Требует информацию от царя в
обмен на Василису, удалось ему где-то беглую бабу перехватить и
привезти в мешке. Мережко ссылается на первоначальные
договоренности, королек жмотится, отказывается от своих
обещаний, хамить начинает. Слыхом мы такого не слыхивали, чтобы
дряхлый царь от невесты отказывается. (Ведь она ж матрица, на
которой любой устаревший расползающийся модуль может
модифицироваться в современный и крепкий). И смотрит Афон как-то
вскользь, будто затравленный или напуганный. Придумал на ходу,
что в секретном приложении к договору с Мережко был пункт о
доставании для него пера жар-птицы. Вымогатель! Тут даже царевна
не выдержала:
- Ты что, им в зубах ковыряться будешь или грамотно писать?
Пользы никакой себе не извлечешь. Это я тебе говорю, Василиса.
Но царь запричитал, что последствия непредсказуемы. Он-де
какому-то страшному колдуну обещал никого на Буян не пущать и
даже искателей пути-дороги из пушки расстреливать. Иначе, ему
самому вектор разложат по базису. В ответ на недостойные речи
неожиданно входит в тронную залу Тристан под видом отрока и
подносит царю жар-птичье перо от имени Иван-царевича. Это мой
напарник посамовольничал, я ему на такое ни словом, ни жестом
намекать не собирался. Но что с него взять? Он же персонаж, а не
юридическое лицо. Смягчился царь, залюбовался пером, говорит,
былины оно мне будет сочинять про Афона Красное Солнышко, и
смерть мне теперь не страшна - сохранюсь в истории. Тут же и
перо в его руке вдохновилось, заскрипело. Но нашел царь время,
чтобы сказать дьякам:
- Выдать Иван-царевичу подорожную, лодку -самодувку,
сапоги-скороходы, колобка в провожатые и...- после минутного
раздумия голос стал благостным,- указ на владение островом. Раз
сам туда попасть не могу, пусть добрый молодец за все и
отвечает.
- Бывайте здоровы,- скоренько распрощался царевич с царем.
- Авось, еще свидимся, Свет-Иванушка,- многозначительно
оборонила Василиса в спину выходящему Мережко.
А во дворе я его встретил, вынырнул из-под крыльца и руку
заломал, не успел он даже к своему мечу-кладенцу потянутся.
Затем открыто и без обиняков объявил меру пресечения:
- Все, приплыли. Скидай сапоги, вынимай из кармана самодувку,
съедай колобок и пошли назад, дорогой коллега.
Он как услышал наше казенное "дорогой коллега", так сразу
затрясся, будто дух нечистый. Слезы льются, сапоги стягивает,
как перед казнью, и причитает:
- Ах, горе горькое, кому счастье , а кому лишь злосчастье. Ой,
жизнь моя кручинная, скоро теперь кончится.
Я даже как-то поежился, вроде неподдельное сетование у него. Или
причина такая веская, или настолько в низкосознательный персонаж
вжился.
- Чего ты хоть на том острове забыл?
- Нет там ни молодости, ни старости, ни доброго, ни злого, ни
прекрасного, ни страхолюдного...
Заладил как шарманка, но вся эта бессмыслица мне вполне
известна. Ради эдакой лабуды я бы и пальцем не шевельнул, в
крайнем случае пил бы пиво с водкой. А он, считай, горы
своротил, чтобы к ней прорваться. Чувствую, не договаривает. Но
что с ним делать? Пытать? Не солидно. Тащить обратно в наш
универсум? Откровенный садизм. А может меня специально натравили
на Мережко, задействовали в какую-то схему охоты на него? И даже
помехи подстраивали для создания правдоподобия. Азарт разожгли,
будто ничего мне в жизни не надо, кроме как за беглыми
царевичами гоняться.
- Отставить,- говорю,- переобуваться не надо. Дуй, куда тебе
следует.
А подбежавший Тристан еще шапку-невидимку ему протягивает. Не
заслужил, конечно, царевич такого подарка, нам она и самим
нужна, но не будешь же позориться и забирать назад при честном
народе. А Мережко, не будь лопух, напялил ее на себя и начал
таять. И только в момент прощания с нормальной жизнью, когда уже
ничто ему не угрожало, он забормотал:
- Только на Буяне укроюсь от колдуна великого. И в институте, и
в сказке он меня преследовал. А ты бойся. Бойся Люденса. Скоро
никто мимо него не пройдет. Ничто без него не станет быть ...
Попытался я Мережко задержать для получения более ответственных
показаний, но остался от него только запах смазанных сапог.
Ладно, нам с Тристаном в другую сторону, Марью-царевну выручать.
Тут уж конь Иван-царевича побольше, чем всякие шапки пригодится.


04/09/28. Майор-инженер Рубакин. Письмо прочитано. На
Прозорова снова рапорта, один от самого Люденса. Сексоген
растерян, шмыгает носом. Витек просит "для снятия напряжения
между ОРИС и СБ" передать несколько опытных сержантов,
персонально Савелия П. Прозорова, на стажировку в отдел, с
прикреплением лично к нему. И тут же кляуза Афанасия-Афанасия.
Прозоров якобы врывается в пультовую, как к себе домой, вводит
программы с особо опасными модулями: "дорога в Кощеево царство",
"побег от Кощея". Магистр расценивает эти компоненты в нынешней
ситуации как худшие компьютерные бактерии, взваливает на
Прозорова вину чуть ли не за все отклонения в работе среды и
просит применить к сержанту полную строгость Устава. Тем более,
что тот-де запугал шесть человек - всю смену Дара Веттера -
демонстрацией приемов кунфу, пытался уколоть снотворным шприцем
Глафиру Сидорову, а лаборантку Марию Тимофееву грубыми
приставаниями довел до невыхода на службу.
Чует мой ослабленный напрасными знаниями мозг, что двойной
Афанасий и Виктор Люденс хоть и в разную дуду дуют, а делают одну
музыку.
Только что пришло распоряжение Волевахи: передать Прозорова в
отдел РИС. Как бы не погубили его там. Одна надежда на Тристана.
Тьфу, какой еще Тристан, неужто и я глупостью заразился?



13.


СБ ЦКИ
07/09/2028


Зам. нач. СБ майор-инженеру Макдоналдсу Рубакину
от сержант-техника Сав. П. Прозорова


---------------


Дорогой коллега. Зря мы на царевичева коня бочку катили, без
него бы нам не сдобровать. Тристан в виде птахи по имени Феникс
проник в палаты к Кощею, то есть Афанасию-Афанасию, и начал
рассказывать о новом способе достижения бессмертия. Не засовывать
смерть в какую-то ненадежную иглу, а просто отбросить коньки, и
родиться вновь, в молодом теле со свежей головой, с
прекрасными воспоминаниями о предыдущей жизни. (Готовы были
гарантировать сохранение "души" - ядра модуля). Пока Кощей,
наконец, догадался, что это не по нему, я Марью Моревну выкрал.
Сели мы на коня-огня, она на переднее рулевое место, за уздечку;
мне пришлось на заднее, за шпоры и нагайки - животными-то я плохо
управляю. Скачем. К нам еще Тристан третьим присоединяется.
Ничего, скачем дальше. Потом еще несколько десятков беженцев из
неуютного царства за коня цепляются. Мы скачем все более медленно
и грустно. Кощей нас, конечно, догоняет. Тристан бросает свою
гребенку (в ней мощная блокировочная матрица), встают джунгли за
нами, но Кощей украл время у растительности, и вот уж одна
пустыня лежит. Тристан, извиняюсь за слово, писает и потекла
огненная река. Супротивник и ее заставил быстро догореть. Вот уже
рядом наглая морда, зубами клацает, пальцами щелкает. Руки он
поднимает, как пианист, желая Марью закогтить, тут я подныриваю
под его локти, толкаю их еще выше и наношу удар коленом в пах.
Кощей слегка скрючивается, но пока идет клыками вперед. Я поперек
его пути стою. Он делает выпад кулаком мне под дых - ох и больно,
шлепаюсь назад. Неприятная пасть склоняется ко мне, но я
произвожу захват вражеской шеи ногами и скручиваю ее набок -
черный царь валится вслед за ней. Только хочет впиться когтями в
мои ляжки, бью гада промеж пронзительных зенок. Потом еще
несколько раз прыгаю на нем, чтобы совсем угомонился.
В-общем, отправили мы всех беженцев по домам, Марью-царевну,
кстати, на коне. Предварительно обменялся я с ней признаниями в
любви и верности на срок в ближайшие три года. После того пошли
мы с Тристаном туда, где самый главный ведьмак живет, и,
наверное, заблудились. Плутали по дальним и ближним царствам,
время все растягивалось, будто жевательная резинка, и стал один
день дежурства как месяц. В некотором царстве-государстве
объявились вдруг у меня отец-старичок, да пятеро братьев и
сестер, которые все есть хотят. Просят у меня кто огурчика, кто
хлебушка, кто яблочка. Собирался плюнуть на них да идти своей
дорогой, а потом чувствую, не выйдет - совесть меня закушает.
Попрощался я с Тристаном и остался один. Вокруг одни заботы,
будто и не сказка вовсе. А делать я ничего, как следует, не умею.
За что ни возьмусь, сразу испорчу. Наконец, один добрый человек
посоветовал мне: "Единственное, куда тебе пойти осталось, так это
к колдуну, он тебя хорошему научит, потом ты со своей родней
всегда сытно харчить будешь да чисто ходить."
Думать тут нечего - я и так собирался колдунами заняться -
подался к чародею в ученики, хитрую науку узнавать. Принял меня
тот любезно, начал преподавать. Магическое управление людьми и
зверями дисциплина эта называется. Ведьмак все меня надоумить
пытался, что даже такой смерд, как я, может большими делами
ворочать, и никакие чудесные помощники да волшебные вещи для
этого не надобны. Дескать, немного подрасту я в аморальном и
колдовском отношении, буду судьбами чужими распоряжатъся. Ведь
человечишка с точки зрения сюжета устроен просто и обязан быть
кем-то одним: или Иванушкой -дурачком, который всех накалывает,
или царевичем, что перед царем выслуживается, или, например,
кузнецом, задармака кующим мечи-кладенцы для царевичей. Когда я
научусь видеть это насквозь, то начну разбираться в
хитросплетениях сюжетов. Как из одного в другой человечка
перебросить можно или, наоборот, помешать переходу.
Вот поднаторел я немного в азах, стал являться с учителем на
базарное место. Там перекинусь, чем подефицитнее - хорошей
свиньей или конем, даже книгой, а он продаст меня по цене,
рожденной изголодавшимся спросом. Но на полпути к месту
хозяйственного использования превращусь обратно в исходный
продукт и, несмотря на матерщину обманутого человека, исчезну в
кустах. Бывало, пытались меня задержать, мол, хотъ беса домой
притащу, чтоб не заругали. Приходилось оборачиваться совсем уж
ненужной вещью, для свинолюба книгой, а для книголюба хряком.
Я, конечно, справлялся у учителя, когда кончатся аферы и
начнется подлинная наука. А он мне - от подлинной науки ты бы
навара никакого не имел. Действительно, из этой песни и полслова
не выкинешь. Но я пытался аккуратно намекнуть, пора-де
подзаняться такими снискавшими печальную известность колдовскими
технологиями, как мгновенное перемещение в тридевятое
царство-подпространство или сворачивание дворцов и им подобных
учреждений в золотые яички. Учитель же вежливо и терпеливо
объяснял, что незачем на всякие трюки забирать энергию у
окружающей природы, вызывая дождь и землетрясение. Ведь кто
надо, по вполне естественным причинам может оказаться даже в
тридесятом царстве, у кого-то само собой останется от дворца
одно яичко, не обязательно даже золотое. Мол, даже на базаре не
делался я натуральной свиньей. Было лишь мимолетное виденье.
По-простому говоря, материальный вектор приобретателя был
направлен к свинье, но его самого давно спихнули в сюжет, где
никакая покупка не значится. А раз господин хороший ничего не
заподозрил и двигался в прежнем направлении, значит,
интеллектуальный вектор колдуна поработал. Вот таков лучший
стиль заморачивания головы.
Втолковывал мне кудесник, втолковывал, пока я не стал различать
знакомые черты. Это тот великий чародей, которого ищу, тот, кто
пробует подчинить колдовской своей воле настоящий и сказочный
миры. Сам Виктор Люденс. Эх, раньше надо было раскусить учителя,
пока Тристан далеко не отъехал . А когда ведьмак сообразил, что
выведен на чистую воду, то крепко предупредил: из его высшей
школы отчисляются только вперед ногами. Есть такая вот у нее
особенность. Опуская излишние подробности, скажу лишь, что до
конца года произошел у нас с мастером колдовских дел судебный
поединок. Как выражаются местные: "Поручили себя тяжущиеся правде
Божией". А по-нашему, совершил попытку побега, за которую у
учителя принято было отправлять в холодную. Сюжеты выпадения из
его клетки, конечно, подбирал заранее и были они насыщены, как
правило, животной символикой.
Случилось так. Продал он меня на рынке в роли жеребца, а я взял
и не вернулся. Ускакал конь рощицами и перелесками. (Удираю почти
со скоростью зверя, прохожие даже не принимают меня за человека.)
На коня нашелся серый волк. (Быстро подбирается с нехорошими
намерениями оппонент.) Видит конь, что смерть на хвосте, и вместо
него появляется медведь-шатун, хочет волка давить. (Свирепею я,
знаю теперь, как сделать больно). Тут на месте волка тигр
возникает, который медведя не боится.
1 2 3 4 5 6 7