– Даже после того, как мы выбрались из Междумирья, время для нас больше никогда не шло так, как положено, – признался волшебник. – По крайней мере для тех из нас, кто остался после этого в живых.
– Как вы узнали про Книгу Времени?
Краф покачал головой.
– Тогда никто даже не догадывался, что подобная книга существует. Мы отправились в те горы для того, чтобы захватить Междумирье, поскольку пришли к выводу, что таящаяся в нем мощь поистине безгранична. Потом мы нашли Привратника, а вместе с ним и книгу.
– И как Привратник ко всему этому отнесся?
– Он, разумеется, счел нас отклонением от нормы, – небрежно произнес волшебник, махнув рукой. – Мы существовали на уровне, с которым ему почти никогда не доводилось сталкиваться, так что он долго не мог решить, что с нами делать. Думаю, именно это и помогло некоторым из нас выбраться оттуда живыми.
– Но почему он не знал, как с вами поступить?
– Потому что мы были подвластны времени, в отличие от мира, в котором обитал Привратник. Уже сам по себе этот факт вызывал у него серьезное недоумение. Цель его существования – мировое равновесие; если выразиться более поэтично, можно сказать, что он существует ради справедливости. Судя по тому, что я видел, он никогда не принимает ничью сторону и ни на что не оказывает воздействия. Он просто наблюдает.
– Разделяя при этом миры и времена.
– Да, это так.
– А какой он был? – задал очередной вопрос неугомонный двеллер.
Краф покачал головой.
– К кому бы из побывавших в том страшном месте ты ни обратился, подмастерье, ни одного одинакового ответа ты не получишь. Мне он казался могучим воином, человеком в расцвете сил, в глубине глаз которого, однако, плескалась древность; держал он себя всегда с достоинством и благородством. А вот Джейнаг, представь себе, воспринимала его как страстную женщину.
– Вы даже по поводу пола не могли прийти к общему мнению? – удивился Джаг.
Он не мог выразить, насколько захватила его история, рассказанная старым волшебником. События подобного масштаба охватить разумом было сложно, но образы из сознания, вызванные удивительным повествованием, так и рвались наружу, падая четкими штрихами угля на страницы дневника.
– А как вы узнали про Книгу Времени? – продолжил он свои расспросы.
– Не могу сказать об этом. Это продолжает оставаться тайной.
– Я не понимаю…
– После того как мы встретили Привратника, а может, до того, а может быть, в тот самый момент, когда мы поняли, что представляет собой Книга Времени, мы были в совершеннейшей уверенности, что знали о ней всегда. Но таящаяся в этой книге мощь все равно несказанно нас удивила.
– Но с какой целью Привратник поместил силу, достаточную для влияния на время и расстояние между мирами, в книгу?
– Думаю, это произошло помимо его желания. В этом повинна природа самой книги. Иногда, подмастерье, магия наполняет предмет без чьего-либо вмешательства. Книга Времени – часть Привратника, как глаз, который Халекк хранит у себя в каюте, все еще часть чудовища, откусившего ногу капитану Пегги.
– И вы с вашими друзьями похитили Книгу Времени?
Краф кивнул на дневник двеллера.
– Когда будешь писать об этом, подмастерье, учти, что «друзья» – слово для моих спутников неподходящее. Лучше сказать – знакомые. А еще лучше – сообщники, потому что, в конце концов, именно ими мы и остались друг для друга.
Он помедлил, глотнув вина.
– Да, мы захватили Книгу Времени. Вполне возможно, мы остались бы с Привратником навсегда. Когда мы с ним разговаривали, он словно не замечал, что проходит время. Думаю, каждый из нас потерял тогда в какой-то мере разум.
– Почему?
– Трудно было бы ожидать иного. Мир вокруг был переменчивым, но не наш разум. Иногда мы выходили в сад Привратника и смотрели, как распускаются цветы. Лепестки их бутонов раскрывались к солнцу за несколько секунд и увядали, опадая на землю, прежде чем мы успевали их коснуться. А иногда они цвели в обратном порядке – цветки сворачивались обратно в бутоны. Оставаться там было невозможно. Мы боялись окончательно сойти с ума, так что забрали с собой книгу и сбежали оттуда.
– Как же вам это удалось?
– Мы просто взяли ее у него.
– В его отсутствие? Привратник оставил книгу без присмотра?
Волшебник вздохнул.
– Твое предположение, подмастерье, одновременно является и верным, и неверным.
– Как же это может быть?
– Во-первых, Привратник никогда не отсутствовал. Но в то же время никогда не находился в каком-либо определенном месте.
– Не понимаю, – озадаченно произнес Джаг, чувствуя себя полным недотепой.
– Когда время и пространство не существуют, все, что угодно, одновременно возможно и невозможно.
– Но если Привратник никогда не уходил, как же вы смогли похитить книгу?
– Потому что он одновременно всегда уходил.
От столь изощренного хода мысли у двеллера заломило виски.
– Подумай об этом, подмастерье. Видишь звезды в небе?
Рассчитывая получить ответ, двеллер послушно поднял голову и увидел между мачтами, парусами и оснасткой рассыпавшиеся по небосводу звезды.
– Звезды занимают место вне этого мира. Но где это место кончается? Или оно не кончается?
–– Тупулок писал о величине звездного пространства в своем философском труде «Прочь от смертной плоти, или Высвобождение силы мысли». Вам знакомо его имя?
– Разумеется. Король Тупулок считался видным ученым, посвятившим основные свои труды математике.
– Тупулок верил, что звездное пространство было каким-то образом изогнуто и смыкалось само с собой, так что внутренняя сторона оказывалась снаружи и наоборот.
– А ты что по этому поводу думаешь?
– Не знаю. Если звездное пространство где-то кончается, то должно быть и то, что существует за его границами. Тогда можно достигнуть и границ этого следующего пространства, а за ним будет находиться что-то еще.
– И так до бесконечности.
Джаг вздохнул. Его не слишком занимали рассуждения о звездном пространстве и о том, что все это могло значить. Слишком много стояло перед ним насущных проблем, а существование безграничного пространства, если признаться, вообще с трудом укладывалось у него в голове.
– Учитывая это, – терпеливо продолжил тем временем Краф, – ты сможешь, я полагаю, представить, как Привратник одновременно был и не был на месте. Некоторые из нас сумели сбежать оттуда и вырваться обратно в наш мир.
– Захватив с собой Книгу Времени?
– Да.
– И Привратник погнался за вами?
– Погнался, конечно же. И настиг нас у самых границ Междумирья. Если бы мы успели пересечь их, то были бы спасены, поскольку существовать за пределами Междумирья Привратник не в состоянии. Если бы он покинул это место, то умер бы. Или не родился, мы точно не смогли разобраться. В противоборстве за обладание Книгой Времени с применением как магии, так и обычного оружия мы, несмотря на то что находились на грани безумия, одержали верх. Девятеро оставшихся в живых спустились с Железных Игл.
Волшебник помедлил, после чего произнес:
– Одним из девяти был мой сын.
– Ваш сын?
– Джейнаг родила его, пока мы находились в Междумирье, – сказал Краф; голос его звучал напряженно.
– Как же маленький ребенок мог пережить такие передряги?
– Младенческий возраст миновал для него довольно быстро. Он вышел из Междумирья взрослым человеком. – Волшебник искоса посмотрел на Джага. – Я же сказал, что время там шло по совершенно иным законам. Чтобы выжить и сохранить рассудок, ребенок сосредоточился на самом себе, уверовав, что является центром всего сущего.
Краф снова на некоторое время умолк.
– Может, так оно и было. Никто из нас не был тогда в состоянии в должной степени позаботиться о ребенке. Джейнаг назвала его Крионом.
У двеллера голова уже шла кругом. Одна невероятная новость следовала за другой.
– Это имя из языка эльфов Лаврового Дерева и означает оно «средний ребенок», – сказал он.
Волшебник кивнул.
– Обычно его дают среднему сыну в семье. Джейнаг же решила, что оно подойдет нашему ребенку, учитывая место его рождения.
– Никто никогда, да и вы сами тоже, не упоминал, что у вас есть сын, – воскликнул Джаг, все еще пытаясь собрать разбегающиеся в разные стороны мысли.
В зеленых глазах старого волшебника проскользнула на мгновение тень грусти, но тут же исчезла, будто головешка, которую налетевший свежий ветерок заставил выгореть дотла.
– А почти никто и не подозревал об этом, – сказал он. – Последние двое, кто знал, умерли два дня назад.
– А Джейнаг?
– Крион убил ее.
Двеллеру едва не стало дурно; бесстрастный тон, которым Краф сообщил это страшное известие, застал его врасплох.
– Зачем ему понадобилось убивать собственную мать? – выдавил он с трудом; едва помнивший своих родителей, Джаг не в силах был поверить, что кто-то мог оказаться способен на подобное, ну, кроме гоблинов, конечно.
– Потому что в его жилах текла дурная кровь, – прошептал волшебник. – Это мой сын украл у нас Книгу Времени. Пока остальные отправились искать себе пристанище среди империй материка, Джейнаг занялась ее расшифровкой. Она лучше всех могла разбирать загадочный текст, который менялся от страницы к странице. Мы ведь показывали Книгу Времени всем выдающимся мудрецам того времени – эльфам, гномам и людям. Так вот, некоторые из них покончили с собой, увидев на ее страницах запись о своей судьбе. Другие потеряли рассудок, поскольку не были в состоянии осознать все, что было там написано. А третьи просто ничего в этом тексте не поняли.
Вдали раздался заунывный крик чайки. Откуда-то с высоты мачты вслед ей пронзительно выругался Криттер.
– А что произошло потом с Крионом? – спросил двеллер.
– Те из нас, кому удалось выжить, отправились за ним в погоню, – сказал Краф. – Если бы мы его поймали, то, без сомнения, убили бы. Но он много лет умудрялся обводить нас вокруг пальца. Правда, в конце концов мы его настигли. Произошла грандиозная битва: его гоблины столкнулись с войсками империй, которыми мы правили, и он потерял Книгу Времени. И мы тоже.
– Крион пользовался поддержкой гоблинов?
– Да. Ты не замечал, что гоблины никогда ничего не упоминают об истории – ни своей, ни чужой?
– Иногда все-таки такое случается.
– Вот именно что иногда. А происходит это потому, что они изменились за время войны, уничтожившей на материке почти все книги. Они узнали, против чего сражаются, и, хотя это их совершенно не интересовало, они узнали об истории, допрашивая воинов противоборствующих армий, захваченных ими в плен. Ты много встречал упоминаний о гоблинах – об их существовании до Переворота?
– Нет, об этом вообще почти ничего не написано. В основном в трудах людей, эльфов и гномов о них говорится с презрением, неприязнью, но и со страхом. О культуре их ни слова, упоминается только, что они дики, звероподобны и пожирают тела своих врагов.
– В старину у гоблинов не было понятия времени. И поэтому Крион чувствовал себя среди них как дома. На гоблинов не давил груз прошлого, и они не ожидали неприятностей от будущего. Жили в настоящем и воспринимали только те события, которые непосредственно с ними происходили.
– К этому с младых ногтей привык и Крион.
– Верно. – Краф спрятал трубку в складках своего одеяния. – Мы загнали Криона в ловушку и разбили его армии. Что навсегда сделало гоблинов нашими врагами.
– И Книга Времени пропала.
– Да. Мы много месяцев допрашивали Криона, нанимая для этого лучших заплечных дел мастеров. В конце концов мы его казнили.
Джаг охнул.
– Вы пошли на то, чтобы казнить собственного сына?
– Иначе поступить было невозможно. – Волшебник отвернулся. – Я знаю, многие считают меня злодеем и думают, что я слишком склонен применять силу.
Про себя двеллер согласился с ним. Он бывал во многих городах и селах материка, где одно имя Крафа вызывало страх, хотя причины этой боязни он и не знал.
– Я зарабатывал такую репутацию в течение множества лет – таково уж проклятие долгой жизни. – Волшебник пару секунд помолчал. – Ни один твой поступок – ни один твой злой поступок – на самом деле не забывается. Он вечно словно таится в засаде, чтобы в подходящий момент напомнить о себе. Ничто не живет дольше зла, которое причиняют друг другу люди, стремясь представить себя и свое поведение в наилучшем свете.
Краф откашлялся; видно было, что говорить ему тяжело.
– Только вот Крион умудрился превзойти все то зло, которое я сотворил когда-то и, возможно, творю до сих пор.
– Но вы же искали книгу?
– Конечно искали, подмастерье, много веков искали, но все наши усилия оставались тщетными. И худшее было еще впереди. Крион, как оказалось, остался в живых.
Внезапно все детали мозаики сложились для Джага воедино.
– Он восстал из мертвых, не так ли? И снова объединил под своей рукой полчища гоблинов.
Волшебник не глядя на него кивнул.
– Значит, ты догадался.
– И он взял себе другое имя. Или то же самое, только искаженное гоблинским языком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56