- Если он хорошо
владеет рукопашным боем, то территория, на которой мы будем сражаться,
значения не имеет. Если у меня и есть преимущества, то это общие знания о
Железной Твердыне. Ну, например, то, что в лесу из-за отсутствия луны
будет стоять полная темнота. Я привык к ней и люблю ее. Мой опыт службы на
Глории также сослужит мне службу. Болота и джунгли Глории самые дикие и
непроходимые во всех мирах Кланов. На этой планете я пролил не одно ведро
пота, пытаясь овладеть техникой боя в джунглях. Там, где служил Лопар,
ничего похожего не было.
Но теперь рассуждения остались позади. Эйден нащупал рукоять ножа,
находившегося в ножнах на ремне. Из одежды он выбрал плотно облегавшие
тело штаны и рубашку - из тех соображений, что они не будут цепляться за
ветки и колючки, а также предательски шуршать. На ноги Эйден надел мягкие
кожаные сандалии.
Было темно, хоть глаз выколи, и Эйден пожалел, что Лопар не включил в
список боевого снаряжения очки ночного видения. Темнота была настолько
глубокой, что всякий, кто попытался бы пробраться через лес, неминуемо
налетел бы на невидимые препятствия.
Усевшись на низкорастущую ветку и пытаясь уловить малейшие звуки,
чтобы определить местонахождение Лопара, Эйден провел довольно долгое
время. Ничего подозрительного слышно не было. Эйден подумал, что Лопар,
наверное, делает то же самое - где-нибудь тихо сидит, ожидая, когда
какой-нибудь шорох выдаст врага.
Как долго это может длиться? Если они с Лопарем так и будут сидеть в
противоположных концах леса, не придет ли через некоторое время
какое-нибудь официальное лицо и не объявит ли их обоих проигравшими?
Нет, такого случиться не может. Условия, которые установил охотник,
должны соблюдаться, а он не определил лимита времени. Они могут так
просидеть до рассвета, ничего не предпринимая. А когда придет день, игра в
ожидание кончится и Эйден потеряет свое главное преимущество, поскольку
его знание территории при дневном свете не будет играть никакой роли.
Пытаясь производить как можно меньше шума, он соскользнул с ветки и
мягко приземлился ка траву, уверенный, что сделал это почти бесшумно.
Некоторое время он постоял, прислонившись к дереву и пытаясь разобраться в
лесных звуках: криках, воплях, пронзительных визгах. Эйден узнал печальный
крик маленькой, но смелой птицы - козодоя. Кроме того, ему удалось
услышать нескольких животных, пробиравшихся через лес то быстрее, то
медленнее. Но ни один звук даже отдаленно не напоминал шороха осторожных
шагов крадущегося воина.
Эйден попробовал сделать шаг вперед. Тьма была такой плотной, что,
казалось, даже имела вес. Глаза уже несколько привыкли к ней, однако даже
собственных ног Эйден разглядеть не мог. Иногда ему казалось, что он
различает какие-то еще более темные предметы, но определить, что из них
деревья, а что - нет, он был не в состоянии. Больше всего ему не хотелось
принять за ветку какую-нибудь змею, которых на Железной Твердыне водилось
предостаточно.
Эйден начал потихоньку продвигаться вперед, стараясь ступать как
можно осторожнее. По его мнению, так было безопаснее. Пройдя совсем
немного, он наткнулся на дерево, с которого кайма вода. Вода - так Эйден
подумал вначале, но затем, попробовав ее на вкус, он понял, что это не
вода и не какой-нибудь вид древесной смолы, а кровь. Протянув руку вверх,
он нащупал что-то мягкое и теплое. От его прикосновения оно обрушилось на
землю с глухим, но громким стуком. Опять прикоснувшись к предмету и
почувствовав его запах, Эйден понял, что это туша какого-то лесного
животного. Какого точно - различить в темноте было невозможно.
И тут же до него донесся ликующий крик Лопари:
- Теперь я знаю, где ты, жалкий недоносок!
У Эйдена хватило выдержки не ответить на оскорбление. "Где тебя
искать, я теперь тоже знаю", - подумал он.
Каэль Першоу следил за тем, как идет поединок, по соединенному с
прибором ночного видения монитору. Фауну и флору прибор показывал плохо,
но что делают Лопар с Эйденом, было понятно.
Действия, предпринятые Лопаром, вначале поразили его. Хотя этот воин
передвигался абсолютно бесшумно, он вовсе не пытался подкрасться к Эйдену.
Вместо этого он выследил четырех различных животных и умело убил каждое из
них, перерезав горло. Затем он развесил туши, некрепко привязав их к
веткам. Першоу понял план Лопара только незадолго до того, как Эйден
уронил одно из этих мертвых животных. Конечно, не было гарантии, что Эйден
пройдет под одной из тех самых веток, но это было только частью системы
ловушек, которые расставил хитроумный Лопар. Кроме охоты и убийства
животных, Лопар в первые часы поединка занимался также тем, что
обстругивал колья и втыкал их в землю. Вдобавок он отыскивал на ощупь
свисавшие с деревьев лианы и связывал их примерно на уровне шеи. Так
продолжалось несколько часов, в течение которых Лопар, казалось, вовсе не
стремился встретиться с противником. И действительно, ему было не о чем
волноваться, поскольку Эйден все время сидел на одном месте.
Першоу попросил разрешения наблюдать за состязанием, потому что ему
было интересно, как покажет себя Эйден. Этот молодой человек представлял
для него проблему, и он хотел ее разрешить. Когда он считал Эйдена
вольнорожденным, бунтарские наклонности воина казались ему следствием
дурного происхождения. Но обнаружив, что Эйден в действительности
вернорожденный, Першоу пришел в замешательство и не знал, что и думать.
Как относиться к этому странному воину. Затем, когда Ленора Ши-Лу
поставила под сомнение права Эйдена на Родовое Имя из-за его провала на
первой Аттестации, Першоу начал пересматривать свои взгляды. Если учесть
препятствия, которые Эйдену приходилось преодолевать, достижения его можно
было бы назвать даже выдающимися. И, к какой бы касте он ни принадлежал,
сражался он умело и храбро. Однако всему грош цена, если Эйден не сумеет
ничего противопоставить стратегии Лопара. Тогда он довольно скоро просто
погибнет.
Эйден постарался убраться от дерева как можно быстрее. Он уже не
заботился о том, чтобы бежать бесшумно. Интересно, это ветер шелестит над
ним в листве деревьев или смеется забравшийся наверх Лопар? Неожиданно он
наткнулся на натянутую Лопаром лиану. Он как раз прыгнул, чтобы не
столкнуться с темной фигурой, которая могла оказаться как кустом, так и
кабаном, и лиана ударила его на уровне плеча, а не шеи. Наклонившись,
чтобы пробежать под ней, он споткнулся и упал. Несмотря на то что он
немедленно вскочил на ноги, ориентацию он утратил.
Лопар, очевидно, когда-то участвовал в тренировках на выживание.
Правда, то же самое, вообще-то, можно было сказать и об Эйдене. Проклиная
себя за бездеятельность, он попытался вспомнить что-нибудь, что можно было
бы применить в данной ситуации. Просидев столько времени в укрытии, он дал
Лопару возможность приготовить множество ловушек. Эйден самоуверенно
полагал, что лес - это его территория, Лопар же очень быстро к ней
приспособился. Может быть, вначале Эйден и обладал некоторым
преимуществом, но теперь оно было утрачено, он действительно превратился в
дичь.
Он должен был как-то переломить ход ночного поединка.
Эйден пошел осторожнее, ощупывая выраставшие из темноты препятствия.
Обнаружив еще одну лиану, натянутую меж двух деревьев, он сбредал ее с
двух сторон ножом, смотал в большой моток и повесил через плечо. Минуту
спустя, он за что-то зацепился и упал совсем рядом с заостренным колом.
Выдернув из земли, Эйден ощупал его. Лопар умело поработал ножом: конец
обструган ровно, симметрично и остро. Эйден заткнул кол за пояс.
Теперь он проявлял большую осмотрительность и помимо прочего
тщательно принюхивался, что помогло ему найти еще одно убитое животное.
Осторожно ощупав дерево, на котором висел труп, Эйден обнаружил, что туша
засунута между двух веток. Труп был еще теплым. Значит, животное погибло
недавно. Прижавшись спиной к стволу, Эйден прислушался, пытаясь
определить, где дев Лопар.
Однако ничего не услышал.
Он положил заостренный кол у основания ствола так, чтобы потом его
можно было легко найти, неслышно залез на дерево и оказался рядом с
животным. Проведя рукой по шерсти, он отыскал место, под которым должно
было находиться сердце. Затем разрезал шкуру зверя, вскрыл грудную клетку,
нащупал сердце и принялся вырезать его охотничьим ножом. Медленно и
осторожно закончив эту операцию, Эйден наконец вытащил сердце из грудной
клетки, поднес его к лицу и коснулся языком. Горячая, соленая плоть с
кисловатым привкусом. Чувствовался сильный запах крови.
Сняв с плеча смотанную в моток лиану, Эйден осторожно положил ее на
тушу, затем поместил сердце в середину мотка и снял рубашку. После этого
он отрезал кусок лианы и использовал его, чтобы превратить рубашку в
мешок. Другой кусок он обвязал вокруг своей талии, а на нем укрепил
импровизированный мешок с сердцем. Оставшуюся часть лианы он беззвучно
сбросил на землю.
Затем он свесился с дерева и прокричал:
- Лопар, я устал от дурацких игр. Ты, в конце концов, воин или трус,
который ставит в лесу детские ловушки? Ты вызвал меня на рукопашный бой.
Давай наконец разрешим все раз и навсегда.
Он рассчитывал поддразнить Лопара, назвав его трусом. Выкрикнув затем
еще несколько оскорблений, чтобы Лопар окончательно определил, где он
находится, Эйден быстро взобрался на более высокою ветку. Мешок немного
мешал ему, но все же не очень сильно. В голове промелькнула мысль: в том,
что он надеется совершить с Лопаром, определенно есть поэзия. Не та
поэзия, от которой Эйден приходил в восторг, читая запрещенные книги. А
жестокая, безжалостная поэзия настоящей войны.
Наконец до Эйдена донесся звук, явно не похожий на обычные лесные
шорохи. До этого ничего похожего он не слышал. Вероятно, рассерженный
насмешками, Лопар частично утратил осторожность. Звук был слаб - всего
лишь тихий треск какой-то ветки под ногой.
Эйден взял мешок в руки и опустил его перед собой вниз. Лопар теперь
находился под деревом - в этом не было никакого сомнения. Взяв мешок в
одну руку, Эйден начал раскачивать его, с каждым взмахом увеличивая
амплитуду. Когда размах стал достаточно большим, Эйден отпустил мешок. Тот
полетел вниз и в сторону и упал в нескольких шагах от дерева. Звук,
раздавшийся при этом, как Эйден и надеялся, был очень похож на шелест
куста, задетого ногой.
Он услышал, как Лопар бросился на шум. Сообразив, где должен сейчас
находиться его противник. Эйден прыгнул туда. Его расчет оказался верен:
он рухнул прямо на Лопара, ударив противника правой ногой по голове и
левой по плечу.
Оба воина упали на землю и некоторое время боролись, перекатываясь
друг через друга. Лопар, взмахнув ножом, полоснул Эйдена по руке. Эйден
же, преднамеренно не вынимая клинка из ножен, сосредоточил все усилия на
том, чтобы блокировать руку Лопара, в которой был нож. В какой-то момент
ему это удалось, и тотчас же он сильно ударил ее о ближайшее дерево.
Все еще продолжая крепко сжимать нож, Лопар поднял другую руку,
схватил Эйдена за волосы и крепко дернул. От боли у Эйдена на глаза
навернулись слезы, но он не отпустил руки врага. Ударив ее о дерево еще
раз, он почувствовал, как что-то упало ему на ноги. Это мог быть только
нож. Отпустив руку Лопара, в которой тот прежде держал нож, Эйден ударил
сомкнутыми пальцами снизу вверх по запястью руки, вцепившейся в его
волосы. Сила удара была настолько велика, что пальцы проткнули кожу
запястья. Брызнула кровь. Эйден высвободил голову.
Оба воина отлично владели боевыми искусствами, но здесь, в кромешной
тьме, это не играло никакой роли, поскольку нельзя было толком разглядеть
противника. Эйден превратил единоборство в простую драку, а драться как
бывший вольнорожденный он умел неплохо. По шорохам и другим доходившим до
него звукам Эйден заключил, что Лопар шарит вокруг себя, пытаясь найти
свое единственное оружие.
- У тебя есть время, Лопар, - усмехнулся он. - Я подожду, пока ты
найдешь нож. Я не стал бы убивать тебя безоружным.
Это остановило Лопара.
- Сколько же в тебе дерьма, "вольняга"! Ты даже сражаешься не как
вернорожденный воин. Будь ты с оружием или без, я убил бы тебя немедленно.
- Я знаю. Но мне бы очень хотелось все расставить по своим местам: в
этом бою победит тот, кто обладает большими достоинствами, а не тот, кому
просто сопутствует удача.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
владеет рукопашным боем, то территория, на которой мы будем сражаться,
значения не имеет. Если у меня и есть преимущества, то это общие знания о
Железной Твердыне. Ну, например, то, что в лесу из-за отсутствия луны
будет стоять полная темнота. Я привык к ней и люблю ее. Мой опыт службы на
Глории также сослужит мне службу. Болота и джунгли Глории самые дикие и
непроходимые во всех мирах Кланов. На этой планете я пролил не одно ведро
пота, пытаясь овладеть техникой боя в джунглях. Там, где служил Лопар,
ничего похожего не было.
Но теперь рассуждения остались позади. Эйден нащупал рукоять ножа,
находившегося в ножнах на ремне. Из одежды он выбрал плотно облегавшие
тело штаны и рубашку - из тех соображений, что они не будут цепляться за
ветки и колючки, а также предательски шуршать. На ноги Эйден надел мягкие
кожаные сандалии.
Было темно, хоть глаз выколи, и Эйден пожалел, что Лопар не включил в
список боевого снаряжения очки ночного видения. Темнота была настолько
глубокой, что всякий, кто попытался бы пробраться через лес, неминуемо
налетел бы на невидимые препятствия.
Усевшись на низкорастущую ветку и пытаясь уловить малейшие звуки,
чтобы определить местонахождение Лопара, Эйден провел довольно долгое
время. Ничего подозрительного слышно не было. Эйден подумал, что Лопар,
наверное, делает то же самое - где-нибудь тихо сидит, ожидая, когда
какой-нибудь шорох выдаст врага.
Как долго это может длиться? Если они с Лопарем так и будут сидеть в
противоположных концах леса, не придет ли через некоторое время
какое-нибудь официальное лицо и не объявит ли их обоих проигравшими?
Нет, такого случиться не может. Условия, которые установил охотник,
должны соблюдаться, а он не определил лимита времени. Они могут так
просидеть до рассвета, ничего не предпринимая. А когда придет день, игра в
ожидание кончится и Эйден потеряет свое главное преимущество, поскольку
его знание территории при дневном свете не будет играть никакой роли.
Пытаясь производить как можно меньше шума, он соскользнул с ветки и
мягко приземлился ка траву, уверенный, что сделал это почти бесшумно.
Некоторое время он постоял, прислонившись к дереву и пытаясь разобраться в
лесных звуках: криках, воплях, пронзительных визгах. Эйден узнал печальный
крик маленькой, но смелой птицы - козодоя. Кроме того, ему удалось
услышать нескольких животных, пробиравшихся через лес то быстрее, то
медленнее. Но ни один звук даже отдаленно не напоминал шороха осторожных
шагов крадущегося воина.
Эйден попробовал сделать шаг вперед. Тьма была такой плотной, что,
казалось, даже имела вес. Глаза уже несколько привыкли к ней, однако даже
собственных ног Эйден разглядеть не мог. Иногда ему казалось, что он
различает какие-то еще более темные предметы, но определить, что из них
деревья, а что - нет, он был не в состоянии. Больше всего ему не хотелось
принять за ветку какую-нибудь змею, которых на Железной Твердыне водилось
предостаточно.
Эйден начал потихоньку продвигаться вперед, стараясь ступать как
можно осторожнее. По его мнению, так было безопаснее. Пройдя совсем
немного, он наткнулся на дерево, с которого кайма вода. Вода - так Эйден
подумал вначале, но затем, попробовав ее на вкус, он понял, что это не
вода и не какой-нибудь вид древесной смолы, а кровь. Протянув руку вверх,
он нащупал что-то мягкое и теплое. От его прикосновения оно обрушилось на
землю с глухим, но громким стуком. Опять прикоснувшись к предмету и
почувствовав его запах, Эйден понял, что это туша какого-то лесного
животного. Какого точно - различить в темноте было невозможно.
И тут же до него донесся ликующий крик Лопари:
- Теперь я знаю, где ты, жалкий недоносок!
У Эйдена хватило выдержки не ответить на оскорбление. "Где тебя
искать, я теперь тоже знаю", - подумал он.
Каэль Першоу следил за тем, как идет поединок, по соединенному с
прибором ночного видения монитору. Фауну и флору прибор показывал плохо,
но что делают Лопар с Эйденом, было понятно.
Действия, предпринятые Лопаром, вначале поразили его. Хотя этот воин
передвигался абсолютно бесшумно, он вовсе не пытался подкрасться к Эйдену.
Вместо этого он выследил четырех различных животных и умело убил каждое из
них, перерезав горло. Затем он развесил туши, некрепко привязав их к
веткам. Першоу понял план Лопара только незадолго до того, как Эйден
уронил одно из этих мертвых животных. Конечно, не было гарантии, что Эйден
пройдет под одной из тех самых веток, но это было только частью системы
ловушек, которые расставил хитроумный Лопар. Кроме охоты и убийства
животных, Лопар в первые часы поединка занимался также тем, что
обстругивал колья и втыкал их в землю. Вдобавок он отыскивал на ощупь
свисавшие с деревьев лианы и связывал их примерно на уровне шеи. Так
продолжалось несколько часов, в течение которых Лопар, казалось, вовсе не
стремился встретиться с противником. И действительно, ему было не о чем
волноваться, поскольку Эйден все время сидел на одном месте.
Першоу попросил разрешения наблюдать за состязанием, потому что ему
было интересно, как покажет себя Эйден. Этот молодой человек представлял
для него проблему, и он хотел ее разрешить. Когда он считал Эйдена
вольнорожденным, бунтарские наклонности воина казались ему следствием
дурного происхождения. Но обнаружив, что Эйден в действительности
вернорожденный, Першоу пришел в замешательство и не знал, что и думать.
Как относиться к этому странному воину. Затем, когда Ленора Ши-Лу
поставила под сомнение права Эйдена на Родовое Имя из-за его провала на
первой Аттестации, Першоу начал пересматривать свои взгляды. Если учесть
препятствия, которые Эйдену приходилось преодолевать, достижения его можно
было бы назвать даже выдающимися. И, к какой бы касте он ни принадлежал,
сражался он умело и храбро. Однако всему грош цена, если Эйден не сумеет
ничего противопоставить стратегии Лопара. Тогда он довольно скоро просто
погибнет.
Эйден постарался убраться от дерева как можно быстрее. Он уже не
заботился о том, чтобы бежать бесшумно. Интересно, это ветер шелестит над
ним в листве деревьев или смеется забравшийся наверх Лопар? Неожиданно он
наткнулся на натянутую Лопаром лиану. Он как раз прыгнул, чтобы не
столкнуться с темной фигурой, которая могла оказаться как кустом, так и
кабаном, и лиана ударила его на уровне плеча, а не шеи. Наклонившись,
чтобы пробежать под ней, он споткнулся и упал. Несмотря на то что он
немедленно вскочил на ноги, ориентацию он утратил.
Лопар, очевидно, когда-то участвовал в тренировках на выживание.
Правда, то же самое, вообще-то, можно было сказать и об Эйдене. Проклиная
себя за бездеятельность, он попытался вспомнить что-нибудь, что можно было
бы применить в данной ситуации. Просидев столько времени в укрытии, он дал
Лопару возможность приготовить множество ловушек. Эйден самоуверенно
полагал, что лес - это его территория, Лопар же очень быстро к ней
приспособился. Может быть, вначале Эйден и обладал некоторым
преимуществом, но теперь оно было утрачено, он действительно превратился в
дичь.
Он должен был как-то переломить ход ночного поединка.
Эйден пошел осторожнее, ощупывая выраставшие из темноты препятствия.
Обнаружив еще одну лиану, натянутую меж двух деревьев, он сбредал ее с
двух сторон ножом, смотал в большой моток и повесил через плечо. Минуту
спустя, он за что-то зацепился и упал совсем рядом с заостренным колом.
Выдернув из земли, Эйден ощупал его. Лопар умело поработал ножом: конец
обструган ровно, симметрично и остро. Эйден заткнул кол за пояс.
Теперь он проявлял большую осмотрительность и помимо прочего
тщательно принюхивался, что помогло ему найти еще одно убитое животное.
Осторожно ощупав дерево, на котором висел труп, Эйден обнаружил, что туша
засунута между двух веток. Труп был еще теплым. Значит, животное погибло
недавно. Прижавшись спиной к стволу, Эйден прислушался, пытаясь
определить, где дев Лопар.
Однако ничего не услышал.
Он положил заостренный кол у основания ствола так, чтобы потом его
можно было легко найти, неслышно залез на дерево и оказался рядом с
животным. Проведя рукой по шерсти, он отыскал место, под которым должно
было находиться сердце. Затем разрезал шкуру зверя, вскрыл грудную клетку,
нащупал сердце и принялся вырезать его охотничьим ножом. Медленно и
осторожно закончив эту операцию, Эйден наконец вытащил сердце из грудной
клетки, поднес его к лицу и коснулся языком. Горячая, соленая плоть с
кисловатым привкусом. Чувствовался сильный запах крови.
Сняв с плеча смотанную в моток лиану, Эйден осторожно положил ее на
тушу, затем поместил сердце в середину мотка и снял рубашку. После этого
он отрезал кусок лианы и использовал его, чтобы превратить рубашку в
мешок. Другой кусок он обвязал вокруг своей талии, а на нем укрепил
импровизированный мешок с сердцем. Оставшуюся часть лианы он беззвучно
сбросил на землю.
Затем он свесился с дерева и прокричал:
- Лопар, я устал от дурацких игр. Ты, в конце концов, воин или трус,
который ставит в лесу детские ловушки? Ты вызвал меня на рукопашный бой.
Давай наконец разрешим все раз и навсегда.
Он рассчитывал поддразнить Лопара, назвав его трусом. Выкрикнув затем
еще несколько оскорблений, чтобы Лопар окончательно определил, где он
находится, Эйден быстро взобрался на более высокою ветку. Мешок немного
мешал ему, но все же не очень сильно. В голове промелькнула мысль: в том,
что он надеется совершить с Лопаром, определенно есть поэзия. Не та
поэзия, от которой Эйден приходил в восторг, читая запрещенные книги. А
жестокая, безжалостная поэзия настоящей войны.
Наконец до Эйдена донесся звук, явно не похожий на обычные лесные
шорохи. До этого ничего похожего он не слышал. Вероятно, рассерженный
насмешками, Лопар частично утратил осторожность. Звук был слаб - всего
лишь тихий треск какой-то ветки под ногой.
Эйден взял мешок в руки и опустил его перед собой вниз. Лопар теперь
находился под деревом - в этом не было никакого сомнения. Взяв мешок в
одну руку, Эйден начал раскачивать его, с каждым взмахом увеличивая
амплитуду. Когда размах стал достаточно большим, Эйден отпустил мешок. Тот
полетел вниз и в сторону и упал в нескольких шагах от дерева. Звук,
раздавшийся при этом, как Эйден и надеялся, был очень похож на шелест
куста, задетого ногой.
Он услышал, как Лопар бросился на шум. Сообразив, где должен сейчас
находиться его противник. Эйден прыгнул туда. Его расчет оказался верен:
он рухнул прямо на Лопара, ударив противника правой ногой по голове и
левой по плечу.
Оба воина упали на землю и некоторое время боролись, перекатываясь
друг через друга. Лопар, взмахнув ножом, полоснул Эйдена по руке. Эйден
же, преднамеренно не вынимая клинка из ножен, сосредоточил все усилия на
том, чтобы блокировать руку Лопара, в которой был нож. В какой-то момент
ему это удалось, и тотчас же он сильно ударил ее о ближайшее дерево.
Все еще продолжая крепко сжимать нож, Лопар поднял другую руку,
схватил Эйдена за волосы и крепко дернул. От боли у Эйдена на глаза
навернулись слезы, но он не отпустил руки врага. Ударив ее о дерево еще
раз, он почувствовал, как что-то упало ему на ноги. Это мог быть только
нож. Отпустив руку Лопара, в которой тот прежде держал нож, Эйден ударил
сомкнутыми пальцами снизу вверх по запястью руки, вцепившейся в его
волосы. Сила удара была настолько велика, что пальцы проткнули кожу
запястья. Брызнула кровь. Эйден высвободил голову.
Оба воина отлично владели боевыми искусствами, но здесь, в кромешной
тьме, это не играло никакой роли, поскольку нельзя было толком разглядеть
противника. Эйден превратил единоборство в простую драку, а драться как
бывший вольнорожденный он умел неплохо. По шорохам и другим доходившим до
него звукам Эйден заключил, что Лопар шарит вокруг себя, пытаясь найти
свое единственное оружие.
- У тебя есть время, Лопар, - усмехнулся он. - Я подожду, пока ты
найдешь нож. Я не стал бы убивать тебя безоружным.
Это остановило Лопара.
- Сколько же в тебе дерьма, "вольняга"! Ты даже сражаешься не как
вернорожденный воин. Будь ты с оружием или без, я убил бы тебя немедленно.
- Я знаю. Но мне бы очень хотелось все расставить по своим местам: в
этом бою победит тот, кто обладает большими достоинствами, а не тот, кому
просто сопутствует удача.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40