.. А на свадьбе-то он меня сразу не узнал, потому что я на каблу-
ках была. А потом узнал, говорит:
- Знаешь, тебе тоже пора... В жизни надо вовремя определяться!
Как он это сказал, у меня на него прямо глаза открылись: как он все
правильно понимает! Действительно, думаю, пора!
И мне тут как раз очень Жора помог. Прямо очень. Потому что он наобо-
рот мне сказал, что любовь без расписки - это не любовь. И тут же распи-
сался. И не только расписался, но и прописался. И правильно. Мне ведь
как раз квартиру дали. Вот он меня так сильно и полюбил. Полюбил и про-
писался, чтоб найти в моей квартире счастье, а его самого чтоб не нашли.
Потому что его уже искали за то, что он алименты не платит той жене, ко-
торая была до меня. Той, что была до нее, он платил, потому что на той
он женился по любви, а на этой потому, что уже ничего нельзя было сде-
латъ.
А все должно быть только по любви. И мы с Жорой все полюбовно решали
и расстались полюбовно. В смысле, что квартиру я ему всю оставила. А как
же? К нему ведь как раз родственники приехали, чтоб его убить. Потому
что это не его родственники, а той жены, которой он не платил. А где же
им всем жить? Они ведь Жоре и детей в подарок привезли, про которых он
еще не знал.
А я к маме переехала. У нее на двоих - в самый раз. Девять соток и
туалет рядом. Выйдешь через двор - и две остановки трамваем.
Вот в трамвае я как раз с Николаем и познакомилась. Мы с ним рядом
сидели. Вернее, это я сидела. Он-то лежал. А тут контроль.
- Это, - говорят, - ваш?
Я говорю:
- А что?
- Если, - говорят, - ваш, пусть дышит в сторону и билет покажет!
- А если, - говорю, - не мой?
Они говорят:
- Тогда мы его заберем, потому что остальные тоже отказываются.
Я говорю:
- Вы так и будете везде забирать что плохо лежит? Ну, тут шум, крик,
женщины заругались - те, которые еще не замужем, с теми, которые уже...
Ну, я Николая на себе с поля боя вынесла, из общежития выписала и к
маме прописала. Прописала и стала его ждать. Потому что его все-таки
забрали. Потому что он, оказывается, давно на доске висел: "Они мешают
нам жить". Вот его на время и увезли, чтоб не мешал.
Он уехал, а зато Леша приехал. Вернее, пришел. Даже прибежал. Потому
что его жена, которая на рояле, выгнала. Потому что он на Шуберта ска-
зал, что это Шопен. И она его выгнала, и он ко мне прибежал, сказать,
что все это из-за меня. Я говорю:
- Лешенька, не волнуйся.
И к ней побежала. И ей объяснила, что это все из-за меня, потому что,
конечно, мне надо было его музыке учить, а я не учила и вообще на него
не так влияла. Ну, они между собой и помирились. Между собой помирились,
а со мной поссорились. Ну и правильно, сама виновата...
А тут как раз Николай вернулся, там из него сделали другого человека.
Он теперь с сомнительными дружками не водится, а только с такими, у кого
никаких сомнений. Вот он мне и говорит:
- А тебе уже пора как-то определяться. Жизнь, говорит, - надо про-
жить, чтоб не было мучительно больно!
Ой, как он так сказал, я прямо обалдела. Потому что я и сама всегда
так думала, только сказать не могла. А вот Коля сказал! Прямо хоть в ка-
кую книжку вставляй!
Я ему хотела сказать, как я ему благодарна, но не успела, потому что
он от меня ушел вперед, туда, где ему квартиру дали.
А у мамы на его месте теперь дети живут, но не его, а Жорины. Которые
отовсюду понаехали, чтоб Жора им помог в жизни. А как он им поможет,
когда он тут теперь не живет? Он отсюда переехал, где климат лучше и де-
тей меньше: там от этого какой-то корень растет...
А перед отъездом меня встретил, говорит:
- Тебе как-то надо определяться, а то ни с чем останешься!
Господи, думаю, какая я везучая, что со мной всегда рядом умные люди
были! Вот и сейчас. У Жориных детей уже внуки пошли. Один уже творить
начал. Я его купаю, а он мне говорит:
- Тебе, бабушка, пора найти свое место в жизни! Время идет!
Господи, думаю. Какой мальчик смышленый! Мне б до этого вовек не до-
думаться! А он прав. Смышленый мальчик!
Полным-полно рыжих
В конце концов, все - в твоих руках.
Или ты смело толкаешь дверь и попадаешь в этот мир, где у тебя появ-
ляется шанс стать первым, только первым, самым первым, или остаешься
там, на улице, одним из тех, кто не решается рискнуть...
Я был не из тех, кто остается за дверью.
Рыжий был тоже не из тех.
- Будешь играть против меня? - спросил он с усмешкой. - Ну-ну! Попро-
буй!
Я тоже усмехнулся. Я был не из тех, кто п р о б у е т. Я был из тех,
кто побеждает.
Брошен мяч. Белый, прыгучий шарик... Впрочем, нет, это был оранжевый
мяч, "адидас". Стадион ревет. Сперва игра у меня не клеится. Рыжий сме-
ется мне в лицо. Ему кажется, что игра уже сделана. Но я беру себя в ру-
ки. Я - Большой Майк, Суперзвезда Баскетбольной Площадки, Король Финта и
Гений Дриблинга - показываю рыжему, что такое настоящая работа. Я срав-
ниваю счет и на последней секунде в неповторимом прыжке вонзаю в корзину
победный мяч.
Стадион неистовствует. Рыжий плачет в раздевалке. У меня нет для него
утешений. Побеждает сильнейший - таков закон.
- Ничего, - бормочет рыжий. - Мы поквитаемся.
Я не удостаиваю его ответом.
...Моя рука лежит на ручке управления. Самолет идет на базу. Горючего
в баках - на два плевка. И рыжие словно знают об этом. Трое рыжих истре-
бителей против одного.
"Ладно, ребята. Посмотрим. Таких асов, как Коршун Майк, не так уж
много в этом небе..."
Одного я убрал сразу - рыжая вспышка, и он исчез. Остались двое.
Они, видно, еще не понимают, с кем их столкнула судьба. Я бросаю ма-
шину в вираж, взмываю вверх, "бочка", "горка", "мертвая петля"... Вторая
вспышка - и остается один рыжий. Он делает попытку уйти в облака, но я
достаю его. Дымный след прочерчивает небо. Как всегда, победа за мной -
Коршуном Майком, Грозой Воздушном Океана!..
- Все равно, - криво улыбается рыжий, - все равно я тебя сделаю!..
И вот снова рев моторов. Но это не воздух - это земля содрогается от
грохота гоночных машин. Автодром. Большие гонки. "Гран-при".
На старте я всегда спокоен. Спокойней всех. Недаром меня зовут Желез-
ный Майк - Гонщик Без Нервов.
Ревут моторы. Я иду вторым - рыжий сумел выскочить вперед. Но я спо-
коен и уверен в себе. Каждую микросекунду ощущаю я своим телом. Послед-
ний круг - пора! Я выжимаю из машины все, что можно, и еще столько же. Я
поравнялся с рыжим. Я обхожу его! Я иду первым. Теперь все - теперь дос-
тать меня сможет только сам дьявол. Пусть теперь бесится рыжий, пусть
бе...
Страшный грохот - и все гаснет. Это рыжий, не сумев обойти меня, та-
ранил мою машину.
Теперь уже я говорю:
- Мы сквитаемся, рыжий, мы сведем счеты.
...Это очень просто. Два кольта и две мишени. Каждый служит мишенью
для другого. Вот и все. Так выясняют отношения настоящие ковбои, когда
дорога слишком узка для двоих.
- Мне кажется, - медленно говорю я, - на свете можно отыскать место,
где твое присутствие было бы более желательным.
- Возможно, - цедит рыжий сквозь зубы. - Но это только мое дело!
Взлетают кольты!
Он довольно проворен, этот рыжий. То есть б ы л проворен. Я оказался
слишком быстр для него. И слишком точен. Меткий Майк - так меня звали.
Меткий Майк - Благородное Сердце Прерий.
- Ну, ребята, - обвожу я взглядом собравшихся зевак. - Кто следующий?
Но желающих нет. И, надвинув шляпу на самый лоб, я выхожу из салуна.
Я ухожу, оставляя за собой поверженных врагов, раздавленных конкурентов,
уничтоженных соперников.
...Дверь закрывается за мной. В поток прохожих попадаю я, в поток
дождя, в поток повседневности. Я поднимаю воротник, твердой рукой достаю
сигарету и закуриваю, прищурив верный глаз.
И медленно шагаю по улице, мышцы налиты сталью, взгляд холоден, пульс
спокоен и четок. По улице идет Смелый-Быстрый-Меткий-Самый-Первый-В-Ми-
ре-Майк.
Он идет, уверенно глядя сквозь дождь, сквозь лица, сквозь витрины...
Вдруг - толчок в грудь.
- Ну куда лезешь-то? - слышу я. - Ну прям нелюди, ей-Богу, прут, не
видют! С магазина не вытти!
- Извините, - говорю я.
- Нахал! - извиняет меня тетка. - Глаза разуй!
Я вхожу в магазин. Пельмени, кефир, батон...
Самообслуживание - это очень удобно. Вообще, после того как Нина
окончательно ушла к этому своему рыжему, у меня появились новые привя-
занности - домовая кухня, кафе "Минутка", универсам. И салон игральных
автоматов. Мир, полный рыжих. Мир, где неизменно первенствует Великолеп-
ный Майк...
- Здравствуйте, Миша, - говорит знакомая кассирша. - Два сорок.
- Здравствуйте, - говорю я, беру сдачу и выхожу на улицу.
Дубов
Дубов живет в двухкомнатной квартире. Окна выходят во двор. Двор -
правильный квадрат, стороны которого образованы пятиэтажными домами. По-
середине двора под навесом стоят мусорные баки. Каждое утро приезжает
мусоровоз, баки с отходами увозят, на их место с грохотом ставят пустые.
Дубов встает рано и, пока жена готовит завтрак, наблюдает за сменой ба-
ков. "Вот грохочут!" - думает он. Потом Дубов идет на кухню, включает
репродуктор.
"...скошены на 27 миллионах гектар. По-хозяйски готовятся к зиме в
колхозах и совхозах Башкирии..."
Дубов слушает и ест жареную картошку с мясом и пьет чай. Позавтракав,
отправляется на службу. Работает Дубов в научном институте в должности
старшего инженера, хотя высшего образования у него нет.
Придя в отдел, Дубов говорит "Здравствуйте, Алексей Алексеевич" - на-
чальнику и общее "Здрасте" - сослуживцам.
Дубов усаживается за свой стол, проверяет, не запачкалась ли зеленая
бумага, приколотая к крышке стола. Потом достает из стола нарукавники,
надевает их, вынимает деловые бумаги, карандаши, бритву, резинки - чер-
нильную и простую - и начинает работать.
Работает Дубов размеренно, методично. Начальство хвалит его, правда,
редко, но зато никогда не ругает. Однажды Дубова сфотографировали в
галстуке и повесили фотографию на Доску почета. Фотография висела год, а
потом ее вместе с большинством других сняли и повесили новые.
Сослуживцы относятся к Дубову по-разному, но в целом неплохо.
Сам Дубов делит сотрудников на две категории. Первые - это люди в
возрасте, давно тут работают, они никогда не опаздывают, не выпрашивают
в долг карандашик или бритву. Другие - в основном молодежь. Любят поку-
рить в коридоре, стоят да анекдоты травят.
В обеденный перерыв Дубов идет в котлетную, что напротив института,
съедает котлету и выпивает стакан жидкости под названием кофе с молоком.
Потом, если солнышко, стоит на улице с кем-нибудь, например с Петром
Петровичем или с Солодовниковым, разговаривает про что-нибудь. А если
холодно, то возвращается в отдел, садится за свой стол и до конца обе-
денного перерыва читает газету. Читает Дубов, начиная с первой страницы.
Потом читает вторую, третью и четвертую. Прочитанное запоминает надолго.
Наиболее важные международные события обсуждает с сослуживцами. Напри-
мер, ураган в Японии.
Иногда по отделу проходит сбор денег на подарок кому-нибудь по случаю
свадьбы или рождения ребенка. Дубов долго расспрашивает подробности,
изучает список сотрудников, которые уже внесли, вносит тоже и при этом
как-нибудь шутит. Потом эту шутку несколько раз повторяет с удовольстви-
ем.
Изредка Дубова выбирают - страхделегатом, или профоргом, или от-
ветственным за ДНД. Тогда Дубов становится беспокойнее, говорит громче,
острее реагирует на безалаберность молодежи. Потом срок его полномочий
кончается, и все входит в норму.
Перед концом рабочего дня Дубов снимает нарукавники, идет в туалет,
моет руки с мылом, возвращается в отдел, убирает бумаги в стол, говорит
начальнику: "До свиданья, Алексей Алексеевич", - и сотрудникам: "Будьте
здоровы", - и выходит на улицу. Если утром жена велела, то заходит в ма-
газин, а если нет - садится в автобус, едет прямо домой.
Дома Дубов обедает - уже по-настоящему: первое, второе, третье. Поо-
бедав, ложится на кушетку и часок спит. Проснувшись, разговаривает с же-
ной. Обсуждает с ней события на своей работе и на ее работе. Потом об-
суждает прочитанные в газете международные новости. В кино Дубов ходит
нечасто. Попадает обыкновенно на индийские двухсерийные фильмы. Зато
смотрит много телевизионных передач. Особенно нравится ему развлека-
тельная программа "А ну-ка, девушки!" Дубов выбирает себе какую-нибудь
девушку и за нее болеет.
Из книг Дубов предпочитает военные мемуары. Читает их медленно, тща-
тельно. Потом обсуждает с женой.
На праздники и дни рождения к Дубовым приходят гости. В основном
родственники жены. У самого Дубова родственников нет. Детей у них с же-
ной тоже нет. Раньше Дубов жалел, а теперь уже не жалеет.
Гости садятся за стол, едят селедку, салат, соленые грибы, пьют вод-
ку, а женщины портвейн, а по телевизору идет "Огонек".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
ках была. А потом узнал, говорит:
- Знаешь, тебе тоже пора... В жизни надо вовремя определяться!
Как он это сказал, у меня на него прямо глаза открылись: как он все
правильно понимает! Действительно, думаю, пора!
И мне тут как раз очень Жора помог. Прямо очень. Потому что он наобо-
рот мне сказал, что любовь без расписки - это не любовь. И тут же распи-
сался. И не только расписался, но и прописался. И правильно. Мне ведь
как раз квартиру дали. Вот он меня так сильно и полюбил. Полюбил и про-
писался, чтоб найти в моей квартире счастье, а его самого чтоб не нашли.
Потому что его уже искали за то, что он алименты не платит той жене, ко-
торая была до меня. Той, что была до нее, он платил, потому что на той
он женился по любви, а на этой потому, что уже ничего нельзя было сде-
латъ.
А все должно быть только по любви. И мы с Жорой все полюбовно решали
и расстались полюбовно. В смысле, что квартиру я ему всю оставила. А как
же? К нему ведь как раз родственники приехали, чтоб его убить. Потому
что это не его родственники, а той жены, которой он не платил. А где же
им всем жить? Они ведь Жоре и детей в подарок привезли, про которых он
еще не знал.
А я к маме переехала. У нее на двоих - в самый раз. Девять соток и
туалет рядом. Выйдешь через двор - и две остановки трамваем.
Вот в трамвае я как раз с Николаем и познакомилась. Мы с ним рядом
сидели. Вернее, это я сидела. Он-то лежал. А тут контроль.
- Это, - говорят, - ваш?
Я говорю:
- А что?
- Если, - говорят, - ваш, пусть дышит в сторону и билет покажет!
- А если, - говорю, - не мой?
Они говорят:
- Тогда мы его заберем, потому что остальные тоже отказываются.
Я говорю:
- Вы так и будете везде забирать что плохо лежит? Ну, тут шум, крик,
женщины заругались - те, которые еще не замужем, с теми, которые уже...
Ну, я Николая на себе с поля боя вынесла, из общежития выписала и к
маме прописала. Прописала и стала его ждать. Потому что его все-таки
забрали. Потому что он, оказывается, давно на доске висел: "Они мешают
нам жить". Вот его на время и увезли, чтоб не мешал.
Он уехал, а зато Леша приехал. Вернее, пришел. Даже прибежал. Потому
что его жена, которая на рояле, выгнала. Потому что он на Шуберта ска-
зал, что это Шопен. И она его выгнала, и он ко мне прибежал, сказать,
что все это из-за меня. Я говорю:
- Лешенька, не волнуйся.
И к ней побежала. И ей объяснила, что это все из-за меня, потому что,
конечно, мне надо было его музыке учить, а я не учила и вообще на него
не так влияла. Ну, они между собой и помирились. Между собой помирились,
а со мной поссорились. Ну и правильно, сама виновата...
А тут как раз Николай вернулся, там из него сделали другого человека.
Он теперь с сомнительными дружками не водится, а только с такими, у кого
никаких сомнений. Вот он мне и говорит:
- А тебе уже пора как-то определяться. Жизнь, говорит, - надо про-
жить, чтоб не было мучительно больно!
Ой, как он так сказал, я прямо обалдела. Потому что я и сама всегда
так думала, только сказать не могла. А вот Коля сказал! Прямо хоть в ка-
кую книжку вставляй!
Я ему хотела сказать, как я ему благодарна, но не успела, потому что
он от меня ушел вперед, туда, где ему квартиру дали.
А у мамы на его месте теперь дети живут, но не его, а Жорины. Которые
отовсюду понаехали, чтоб Жора им помог в жизни. А как он им поможет,
когда он тут теперь не живет? Он отсюда переехал, где климат лучше и де-
тей меньше: там от этого какой-то корень растет...
А перед отъездом меня встретил, говорит:
- Тебе как-то надо определяться, а то ни с чем останешься!
Господи, думаю, какая я везучая, что со мной всегда рядом умные люди
были! Вот и сейчас. У Жориных детей уже внуки пошли. Один уже творить
начал. Я его купаю, а он мне говорит:
- Тебе, бабушка, пора найти свое место в жизни! Время идет!
Господи, думаю. Какой мальчик смышленый! Мне б до этого вовек не до-
думаться! А он прав. Смышленый мальчик!
Полным-полно рыжих
В конце концов, все - в твоих руках.
Или ты смело толкаешь дверь и попадаешь в этот мир, где у тебя появ-
ляется шанс стать первым, только первым, самым первым, или остаешься
там, на улице, одним из тех, кто не решается рискнуть...
Я был не из тех, кто остается за дверью.
Рыжий был тоже не из тех.
- Будешь играть против меня? - спросил он с усмешкой. - Ну-ну! Попро-
буй!
Я тоже усмехнулся. Я был не из тех, кто п р о б у е т. Я был из тех,
кто побеждает.
Брошен мяч. Белый, прыгучий шарик... Впрочем, нет, это был оранжевый
мяч, "адидас". Стадион ревет. Сперва игра у меня не клеится. Рыжий сме-
ется мне в лицо. Ему кажется, что игра уже сделана. Но я беру себя в ру-
ки. Я - Большой Майк, Суперзвезда Баскетбольной Площадки, Король Финта и
Гений Дриблинга - показываю рыжему, что такое настоящая работа. Я срав-
ниваю счет и на последней секунде в неповторимом прыжке вонзаю в корзину
победный мяч.
Стадион неистовствует. Рыжий плачет в раздевалке. У меня нет для него
утешений. Побеждает сильнейший - таков закон.
- Ничего, - бормочет рыжий. - Мы поквитаемся.
Я не удостаиваю его ответом.
...Моя рука лежит на ручке управления. Самолет идет на базу. Горючего
в баках - на два плевка. И рыжие словно знают об этом. Трое рыжих истре-
бителей против одного.
"Ладно, ребята. Посмотрим. Таких асов, как Коршун Майк, не так уж
много в этом небе..."
Одного я убрал сразу - рыжая вспышка, и он исчез. Остались двое.
Они, видно, еще не понимают, с кем их столкнула судьба. Я бросаю ма-
шину в вираж, взмываю вверх, "бочка", "горка", "мертвая петля"... Вторая
вспышка - и остается один рыжий. Он делает попытку уйти в облака, но я
достаю его. Дымный след прочерчивает небо. Как всегда, победа за мной -
Коршуном Майком, Грозой Воздушном Океана!..
- Все равно, - криво улыбается рыжий, - все равно я тебя сделаю!..
И вот снова рев моторов. Но это не воздух - это земля содрогается от
грохота гоночных машин. Автодром. Большие гонки. "Гран-при".
На старте я всегда спокоен. Спокойней всех. Недаром меня зовут Желез-
ный Майк - Гонщик Без Нервов.
Ревут моторы. Я иду вторым - рыжий сумел выскочить вперед. Но я спо-
коен и уверен в себе. Каждую микросекунду ощущаю я своим телом. Послед-
ний круг - пора! Я выжимаю из машины все, что можно, и еще столько же. Я
поравнялся с рыжим. Я обхожу его! Я иду первым. Теперь все - теперь дос-
тать меня сможет только сам дьявол. Пусть теперь бесится рыжий, пусть
бе...
Страшный грохот - и все гаснет. Это рыжий, не сумев обойти меня, та-
ранил мою машину.
Теперь уже я говорю:
- Мы сквитаемся, рыжий, мы сведем счеты.
...Это очень просто. Два кольта и две мишени. Каждый служит мишенью
для другого. Вот и все. Так выясняют отношения настоящие ковбои, когда
дорога слишком узка для двоих.
- Мне кажется, - медленно говорю я, - на свете можно отыскать место,
где твое присутствие было бы более желательным.
- Возможно, - цедит рыжий сквозь зубы. - Но это только мое дело!
Взлетают кольты!
Он довольно проворен, этот рыжий. То есть б ы л проворен. Я оказался
слишком быстр для него. И слишком точен. Меткий Майк - так меня звали.
Меткий Майк - Благородное Сердце Прерий.
- Ну, ребята, - обвожу я взглядом собравшихся зевак. - Кто следующий?
Но желающих нет. И, надвинув шляпу на самый лоб, я выхожу из салуна.
Я ухожу, оставляя за собой поверженных врагов, раздавленных конкурентов,
уничтоженных соперников.
...Дверь закрывается за мной. В поток прохожих попадаю я, в поток
дождя, в поток повседневности. Я поднимаю воротник, твердой рукой достаю
сигарету и закуриваю, прищурив верный глаз.
И медленно шагаю по улице, мышцы налиты сталью, взгляд холоден, пульс
спокоен и четок. По улице идет Смелый-Быстрый-Меткий-Самый-Первый-В-Ми-
ре-Майк.
Он идет, уверенно глядя сквозь дождь, сквозь лица, сквозь витрины...
Вдруг - толчок в грудь.
- Ну куда лезешь-то? - слышу я. - Ну прям нелюди, ей-Богу, прут, не
видют! С магазина не вытти!
- Извините, - говорю я.
- Нахал! - извиняет меня тетка. - Глаза разуй!
Я вхожу в магазин. Пельмени, кефир, батон...
Самообслуживание - это очень удобно. Вообще, после того как Нина
окончательно ушла к этому своему рыжему, у меня появились новые привя-
занности - домовая кухня, кафе "Минутка", универсам. И салон игральных
автоматов. Мир, полный рыжих. Мир, где неизменно первенствует Великолеп-
ный Майк...
- Здравствуйте, Миша, - говорит знакомая кассирша. - Два сорок.
- Здравствуйте, - говорю я, беру сдачу и выхожу на улицу.
Дубов
Дубов живет в двухкомнатной квартире. Окна выходят во двор. Двор -
правильный квадрат, стороны которого образованы пятиэтажными домами. По-
середине двора под навесом стоят мусорные баки. Каждое утро приезжает
мусоровоз, баки с отходами увозят, на их место с грохотом ставят пустые.
Дубов встает рано и, пока жена готовит завтрак, наблюдает за сменой ба-
ков. "Вот грохочут!" - думает он. Потом Дубов идет на кухню, включает
репродуктор.
"...скошены на 27 миллионах гектар. По-хозяйски готовятся к зиме в
колхозах и совхозах Башкирии..."
Дубов слушает и ест жареную картошку с мясом и пьет чай. Позавтракав,
отправляется на службу. Работает Дубов в научном институте в должности
старшего инженера, хотя высшего образования у него нет.
Придя в отдел, Дубов говорит "Здравствуйте, Алексей Алексеевич" - на-
чальнику и общее "Здрасте" - сослуживцам.
Дубов усаживается за свой стол, проверяет, не запачкалась ли зеленая
бумага, приколотая к крышке стола. Потом достает из стола нарукавники,
надевает их, вынимает деловые бумаги, карандаши, бритву, резинки - чер-
нильную и простую - и начинает работать.
Работает Дубов размеренно, методично. Начальство хвалит его, правда,
редко, но зато никогда не ругает. Однажды Дубова сфотографировали в
галстуке и повесили фотографию на Доску почета. Фотография висела год, а
потом ее вместе с большинством других сняли и повесили новые.
Сослуживцы относятся к Дубову по-разному, но в целом неплохо.
Сам Дубов делит сотрудников на две категории. Первые - это люди в
возрасте, давно тут работают, они никогда не опаздывают, не выпрашивают
в долг карандашик или бритву. Другие - в основном молодежь. Любят поку-
рить в коридоре, стоят да анекдоты травят.
В обеденный перерыв Дубов идет в котлетную, что напротив института,
съедает котлету и выпивает стакан жидкости под названием кофе с молоком.
Потом, если солнышко, стоит на улице с кем-нибудь, например с Петром
Петровичем или с Солодовниковым, разговаривает про что-нибудь. А если
холодно, то возвращается в отдел, садится за свой стол и до конца обе-
денного перерыва читает газету. Читает Дубов, начиная с первой страницы.
Потом читает вторую, третью и четвертую. Прочитанное запоминает надолго.
Наиболее важные международные события обсуждает с сослуживцами. Напри-
мер, ураган в Японии.
Иногда по отделу проходит сбор денег на подарок кому-нибудь по случаю
свадьбы или рождения ребенка. Дубов долго расспрашивает подробности,
изучает список сотрудников, которые уже внесли, вносит тоже и при этом
как-нибудь шутит. Потом эту шутку несколько раз повторяет с удовольстви-
ем.
Изредка Дубова выбирают - страхделегатом, или профоргом, или от-
ветственным за ДНД. Тогда Дубов становится беспокойнее, говорит громче,
острее реагирует на безалаберность молодежи. Потом срок его полномочий
кончается, и все входит в норму.
Перед концом рабочего дня Дубов снимает нарукавники, идет в туалет,
моет руки с мылом, возвращается в отдел, убирает бумаги в стол, говорит
начальнику: "До свиданья, Алексей Алексеевич", - и сотрудникам: "Будьте
здоровы", - и выходит на улицу. Если утром жена велела, то заходит в ма-
газин, а если нет - садится в автобус, едет прямо домой.
Дома Дубов обедает - уже по-настоящему: первое, второе, третье. Поо-
бедав, ложится на кушетку и часок спит. Проснувшись, разговаривает с же-
ной. Обсуждает с ней события на своей работе и на ее работе. Потом об-
суждает прочитанные в газете международные новости. В кино Дубов ходит
нечасто. Попадает обыкновенно на индийские двухсерийные фильмы. Зато
смотрит много телевизионных передач. Особенно нравится ему развлека-
тельная программа "А ну-ка, девушки!" Дубов выбирает себе какую-нибудь
девушку и за нее болеет.
Из книг Дубов предпочитает военные мемуары. Читает их медленно, тща-
тельно. Потом обсуждает с женой.
На праздники и дни рождения к Дубовым приходят гости. В основном
родственники жены. У самого Дубова родственников нет. Детей у них с же-
ной тоже нет. Раньше Дубов жалел, а теперь уже не жалеет.
Гости садятся за стол, едят селедку, салат, соленые грибы, пьют вод-
ку, а женщины портвейн, а по телевизору идет "Огонек".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47