Второй часовой был уже мертв. Ему не дали даже встать. На лице его застыла печать неожиданной смерти. Страйк бросил труп его товарища рядом.
Коилла зажимала рукой рот трепещущему узнику. Другую руку, с ножом, она держала у горла гремлина.
— Попробуй подать голос и последуешь за ними, — пообещала она. — Если я уберу руку, будешь молчать?
Гремлин, с круглыми от страха глазами, закивал. Коилла убрала руку, однако нож по-прежнему держала поблизости.
— У нас нет времени на вежливую болтовню, — сказал Страйк пленнику. — Тебе что-нибудь известно об артефакте?
Вид у гремлина сделался слегка озадаченным.
— О цилиндре? — пояснил Страйк.
Гремлин переводил взгляд с одного орка на другого, потом на убитых кобольдов, потом опять на Страйка. И опять ответил кивком.
— Где он?
Гремлин сглотнул. Когда он заговорил, оказалось, что у него бас и говорит он с вескими, солидными интонациями, слегка приправленными ужасом.
— Он в главном доме, со спящими.
Коилла пристально посмотрела на него:
— Советую говорить правду, о древний.
Страйк указал на одного из рядовых:
— Останешься с пленником. Остальные со мной.
И повел дружину к главному дому. Воины приготовили оружие, которое предпочитали для рукопашной. Большинство выбрали ножи. Страйку нравилась комбинация меча и ножа. Хаскера устраивал топорик.
Подошли к единственной двери, сгрудились вокруг нее — Страйк, Коилла, Хаскер, Джап и Элфрей впереди.
Хотя за порогом дома находилось неизвестное количество — возможно, даже сотни — представителей враждебной расы, Страйк заметил, что испытывает странное спокойствие, почти безмятежность. Это было одно из чувств, которые он. часто испытывал перед боем, когда накатывало то неповторимое ощущение цельности бытия, которое дает только близость смерти. В такие минуты даже сам воздух, как бы он ни был мерзостен, казался сладким.
— Начали, — буркнул он.
Хаскер рывком отдернул полог.
Росомахи хлынули в дом яростной волной. Они прокладывали себе путь, рубя и пронзая все, что попадалось на пути. Они затаптывали кобольдов, закалывали мечами, перерезали им глотки, разрубали топорами. Дом переполнялся оглушительной какофонией воплей, визга и проклятий на чужом языке.
Многие кобольды умерли, не успев толком проснуться. Другие успевали подняться на ноги — для того, чтобы быть мгновенно убитыми. Но некоторые, те, что были в дальнем конце комнаты, сумели встать и начали защищаться. Кровавая бойня перешла в свирепую рукопашную.
Оказавшись нос к носу с обладателем мелькающего в воздухе ятагана, Страйк с такой силой пронзил кобольда мечом, что острие воткнулось в стену у того за спиной. Чтобы высвободить застрявший меч, Страйку пришлось упереться ногой в грудь убитого. Не делая паузы, он ринулся на поиски свежего мяса.
Элфрей продемонстрировал, что возраст для него ничего не значит, и мастерски завалил бандита справа, после чего быстро повернулся и насадил на копье следующего — слева.
Хаскер саданул похожим на кусок мяса кулаком по макушке очередного кобольда, расколол ему череп, после чего загнал топорик в живот еще одному.
Джап сцепился с шипящим, размахивающим рапирой бандитом, выбил у того из рук оружие, после чего загнал меч кобольду в глаз.
Схватка продолжалась с неослабевающим накалом. Потом, так же неожиданно, как и началась, кровавая бойня прекратилась — не осталось ни одного врага, стоящего на ногах.
Страйк провел рукой по лицу, стирая кровь и пот.
— Поторопитесь! — рявкнул он. — Если это не поможет, то уже ничто не поможет. Разыщите цилиндр!
Отряд принялся лихорадочно обыскивать помещение, напоминающее теперь скотобойню. Орки шарили у кобольдов в одежде, рылись в соломе на полу, отшвыривали в сторону пожитки врагов.
Когда Страйк потянулся к очередному трупу, тот оказался не таким мертвым, как ожидалось, и бросился на капитана со зловеще зазубренным ятаганом. Страйк загнал меч ему в грудь и навалился всей тяжестью. Кобольд конвульсивно дернулся и все-таки превратился в труп. Страйк возобновил обыск.
Он уже начал думать, что все усилия напрасны, когда Элфрей подал голос.
Орки остановились и повернулись к нему. Распихивая солдат локтями, Страйк протолкался вперед. Элфрей указывал на изувеченного кобольда. Цилиндр был привязан к поясу твари.
Страйк бросился на колени и отвязал предмет. Потом, поднеся к свету, осмотрел. Цилиндр выглядел целым. И не открытым.
Хаскер улыбался во весь рот, откровенно празднуя победу.
— Никто ничего не может отнять у орков безнаказанно!
— Пошли! — прошипел Страйк.
Толпой вывалившись из дома, они направились ко второму строению.
Реакция гремлина была еще более резкой, чем их собственная. Он не мог отвести глаз от цилиндра.
— Нам надо убираться отсюда! — поторопил Джап.
— Что будем делать с ним? — спросил Хаскер, указывая мечом на съежившегося от страха гремлина.
— Да, — поддержала Коилла, — что решим с ним, Страйк?
Хаскер предложил типичный для него упрощенный вариант решения проблемы:
— Порешим, и дело с концом!
Встревоженный гремлин съежился еще больше.
Какое-то мгновение Страйк колебался.
— Этот цилиндр очень важен! — внезапно заявил гремлин. — Для вас, орков! Я, с моим знанием, могу объяснить вам, в чем его значение.
— Блефует! — рассудил Хаскер, угрожающе поигрывая мечом. — Пристукнуть его, и все дела!
— В конце концов, — трепеща, добавил гремлин, — именно по этой причине кобольды и захватили меня.
— Зачем? — спросил Страйк.
— Чтобы я помог им понять, какую пользу он может сослужить. Для этого они и притащили меня сюда.
Некоторое время Страйк изучал лицо пленника. Он старался понять, правду тот говорит или лжет. И если говорит правду, то что это меняет.
— Как ты решил, капитан? — в голосе Коиллы звучало нетерпение.
И он принял решение.
— Берем пленника с собой. А теперь вперед!
ГЛАВА 13
Росомахи не стали задерживаться в Черных Скалах. Уходя, они тащили за собой на веревке связанного гремлина. Когда настало время устроить привал, престарелое существо уже задыхалось: ему было трудно двигаться так быстро.
Страйк отдал приказ разбить лагерь, но находиться в постоянной боевой готовности. Хаскер лопался от радости:
— Наконец-то возвращаемся обратно, в Кейнбэрроу. Скажу тебе честно, Страйк, я не ожидал, что мы действительно туда отправимся.
— Благодарю за доверие, — холодно ответил командир.
Хаскер сарказма не заметил.
— Когда мы явимся с этой штукой, — он кивком указал на цилиндр за поясом у Страйка, — нас встретят, как героев.
— Дело еще не закончено, — предостерег его Элфрей от преждевременных восторгов. — Сначала надо туда попасть, а это означает, что предстоит пересечь обширную враждебную территорию.
— К тому же еще неизвестно, как Дженнеста отреагирует на нашу задержку, — с задумчивым видом добавил Джап, — Цилиндр и пеллюцид вовсе не гарантируют, что мы выйдем из всего этого с головами на плечах.
— Мрачные гадалки, — усмехнулся Хаскер.
Страйк подумал, что сержант слишком разговорился, но решил не указывать ему на это. В конце концов, теоретически им сейчас полагается радоваться. Оставалось только гадать, почему он сам никакой радости не испытывает.
— А не послушать ли нам этого типа? — Коилла указала на гремлина.
Тот сидел на пне, изможденный и напуганный.
— Верно, — согласился Хаскер. — Давайте покончим с ним. По нашему расписанию у нас скоро появятся новые бездельники, которых мы с собой потащим.
— Так-то ты думаешь о раненых товарищах?! — гневно воскликнул Элфрей.
Страйк воздел руки:
— Хватит! Нам ни к чему стоять здесь и ссориться, когда пара сотен кобольдов жаждут мести. — Он обратился к невольному гостю. — Как тебя зовут?
— М-м-м… М-мо… — Престарелый гремлин нервно прокашлялся и предпринял еще одну попытку назвать имя. — М-м-м… Моббс.
— Отлично, Моббс! Так почему кобольды тебя схватили? И что тебе известно про это? — Страйк выразительно постучал по цилиндру.
— Твоя жизнь сейчас в твоих руках, гремлин, — предостерег Элфрей. — Так что будь осторожен в выборе слов.
— Я всего лишь скромный ученый, — произнес Моббс, и это прозвучало как мольба. — Я занимался своими делами к северу отсюда, в Хеклоу, когда эти бандиты схватили меня. — В его голосе прозвучали нотки негодования.
— Почему? — спросила Коилла. — Что им было от тебя надо?
— Я посвятил жизнь изучению языков, в особенности мертвых языков. Бандитам потребовались мои знания, чтобы расшифровать содержимое артефакта. Я, видите ли, считаю, что в цилиндре содержится некое послание, и…
— Это нам известно, — прервал его Страйк.
— Следовательно, интерес представляет не столько сам цилиндр, сколько знание, которое он, возможно, в себе содержит.
— Кобольды глупы, — брякнул Элфрей. — К чему им знание?
— Не исключено, что они действовали по чьему-то поручению. Я не знаю.
Хаскер фыркнул.
Но Страйка услышанное заинтриговало. Ему хотелось знать больше.
— Мне кажется, твоя история не такова, чтобы ее можно было рассказывать в спешке, Моббс. Мы войдем в лес и там дослушаем остальное. И тебе будет лучше, если эта история окажется интересной.
— О, перестань, Страйк! — возмутился Хаскер. — К чему тратить драгоценное время, когда мы могли бы уже направляться к дому?
— Когда мы скрываемся от нового нападения кобольдов, это не называется тратить время. Делай, что говорят!
Хаскер, надувшись, отошел.
Лагерь свернули, раненых приготовили к путешествию, а Моббса усадили на лошадь, которая тащила носилки Меклуна. После того как все следы присутствия были ликвидированы, Росомахи спешно направились под кроны Леса Черных Скал.
Своей цели они достигли три часа спустя.
Лес был в полном расцвете своей мощи. Могучие, похожие на башни деревья раскинули лиственный полог высоко над головой. Сквозь листья просачивался уже бледнеющий солнечный свет. Под деревьями бродили тени, было влажно. Хрустя хрупким ковром коричневой опавшей листвы, орки раскинули временный лагерь. Рядовым приказали зорко следить за обстановкой вокруг.
В целях безопасности костров не разводили. Так что первая еда в этот день состояла в очередной раз из скудного пайка: краюх плотного черного хлеба, консервированного мяса и воды.
Страйк, Коилла, Джап и Хаскер сидели возле Моббса. Все остальные собрались вокруг. Элфрей, вернувшийся после осмотра раненых, протолкался сквозь толпу солдат.
— Дариг не так уж плох, — сообщил он, — но у Меклуна усилился жар.
— Делай для него, что можешь, — сказал Страйк. После этого он, а вместе с ним и весь отряд переключили внимание на Моббса.
Гремлин отказался от пищи и лишь выпил немного воды. Страйк решил, что его аппетит притуплен страхом. Теперь, когда все глаза были устремлены на него, Моббс чувствовал себя еще более неуютно.
— Тебе не надо нас опасаться, — успокоил его Страйк. — Только говори правду, и все будет в порядке. Итак, разгадываем загадку. — Он поднял цилиндр. — Я хочу услышать в деталях, что тебе известно об этом предмете и почему он стоит твоей жизни.
— Он мог бы стоить и ваших, — отвечал Моббс.
Коилла нахмурилась:
— Как это?
— Все зависит от того, насколько вы цените свое наследие и ту участь, которая вам выпала.
— Это все пустые слова, чтобы отсрочить смерть, — взорвался Хаскер. — Я говорю, его надо прикончить.
— Дай ему шанс, — сказал Джап. Хаскер яростно посмотрел на дворфа:
— Можно не сомневаться, ты на его стороне!
— Я буду решать, есть ли в его словах какой-то смысл, — остановил его Страйк. — Выражайся проще, Моббс.
— Чтобы вам было понятнее, я должен рассказать кое-что из нашей истории. И боюсь, история — это то, что мы уже утратили.
— О, да, расскажи нам историю, — саркастически усмехнулся Хаскер. — В конце концов, времени у нас навалом…
— Закрой рот! — с угрозой в голосе произнес Страйк.
— Мне кое-что известно о прошлом Марас-Дантии, — вмешался Элфрей. — К чему ты ведешь, гремлин?
— Простите, но большая часть того, что вам известно и что многие из нас считают правдой, на самом деле всего лишь смесь из легенд и мифов. Я посвятил жизнь тому, чтобы узнать, как события развивались на самом деле и что привело к нынешнему печальному состоянию дел.
— К нынешнему печальному состоянию дел привели люди, — объявил Страйк.
— Верно. Но они, по историческим меркам, появились совсем недавно. До этого жизнь на Марас-Дантии не менялась с начала времен. Разумеется, всегда существовала вражда между коренными народами. Союзы также были нестойкими, одни в них входили, другие выходили, и это также приводило к конфликтам. Но земля была достаточно просторной, чтобы в общем и целом сохранялся мир.
— А потом появились люди, — сказала Коилла.
— Да. Но многие ли из вас знают, что эта проклятая раса пришла к нам в два приема? И что в первый раз отношения между людьми и древними расами вовсе не были враждебными?
Джап посмотрел на него скептическим взглядом:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
Коилла зажимала рукой рот трепещущему узнику. Другую руку, с ножом, она держала у горла гремлина.
— Попробуй подать голос и последуешь за ними, — пообещала она. — Если я уберу руку, будешь молчать?
Гремлин, с круглыми от страха глазами, закивал. Коилла убрала руку, однако нож по-прежнему держала поблизости.
— У нас нет времени на вежливую болтовню, — сказал Страйк пленнику. — Тебе что-нибудь известно об артефакте?
Вид у гремлина сделался слегка озадаченным.
— О цилиндре? — пояснил Страйк.
Гремлин переводил взгляд с одного орка на другого, потом на убитых кобольдов, потом опять на Страйка. И опять ответил кивком.
— Где он?
Гремлин сглотнул. Когда он заговорил, оказалось, что у него бас и говорит он с вескими, солидными интонациями, слегка приправленными ужасом.
— Он в главном доме, со спящими.
Коилла пристально посмотрела на него:
— Советую говорить правду, о древний.
Страйк указал на одного из рядовых:
— Останешься с пленником. Остальные со мной.
И повел дружину к главному дому. Воины приготовили оружие, которое предпочитали для рукопашной. Большинство выбрали ножи. Страйку нравилась комбинация меча и ножа. Хаскера устраивал топорик.
Подошли к единственной двери, сгрудились вокруг нее — Страйк, Коилла, Хаскер, Джап и Элфрей впереди.
Хотя за порогом дома находилось неизвестное количество — возможно, даже сотни — представителей враждебной расы, Страйк заметил, что испытывает странное спокойствие, почти безмятежность. Это было одно из чувств, которые он. часто испытывал перед боем, когда накатывало то неповторимое ощущение цельности бытия, которое дает только близость смерти. В такие минуты даже сам воздух, как бы он ни был мерзостен, казался сладким.
— Начали, — буркнул он.
Хаскер рывком отдернул полог.
Росомахи хлынули в дом яростной волной. Они прокладывали себе путь, рубя и пронзая все, что попадалось на пути. Они затаптывали кобольдов, закалывали мечами, перерезали им глотки, разрубали топорами. Дом переполнялся оглушительной какофонией воплей, визга и проклятий на чужом языке.
Многие кобольды умерли, не успев толком проснуться. Другие успевали подняться на ноги — для того, чтобы быть мгновенно убитыми. Но некоторые, те, что были в дальнем конце комнаты, сумели встать и начали защищаться. Кровавая бойня перешла в свирепую рукопашную.
Оказавшись нос к носу с обладателем мелькающего в воздухе ятагана, Страйк с такой силой пронзил кобольда мечом, что острие воткнулось в стену у того за спиной. Чтобы высвободить застрявший меч, Страйку пришлось упереться ногой в грудь убитого. Не делая паузы, он ринулся на поиски свежего мяса.
Элфрей продемонстрировал, что возраст для него ничего не значит, и мастерски завалил бандита справа, после чего быстро повернулся и насадил на копье следующего — слева.
Хаскер саданул похожим на кусок мяса кулаком по макушке очередного кобольда, расколол ему череп, после чего загнал топорик в живот еще одному.
Джап сцепился с шипящим, размахивающим рапирой бандитом, выбил у того из рук оружие, после чего загнал меч кобольду в глаз.
Схватка продолжалась с неослабевающим накалом. Потом, так же неожиданно, как и началась, кровавая бойня прекратилась — не осталось ни одного врага, стоящего на ногах.
Страйк провел рукой по лицу, стирая кровь и пот.
— Поторопитесь! — рявкнул он. — Если это не поможет, то уже ничто не поможет. Разыщите цилиндр!
Отряд принялся лихорадочно обыскивать помещение, напоминающее теперь скотобойню. Орки шарили у кобольдов в одежде, рылись в соломе на полу, отшвыривали в сторону пожитки врагов.
Когда Страйк потянулся к очередному трупу, тот оказался не таким мертвым, как ожидалось, и бросился на капитана со зловеще зазубренным ятаганом. Страйк загнал меч ему в грудь и навалился всей тяжестью. Кобольд конвульсивно дернулся и все-таки превратился в труп. Страйк возобновил обыск.
Он уже начал думать, что все усилия напрасны, когда Элфрей подал голос.
Орки остановились и повернулись к нему. Распихивая солдат локтями, Страйк протолкался вперед. Элфрей указывал на изувеченного кобольда. Цилиндр был привязан к поясу твари.
Страйк бросился на колени и отвязал предмет. Потом, поднеся к свету, осмотрел. Цилиндр выглядел целым. И не открытым.
Хаскер улыбался во весь рот, откровенно празднуя победу.
— Никто ничего не может отнять у орков безнаказанно!
— Пошли! — прошипел Страйк.
Толпой вывалившись из дома, они направились ко второму строению.
Реакция гремлина была еще более резкой, чем их собственная. Он не мог отвести глаз от цилиндра.
— Нам надо убираться отсюда! — поторопил Джап.
— Что будем делать с ним? — спросил Хаскер, указывая мечом на съежившегося от страха гремлина.
— Да, — поддержала Коилла, — что решим с ним, Страйк?
Хаскер предложил типичный для него упрощенный вариант решения проблемы:
— Порешим, и дело с концом!
Встревоженный гремлин съежился еще больше.
Какое-то мгновение Страйк колебался.
— Этот цилиндр очень важен! — внезапно заявил гремлин. — Для вас, орков! Я, с моим знанием, могу объяснить вам, в чем его значение.
— Блефует! — рассудил Хаскер, угрожающе поигрывая мечом. — Пристукнуть его, и все дела!
— В конце концов, — трепеща, добавил гремлин, — именно по этой причине кобольды и захватили меня.
— Зачем? — спросил Страйк.
— Чтобы я помог им понять, какую пользу он может сослужить. Для этого они и притащили меня сюда.
Некоторое время Страйк изучал лицо пленника. Он старался понять, правду тот говорит или лжет. И если говорит правду, то что это меняет.
— Как ты решил, капитан? — в голосе Коиллы звучало нетерпение.
И он принял решение.
— Берем пленника с собой. А теперь вперед!
ГЛАВА 13
Росомахи не стали задерживаться в Черных Скалах. Уходя, они тащили за собой на веревке связанного гремлина. Когда настало время устроить привал, престарелое существо уже задыхалось: ему было трудно двигаться так быстро.
Страйк отдал приказ разбить лагерь, но находиться в постоянной боевой готовности. Хаскер лопался от радости:
— Наконец-то возвращаемся обратно, в Кейнбэрроу. Скажу тебе честно, Страйк, я не ожидал, что мы действительно туда отправимся.
— Благодарю за доверие, — холодно ответил командир.
Хаскер сарказма не заметил.
— Когда мы явимся с этой штукой, — он кивком указал на цилиндр за поясом у Страйка, — нас встретят, как героев.
— Дело еще не закончено, — предостерег его Элфрей от преждевременных восторгов. — Сначала надо туда попасть, а это означает, что предстоит пересечь обширную враждебную территорию.
— К тому же еще неизвестно, как Дженнеста отреагирует на нашу задержку, — с задумчивым видом добавил Джап, — Цилиндр и пеллюцид вовсе не гарантируют, что мы выйдем из всего этого с головами на плечах.
— Мрачные гадалки, — усмехнулся Хаскер.
Страйк подумал, что сержант слишком разговорился, но решил не указывать ему на это. В конце концов, теоретически им сейчас полагается радоваться. Оставалось только гадать, почему он сам никакой радости не испытывает.
— А не послушать ли нам этого типа? — Коилла указала на гремлина.
Тот сидел на пне, изможденный и напуганный.
— Верно, — согласился Хаскер. — Давайте покончим с ним. По нашему расписанию у нас скоро появятся новые бездельники, которых мы с собой потащим.
— Так-то ты думаешь о раненых товарищах?! — гневно воскликнул Элфрей.
Страйк воздел руки:
— Хватит! Нам ни к чему стоять здесь и ссориться, когда пара сотен кобольдов жаждут мести. — Он обратился к невольному гостю. — Как тебя зовут?
— М-м-м… М-мо… — Престарелый гремлин нервно прокашлялся и предпринял еще одну попытку назвать имя. — М-м-м… Моббс.
— Отлично, Моббс! Так почему кобольды тебя схватили? И что тебе известно про это? — Страйк выразительно постучал по цилиндру.
— Твоя жизнь сейчас в твоих руках, гремлин, — предостерег Элфрей. — Так что будь осторожен в выборе слов.
— Я всего лишь скромный ученый, — произнес Моббс, и это прозвучало как мольба. — Я занимался своими делами к северу отсюда, в Хеклоу, когда эти бандиты схватили меня. — В его голосе прозвучали нотки негодования.
— Почему? — спросила Коилла. — Что им было от тебя надо?
— Я посвятил жизнь изучению языков, в особенности мертвых языков. Бандитам потребовались мои знания, чтобы расшифровать содержимое артефакта. Я, видите ли, считаю, что в цилиндре содержится некое послание, и…
— Это нам известно, — прервал его Страйк.
— Следовательно, интерес представляет не столько сам цилиндр, сколько знание, которое он, возможно, в себе содержит.
— Кобольды глупы, — брякнул Элфрей. — К чему им знание?
— Не исключено, что они действовали по чьему-то поручению. Я не знаю.
Хаскер фыркнул.
Но Страйка услышанное заинтриговало. Ему хотелось знать больше.
— Мне кажется, твоя история не такова, чтобы ее можно было рассказывать в спешке, Моббс. Мы войдем в лес и там дослушаем остальное. И тебе будет лучше, если эта история окажется интересной.
— О, перестань, Страйк! — возмутился Хаскер. — К чему тратить драгоценное время, когда мы могли бы уже направляться к дому?
— Когда мы скрываемся от нового нападения кобольдов, это не называется тратить время. Делай, что говорят!
Хаскер, надувшись, отошел.
Лагерь свернули, раненых приготовили к путешествию, а Моббса усадили на лошадь, которая тащила носилки Меклуна. После того как все следы присутствия были ликвидированы, Росомахи спешно направились под кроны Леса Черных Скал.
Своей цели они достигли три часа спустя.
Лес был в полном расцвете своей мощи. Могучие, похожие на башни деревья раскинули лиственный полог высоко над головой. Сквозь листья просачивался уже бледнеющий солнечный свет. Под деревьями бродили тени, было влажно. Хрустя хрупким ковром коричневой опавшей листвы, орки раскинули временный лагерь. Рядовым приказали зорко следить за обстановкой вокруг.
В целях безопасности костров не разводили. Так что первая еда в этот день состояла в очередной раз из скудного пайка: краюх плотного черного хлеба, консервированного мяса и воды.
Страйк, Коилла, Джап и Хаскер сидели возле Моббса. Все остальные собрались вокруг. Элфрей, вернувшийся после осмотра раненых, протолкался сквозь толпу солдат.
— Дариг не так уж плох, — сообщил он, — но у Меклуна усилился жар.
— Делай для него, что можешь, — сказал Страйк. После этого он, а вместе с ним и весь отряд переключили внимание на Моббса.
Гремлин отказался от пищи и лишь выпил немного воды. Страйк решил, что его аппетит притуплен страхом. Теперь, когда все глаза были устремлены на него, Моббс чувствовал себя еще более неуютно.
— Тебе не надо нас опасаться, — успокоил его Страйк. — Только говори правду, и все будет в порядке. Итак, разгадываем загадку. — Он поднял цилиндр. — Я хочу услышать в деталях, что тебе известно об этом предмете и почему он стоит твоей жизни.
— Он мог бы стоить и ваших, — отвечал Моббс.
Коилла нахмурилась:
— Как это?
— Все зависит от того, насколько вы цените свое наследие и ту участь, которая вам выпала.
— Это все пустые слова, чтобы отсрочить смерть, — взорвался Хаскер. — Я говорю, его надо прикончить.
— Дай ему шанс, — сказал Джап. Хаскер яростно посмотрел на дворфа:
— Можно не сомневаться, ты на его стороне!
— Я буду решать, есть ли в его словах какой-то смысл, — остановил его Страйк. — Выражайся проще, Моббс.
— Чтобы вам было понятнее, я должен рассказать кое-что из нашей истории. И боюсь, история — это то, что мы уже утратили.
— О, да, расскажи нам историю, — саркастически усмехнулся Хаскер. — В конце концов, времени у нас навалом…
— Закрой рот! — с угрозой в голосе произнес Страйк.
— Мне кое-что известно о прошлом Марас-Дантии, — вмешался Элфрей. — К чему ты ведешь, гремлин?
— Простите, но большая часть того, что вам известно и что многие из нас считают правдой, на самом деле всего лишь смесь из легенд и мифов. Я посвятил жизнь тому, чтобы узнать, как события развивались на самом деле и что привело к нынешнему печальному состоянию дел.
— К нынешнему печальному состоянию дел привели люди, — объявил Страйк.
— Верно. Но они, по историческим меркам, появились совсем недавно. До этого жизнь на Марас-Дантии не менялась с начала времен. Разумеется, всегда существовала вражда между коренными народами. Союзы также были нестойкими, одни в них входили, другие выходили, и это также приводило к конфликтам. Но земля была достаточно просторной, чтобы в общем и целом сохранялся мир.
— А потом появились люди, — сказала Коилла.
— Да. Но многие ли из вас знают, что эта проклятая раса пришла к нам в два приема? И что в первый раз отношения между людьми и древними расами вовсе не были враждебными?
Джап посмотрел на него скептическим взглядом:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37