луч падал на стену из окошечка в двери камеры. Дверь была заперта, но, как только Серегил коснулся ее, дерево превратилось в рой красных бабочек. Преодолев их слабое сопротивление, он вошел в камеру, залитую таким ярким светом, что ему пришлось прикрыть глаза рукой.
Его настоящее тело стояло посередине помещения — нагое, сплошь покрытое массой крошечных, похожих на пауков язычков пламени.
«Они же должны были исчезнуть!» — подумал Серегил, ощутив приступ отвращения.
— Они выползают отсюда, — сказало его тело голосом Теро, поднимая руку к груди.
— Я прогоню их.
Серегил осторожно приблизился и начал смахивать пламенеющих пауков. От его прикосновения они разлетелись, открыв ярко-голубой глаз, злорадно глядящий из кровавой раны на груди. Серегил отшатнулся и с нарастающим ужасом увидел, как кожа вокруг глаза начала дергаться и выпячиваться. Обуглившиеся паукообразные существа осыпались на пол, и теперь стали заметны какие-то движения под кожей груди и живота, словно что-то чудовищное прорывалось изнутри.
Глаз на груди заплакал кровавыми слезами, но лицо — теперь это было лицо Теро — по-прежнему спокойно улыбалось. С той же улыбкой Теро, раскинув руки, метнулся к Серегилу, будто намереваясь заключить его в объятия. С придушенным криком Серегил отпрянул сквозь рой красных бабочек…
Серегил, задыхаясь, сел на постели. Расправив сбитые простыни, он подошел к камину и раздул угли, чтобы осветить комнату. Его одежда насквозь пропиталась холодным потом. Сбросив ее, он оглядел белокожее угловатое тело, в котором теперь обитал. Неудивительно, что ему приснилось его собственное тело! Сон уже стал забываться, но воспоминание о глазе заставило Серегила поежиться.
Подкинув несколько поленьев в камин, Серегил снова улегся в постель и натянул одеяло до самого носа. Уже засыпая, он подумал: а ведь это первый раз за многие недели, когда ему вообще что-то приснилось!
Полуденное солнце светило в открытое окно, когда Серегил снова открыл глаза. Он некоторое время лежал неподвижно; оказалось, что большую часть своего кошмара он уже забыл. Потом, когда он заснул во второй раз, его сон был наполнен сладострастными мечтами, совсем ему обычно не свойственными, и при пробуждении тело Теро проявило все признаки возбуждения. Холодная вода, однако, успокоила его, и Серегил, поспешно одевшись, поднялся в башню, перепрыгивая через две ступени.
— Доброе утро, — улыбнулся ему Нисандер. Он пил чай — знакомая, успокаивающая картина. — Чувствуешь ли ты себя… О боги, похоже, ты плохо спал сегодня.
— Это так, — признал Серегил. — Мне приснился кошмар: я отправился за своим настоящим телом, а у него в груди, там, где шрам, оказался тот самый глаз. Все было вроде бы знакомым, словно этот сон мне уже снился раньше.
— Как неприятно. Ты можешь вспомнить еще какие-нибудь детали?
— Очень немногие. Там было что-то насчет полета по воздуху и пламени… Не помню. Потом появились другие образы, совсем иного характера. Может случиться так, что я буду видеть сны Теро?
— Ты думаешь, что через тело у тебя возникла духовная связь с ним? Едва ли это возможно. Почему ты спрашиваешь?
Серегил потер глаза и зевнул.
— А, ерунда. Просто первая ночь в непривычном теле. Между нами говоря, однако, Теро не помешало бы несколько денечков порезвиться на улице Огней.
— Он всегда производил впечатление человека, по натуре склонного к целибату, — заметил Нисандер. Серегил насмешливо хмыкнул:
— На практике — может быть, но не по натуре. На протяжении всего дня они не покидали башни, чтобы никто не заметил перемен в «Теро» — этого было бы нелегко избежать в окружении такого количества магов, как в Доме Орески., Ветис как будто ничего необычного в поведении «Теро» не видел; Серегил, внутренне посмеиваясь, наблюдал за скрытой за почтительностью неприязнью, когда молодой слуга явился убирать комнату Теро.
В середине дня Нисандер отправился по каким-то делам в другую башню, а Серегил бесцельно слонялся по комнате, когда раздался решительный стук в дверь. В обычаях Дома Орески было открывать любому, кто стучал, так что Серегилу пришлось сделать это. Выглянув в коридор, он обнаружил там нетерпеливо постукивающую ногой по полу Илинестру.
Ее зеленое шелковое платье туго облегало грудь, и Серегил не мог не заметить женственной прелести Илинестры. Он никогда не был с ней близко знаком, при встречах колдунья оставалась вежлива, но холодна. Сейчас, однако, стало совершенно очевидно, что ее сдержанность не распространялась на помощника Нисандера.
— Ах, Теро! Нисандер у себя? — Ее фиалковые глаза сияли улыбкой.
— В настоящий момент его нет, моя госпожа, — ответил Серегил, гадая, как обходился Теро с этой красавицей. На этот вопрос он тут же, однако, получил ответ.
— Как ты официален сегодня! — игриво пожурила она его, входя в коридор. Загроможденность прохода могла, конечно, быть причиной того, как тесно прижалось к Серегилу облаченное в шелка тело, но что-то в голосе Илинестры опровергало это предположение. Идя следом за ней в рабочую комнату, Серегил испытал приятное предвкушение: оба они сейчас, по-видимому, окажутся участниками занятного представления.
— Все еще рыщет кругом, чтобы вызволить своего милого ауренфэйского дружка? — вздохнула Илинестра, поворачиваясь к нему с видом заговорщицы.
— На этот раз нет. — Серегил достаточно правдоподобно изобразил гримасу отвращения, обычно появляющуюся на лице Теро при упоминании его персоны. — Ему нужно было повидать Морина-и— Аргавана. Что-то связанное с библиотекой.
— Бросил тебя, бедненького, трудиться в одиночестве? Как грустно. Я тоже, правда, чувствую себя одинокой. — Илинестра подошла поближе, и Серегил почувствовал легкий сладкий запах ее благовоний. Перед его умственным взором ясно предстал источник аромата — теплая ложбинка между ее грудей. Это насторожило Серегила. Такая мысль была для него необычна; это смахивало на колдовские махинации. — Я теперь так редко вижу Нисандера, — надув губы, прошептала Илинестра, придвигаясь еще ближе. — Передай ему от меня, что, если он не исправится, я могу начать искать вдохновения в другом источнике. Да и тобой он пренебрегает, стоит только появиться этому Серегилу. Это наводит на размышления… — Подняв красивую бровь, она не закончила фразу и, к изумлению Серегила, быстро, почти по-матерински, похлопала его по руке. — Если ты обнаружишь, что тебе нечем себя занять, мое предложение остается в силе.
— Предложение?
— О, как не стыдно! — подмигнула она, снова обретая игривость. — Помнишь заклинание для левитации, которому меня научил Илани? Ты так и не пришел, чтобы его узнать, а ведь казался таким заинтересованным! Я и еще кое-что знаю, такие вещи, которым Нисандер не сможет тебя научить, — думаю, тебе понравится. Я бы показала, их тебе сейчас, только мне нужны некоторые принадлежности… Приходи лучше в мои покои. Ты же не хочешь, чтобы я на тебя рассердилась, верно?
— Что ты, ни в коем случае, — заверил ее Серегил. — Я приду сразу же, как только смогу. Обещаю.
— Вот и молодец. — С невинным видом прижавшись щекой к его щеке, Илинестра выплыла из комнаты, оставив за собой легкий аромат благовоний.
«Пальцы Иллиора!» — подумал Серегил, на которого сцена произвела глубокое впечатление. Чего она хотела добиться, соблазняя Теро, было ему невдомек, но чем скорее Нисандер узнает об этом, тем лучше.
К его разочарованию, Нисандер посмеялся вместо того, чтобы рассердиться.
— Чем ты так возмущен? — спросил он. — Только сегодня утром ты советовал Теро именно такое лечение.
— Да, конечно, но только не с возлюбленной собственного учителя! — прошипел Серегил.
— Такое ханжество на тебя непохоже, — возразил Нисандер. — Я ценю твою заботу, но в ней нет никакой нужды. Прекрасная Илинестра и я не связаны никакими узами. Хотя я льщу себе мыслью, что она получает искреннее удовольствие от моего общества, ее больше всего интересует моя магическая сила. Она продемонстрировала мне несколько интересных примеров собственного искусства, но тебе уж по крайней мере должно быть совершенно ясно, что меня в ней привлекает.
— Хороша в постели?
— Выше всяких похвал. И поскольку ни я, ни она не хотим друг от друга большего, чем каждый готов дать, мы вполне удовлетворены сложившимися отношениями. В глубине души Илинестра тщеславна, и ее сексуальные устремления обычно направлены на завоевание юных девственников.
— Это точно, она — пожирательница мужчин, — поморщился Серегил. — Хотя вот что странно: со мной она всегда была весьма холодна.
Нисандер сухо усмехнулся:
— Ну, тебя трудно назвать девственником. К тому же я подозреваю, что она выбирает любовников с более традиционными вкусами, чем те, что приписывает тебе молва. Это за Алеком тебе следовало бы присматривать. Она съест его… Как это столь красочно описывает Микам?
— С гарниром из жареного лука, — фыркнул Серегил. — Спасибо за предупреждение.
ГЛАВА 30. Наконец-то взялись за дело
К вечеру среди соседей Албена были распространены подходящие объяснения происшествий прошлой ночи. Мошенник, перепуганный и стремящийся услужить, вернулся в свою лавку; наблюдение за ним, хотя и незаметное, не прекращалось ни на мгновение.
На город опустился холодный туман, пробиравший до костей. Серегил поставил Микама под окном лавки, выходящим в переулок, а Алеку велел присматривать за домом со стороны улицы. Сам он занял позицию в темном углу двора.
Медленно тянулись часы; Серегил с завистью подумал, что в теле Теро он меньше страдает от холода. С другой стороны, видел в темноте он теперь хуже, а уж об обонянии и говорить не приходилось. В целом, размышлял Серегил, переселение в тело другого человека не такое дело, к которому можно относиться легкомысленно. В этом было даже нечто непристойное: он не мог почесаться без того, чтобы не почувствовать себя неловко, а визиты в уборную определенно лишали его душевного спокойствия. Должно быть, заключил он, так чувствуешь себя в постели с партнером, который тебе не слишком нравится. Такой близости с Теро он рассчитывал никогда в будущем не испытывать.
Серегилу совсем не хотелось представлять себе, что ощущал Теро, находясь в собственном теле.
Он как раз раздумывал, можно ли позволить себе размять ноги, когда с улицы донесся звук быстрых шагов. Во двор вошел закутанный в плащ человек и тихонько постучал в дверь Албена. Аптекарь немедленно открыл, осветив своего посетителя высоко поднятой свечой. Серегил смог хорошо разглядеть ночного гостя: им оказался нарядно одетый немолодой господин. Несмотря на одежду, однако, его выдал невольный поклон, которым он приветствовал Албена: это был слуга, посланный с поручением.
Албен помедлил в дверях и слегка наклонил свечу. Это был условный знак. Бесшумно подкравшись к воротам, Серегил подал сигнал Алеку.
Только он собрался вернуться от входа во двор на прежнее место, как стукнула задвижка на двери лавки. Серегила это застало врасплох, и он притворился, будто собирается подняться по лестнице на верхний этаж дома. Посланец не встревожился тем, что его видели, и даже кивнул Серегилу, проходя мимо.
Серегил медленно сосчитал до пяти, прежде чем выскользнул на улицу посмотреть, куда тот свернул. Алек вышел из глубокой тени, скрывавшей его, и показал налево. Микаму он успел подать знак еще раньше, и они втроем двинулись следом за посланцем.
Человек, за которым они следили, не спеша миновал несколько улиц, потом свернул в таверну.
— Внутрь войти лучше тебе, — шепнул Серегил Микаму. — Меня он видел. — Микам кивнул, оглядел здание и медленно двинулся к дверям. Микам Кавиш обладал особым умением смешиваться с посетителями любого кабака. Расположившись недалеко от двери, он заказал пинту пива и стал незаметно присматриваться к человеку, за которым следил.
Тот в одиночестве сидел у очага, прихлебывая эль, словно дожидаясь кого-то. Вскоре к нему подсела девушка-служанка. Она поздоровалась с посланцем, сердечно расцеловав его. Хотя девушка сидела спиной к Микаму и он ничего подозрительного не заметил, объятия были, конечно, прекрасной возможностью передать что-то из рук в руки. Еще минута, и пара вместе покинула таверну.
Микам вышел следом и помедлил под фонарем, поправляя плащ и присматриваясь, в каком направлении пошли мужчина и девушка. Из теней тут же появились Серегил и Алек и бесшумно двинулись за ними. Микам помедлил еще немного, потом двинулся следом.
Держась за руки, те двое дошли, разговаривая, до маленького фонтана посреди площади, а потом неожиданно свернули в темный проход. Микам заторопился, чтобы не потерять их из виду, и чуть не упал, наткнувшись на своих друзей, притаившихся в тени. Из закоулка донеслись тихие, но несомненные звуки поспешного совокупления.
Оставив Алека на страже, Серегил и Микам отошли к фонтану, чтобы посовещаться.
— Как ты думаешь, он ей что-нибудь передал?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76