, словно супостат и в самом деле был лишь водянистым сгустком. Но сам Страховид с минуту не мог опомниться, как будто схлопотал по голове дубьем.
Пушок, судя по рычанию, тоже занят был. Наверное, казалось ему, что он охотится на зайку. И его ракета точно воткнулась в мишень.
– Я в вас не ошибся, парни!– похвалил бес Фома. Несмотря на недавнее ранение, пальцы его с ловкостью бегали по пупырчатой поверхности стола или же бегло касались призрачного шара – в точках касания словно цветы распускались. Губы космика все время бормотали и шептали, а глаза метались то туда, то сюда. Иногда бес полностью замирал, но, судя по волнениям морщин на его лбу, отдых не наступал, как будто достаточно было одной мысли для борьбы с врагом.
– Не хочу огорчать, Ф.К123, но один вражеский борт успел произвести залп.– сообщила бесстрастная демоница.– Эти ракеты включают двигатели только на последней прицельной минуте полета, а до того их весьма трудно засечь. Произвожу залпы контрет
… Все-таки, пять вражеских колобашек прорвалось. Сейчас будет попадание.
– Вот зараза, как она может спокойно про это говорить?– чертыхнулся космик.
Тут тряхнуло и пол, и потолок, стена замигала новыми тревожными огоньками и оснастилась новыми сияющими узорами.
– Сдается мне, что выведены из строя все контретные гнезда ,– продавил космик сквозь сильно сжатые губы.
– Я так люблю радовать и повышать настроение, но, увы, тебе предстоит расстроиться еще больше,– ласково произнесла таинственная Мара.– На нашу любимую базу заходят три десантных борта противника.
– Опять,– протянул космик, как будто говорил о надоевшей еде.– Как мне надоели эти гамзеры и особенно их долбежка, как осточертела квибсерская пехота, которая станет пробиваться через свежеотремонтированные периметры обороны.
На одной из стен Страховид видел плывущие над болотами корабли, похожие на каких-то пузатых рыб. Насколько он понимал своим смутным сознанием, сии самодвижные картины показывали нападающих сатурнян – бесов иной породы, чем космики.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53