Вторая — Мозраэль, Пробуждающая. Она — одна из наиболее опасных, и остается таковой в любой форме, будь то колокольчик или что-либо еще. Ее трель толкнет того, кто играет на Мозраэли, дальше, в Смерть, а всех слушающих разбудит. Третья — Кибет, Идущая. Кибет дает свободу движения в Смерть или же заставляет Смерть идти, куда укажет играющий. Но Кибет весьма своевольна, и она может сделать так, что играющий пойдет туда, куда сам вовсе не хочет. Четвертая — Дайрим, Говорящая. Ее голос мелодичен. Дайрим может подарить речь немому, бессловесному Мертвецу или вернуть к жизни забытые слова. Пятая — Билгейр, Думающая. Она может возродить утерянные мысли, и память, и все, что когда-то уже однажды было в Жизни. Но при неосторожном обращении может и уничтожить их. Билгейр тоже может причинить немало беспокойства, она всегда хочет звучать по-своему. Шестая — Саранет, Связывающая. Она говорит мощным голосом власти, заставляя Мертвеца повиноваться себе.
Лираэль помедлила, прежде чем назвала имя седьмой, последней трубки. Она была самая длинная. Ее серебряная поверхность никогда не отогревалась, даже если долго держать ее руке. Это немного путало.
— Астарель, Печальная, — прошептала Лираэль, — у нее совершенный голос, и Астарель может забросить каждого слушающего глубоко в Смерть. Включая и играющего. Никогда не прибегай к помощи Астарель, если не исчерпал до конца все другие способы.
— Усыпляющая, пробуждающая, идущая, говорящая, думающая, связывающая и ноющая, — сказала Собака, устав от торжественного перечисления. — Лучше бы у тебя были колокольчики. Эти трубки — детские игрушки. Для тренировки.
— Шшшш! Тихо! — сказала Лираэль. — Ты мешаешь мне сосредоточиться.
Лираэль могла не спрашивать, откуда несносная псина знала имена трубок. Наверняка залезла в «Книгу Памяти и Забвения», пока Лираэль спала.
Прошло некоторое время, пока Лираэль не почувствовала, что готова к предстоящему путешествию, где ей придется использовать магические трубки. Тогда Лираэль вытащила из ножен свой меч, краем глаза отметив сверкание знаков Хартии на серебристом лезвии. На нем также была какая-то надпись. Лираэль поднесла меч к свету, чтобы прочитать ее.
— «Клэйр видели меня, Строители Стены создали меня, мои враги помнят меня».
— Двойник Победителя, — сказала Собака, с интересом обнюхивая меч. — Я и не знала, что у них был еще и этот. Как он называется?
Лираэль перевернула клинок, чтобы посмотреть, не написано ли что-нибудь и на другой стороне, но, когда она это сделала, первая надпись изменилась. Буквы словно вспенились, а на их месте появилось нечто другое.
— Нейма, — прочитала она. — Что это значит?
— Имя, — вежливо ответила Собака. Выдержав эффектную паузу, чтобы позлить Лираэль, она склонила набок голову и продолжала: — Я полагаю, что это означает «не забывай меня». Хотя весь юмор в том, что сама Нейма давным-давно забыта. Впрочем, разумеется, лучше иметь меч, чем кусок камня. Это — фамильная реликвия дома Клэйр. Удивительно, что они отдали меч тебе.
Лираэль кивнула, не в состоянии говорить. Мысленно она снова оказалась в Леднике. Райил и Сэйнар только что передали ей меч, изготовленный самими Строителями Стены. Наверное, это было одно из величайших сокровищ, которым владели Клэйр.
Тут Собака подтолкнула ее, и Лираэль вспомнила о деле. Надо было сосредоточиться, как велела «Книга Памяти и Забвения». Очевидно, она должна была ощутить Смерть, а затем попытаться войти в нее. Легче было это проделать в местах, где умерло много людей, или на кладбище, но теоретически это было возможно где угодно.
Лираэль закрыла глаза и нахмурилась для того, чтобы максимально сконцентрироваться. Вдруг она ощутила Смерть. Будто что-то очень холодное тяжело сдавило ее лицо. Лираэль двинулась навстречу холоду, чувствуя, как он проникает сквозь ее скулы и губы, просачивается в вытянутые руки. Это было очень странное ощущение, так как солнце все еще жарко грело ей спину.
Холод нарастал, достигая ног. Вдруг что-то ткнулось ей в колени. Но это была не Собака. Лираэль словно подхватило сильным течением, которое пыталось утащить ее прочь и утопить.
Она открыла глаза. Оказалось, что она стоит в воде, но не в реке Раттерлин. Вода была темна и непрозрачна. Ни острова, ни синего неба, ни солнца. Сам свет до самого горизонта был какой-то серый и нагоняющий тоску.
Лираэль содрогнулась. Не только от холода, но и оттого, что поняла, что успешно вошла в Смерть. Вдали она услышала шум водопада. Первые Ворота, предположила она, вспомнив, что было написано в книге.
Река подтолкнула ее снова, и Лираэль, недолго думая, двинулась вперед по течению. Толчки воды становились все сильнее и сильнее, и холод начал пробирать Лираэль до костей. Было бы проще просто лечь в воду, раз уж все равно замерзла, и дать течению нести себя вперед.
— Нет! — внезапно воскликнула она, вскакивая на ноги и заставляя себя шагать. Об этом и предупреждала ее книга. Сила реки заключалась не только в течении. Течению реки необходимо было сопротивляться. Нельзя позволять ему унести тебя.
Кроме отдаленного рева Первых Ворот, Лираэль ничего не слышала, только плеск воды от ее шагов. Девушка внимательно прислушалась, нервы были предельно напряжены.
Вдруг ее чувство Смерти обострилось, и Лираэль насторожилась. На какое-то мгновение ей показалось, что неподалеку что-то шевелится, словно под темной водой появилась тонкая темная полоска. Но затем все исчезло, и Лираэль больше ничего не видела и не чувствовала. Через минуту ей уже казалось, что ей все померещилось.
Вздохнув, Лираэль вложила в ножны меч, спрятала трубки в жилетный карман и достала темное зеркало. Здесь, у первого рубежа Смерти, она могла беспрепятственно проникнуть в прошлое, но очень недалеко. Для того чтобы заглянуть поглубже, ей надо было пройти в Первые Ворота и следовать еще дальше. Но сегодня Лираэль определила для себя предел: заглянуть только лет на двадцать назад.
Она открыла зеркало, и замочек щелкнул. Звук показался ей страшно громким. Лираэль вздрогнула, а затем взвизгнула — прямо позади нее раздался громкий всплеск!
Лираэль инстинктивно отпрянула, сжав зеркало левой рукой, а правой выхватив меч.
— Да это я, — сказала Собака, виляя хвостом столь активно, что вода вокруг вспенилась. — Мне наскучило ждать.
— Как ты попала сюда? — прошептала Лираэль, запихивая меч обратно в ножны трясущейся рукой. — Ты испугала меня до смерти!
— Я шла за тобой, — сказала Собака.
Уже не в первый раз Лираэль подумала о том, кем же на самом деле была эта Собака. Но сейчас было не время для подобного рода рассуждений. «Книга Памяти и Забвения» предупреждала ее — не оставайся долго на одном и том же месте, когда находишься в Смерти, потому что можешь встретить Нечто. Это Нечто лучше не встречать.
— Кто же будет охранять мое тело, если ты останешься здесь? — спросила она неодобрительно. Если с ее телом что-нибудь случится там, в Жизни, ей не останется ничего иного, как идти вперед по течению реки или самой стать Мертвым духом, который вечно стремится вернуться в Жизнь, для чего необходимо украсть чье-нибудь тело. Еще она могла бы стать тенью, пьющей живую человеческую кровь, чтобы избежать окончательной смерти.
— Если кто-нибудь приблизится, я узнаю об этом, — сказала Собака, обнюхивая воду. — Мы пойдем дальше?
— Нет! — воскликнула Лираэль. — Я собираюсь заглянуть в темное зеркало здесь. А ты немедленно отправляйся назад! Это Смерть, Собака, а не Ледник!
— Да? — буркнула Собака. Она умоляюще взглянула на Лираэль и добавила: — Но это же самый краешек Смерти, и…
— Назад! Сейчас же! — грозно приказала Лираэль.
Собака неодобрительно закатила глаза и нырнула. Спустя секунду ее уже не было — она исчезла в Жизни.
Лираэль тут же позабыла о ней. Она снова открыла зеркало и поднесла его к правому глазу.
«Смотри в зеркало одним глазом, — говорилось в книге, — а другим смотри в Смерть, чтобы не пропустить какую-нибудь опасность». Хороший совет, но неудобный, подумала Лираэль, пытаясь сосредоточиться на двух вещах одновременно. Через минуту мутная поверхность зеркала начала проясняться, темнота, казалось, рассеивалась. В зеркале Лираэль увидела не свое отражение и не холодную реку Смерти. Она видела кружащиеся огоньки. Вдруг она сообразила, что это не огоньки, а солнце, которое со страшной скоростью описывает по небу круги. Солнце, однако, двигалось в обратном направлении. Лираэль ощутила небывалый подъем чувств. Она поняла, что магия уже началась. Теперь необходимо было мысленно выразить, что именно она хочет увидеть. Девушка начала формировать в уме образ матери. Перед глазами вставал нарисованный углем рисунок, который тетя Киррит подарила ей много лет назад, а не собственные воспоминания раннего детства Лираэль.
Мысленно держа перед глазами портрет матери, Лираэль вслух произносила заклинания из книги, упоминая символы власти и команды, призванные заставить темное зеркало показать ей то, что она хотела увидеть.
— Моя мать, которую я немного знала, — говорила Лираэль. Слова звучали громко над сумрачной рекой. — Мой отец, которого я совсем не знала! Желаю увидеть вас сквозь пелену времени. Да будет так!
Когда Лираэль начала говорить, стремительный обратный ход солнца замедлился, и она вдруг почувствовала, что погружается в зеркало, пока солнце не заполнило все поле зрения, слепя ее своим сиянием. Затем оно зашло, и наступила темнота.
Постепенно темнота отступила, и Лираэль увидела комнату. Другим глазом Лираэль не выпускала из виду реку Смерти, и изображение в зеркале будто бы накладывалось на окружающий пейзаж. Обе картинки были смазаны, как если бы в глазах Лираэль стояли слезы. Она несколько раз моргнула, но видение не стало отчетливее.
Перед ней была большая комната или зал. Всю заднюю стену занимало огромное окно, выложенное цветным стеклом. Лираэль чувствовала, что в окне присутствует какая-то магия, потому что цвета и рисунки постоянно изменялись. Она не могла рассмотреть удивительное окно во всех деталях.
Длинный полированный стол стоял в центре зала. На нем находилось множество серебряных предметов: восковые свечи в канделябрах горели ровным желтым пламенем. Рядом стояли солонки и перечницы, соусницы и супницы. Еще там было множество других предметов, подобных которым Лираэль в жизни не видела. На столе был и жареный гусь, а вокруг него — множество тарелок.
У дальнего конца стола сидели двое людей. Лираэль пришлось напрячь зрение, чтобы получше разглядеть их. Мужчина сидел на стуле с высокой спинкой, похожем на трон. Несмотря на то, что он был одет в простую белую рубашку и на нем не было драгоценностей, было видно, что это человек, обладающий немалыми властью и богатством. Лираэль нахмурилась и немного наклонила зеркало, чтобы попробовать сделать изображение более четким.
Были, конечно, заклинания для улучшения резкости изображения, но Лираэль не хотела сейчас их произносить, чтобы случайно не стереть изображение вообще. Вместо этого она сосредоточилась на другом человеке. Его, то есть ее, так как это была женщина, Лираэль могла видеть лучше, чем мужчину. Это была ее мать. Ариэль, младшая сестра тети Киррит. Она была так красива в мягком свете восковых свечей. Ее длинные светлые волосы спадали великолепным водопадом вдоль спины, на шее красовалось ожерелье из сапфиров и бриллиантов.
Лираэль вгляделась пристальнее, видение прошлого прояснилось, и этих двоих стало лучше видно. Зато окружающая обстановка померкла, словно все цвета и весь свет собрались вокруг точки ее зрения. Вдруг и река начала исчезать. До Лираэль долетали звуки, словно бы она слушала разговор двух людей, эти звуки медленно приближались к ней. Это была речь аристократов — так редко говорили на Леднике.
— Я слышал много странных вещей под этой крышей, моя госпожа, — говорил мужчина, подливая себе вина, — но ничего не было страннее этого.
Слуга кинулся было к нему, но мужчина жестом отослал его.
— Я не это имела в виду, — ответила женщина. Ее голос показался Лираэль на удивление знакомым. Неужели она помнила этот голос? Ей было всего пять лет, когда Ариэль оставила ее. Затем она сообразила, что голос очень напоминал голос Киррит. Впрочем, этот был намного приятнее.
— И ни одна из твоих ясновидящих сестер не видела того, что ты хочешь от меня? — спросил мужчина. — Ни одна из Стражи Девятого Дня?
— Нет, ни одна, — ответила Ариэль, склоняя голову. Лираэль увидела, как ее лицо залилось краской. Она смотрела с удивлением. Ее мать смутилась! Но ведь Ариэль в зеркале была не намного старше ее самой. Во всяком случае, она казалась очень молодой. Мужчина, видимо, подумал о том же.
— Моя жена умерла восемнадцать лет назад, и у меня осталась дочь примерно твоего возраста. Я совсем незнаком с… с…
— Грезами юных девушек? Или безрассудностью молодости?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
Лираэль помедлила, прежде чем назвала имя седьмой, последней трубки. Она была самая длинная. Ее серебряная поверхность никогда не отогревалась, даже если долго держать ее руке. Это немного путало.
— Астарель, Печальная, — прошептала Лираэль, — у нее совершенный голос, и Астарель может забросить каждого слушающего глубоко в Смерть. Включая и играющего. Никогда не прибегай к помощи Астарель, если не исчерпал до конца все другие способы.
— Усыпляющая, пробуждающая, идущая, говорящая, думающая, связывающая и ноющая, — сказала Собака, устав от торжественного перечисления. — Лучше бы у тебя были колокольчики. Эти трубки — детские игрушки. Для тренировки.
— Шшшш! Тихо! — сказала Лираэль. — Ты мешаешь мне сосредоточиться.
Лираэль могла не спрашивать, откуда несносная псина знала имена трубок. Наверняка залезла в «Книгу Памяти и Забвения», пока Лираэль спала.
Прошло некоторое время, пока Лираэль не почувствовала, что готова к предстоящему путешествию, где ей придется использовать магические трубки. Тогда Лираэль вытащила из ножен свой меч, краем глаза отметив сверкание знаков Хартии на серебристом лезвии. На нем также была какая-то надпись. Лираэль поднесла меч к свету, чтобы прочитать ее.
— «Клэйр видели меня, Строители Стены создали меня, мои враги помнят меня».
— Двойник Победителя, — сказала Собака, с интересом обнюхивая меч. — Я и не знала, что у них был еще и этот. Как он называется?
Лираэль перевернула клинок, чтобы посмотреть, не написано ли что-нибудь и на другой стороне, но, когда она это сделала, первая надпись изменилась. Буквы словно вспенились, а на их месте появилось нечто другое.
— Нейма, — прочитала она. — Что это значит?
— Имя, — вежливо ответила Собака. Выдержав эффектную паузу, чтобы позлить Лираэль, она склонила набок голову и продолжала: — Я полагаю, что это означает «не забывай меня». Хотя весь юмор в том, что сама Нейма давным-давно забыта. Впрочем, разумеется, лучше иметь меч, чем кусок камня. Это — фамильная реликвия дома Клэйр. Удивительно, что они отдали меч тебе.
Лираэль кивнула, не в состоянии говорить. Мысленно она снова оказалась в Леднике. Райил и Сэйнар только что передали ей меч, изготовленный самими Строителями Стены. Наверное, это было одно из величайших сокровищ, которым владели Клэйр.
Тут Собака подтолкнула ее, и Лираэль вспомнила о деле. Надо было сосредоточиться, как велела «Книга Памяти и Забвения». Очевидно, она должна была ощутить Смерть, а затем попытаться войти в нее. Легче было это проделать в местах, где умерло много людей, или на кладбище, но теоретически это было возможно где угодно.
Лираэль закрыла глаза и нахмурилась для того, чтобы максимально сконцентрироваться. Вдруг она ощутила Смерть. Будто что-то очень холодное тяжело сдавило ее лицо. Лираэль двинулась навстречу холоду, чувствуя, как он проникает сквозь ее скулы и губы, просачивается в вытянутые руки. Это было очень странное ощущение, так как солнце все еще жарко грело ей спину.
Холод нарастал, достигая ног. Вдруг что-то ткнулось ей в колени. Но это была не Собака. Лираэль словно подхватило сильным течением, которое пыталось утащить ее прочь и утопить.
Она открыла глаза. Оказалось, что она стоит в воде, но не в реке Раттерлин. Вода была темна и непрозрачна. Ни острова, ни синего неба, ни солнца. Сам свет до самого горизонта был какой-то серый и нагоняющий тоску.
Лираэль содрогнулась. Не только от холода, но и оттого, что поняла, что успешно вошла в Смерть. Вдали она услышала шум водопада. Первые Ворота, предположила она, вспомнив, что было написано в книге.
Река подтолкнула ее снова, и Лираэль, недолго думая, двинулась вперед по течению. Толчки воды становились все сильнее и сильнее, и холод начал пробирать Лираэль до костей. Было бы проще просто лечь в воду, раз уж все равно замерзла, и дать течению нести себя вперед.
— Нет! — внезапно воскликнула она, вскакивая на ноги и заставляя себя шагать. Об этом и предупреждала ее книга. Сила реки заключалась не только в течении. Течению реки необходимо было сопротивляться. Нельзя позволять ему унести тебя.
Кроме отдаленного рева Первых Ворот, Лираэль ничего не слышала, только плеск воды от ее шагов. Девушка внимательно прислушалась, нервы были предельно напряжены.
Вдруг ее чувство Смерти обострилось, и Лираэль насторожилась. На какое-то мгновение ей показалось, что неподалеку что-то шевелится, словно под темной водой появилась тонкая темная полоска. Но затем все исчезло, и Лираэль больше ничего не видела и не чувствовала. Через минуту ей уже казалось, что ей все померещилось.
Вздохнув, Лираэль вложила в ножны меч, спрятала трубки в жилетный карман и достала темное зеркало. Здесь, у первого рубежа Смерти, она могла беспрепятственно проникнуть в прошлое, но очень недалеко. Для того чтобы заглянуть поглубже, ей надо было пройти в Первые Ворота и следовать еще дальше. Но сегодня Лираэль определила для себя предел: заглянуть только лет на двадцать назад.
Она открыла зеркало, и замочек щелкнул. Звук показался ей страшно громким. Лираэль вздрогнула, а затем взвизгнула — прямо позади нее раздался громкий всплеск!
Лираэль инстинктивно отпрянула, сжав зеркало левой рукой, а правой выхватив меч.
— Да это я, — сказала Собака, виляя хвостом столь активно, что вода вокруг вспенилась. — Мне наскучило ждать.
— Как ты попала сюда? — прошептала Лираэль, запихивая меч обратно в ножны трясущейся рукой. — Ты испугала меня до смерти!
— Я шла за тобой, — сказала Собака.
Уже не в первый раз Лираэль подумала о том, кем же на самом деле была эта Собака. Но сейчас было не время для подобного рода рассуждений. «Книга Памяти и Забвения» предупреждала ее — не оставайся долго на одном и том же месте, когда находишься в Смерти, потому что можешь встретить Нечто. Это Нечто лучше не встречать.
— Кто же будет охранять мое тело, если ты останешься здесь? — спросила она неодобрительно. Если с ее телом что-нибудь случится там, в Жизни, ей не останется ничего иного, как идти вперед по течению реки или самой стать Мертвым духом, который вечно стремится вернуться в Жизнь, для чего необходимо украсть чье-нибудь тело. Еще она могла бы стать тенью, пьющей живую человеческую кровь, чтобы избежать окончательной смерти.
— Если кто-нибудь приблизится, я узнаю об этом, — сказала Собака, обнюхивая воду. — Мы пойдем дальше?
— Нет! — воскликнула Лираэль. — Я собираюсь заглянуть в темное зеркало здесь. А ты немедленно отправляйся назад! Это Смерть, Собака, а не Ледник!
— Да? — буркнула Собака. Она умоляюще взглянула на Лираэль и добавила: — Но это же самый краешек Смерти, и…
— Назад! Сейчас же! — грозно приказала Лираэль.
Собака неодобрительно закатила глаза и нырнула. Спустя секунду ее уже не было — она исчезла в Жизни.
Лираэль тут же позабыла о ней. Она снова открыла зеркало и поднесла его к правому глазу.
«Смотри в зеркало одним глазом, — говорилось в книге, — а другим смотри в Смерть, чтобы не пропустить какую-нибудь опасность». Хороший совет, но неудобный, подумала Лираэль, пытаясь сосредоточиться на двух вещах одновременно. Через минуту мутная поверхность зеркала начала проясняться, темнота, казалось, рассеивалась. В зеркале Лираэль увидела не свое отражение и не холодную реку Смерти. Она видела кружащиеся огоньки. Вдруг она сообразила, что это не огоньки, а солнце, которое со страшной скоростью описывает по небу круги. Солнце, однако, двигалось в обратном направлении. Лираэль ощутила небывалый подъем чувств. Она поняла, что магия уже началась. Теперь необходимо было мысленно выразить, что именно она хочет увидеть. Девушка начала формировать в уме образ матери. Перед глазами вставал нарисованный углем рисунок, который тетя Киррит подарила ей много лет назад, а не собственные воспоминания раннего детства Лираэль.
Мысленно держа перед глазами портрет матери, Лираэль вслух произносила заклинания из книги, упоминая символы власти и команды, призванные заставить темное зеркало показать ей то, что она хотела увидеть.
— Моя мать, которую я немного знала, — говорила Лираэль. Слова звучали громко над сумрачной рекой. — Мой отец, которого я совсем не знала! Желаю увидеть вас сквозь пелену времени. Да будет так!
Когда Лираэль начала говорить, стремительный обратный ход солнца замедлился, и она вдруг почувствовала, что погружается в зеркало, пока солнце не заполнило все поле зрения, слепя ее своим сиянием. Затем оно зашло, и наступила темнота.
Постепенно темнота отступила, и Лираэль увидела комнату. Другим глазом Лираэль не выпускала из виду реку Смерти, и изображение в зеркале будто бы накладывалось на окружающий пейзаж. Обе картинки были смазаны, как если бы в глазах Лираэль стояли слезы. Она несколько раз моргнула, но видение не стало отчетливее.
Перед ней была большая комната или зал. Всю заднюю стену занимало огромное окно, выложенное цветным стеклом. Лираэль чувствовала, что в окне присутствует какая-то магия, потому что цвета и рисунки постоянно изменялись. Она не могла рассмотреть удивительное окно во всех деталях.
Длинный полированный стол стоял в центре зала. На нем находилось множество серебряных предметов: восковые свечи в канделябрах горели ровным желтым пламенем. Рядом стояли солонки и перечницы, соусницы и супницы. Еще там было множество других предметов, подобных которым Лираэль в жизни не видела. На столе был и жареный гусь, а вокруг него — множество тарелок.
У дальнего конца стола сидели двое людей. Лираэль пришлось напрячь зрение, чтобы получше разглядеть их. Мужчина сидел на стуле с высокой спинкой, похожем на трон. Несмотря на то, что он был одет в простую белую рубашку и на нем не было драгоценностей, было видно, что это человек, обладающий немалыми властью и богатством. Лираэль нахмурилась и немного наклонила зеркало, чтобы попробовать сделать изображение более четким.
Были, конечно, заклинания для улучшения резкости изображения, но Лираэль не хотела сейчас их произносить, чтобы случайно не стереть изображение вообще. Вместо этого она сосредоточилась на другом человеке. Его, то есть ее, так как это была женщина, Лираэль могла видеть лучше, чем мужчину. Это была ее мать. Ариэль, младшая сестра тети Киррит. Она была так красива в мягком свете восковых свечей. Ее длинные светлые волосы спадали великолепным водопадом вдоль спины, на шее красовалось ожерелье из сапфиров и бриллиантов.
Лираэль вгляделась пристальнее, видение прошлого прояснилось, и этих двоих стало лучше видно. Зато окружающая обстановка померкла, словно все цвета и весь свет собрались вокруг точки ее зрения. Вдруг и река начала исчезать. До Лираэль долетали звуки, словно бы она слушала разговор двух людей, эти звуки медленно приближались к ней. Это была речь аристократов — так редко говорили на Леднике.
— Я слышал много странных вещей под этой крышей, моя госпожа, — говорил мужчина, подливая себе вина, — но ничего не было страннее этого.
Слуга кинулся было к нему, но мужчина жестом отослал его.
— Я не это имела в виду, — ответила женщина. Ее голос показался Лираэль на удивление знакомым. Неужели она помнила этот голос? Ей было всего пять лет, когда Ариэль оставила ее. Затем она сообразила, что голос очень напоминал голос Киррит. Впрочем, этот был намного приятнее.
— И ни одна из твоих ясновидящих сестер не видела того, что ты хочешь от меня? — спросил мужчина. — Ни одна из Стражи Девятого Дня?
— Нет, ни одна, — ответила Ариэль, склоняя голову. Лираэль увидела, как ее лицо залилось краской. Она смотрела с удивлением. Ее мать смутилась! Но ведь Ариэль в зеркале была не намного старше ее самой. Во всяком случае, она казалась очень молодой. Мужчина, видимо, подумал о том же.
— Моя жена умерла восемнадцать лет назад, и у меня осталась дочь примерно твоего возраста. Я совсем незнаком с… с…
— Грезами юных девушек? Или безрассудностью молодости?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59