..
- Вообще-то все... - Мээн смутился еще больше. - Никак не удавалось мне проклюнуться. А ты заладил, понимаешь, одно и то же: маски, бездуховность, катастрофа! Экая новость! Я их вон когда усек, этих самых фантомов... кх, извиняюсь, вас то есть.
- Нас? - переспросил Гей.
- Да я это своим соседям говорю. Мы в одной машине за вами шпарим. Точнее, в нескольких машинах. Вся компания. Так сказать, агитбригада!
- Напрасно людей сорвали, - сухо сказал Гей.
- Это почему же напрасно? - Мээн спросил теперь весело.
- На Рысы я не возьму вас! - Гей твердо это сказал.
- Вас - меня или вас - всех? - Мээн шутливо напирал, но Алина уже смотрела на Гея с удивлением, она как бы говорила ему, что сейчас не вправе он отступать.
- Включите видеокинез, - Алина ткнула пальцем в красную клавишу.
На экране телевизора, вмонтированного в панель, замерцала пульсирующая звезда. Алина еще одну клавишу утопила, уже на телефонном аппарате, и тотчас возникло изображение Мээна.
- Ой!.. - вырвалось у Гея. - Матвей Николаевич!..
- А? - с недоумением переспросил тот, видно еще не догадываясь, что его изображение появилось на экране. - Чего ты ойкаешь?
- Да я даже струхнул малость! - сконфуженно засмеялся Гей, с ироническим интересом глядя, как Мээн, развалясь на переднем сиденье машины, держит возле уха трубку и перекатывает с одного угла губ на другой сигарету, которую, конечно, позаимствовал у своих соседей, смущенных таким невиданным простодушием русского.
- А чего струхнул-то? Когда я голос вдруг подал, что ли? - Мээн тоже хохотнул.
- Это - само собой. Но вот когда ваше изображение на экране появилось...
- Не понял - где появилось?
- На экране телевизора.
Алина тихонько посмеивалась.
Мээн выпрямился на сиденье, подобрался, лицо его стало напряженно растерянным, сигарета прилипла к губе, он забыл про нее, а на заднем сиденье, не в фокусе, чуть размыто, видны были спутники Мээна, Адам и Ева, может, Гей и Алина, их лица выражали смущение воспитанных людей, при которых совершался нечаянный розыгрыш человека, не посвященного в элементарные возможности современной техники.
Слева от Мээна возникла женская рука. Браслет и перстень, и движение этой руки автоматически, своим невидимым полем, активизировало левую часть экрана, он стал как бы еще более выпуклым, захватывая теперь и водителя. Гей даже подумал, что это была Алина. Уже и неважно какая. Было видно, как она красную кнопку нажала на табло перед Мээном, и он тотчас вскрикнул:
- Ой!..
И Гей спросил насмешливо:
- Чего ты ойкаешь?
В такой зеркальной ситуации он даже манеру общения своего земляка принял. И все отметили это. Смех был, как говорят и пишут, дружным.
- Они все слависты, что ли? - спросил Гей.
- Не обязательно, - сказала Алина. - Просто они все образованные люди.
- Thank you... - буркнул Гей смущенно. - Да, но этот всеобщий дружный смех... Такое впечатление, что смеялись не только дамы энд господа, которые сидят в машине Мээна.
- Так оно и есть, - сказала она. - Смеялись все, кто участвует в мероприятии. Вся агитбригада. На своих экранах они видят попеременно то вас, то Мээна, в зависимости от того, кто говорит. Или даже кашляет. Или просто хмыкает.
- Вот это номер! - восхитился Мээн, обретя дар речи, хотя сигарета все еще болталась на его губе. - Да если бы мне такую систему к нам на Комбинат! Теле планерку устраивать... Да я бы в одночасье вывел на чистую воду всех алкашей, жуликов и лодырей! В соответствии с духом времени.
ОН УЖЕ ПЕРЕСТРАИВАЕТСЯ, подумал Гей, но в это время кто-то спросил:
- А их так много? - и на экране возникло лицо усатого человека, похожего на Гея.
Мээн спохватился, видно.
- Да нет! Какой там много... - передразнил он, смахивая рукой сигарету с губы. - Было бы много, так и эта ваша система уже не помогла бы. В том-то и дело, что уже мало... Меры, как вы знаете, товарищи, были приняты у нас свое временно, кампания носила и носит постоянный, активный, принципиальный характер, так что результаты уже дали себя знать... - Он замялся, пытаясь, как видно, вспомнить, с чего же началась эта летучая планерка. - Товарищ Тихомиров! - Глаза Мээна прямо перед собой смотрели, в очи Гея. - Мы на чем с тобой остановились-то? Ну когда ты позвонил своему Георгию и все насчет бездуховности и катастрофы талдычил, а?
НЕТ, ОН ЕЩЕ НЕ ПЕРЕСТРАИВАЕТСЯ, подумал Гей.
- Между прочим, гражданочка, - Мээн тут же и про Гея забыл, к Алине теперь обращался, - выключили бы свой магнитофон, музыку эту церковную, у нас так не принято, идет деловой обмен мнениями, понимаешь, летучая телепланерка, а кто-то чтобы позволил себе включить радио или магнитофон... Это я той гражданке говорю, - Мээн смотрел в сторону Алины, - которая называет меня демоном на договоре.
- О, демон на договоре!.. Демон на договоре!.. - возник хор голосов, мужских и женских.
Экран телевизора замерцал звездочками, большими и малыми, с разным числом углов.
Эфир был взбудоражен присутствием внеземных сил.
- Разрыв связи, - сказала Алина с тревогой, глянув на Гея.
Именно в этот момент эфир принимал чрезвычайно важную информацию радио - и телестанций США.
Дикторы на всех языках мира наперебой повторяли одно и то же - заявление президента Рейгана.
Президент сказал:
Мои соотечественники - американцы! Я рад сообщить вам, что только что подписан законодательный акт, который навсегда ставит Россию вне закона. Бомбардировка начинается через пять минут.
И чтобы ни у кого не было сомнения в том, что президент США произнес именно эти слова, дикторы включали магнитофонную запись, и хорошо поставленный актерский голос Рональда Рейгана возбужденно-весело гремел над континентами, над планетой Земля как предвестник ее трагического конца, армагеддона:
...Я рад сообщить вам, что только что подписан законодательный акт, который навсегда ставит Россию вне закона. Бомбардировка начинается через пять минут.
Гей прикипел взглядом к часам.
Поначалу он думал, что ослышался.
...Бомбардировка начинается через пять минут.
Гей уловил это сообщение чудом. Он все еще держал, машинально, телефонную трубку возле уха. И хотя телесвязь не работала, он явственно услышал это сообщение.
Вначале он просто не поверил.
То есть он слышал все это собственными ушами - и не поверил.
ЭТО НЕВОЗМОЖНО! - подумал он, глядя на часы.
Мозг отказывался воспринимать катастрофическое событие.
Гей сидел неподвижно, будто в шоке, все так же держа телефонную трубку возле уха.
Я представил себя на месте Гея.
Представьте и вы себя на месте Гея...
Мы каждый день, каждый вечер, каждую ночь - на протяжении нескольких десятилетий! - с момента рождения послевоенных детей! - слышим одно и то же: ВОЙНА, война, война...
С одной стороны, это связано с объективными условиями, а именно с тем, что практически сразу же после окончания второй мировой войны возникла угроза войны очередной, то есть третьей, разумеется, мировой, ибо войны локальные, региональные, как там это еще называется, не утихали ни на мгновение, точнее говоря, одна не успевала закончиться, как начиналась другая, в ином регионе, месте Земли, и каждую секунду земных суток люди гибнут от пуль, снарядов и бомб, а теперь еще и от ракет, - такова современная история планеты Земля. И у человека выработался иммунитет против слова, страшнее которого, казалось, иного слова нет.
С другой стороны, как же не говорить о войне, об ее опасности не только для конкретного человека - ливанца, израильтянина, никарагуанца или афганца, например, - но и для всего человечества, если учесть, что третья мировая война будет наверняка ядерной!
Вот роковая вилка.
И многие люди не думают об угрозе ВОЙНЫ.
Как бы принципиально не хотят об этом думать.
НАДОПРОСТОЖИТЬ.
ПРОСТОНАДОЖИТЬ.
ЖИТЬНАДОПРОСТО.
Ну и так далее.
Судьба мира, судьба конкретного человека - не в наших руках.
А в чьих же, черт побери?!
Вурдалак, вампир потому и наглеет, что многие из нас - большинство, что греха таить! - ушли под свой иллюзорный панцирь.
Я пользуюсь случаем, пока Гей находится в шоке, чтобы обратиться не только к той свадебной компании, которую Мээн вез на Рысы, но и к другим компаниям тоже.
ЛЮДИ! БУДЬТЕ БДИТЕЛЬНЫ!..
Копирайт
Юлиус Фучик. "С петлей на шее"
К сожалению, это сказал не я, но мог бы сказать и я.
ЛЮДИ! НЕ ЖДИТЕ, КОГДА ЗАТЯНЕТСЯ ПЕТЛЯ, КОТОРУЮ ВЫ ОЩУЩАЕТЕ НА СВОЕЙ ШЕЕ С РОЖДЕНИЯ!
Вот это сказал уже я. Вполне от души. Находясь в здравом уме.
И НАДО БИТЬ В НАБАТ! КАЖДЫЙ ЧАС, КАЖДУЮ МИНУТУ!..
Это сказал опять же я. Но могли бы сказать и вы. И должны ударить в набат. Пока бредовые слова старого президента не стали реальным приказом, после чего бить в набат будет уже поздно.
Человек - не остров, а часть человечества. Об этом возвестил миру колокол Джона Дона еще в начале XVI века.
- Остановите машину! - сказал тут Гей, перебивая, стало быть, мой монолог.
Алина глянула на него с недоумением.
- Он объявил войну!..
Алина перевела взгляд на экран телевизора и улыбнулась. Гей машинально проследил за ее взглядом. Вместо звездного мельтешения возникло лицо Мээна.
- Хэллоу, господа! Что это было со связью? Нет, скажу я вам, система ваша, знаете ли, хотя и восхитительна, однако порой тоже...
- Война! - сказал Гей.
- Какая? - улыбнулся Мээн. - Опять эта ваша внутривидовая?
Мээн засмеялся. Да так громко, что телевизор не выдержал напряжения, экран опять замельтешил звездочками, связь как бы снова прервалась.
И в эту короткую паузу Алина сказала Гею:
- Мы ничем уже не поможем...
Гей только теперь заметил, что у Алины, скрытые волосами, были миниатюрные наушники. Словно клипсы. Значит, она тоже слышала это. Про объявление России вне закона.
- Да, но хотя бы предупредить! - воскликнул Гей.
- Кого? - спросила она с печальной иронией в голосе.
- Ну как же... Всех!
- Всех - уже поздно. А войска, наверно, знают. И президенты. И ракеты, вероятно, запущены. И на Западе, и на Востоке...
- НО ЭТО ЖЕ НЕВОЗМОЖНО!
- А почему, собственно? Разве не к этому все шло?
Мээн снова обнаружился. То есть он перестал наконец-то смеяться. И экран показал его физиономию, еще не остывшую от смеха.
- Да, брат... - сказал Мээн, обращаясь, конечно, к Гею. - Ну и насмешил же ты меня!
Гей подавленно молчал.
- Так чего ты звонил-то своему Георгию, вспомнил? - спросил Мээн.
- Пошел ты!.. - сказал Гей в ярости, но тут же сник. - Извините, Матвей Николаевич... Я вспомнил. Все началось с того, что я подумал об одном высказывании...
- Бээна?
- Нет, Пророкова.
- Какое высказывание? Я же не сразу к тебе подключился... - виновато сказал Мээн. - Поэтому не в курсе.
- Да, конечно! - Гей хлопнул себя по лбу. - Я сдуру решил, что вам известно даже то, о чем я подумал.
Мээн был польщен.
- Ну, я же не Бээн... - смущенно сказал он. - Это лишь Борис Николаевич знает, о чем каждый из нас думает, чем, так сказать, дышит... А что касается его высказываний, то их много было! Как совещание какое-нибудь, пленум там или конференция, обязательно будет высказывание. И я всегда потом говорил, что у Бориса Николаевича замечательные, научно обоснованные и глубоко содержательные высказывания получаются.
- А самое любимое знаете какое?
- НАС ГУБИТ СКЛОННОСТЬ ЗАМЕНЯТЬ ДЕЛО РАЗГОВОРАМИ.
- Браво!
Гею показалось, что это не сам он сказал, а кто-то другой, а может, и хором было сказано, хотя он именно это слово намеревался произнести сам, уже и рот раскрыл, а может, и слово это вымолвил - вместе со всеми.
- Да, но вы, наверное, не знаете, - загорячился Гей почему-то, пытаясь взять инициативу в свои руки, чтобы сбить этот ненужный, как он думал, хор чужеродных голосов, - не ведаете даже, что это высказывание Бээна есть не что иное, как перефразирование, хотя по смыслу и точное, бережное, одного высказывания Ленина!
- Между прочим... - На экране возникло лицо усатого человека, похожего на Гея. - Сам Ленин если и говорил, то делал, а если делал, то говорил...
- Кто это сказал?! - Мээн по-председательски покашлял, словно карандашом по графину постучал.
И улыбчивый господин, так похожий на Гея, больше не появлялся.
- Ты понял, а?! - с наигранным удивлением произнес Мээн, обращаясь, как видно, лишь к своему земляку, Гею. - То-то я предчувствовал, что мероприятие будет не из легких...
- Напротив, я помню, что вы были полны пафоса. Когда возле церкви мы разговаривали. Перед отъездом на Рысы.
- Так я и сейчас не утратил его, этот самый пафос-то... Мое дело такое... Демон на договоре. И скажу тебе так. Мы должны проработать этот вопрос прямо сейчас, на этой летучей телепланерке!
- Какой вопрос? - быстро спросила Алина, но совсем не та, которая сидела рядом с Геем, с тем Геем, который сидел с той Алиной, которая... тьфу ты, черт бы их всех побрал, эти маски!
Мээн между тем уже отвечал:
- Насчет масок вопрос. Чтобы, значит, снять их с вас. Обнажить вашу сущность. Решить на месте, с нами вы или же с ними...
- Это будет формальное мероприятие, - сказала Алина, и Гей теперь догадался, что это была, кажется, невеста.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
- Вообще-то все... - Мээн смутился еще больше. - Никак не удавалось мне проклюнуться. А ты заладил, понимаешь, одно и то же: маски, бездуховность, катастрофа! Экая новость! Я их вон когда усек, этих самых фантомов... кх, извиняюсь, вас то есть.
- Нас? - переспросил Гей.
- Да я это своим соседям говорю. Мы в одной машине за вами шпарим. Точнее, в нескольких машинах. Вся компания. Так сказать, агитбригада!
- Напрасно людей сорвали, - сухо сказал Гей.
- Это почему же напрасно? - Мээн спросил теперь весело.
- На Рысы я не возьму вас! - Гей твердо это сказал.
- Вас - меня или вас - всех? - Мээн шутливо напирал, но Алина уже смотрела на Гея с удивлением, она как бы говорила ему, что сейчас не вправе он отступать.
- Включите видеокинез, - Алина ткнула пальцем в красную клавишу.
На экране телевизора, вмонтированного в панель, замерцала пульсирующая звезда. Алина еще одну клавишу утопила, уже на телефонном аппарате, и тотчас возникло изображение Мээна.
- Ой!.. - вырвалось у Гея. - Матвей Николаевич!..
- А? - с недоумением переспросил тот, видно еще не догадываясь, что его изображение появилось на экране. - Чего ты ойкаешь?
- Да я даже струхнул малость! - сконфуженно засмеялся Гей, с ироническим интересом глядя, как Мээн, развалясь на переднем сиденье машины, держит возле уха трубку и перекатывает с одного угла губ на другой сигарету, которую, конечно, позаимствовал у своих соседей, смущенных таким невиданным простодушием русского.
- А чего струхнул-то? Когда я голос вдруг подал, что ли? - Мээн тоже хохотнул.
- Это - само собой. Но вот когда ваше изображение на экране появилось...
- Не понял - где появилось?
- На экране телевизора.
Алина тихонько посмеивалась.
Мээн выпрямился на сиденье, подобрался, лицо его стало напряженно растерянным, сигарета прилипла к губе, он забыл про нее, а на заднем сиденье, не в фокусе, чуть размыто, видны были спутники Мээна, Адам и Ева, может, Гей и Алина, их лица выражали смущение воспитанных людей, при которых совершался нечаянный розыгрыш человека, не посвященного в элементарные возможности современной техники.
Слева от Мээна возникла женская рука. Браслет и перстень, и движение этой руки автоматически, своим невидимым полем, активизировало левую часть экрана, он стал как бы еще более выпуклым, захватывая теперь и водителя. Гей даже подумал, что это была Алина. Уже и неважно какая. Было видно, как она красную кнопку нажала на табло перед Мээном, и он тотчас вскрикнул:
- Ой!..
И Гей спросил насмешливо:
- Чего ты ойкаешь?
В такой зеркальной ситуации он даже манеру общения своего земляка принял. И все отметили это. Смех был, как говорят и пишут, дружным.
- Они все слависты, что ли? - спросил Гей.
- Не обязательно, - сказала Алина. - Просто они все образованные люди.
- Thank you... - буркнул Гей смущенно. - Да, но этот всеобщий дружный смех... Такое впечатление, что смеялись не только дамы энд господа, которые сидят в машине Мээна.
- Так оно и есть, - сказала она. - Смеялись все, кто участвует в мероприятии. Вся агитбригада. На своих экранах они видят попеременно то вас, то Мээна, в зависимости от того, кто говорит. Или даже кашляет. Или просто хмыкает.
- Вот это номер! - восхитился Мээн, обретя дар речи, хотя сигарета все еще болталась на его губе. - Да если бы мне такую систему к нам на Комбинат! Теле планерку устраивать... Да я бы в одночасье вывел на чистую воду всех алкашей, жуликов и лодырей! В соответствии с духом времени.
ОН УЖЕ ПЕРЕСТРАИВАЕТСЯ, подумал Гей, но в это время кто-то спросил:
- А их так много? - и на экране возникло лицо усатого человека, похожего на Гея.
Мээн спохватился, видно.
- Да нет! Какой там много... - передразнил он, смахивая рукой сигарету с губы. - Было бы много, так и эта ваша система уже не помогла бы. В том-то и дело, что уже мало... Меры, как вы знаете, товарищи, были приняты у нас свое временно, кампания носила и носит постоянный, активный, принципиальный характер, так что результаты уже дали себя знать... - Он замялся, пытаясь, как видно, вспомнить, с чего же началась эта летучая планерка. - Товарищ Тихомиров! - Глаза Мээна прямо перед собой смотрели, в очи Гея. - Мы на чем с тобой остановились-то? Ну когда ты позвонил своему Георгию и все насчет бездуховности и катастрофы талдычил, а?
НЕТ, ОН ЕЩЕ НЕ ПЕРЕСТРАИВАЕТСЯ, подумал Гей.
- Между прочим, гражданочка, - Мээн тут же и про Гея забыл, к Алине теперь обращался, - выключили бы свой магнитофон, музыку эту церковную, у нас так не принято, идет деловой обмен мнениями, понимаешь, летучая телепланерка, а кто-то чтобы позволил себе включить радио или магнитофон... Это я той гражданке говорю, - Мээн смотрел в сторону Алины, - которая называет меня демоном на договоре.
- О, демон на договоре!.. Демон на договоре!.. - возник хор голосов, мужских и женских.
Экран телевизора замерцал звездочками, большими и малыми, с разным числом углов.
Эфир был взбудоражен присутствием внеземных сил.
- Разрыв связи, - сказала Алина с тревогой, глянув на Гея.
Именно в этот момент эфир принимал чрезвычайно важную информацию радио - и телестанций США.
Дикторы на всех языках мира наперебой повторяли одно и то же - заявление президента Рейгана.
Президент сказал:
Мои соотечественники - американцы! Я рад сообщить вам, что только что подписан законодательный акт, который навсегда ставит Россию вне закона. Бомбардировка начинается через пять минут.
И чтобы ни у кого не было сомнения в том, что президент США произнес именно эти слова, дикторы включали магнитофонную запись, и хорошо поставленный актерский голос Рональда Рейгана возбужденно-весело гремел над континентами, над планетой Земля как предвестник ее трагического конца, армагеддона:
...Я рад сообщить вам, что только что подписан законодательный акт, который навсегда ставит Россию вне закона. Бомбардировка начинается через пять минут.
Гей прикипел взглядом к часам.
Поначалу он думал, что ослышался.
...Бомбардировка начинается через пять минут.
Гей уловил это сообщение чудом. Он все еще держал, машинально, телефонную трубку возле уха. И хотя телесвязь не работала, он явственно услышал это сообщение.
Вначале он просто не поверил.
То есть он слышал все это собственными ушами - и не поверил.
ЭТО НЕВОЗМОЖНО! - подумал он, глядя на часы.
Мозг отказывался воспринимать катастрофическое событие.
Гей сидел неподвижно, будто в шоке, все так же держа телефонную трубку возле уха.
Я представил себя на месте Гея.
Представьте и вы себя на месте Гея...
Мы каждый день, каждый вечер, каждую ночь - на протяжении нескольких десятилетий! - с момента рождения послевоенных детей! - слышим одно и то же: ВОЙНА, война, война...
С одной стороны, это связано с объективными условиями, а именно с тем, что практически сразу же после окончания второй мировой войны возникла угроза войны очередной, то есть третьей, разумеется, мировой, ибо войны локальные, региональные, как там это еще называется, не утихали ни на мгновение, точнее говоря, одна не успевала закончиться, как начиналась другая, в ином регионе, месте Земли, и каждую секунду земных суток люди гибнут от пуль, снарядов и бомб, а теперь еще и от ракет, - такова современная история планеты Земля. И у человека выработался иммунитет против слова, страшнее которого, казалось, иного слова нет.
С другой стороны, как же не говорить о войне, об ее опасности не только для конкретного человека - ливанца, израильтянина, никарагуанца или афганца, например, - но и для всего человечества, если учесть, что третья мировая война будет наверняка ядерной!
Вот роковая вилка.
И многие люди не думают об угрозе ВОЙНЫ.
Как бы принципиально не хотят об этом думать.
НАДОПРОСТОЖИТЬ.
ПРОСТОНАДОЖИТЬ.
ЖИТЬНАДОПРОСТО.
Ну и так далее.
Судьба мира, судьба конкретного человека - не в наших руках.
А в чьих же, черт побери?!
Вурдалак, вампир потому и наглеет, что многие из нас - большинство, что греха таить! - ушли под свой иллюзорный панцирь.
Я пользуюсь случаем, пока Гей находится в шоке, чтобы обратиться не только к той свадебной компании, которую Мээн вез на Рысы, но и к другим компаниям тоже.
ЛЮДИ! БУДЬТЕ БДИТЕЛЬНЫ!..
Копирайт
Юлиус Фучик. "С петлей на шее"
К сожалению, это сказал не я, но мог бы сказать и я.
ЛЮДИ! НЕ ЖДИТЕ, КОГДА ЗАТЯНЕТСЯ ПЕТЛЯ, КОТОРУЮ ВЫ ОЩУЩАЕТЕ НА СВОЕЙ ШЕЕ С РОЖДЕНИЯ!
Вот это сказал уже я. Вполне от души. Находясь в здравом уме.
И НАДО БИТЬ В НАБАТ! КАЖДЫЙ ЧАС, КАЖДУЮ МИНУТУ!..
Это сказал опять же я. Но могли бы сказать и вы. И должны ударить в набат. Пока бредовые слова старого президента не стали реальным приказом, после чего бить в набат будет уже поздно.
Человек - не остров, а часть человечества. Об этом возвестил миру колокол Джона Дона еще в начале XVI века.
- Остановите машину! - сказал тут Гей, перебивая, стало быть, мой монолог.
Алина глянула на него с недоумением.
- Он объявил войну!..
Алина перевела взгляд на экран телевизора и улыбнулась. Гей машинально проследил за ее взглядом. Вместо звездного мельтешения возникло лицо Мээна.
- Хэллоу, господа! Что это было со связью? Нет, скажу я вам, система ваша, знаете ли, хотя и восхитительна, однако порой тоже...
- Война! - сказал Гей.
- Какая? - улыбнулся Мээн. - Опять эта ваша внутривидовая?
Мээн засмеялся. Да так громко, что телевизор не выдержал напряжения, экран опять замельтешил звездочками, связь как бы снова прервалась.
И в эту короткую паузу Алина сказала Гею:
- Мы ничем уже не поможем...
Гей только теперь заметил, что у Алины, скрытые волосами, были миниатюрные наушники. Словно клипсы. Значит, она тоже слышала это. Про объявление России вне закона.
- Да, но хотя бы предупредить! - воскликнул Гей.
- Кого? - спросила она с печальной иронией в голосе.
- Ну как же... Всех!
- Всех - уже поздно. А войска, наверно, знают. И президенты. И ракеты, вероятно, запущены. И на Западе, и на Востоке...
- НО ЭТО ЖЕ НЕВОЗМОЖНО!
- А почему, собственно? Разве не к этому все шло?
Мээн снова обнаружился. То есть он перестал наконец-то смеяться. И экран показал его физиономию, еще не остывшую от смеха.
- Да, брат... - сказал Мээн, обращаясь, конечно, к Гею. - Ну и насмешил же ты меня!
Гей подавленно молчал.
- Так чего ты звонил-то своему Георгию, вспомнил? - спросил Мээн.
- Пошел ты!.. - сказал Гей в ярости, но тут же сник. - Извините, Матвей Николаевич... Я вспомнил. Все началось с того, что я подумал об одном высказывании...
- Бээна?
- Нет, Пророкова.
- Какое высказывание? Я же не сразу к тебе подключился... - виновато сказал Мээн. - Поэтому не в курсе.
- Да, конечно! - Гей хлопнул себя по лбу. - Я сдуру решил, что вам известно даже то, о чем я подумал.
Мээн был польщен.
- Ну, я же не Бээн... - смущенно сказал он. - Это лишь Борис Николаевич знает, о чем каждый из нас думает, чем, так сказать, дышит... А что касается его высказываний, то их много было! Как совещание какое-нибудь, пленум там или конференция, обязательно будет высказывание. И я всегда потом говорил, что у Бориса Николаевича замечательные, научно обоснованные и глубоко содержательные высказывания получаются.
- А самое любимое знаете какое?
- НАС ГУБИТ СКЛОННОСТЬ ЗАМЕНЯТЬ ДЕЛО РАЗГОВОРАМИ.
- Браво!
Гею показалось, что это не сам он сказал, а кто-то другой, а может, и хором было сказано, хотя он именно это слово намеревался произнести сам, уже и рот раскрыл, а может, и слово это вымолвил - вместе со всеми.
- Да, но вы, наверное, не знаете, - загорячился Гей почему-то, пытаясь взять инициативу в свои руки, чтобы сбить этот ненужный, как он думал, хор чужеродных голосов, - не ведаете даже, что это высказывание Бээна есть не что иное, как перефразирование, хотя по смыслу и точное, бережное, одного высказывания Ленина!
- Между прочим... - На экране возникло лицо усатого человека, похожего на Гея. - Сам Ленин если и говорил, то делал, а если делал, то говорил...
- Кто это сказал?! - Мээн по-председательски покашлял, словно карандашом по графину постучал.
И улыбчивый господин, так похожий на Гея, больше не появлялся.
- Ты понял, а?! - с наигранным удивлением произнес Мээн, обращаясь, как видно, лишь к своему земляку, Гею. - То-то я предчувствовал, что мероприятие будет не из легких...
- Напротив, я помню, что вы были полны пафоса. Когда возле церкви мы разговаривали. Перед отъездом на Рысы.
- Так я и сейчас не утратил его, этот самый пафос-то... Мое дело такое... Демон на договоре. И скажу тебе так. Мы должны проработать этот вопрос прямо сейчас, на этой летучей телепланерке!
- Какой вопрос? - быстро спросила Алина, но совсем не та, которая сидела рядом с Геем, с тем Геем, который сидел с той Алиной, которая... тьфу ты, черт бы их всех побрал, эти маски!
Мээн между тем уже отвечал:
- Насчет масок вопрос. Чтобы, значит, снять их с вас. Обнажить вашу сущность. Решить на месте, с нами вы или же с ними...
- Это будет формальное мероприятие, - сказала Алина, и Гей теперь догадался, что это была, кажется, невеста.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60