Я понял, что могу считать себя мертвецом. Мой путь закончился и теперь мне суждено уйти в никуда. Моя душа утонула в глубинах отчаяния, потому что я оказался лицом к лицу с созданием, которого по чудовищности превосходил лишь сам Ктулху.
Лицом к лицу? Да, несмотря на то, что я направил свой корабль в сторону от этого существа! Действительно, как можно избежать Йог-Согота, обитающего в каждой точке пространства? И обнаружив его, опять расположившегося на моем пути, я снова отвернул корабль прочь от этой пузырящейся гадости! Движение во времени тоже не давало убежища — я обнаружил это, бросив «часы» в будущее, и наткнувшись там на голодную тварь. Она неудержимо двигалась навстречу мне в потоке времени!
Туда и сюда в пространстве — вперед и назад во времени. Я метался, а сканеры корабля старались показать мне истинный лик существа, которое пряталось за пенящейся протоплазмой. Я заметил хищные взгляды выпученных глаз пурпурно-голубой массы — титанического первичного желе, покрытого узловатыми жилами, переходящими в пульсирующие щупальца вокруг странного провала рта… суперразумного, но бесконечно злобного анемона из глубин бездонного кошмара!
Тварь приближалась, а мои попытки увернуться от нее становились суетливее и глупее. Я шарахался вперед и назад во времени; туда-сюда по трехмерному пространству. Все быстрее и быстрее метались мои «часы», подстегиваемые неумолимо надвигающимся чудовищем. Молниеносные рефлексы, подаренные мне кудесником Т3РЕ… Я действовал на пределе своих возможностей, гонял «часы» сквозь пространство и время, метался, словно рыба пойманная в сетт. Между тем, мириады выпученных глаз с вожделением разглядывали меня, из отвратительных ртов текла слюна, а масса содрогающегося тела уже нависла над «часами», словно обволакивая их.
Мне казалось, что я поседел от неописуемого ужаса! Внезапно, доведенный немыслимым преследованием почти до безумия, выкрикивая проклятья и сжимая голову в попытке заставить «часы» двигаться еще быстрее, я случайно направил свой корабль в двух направлениях одновременно!
Невозможно? Фантастично?
Я и сам не сразу осознал, что случилось, посчитав происходящее галлюцинацией. Даже теперь я не до конца понимаю, как это произошло, но порой мне кажется, знаю — как.
Я был окружен Йог-Соготом в пространстве, заключен во времени. Доведенный до бешеного возбуждения, превосходящего любое состояние разума, которое я когда-либо знал, раздираемый желанием использовать то одно, то другое, то третье направление бегства, в один прекрасный миг я выбрал два направления одновременно. А Притаившийся у Порога мог следовать за мной только в одном! Изумленный тем, что я одновременно бросился во времени вперед и назад, Йог-Согот приостановился, и я использовал этот шанс, чтобы дать моей разделенной душе вновь слиться воедино.
Но вероятно в этом последнем высказывании я ввожу вас в заблуждение… Я объединил две материализации человека и корабля в одну, и, совершив это, заделал разрыв ткани бесконечности, который я только что сам и сотворил. Я исправил нечто недопустимое, сотворенное совершенно произвольно. В результате своих диких действий, я обнаружил, что освободился от хозяина этих черных владений, правда ненадолго.
Короткая передышка, которую я получил, позволила оценить смысл происходящего явления. Вы должны понять, Анри: я не стал двумя разными людьми в краткий миг раздвоения личности. Нет, я оставался одним человеком, думал, как один человек, действовал, как один человек, но существовал в двух местах! Трудное понятие даже для меня, но в нем оказалось мое спасение.
Если я смог двигаться одновременно — и в прошлое и в будущее — то могу ли я продолжать оставаться еще и в настоящем времени? Могу ли я, находясь в настоящем, двигаться туда и сюда одновременно? Если мой корабль существует, пусть гипотетически, повсюду и всегда, не могу ли я заставить «часы» физически существовать… повсюду?
Знаю: вы, Анри, подумали, что на такое способны только Боги. Но разве не Старшие Боги создали мой корабль? Подумайте только: Йог-Согот, первый из Древних, создание, способное достичь любого места в пространстве-времени почти мгновенно, не смог существовать одновременно в нескольких местах! Только я обладал такой способностью, и это было мое оружие против чудовища.
Теперь, несомненно опомнившись, он снова бросился на меня, двигаясь в черной пустоте с помощью рук-щупальцев, словно гигантская космическая улитка. Что ж, если ему так нужен был Титус Кроу, он получит его! Он получит целый миллион Титусов Кроу, и каждый из них будет способен разделиться еще на миллион, и этого будет достаточно, чтобы заполнить все пространство этого измерения!
Отбросив все предосторожности и не задумываясь о том, какие космические несчастья вызовут мои последующие действия, я слился с кораблем, стал чем-то вроде гигантского полипа, когда начал делиться, делиться и делиться, не останавливаясь не на долю секунды. Я стал одним разумом, управляющим миллиардом материализаций, одной душой с сознанием вездесущего миллиарда душ. В следующий момент я распространил свои «дубли» по всему временному пространству Йог-Согота: и тогда произошли вещи и вовсе необычные.
Первое. Притаившийся у Порога свернулся, страшно корчась и на глазах сжимаясь. Он телепатически вопил от агонии, которая воспринималась почти как физическая боль. Я смертельно напугал Йог-Согота! Столкнувшись с такой непостижимой тайной, я даже отчасти пожалел чудовище. И более того, меня охватила симпатия к этой твари!
Второе. Разрушительное столпотворение мириадов моих «дублей» проделало дыру в ткани тюрьмы Йог-Согота, и с другой стороны этого огромного разрыва ко мне пришло телепатическое послание. Я услышал голос, который слышал прежде в видении-сне; голос принадлежащий существу в огромном алькове за таинственными занавесями: Ктханиду, повелителю моего ангела-хранителя!
«Ты выбрал правильный путь, рожденный женщиной Титус Кроу. Ты открыл ворота, теперь пройди сквозь них!»
Втягивая обратно бесконечные копии самого себя и «часов», соединяя их в одно тело и один корабль, я пролетел, как было указано, через фантастическую дыру, которую теперь пронзал луч чистейшего ярко-белого света — тот самый луч, который видели вы, Анри, когда я использовал его против Спутника Ветров. Этот луч, сила удара которого подобна стальному хлысту, бил во что-то позади корабля. На сканерах я увидел Йог-Согота, снова раздувшегося до своей первоначальной титанической отвратительности, мечущегося в попытке избежать неминуемого наказания. Когда луч света настиг его, Йог-Согот отпрянул, и тут же дыра, ворота, которые я сделал в его тюрьме, снова сомкнулись, надежно скрыв ужасного Бога.
Вот так все и произошло, Анри — но появилось некоторое соображение. Заполнение моей сущностью пространства привело к мысли, что я един со Старшими Богами: заблудшая овца, возвратившаяся в овчарню; странник, вернувшийся домой.
Домой в Элизию!
Часть пятая
Из рассказа Титуса Кроу, записанного де Мариньи

Голос Ктханида, Высшего Существа, призвал меня из отвратительных кругов небытия в Элизию, истинный сад небес! Элизия — дом самих Старших Богов, к которым без сомнения относился и Ктханид, и дом богини, телепатические советы которой не раз спасали меня.
Элизия — это не планета, в противном случае — она колосс среди прочих миров. Например, у нее нет горизонта. С подобным явлением я нигде больше не встречался. Даже с большой высоты я не мог определить кривизну поверхности, расстилающейся подо мной на бесконечно большие расстояния. На Элизии возвышались прекрасные горы, а между их вершинами поднимались в небо шпили и колонны изысканных городов. Возле золотых балконов и украшенных резьбой хрустальных балюстрад звенели воды серебряных рек и озер; вдали в дымке виднелись другие горы — и другие сказочные города — но горизонта не было! Передо мной расстилалась безбрежная даль, исчезающая в жемчужном блеске. Летательные машины носились, парили над землей, или просто висели неподвижно. Сквозь клубящиеся облака на пульсирующих крыльях цвета слоновой кости. скользили золотые существа, подобные сказочным величественным драконам.
На некоторых драконах сверкала узда, и они несли гордых наездников сквозь зыбкие высоты, наездников, у которых вместо кожи была чешуя, перья, пух, или переливающиеся хитиновые пластины разных цветов, подчеркивающие их отличие от человека или, скорее, ставя их выше простых смертных. Это и были Старшие Боги или их приспешники, и ни один из них не проявил ни малейшего интереса к моим «часам», когда я появился в небе Элизии над изумрудным океаном и направился к крутым вершинам голубых гор.
Полностью оцепенев, охваченный благоговением, изумлением, не в силах поверить, что все это не какой-то фантастический сон — я не делал ни малейшего жеста, ни ментального усилия. Я перестал управлять движением «часов», принесших меня из черноты мира Йог-Согота в это благословенное место. Словно в прекрасном сне, я пролетал над зелеными и золотыми полями, над головокружительными воздушными дорогами, которые без всяких опор тянулись от города к городу, образуя удивительную сеть.
Как могло так случиться? Почему «часы» замедлили свое движение без моего приказа? Я телепатически обратился к системе управления, но в ответ получил ментальное предупреждение, напоминающее слабый разряд тока! «Часы» перестали выполнять мои приказы! Я попробовал еще раз — и снова безуспешно. Моя машина времени перестала мне подчиняться! Инстинктивно я чувствовал, что лучше не вмешиваться в ее работу, не пытаться управлять ею или изменять ее курс! Тем не менее, из чисто человеческого упрямства, я сделал еще одну, третью попытку — и словно натолкнулся на глухую стену: из хозяина я превратился в пассажира, отрезанного от машинного отделения и капитанского мостика!
На память в этот момент мне пришли на память слова Т3РЕ:
«Вам предстоит великое путешествие; вам и вашим часам…» — так, или примерно так, говорил он мне…
Мои «часы» напоминали бездомную собаку, потерявшуюся и бегающую в одиночку. Я нашел их и подружился с ними. Мы путешествовали, а теперь, они случайно попали на свою родину. И словно конь, почуявший родное стойло, они «узнали», «вспомнили» это место. Моим рукам не требовалось держать поводья, потому что они вдыхали запах родного вереска. Если я силой попытаюсь обуздать их, они как норовистый конь, могут сбросить меня. Их призывала хозяйка.
Сигналы ментальных сканеров становились все слабее, а потом и вовсе исчезли. Теперь прервались все мои связи с «часами». Я оказался заперт в коробке, несущийся неведомо куда — один в темноте.
Последний раз взглянув на Элизию перед тем, как сканеры полностью отключились, я заметил значительно приблизившиеся пики голубых гор, пронзающие хлопковые облака. Теперь же темнота вокруг стала полной, и я двигался вслепую к неизвестной цели в этом чужом, но прекрасном мире.
Через некоторое время я почувствовал слабый толчок — «часы» приземлились, и почти одновременно их дверь отворилась. Предо мной открылся коридор, уходящий в мягкую серебряную даль. Вдоль него стояли… «часы», точно такие, как мои!
Хотя, не совсем. Я хочу сказать, что принцип управления оставался тем же — о чем свидетельствовали аналогичные циферблаты с двумя парами стрелок и удивительными иероглифами. Но эти аппараты, по крайней мере большинство из них, совершенно не годились для человека. Правда, я увидел здесь и несколько штук точно таких, как мои — а я-то считал свои «часы» единственными в своем роде! — но остальные…
Здесь стояли сооружения из серебра и золота, из стекла и хрусталя, некоторые — из камня, или из какого-то материала, очень похожего на камень, и по крайней мере одни часы — были сплетены из тонкой бронзовой сетки. Некоторые поражали своими крошечными размерами не выше семи или восьми дюймов; другие устремлялись ввысь к светящемуся потолку высокого коридора на тридцать и даже больше футов, . Я не мог не задуматься, каким же созданиям могли понадобиться эти машины.
Взглянув вдоль коридора, заставленного часами, я обнаружил, что уже не один. Ко мне приближалось пернатое, с птичьей головой существо. Его похожие на блюдца глаза светились бесконечной мудростью. Странное создание одетое в золотую одежду и сандалии из золотой сетки, натянутые на когтистые птичьи ноги, остановилось, чтобы обратиться ко мне мягким кудахтающим голосом, в котором чувствовались вопросительные интонации. В ответ я мог только покачать головой. Тогда, отчаянно жестикулируя, разумная птица попробовала повторить все ту же вопросительную фразу на ряде других языков — но безуспешно. Его обращение казалось пропитано вежливым дружелюбием. Услышав очередную длинную последовательность свистящих и хохочущих звуков, я сказал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30