Глава 8
Зима-весна, 1011 год от основания Империи Ильказара
УЗНИК
Ему казалось, что боль никогда не прекратится. Негромкое злое нашептывание продолжалось, продолжалось, продолжалось…
Однако он был упрям. Настолько упрям, что мысль о капитуляции ради спасения даже не приходила ему в голову.
Он не знал, где находится. Так же, как не имел представления о том, кто его захватил. Он не ведал - почему. Его познания ограничивались болью. Единственным ключом ко всему был человек в чёрном, человек в маске. Они ему ничего не говорят. Только задают вопросы. Как только открывают рот.
Вначале они спрашивали о Браги и Гаруне. Он не сказал им ничего. Он и не мог сделать этого, так как ничего не знал. Он расстался с Браги и Гаруном слишком давно. Он пришел в себя. Звуки… Человек в маске возвратился,
- О горе! - пробормотал Насмешник, стараясь как можно глубже вжаться в пол и стену. На сей раз ему достанется крепко. Ведь они оставили его в покое на несколько недель.
Однако сейчас их было всего четверо. И он поблагодарил небеса за этот маленький дар.
Каждый из них нес факел. Насмешник следил из-под полуприкрытых век, как помощники человека в маске воткнули факелы в кольца - по одному на каждой стене. При всем желании он не мог до них дотянуться. Человек в маске закрепил свой факел над дверью.
Маска закрыл дверь. Ну конечно. Это было сделано не потому, что Насмешник мог бежать. Человек не приказал запереть дверь снаружи. Дверь была закрыта только для того, чтобы узник не вспомнил, что за этим куском железа, за пределами его темницы, лежит другой мир.
В данный момент же вся вселенная Насмешника имела размеры двенадцать на двенадцать футов и целиком состояла из темного камня. Единственной мебелью в этой вселенной были его оковы.
Никаких гигиенических устройств его мир не имел.
По мнению тюремщиков, существование среди собственных экскрементов должно было пойти узнику на пользу.
Но более всего угнетало постоянное молчание Маски. Каждый раз он, подобно изваянию, стоял у двери, в то время как его помощники демонстрировали свое мастерство мучителей.
Насмешник взорвался.
Сбив ногой ближайшего из пришельцев, он вцепился скрюченными пальцами ему в горло и сжал что есть силы кадык. Хрящ хрустнул. Насмешник рванул из последних сил.
Один мертв. Но оставалось еще трое.
Узник надеялся, что они разъярятся и тут же прикончат его.
Смерть была бы единственным спасением от мук.
Поднявшись на ноги, он подпрыгнул и попытался пнуть ногой в пах человека в маске.
Но два других не позволили ему это сделать. Эта парочка отнюдь не дилетанты. Они бросили Насмешника на каменный пол и разобрали на части.
Его мучили так давно и так часто, что ему все стало безразлично. Боли было столько, что он давно перестал её страшиться. Насмешник был одержим двумя идеями. Причинить им боль и заставить убить себя.
Но они никогда не впадали в ярость. Вот и сейчас они не рассердились, хотя на сей раз он доставил им довольно серьезную неприятность. Дело для них было прежде всего.
Хорошенько измолотив строптивца, мучители перекатили его на живот, заломили руки за спину и, крепко связав запястья, свели локти вместе. Насмешник взвыл от боли, извернулся и вцепился зубами в обнаженную лодыжку одного из изуверов. Вкус крови во рту доставил ему несказанное удовольствие. Но он тут же узнал вкус собственной крови, когда чей-то башмак врезался ему в губы. Ему следовало давно понять, что сопротивление означает дополнительную боль.
Привязав веревку к его локтям, они вознесли его ввысь. Это была очень старая пытка - примитивная и не требующая больших затрат энергии со стороны палачей. Когда Насмешника доставили в темницу, его вес превосходил норму на пятьдесят фунтов. Сила тяжести выворачивала плечевые кости из суставов.
Когда, покричав немного, он терял сознание, кто-то приводил его в чувство только для того, чтобы вздернуть снова.
В то время ночных шепотов не было, а была всего лишь боль и бесконечные попытки сломить его волю.
Почему?
Для чьей пользы?
Интересно, какова программа на сегодня? Пять-десять дней на крюке? Или они для разнообразия сразу перейдут к делу?
Ясно одно. Некоторое время кормить его не будут. Кормили его только в целях выздоровления.
В периоды кормления меню ограничивалось тыквенной похлебкой. Две миски в день.
Правда, одну неделю ему давали капустный суп. Но даже и столь крошечного разнообразия оказалось достаточно, чтобы укрепить его дух. После этого вернулась тыква. Итак, тыквенная бурда или ничего.
Остатки последней еды вылились на пол. Рот наполнился желчью, и он сплюнул.
- Придет день, - обещал он шепотом, - и закон мирового равновесия проявит себя. Маятник качнется в другую сторону. Наступит полная перемена судеб. Мы поменяемся местами.
Мучители начали его вращать. Быстрее и быстрее. Они вращали до тех пор, пока у него не помутилось в голове. Затем, подтянув Насмешника к потолку, палачи опустили его вниз серией коротких толчков. Насмешника снова потянуло на рвоту, но желудок был уже пуст.
Один из мучителей вытер ему рот.
"Это что-то новенькое, - подумал он. - Радикальное изменение».
Надо быть внимательным.
Человек в маске двинулся к нему.
Он посмотрел в глаза узника, приподняв ему веки, как это делают врачи. В прорезях маски, из которых были вынуты драгоценные камни, Насмешник увидел глаза почти такие же темные, как и у него самого. Впрочем, стоп. Эта была не та маска, которая здесь появлялась ранее. На этой вместо черного орнамента на золотом фоне был золотой орнамент на черном поле. Другой человек? Вряд ли. Ощущения узника оставались прежними.
В этих глазах не было и тени милосердия, В них вообще отсутствовали какие-либо эмоции. Это были утомленные глаза крестьянина после трудного дня в разгар сельской страды.
Но, с другой стороны, эта маска… Изменения были незначительными, однако… Он начал копаться в памяти. Маска, черная мантия, руки, навеки скрытые в кованых металлических перчатках тончайшей работы, - все это было ему знакомо…
Тервола. Шинсан. Он знал их очень хорошо и теперь был уверен, что перед ним не настоящий тервола.
Хитрость, к которой он сам мог бы прибегнуть, если бы роли вдруг поменялись.
Пленник вспомнил и эту маску… Он видел её под Баксендалой. Она осталась на поле битвы, после того как О Шинг начал отступление. Золотые линии на черном фоне, рубиновые клыки, морда кошки и горгульи. Маска, которая, как утверждала Мгла, принадлежала человеку по имени Чин - одному из вождей тервола.
Тогда они решили, что Чин погиб.
Может быть, это и не так, но глаза-кристаллы из маски вынуты…
- Чин. Старый друг является на выручку, - выдавив саркастическую улыбку, прошептал Насмешник.
Единственной реакцией человека в чёрном на эти слова была лишь короткая пауза, после которой он произнес:
- Тебе будет еще больнее, толстяк. И боль будет вечной. Я могу ждать. А ты должен слушать и извлекать уроки.
- Лично я - одно большое ухо. Ухо с головы до пят.
- Отлично. Время грубых приемов миновало. Теперь ты начнешь слушать и отвечать.
Двое помощников подкатили столик на колесах. Насмешник заранее стиснул зубы, хотя и не разобрал, что лежит на столе.
Человек в маске дал ему понять, что это - инструменты колдуна.
Боль была сильнее, чем та, что ему пришлось испытывать ранее. Эти пытки по последнему слову колдовской науки преследовали одну-единственную цель - свести его с ума.
Насмешник никогда не отличался особой стойкостью, и чтобы окончательно сломать его, потребовалось два дня.
После этого они позволили ему болтать целую неделю.
За это время что-то происходило. Новая боль. Запах горелой плоти, но, по счастью, не его. Крики, но вылетающие не из его горла. Сражающиеся люди. Еще один крик, на сей раз его - после того, как он упал с высоты на каменный пол узилища… И темнота. Мирная, успокаивающая темнота.
Затем к нему вернулись ночные шепоты. Но и они изменились, став нежными, ласковыми и даже веселыми, как шелестящий шепот нимф на берегу ручья. Теперь они успокаивали. Возвращали здоровье.
Затем появились нежные женские руки и отдаленные голоса мужчин. Но долго, очень долго он оставался связанным и с повязкой на глазах. В голове у него все перепуталось, а воспоминания были отрывочными. Человек в маске… Люди Эль Мюрида, офицеры-наемники…
Его держали под воздействием наркотиков, и Насмешник это знал. Иногда он приходил в себя на время, достаточное для того, чтобы уловить обрывки разговоров.
Один из голосов, видимо, принадлежал новой сиделке.
- О боги! Что с ним? - спросила она с ужасом.
- Его мучили, - ответил мужчина. - Жгли огнем. Я пока не все понимаю. Как он говорит, ему подстроили ловушку люди, которых он считал своими друзьями. Никто не знает, почему они это сделали. Спас его лорд Чин.
Что он слышит? Неужели в его голове все сместилось? Разве Чин не был одним из мучителей?
- Интрига была очень сложной. Кто-то из псевдодрузей, видимо, известил агентов Эль Мюрида, и те его захватили. Затем все тот же человек посылает наемников, которые, разыграв сцену освобождения, передают его Гаруну, нацепившему маску, потерянную лордом во время похода на Запад.
- Вы хотите сказать…
- Между маской и её подлинным владельцем существует нерушимая связь. Лорд утратил маску, но он по-прежнему знает, что происходит, когда кто-то её надевает… Постой. Кажется, он приходит в себя. Дай-ка ему еще одну понюшку. Ему, прежде чем можно будет проснуться, требуется длительное исцеление.
Прошел еще один день, а может быть, еще одна неделя. Беседу вели другой мужчина и другая женщина.
- … говорит, что лорд Чин сразу бросил его в застенок. По какой-то причине бин Юсиф в тот день нацепил трофейную маску вместо копии, которую сделал для себя. Лорд Чин все понял в ту же секунду, как Гарун её надел. Гарун вынул глаза-кристаллы, очевидно, полагая, что таким образом разорвет связь с настоящим владельцем.
- Готов поспорить, что лорд произвел большое волнение.
- Они до сих пор не могут оправиться от потрясения, - со смехом произнес женский голос. - Думают, что Шинсан снова наступает. Но они гоняются за собственным хвостом. Им ничего не известно ни о том, что здесь новый порядок, ни о появлении Эхелебе.
- Что же происходит?
- Тот, кого зовут Гарун, скрылся. Лорд Чин наказал остальных.
- Бин Юсиф мог бежать. Он - скользкая змея.
- Бин Юсиф не сможет скрываться вечно. Эхелебе здесь. Никто не сможет уйти от суда Праккии.
Даже находясь в более чем полуобморочном состоянии, Насмешник решил, что последнее заявление является, мягко говоря, преувеличением. Видимо, говорящая была новообращенной фанатичкой.
- Что они собираются сделать?
- Лорд Чин считает, что его хотят использовать в качестве оружия против Шинсана. Человек по имени Рагнарсон одержим в этом отношении параноидальной идеей… Возьми вату и вон тот флакон. Он приходит в себя.
Вокруг Насмешника началось движение, и он уловил очень приятный запах.
- Сколько же потребуется времени?
- Возможно, месяц. Лорд говорит…
Он припоминал и другие столь же короткие эпизоды, заканчивающиеся острыми взглядами докторов и сиделок.
И вот наступил день, когда они не стали отправлять его назад в беспамятство,
- Вы меня слышите?
- Да, - прошептал он.
Его горло пересохло и болело так, словно он продолжал заходиться в крике.
- Не открывайте глаз. Мы собираемся снять повязку. Минг, задерни шторы. Он не видел света несколько месяцев.
По лицу Насмешника пробежали чьи-то пальцы. Холодный тупой конец скальпеля надавил на щеку.
- Не шевелитесь. Мне надо здесь срезать. Повязка соскользнула.
- Все. Открывайте глаза. Делайте это очень медленно. Некоторое время он не различал ничего, кроме темных и светлых пятен. Затем пятна начали обретать форму и наконец превратились в нечто отдаленно напоминающее лица. Его ложе окружали трое мужчин и пять женщин. Все они казались взволнованными. Рот одного из мужчин вдруг превратился в черную дыру, и Насмешник услышал:
- Вы что-нибудь видите?
- Да.
Перед ним возникла рука.
- Сколько пальцев?
- Три.
Одна из женщин радостно пискнула.
- Отлично. Сообщите лорду Чину. Всё получилось как надо.
Они провели еще несколько простеньких тестов и затем освободили его от ремней. Один из присутствующих, видимо, главный, произнес:
- Вы провели без движения много времени. Не пытайтесь самостоятельно вставать. Чуть позже мы приступим к тренировкам.
Все мгновенно умолкли, когда в помещение вошел тервола - человек в черной мантии и маске кошки и горгульи. Черный орнамент на золотом фоне и рубины.
Насмешник вжался в постель.
Из-под маски послышался негромкий смех. Тервола присел рядом с ним на кровать, придержав одеяло, чтобы оно не соскользнуло.
- Отлично. Ожоги зажили великолепно. Шрамов останется очень немного.
Насмешник не отрываясь смотрел на маску. На ней в отличие от той, другой, драгоценные камни были на месте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59