Он начал раскручивать над головой аркан. Барс снова зарычал и сделал молниеносный выпад лапой. Пракстин-Тар отпрянул. Толпа воинов захохотала.
— Я не понимаю, — сказал Алазариан. — Что он делает?
— Показывает себя, — объяснил Награ. — Пракстин-Тар уже много месяцев пытается взять Фалиндар, и у него не получается. Возможно, он хочет доказать своим воинам, что по-прежнему силен.
— Как глупо! — заметил Джал.
— Но он же погибнет! — воскликнул Алазариан. Награ коротко рассмеялся:
— Сомневаюсь. Не успел Алазариан возразить искуснику, как Пракстин-Тар перешел в наступление. Он бросился к барсу, держа петлю обеими руками. Кошка увернулась и стремительно выбросила лапу, ударив военачальника по руке. Пракстин-Тар яростно взвыл. Кровь потекла из глубокой царапины, однако человек не стал отступать. Его длинные руки свернулись, словно два змея, захватив барса, на которого он навалился. Человек и барс, сплетясь в клубок, покатились по кругу, налетая на поспешно отскакивающих зрителей. Толпа приветственно закричала, Пракстин-Тар взревел. Он лежал на спине, прижимая кошку к груди, и старался удержать бьющегося зверя, который замахивался лапами и щелкал клыками. Пракстин-Тар перекатился, ругаясь и хрипя, попытался набросить веревку на шею барсу. Его руки оказались рядом с челюстями зверя, и зубы впились ему в ладонь. Опять брызнула кровь. Пракстин-Тар выпустил веревку и передавил горло барса локтем, навалился на зверя всем телом. Барс прекратил дергаться. Выпучив глаза, он пытался дышать. Воины совершенно обезумели. Окровавленный и выбившийся из сил Пракстин-Тар не разжимал рук. Все жилы на его шее напряглись. Однако он не убил барса. Не слышно было хруста ломающихся костей, он не свернул кошке голову. Неспешно, в чудовищном напряжении сил, военачальник дожидался, чтобы животное потеряло сознание. Прошла еще минута — и глаза барса закрылись. Голова упала в пыль, животное лежало неподвижно.
— Он сдох? — в ужасе спросил Алазариан. Чувствуя себя в толпе в безопасности, Грач хмуро посмотрел на Пракстин-Тара.
— Пракстин-Тар никогда их не убивает. Он просто их укрощает.
— Ты хочешь сказать, что он часто этим занимается? — вопросил Джал. — Не верю!
— Вы очень многому откажетесь верить. Не надо было вам приезжать сюда.
Стоя на коленях рядом с неподвижным барсом, Пракстин-Тар морщился, осматривая свои раны. А потом он запрокинул голову и завопил, грозя небу кулаком. Его люди топали ногами, распевая хвалебный гимн. Несколько человек бросились к барсу, надели на него ошейник и намордник. Военачальник с трудом поднялся на ноги. Он был покрыт кровью и потом, куртка, свисала с плеч лохмотьями. Его грудь пестрела глубокими царапинами, кровь из них капала ему на живот и ноги. Он заковылял куда-то, стараясь не наступать на правую ногу и пряча раненую кисть под мышку. И тем не менее на его лице играла совершенно удивительная улыбка, словно боль ничего не значила, а обожание воинов могло залечить любые раны.
Тут он увидел посторонних. На секунду он нахмурился, скользя взглядом по странной группе, вопросительно посмотрел на Грача, потом на Нагру. Когда его взгляд наконец остановился на Алазариане, юноша почувствовал, что у него сжимается сердце. Хмурый взгляд Пракстин-Тара был похож на мощную дрель и проникал в самое сердце. Военачальник с трудом захромал к ним и, протянув раненую руку, прорычал по трийски:
— Ниншаса кис?
— Ишэй, Пракстин-Тар, — ответил Грач. Раб поспешно упал перед военачальником на колени, отвешивая ему униженный поклон. — Инэй нуалака.
Тут разговор взял на себя Награ. Заслонив Грача, он встал перед военачальником. Искусник говорил быстро и без страха, прибегнув к такому же презрительному тону, каким он обращался к воинам. К глубокому изумлению Алазариана, Пракстин-Тар выслушал дрола. При этом лицо военачальника ясно показало, насколько он потрясен, и он снова устремил взгляд на Алазариана и Джала.
— Что он говорит? — прошептал Джал и подтолкнул Грача носком сапога. — Можешь перевести?
— Ш-ш! — испуганно прошипел раб. Алазариан ничего не понимал. Слушая объяснения Нагры, Пракстин-Тар продолжал пристально смотреть на юношу.
— Они говорят обо мне! — догадался он. — Грач, что они говорят? Пожалуйста, скажи мне!
Грач помедлил было, но Джал снова пнул его, заставив послушаться.
— Искусник говорит, что вы путешественники, — тихо начал переводить Грач. — Он говорит, что вы приехали из Нара и что у вас дело к... — тут Грач резко повернулся к ним. — К' Шакалу?
— Продолжай! — попросил Алазариан. — О чем еще они говорят?
Грач внимательно вслушался.
— Э-э... Этот жрец здесь уже бывал. Пракстин-Тар его знает, но он разгневан. — Нарец снова замялся. — Я не понимаю. Они говорят о тебе, юноша. По-моему, это какие-то религиозные бредни. Я не могу понять.
— Продолжай! — прошептал Алазариан.
Пракстин— Тар изумленно взирал на него. Пока Награ продолжал говорить, взгляд военачальника скользил по Алазариану. Тот старался не шевелиться.
— Пракстин-Тар ему не верит, — добавил Грач. — Все это какая-то бессмыслица!
— Да, конечно, — согласился Алазариан. — Грач, говори мне все, слово в слово. Ты можешь это сделать?
— Но это же чушь...
— Сделай, как я тебя прошу.
Грач вздохнул. Награ все говорил. Нарец с трудом подыскивал слова для перевода.
— Он утверждает, что это правда, — сказал Награ, указывая на Алазариана. — Ты искал связующее звено с небесами, Пракстин-Тар. Ну так вот оно, перед тобой!
Пракстин— Тар расхохотался.
— А ты видел эти чудеса?
— Не видел, — ответил Награ. — Но юноша говорит честно. Я верю его словам.
Тут Грач резко повернулся к Алазариану:
— Каким словам?
— Переводи дальше, — попросил Алазариан вместо ответа. — Пожалуйста!
Раб снова начал передавать разговор.
— Ха! — презрительно бросил Пракстин-Тар. — Как ты смеешь отнимать у меня время на такие глупости? Если бы ты не был искусником, я бы тебя убил.
— Дай ему доказать свою правдивость, — потребовал Награ. — Юноша — целитель. Вот почему я привел его сюда.
Пракстин— Тар недоуменно перевел взгляд на свою окровавленную руку.
— Ради этого? — спросил он. — Эти раны пустяк. И эти царапины мне перевяжет мой собственный лекарь.
— Не ради тебя, заносчивый ты дурень! Кринион все еще при смерти, так ведь?
Лицо Пракстин-Тара стало страшным.
— При чем тут он?
— Мальчик может его исцелить. Он владеет магией Тарна. Он говорит, что может вернуть Криниону жизнь.
Пракстин— Тар что-то прорычал, а потом оттолкнул Грача с такой силой, что раб рухнул на землю. Военачальник схватил Алазариана за шиворот и притянул к себе, так что их носы почти соприкоснулись.
— Что он говорит? — встревожено спросил Алазариан. — Награ? Чего он хочет?
Пракстин— Тар злобно оскалился и, выкрикивая что-то непонятное, начал трясти юношу. Награ схватил Пракстин-Тара за плечо, резко заставил повернуться и отвесил ему звонкую пощечину. Изумленные зрители ахнули. Пракстин-Тар побагровел от ярости, занес руку над головой Нагры -и замер неподвижно. Рука его дрожала от напряжения. Награ стоял, не шевелясь. Грач поспешно поднялся из грязи. Его хозяин и искусник снова обменивались какими-то словесными ударами. Поспешно встав рядом с Алазарианом, нарец начал переводить.
— Пракстин-Тар намерен тебя убить, юноша, — объявил Грач. — Я же говорил вам, чтобы вы сюда не ходили! И тут в груди Алазариана что-то оборвалось.
— Но я же целитель! — заявил он. Он шагнул вперед, отбросив руку Джала, пытавшегося его задержать. Ткнув военачальника пальцем в грудь, он сказал: — Хочешь меня убить? Действуй. Мой собственный отец тоже хочет меня убить! Почему бы тебе не оказать ему услугу?
— Алазариан, — воскликнул Джал, — отойди от него!
— Но если ты убьешь меня, Пракстин-Тар, ты убьешь и собственного сына. Потому что, хочешь — верь, а хочешь — нет, но я действительно целитель. Я не хотел им гать, я не могу это объяснить, но так уж это получилось. Ну, так что ты решаешь?
С окровавленного лица на него смотрели пылающие глаза. Пракстин-Тар тяжело дышал, и на секунду Алазариану показалось, что он действительно сейчас умрет. Но тут снова раздался голос Нагры, успокаивавшего военачальника.
— Искусник просит Пракстин-Тара тебе поверить, — объяснил Грач. — Он говорит, что если у тебя есть сила, как ты утверждаешь, ты исцелишь Криниона. И тогда военачальник должен пропустить тебя к Шакалу.
— А если он не исцелит Криниона? — спросил Джал.
— Тогда он прикажет всех вас убить. Даже Harpy. Награ требовал от Пракстин-Тара решения.
— Он спрашивает, согласен ли военачальник на эти условия, — перевел Грач.
Пракстин— Тар продолжал изучающе смотреть на Алазариана. На его лице читалась искренняя боль и зажглась робкая искра надежды. Наконец военачальник дал свой ответ. Награ широко улыбнулся.
— Он согласен, — объявил Награ. А потом его лицо снова стало серьезным. — Надеюсь, ты не лгал, юный Алазариан.
Алазариан прошел за Пракстин-Таром и рабом в глубину лагеря, к шатру, который оказался больше других, — к желтой палатке, растянутой толстыми веревками и украшенной гербом Рийна — вороном. Джал и Награ шли следом. Тысячи любопытных глаз следили за Алазарианом, но никто не заговорил с ним и не пошевелился. Казалось, даже ветер стих. Алазариан сжал пальцы, пытаясь представить себе, что ждет его внутри. Он уже очень давно не пользовался своими странными способностями и не исключал возможность неудачи. Умирать ему не хотелось, и он не сомневался, что военачальник исполнит свою угрозу и убьет его. А он, Алазариан, даже не знает, насколько сильно болен Кринион.
Ответ на этот вопрос он получил почти сразу же. Как только Пракстин-Тар провел их в палатку, Алазариан ощутил запах болезни. Это была чудовищная, неопрятная вонь: от мочи, пота и сладковатой крови. На постели из подушек он увидел молодого человека, обернутого бинтами и компрессами. Даже Джал, которому, как сознавал Алазариан, нередко приходилось видеть смерть, ахнул от вони и ужасающего зрелища. Тонкая струйка дыма поднималась от благовоний, курившихся на маленьком алтаре. Запах их не помогал очистить воздух. Над Кринионом сидел какой-то триец. Изумленный неожиданным вторжением, он сразу же встал. Увидев Пракстин-Тара, триец поспешно бросился к своему господину и принялся хлопотать вокруг него.. Пракстин-Тар его бесцеремонно оттолкнул.
— Это Валтув, — объяснил Грач. — Лекарь Пракстин-Тара. А это... — он указал на неподвижную фигуру, обернутую бинтами, -... Кринион.
— Ему стало хуже, — встревожено заметил Награ. Искусник опустился на колени рядом с Кринионом и всмотрелся в его лицо. — Он очень плох. — С этими словами он положил руку на шею молодого воина, проверяя его пульс. — Жизнь в нем еле теплится.
— Он спит и не приходит в себя, — сказал Грач. — Зараза овладела его телом, он скоро умрет.
— Умрет? — повторил за ним Пракстин-Тар. — Уйша ка умрет!
Как это ни удивительно, но при этом он посмотрел на Алазариана, и его запавшие глаза отразили глубокую тревогу. Когда он заговорил, Алазариан не уловил ни одного слова, но смысл их был совершенно ясен.
— Пракстин-Тар просит, чтобы ты прибег к своей магии, — сказал Награ. — Он просит тебя исцелить его сына. Алазариан невесело улыбнулся.
— Я попробую, — пообещал он, а потом повернулся к Джалу: — Ты за меня не помолишься? Мне помощь пригодилась бы.
— Я? Ну, не знаю. Я хочу сказать — это же магия! Я...
— Джал, пожалуйста...
Джал Роб еще немного поколебался.
— Ну... ладно.
Священник опустился на колени рядом с Кринионом. Он закрыл глаза, сжал руки и начал молитву на древненарском языке, моля Бога спасти Криниона и даровать Алазариану его таинственную силу. Закончив, Джал протянул руку к Алазариану и пригласил его встать на колени рядом с ним. Когда Алазариан устроился рядом, Джал подался ближе и прошептал ему на ухо:
— Ты действительно сможешь это сделать?
На этот вопрос Алазариан сам не знал ответа. Он несколько раз глубоко вздохнул, стараясь очистить разум. На него упала тень Пракстин-Тара, заслонившая тусклый свет свечей. Юноша поднял дрожащие руки и остановил их над неподвижным Кринионом. Рядом с ним замер Джал. Тихое дыхание Нагры слышалось за спиной.
«Я могу это сделать, — сказал себе Алазариан. — У меня есть сила:...»
Укротив свой страх, он положил руки на тело Криниона, ощутив под повязками тепло и слабую искру жизни. Вонь от крови и гноя стала ощущаться сильнее, а от запаха травы и благовоний закружилась голова. Алазариан закрыл глаза, стараясь справиться с волной этих ощущений, пытаясь отыскать сущность человека, лежащего у его ног. В то же мгновение его окружил смертный холод, и он оказался во власти болезни Криниона. Наступила тьма и ощущение того, что он плывет — без разума и тела.
«Потерялся в море, — подумал Алазариан. — Кринион потерялся в море...»
Алазариан запустил свои пальцы глубже, прямо в больную плоть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103
— Я не понимаю, — сказал Алазариан. — Что он делает?
— Показывает себя, — объяснил Награ. — Пракстин-Тар уже много месяцев пытается взять Фалиндар, и у него не получается. Возможно, он хочет доказать своим воинам, что по-прежнему силен.
— Как глупо! — заметил Джал.
— Но он же погибнет! — воскликнул Алазариан. Награ коротко рассмеялся:
— Сомневаюсь. Не успел Алазариан возразить искуснику, как Пракстин-Тар перешел в наступление. Он бросился к барсу, держа петлю обеими руками. Кошка увернулась и стремительно выбросила лапу, ударив военачальника по руке. Пракстин-Тар яростно взвыл. Кровь потекла из глубокой царапины, однако человек не стал отступать. Его длинные руки свернулись, словно два змея, захватив барса, на которого он навалился. Человек и барс, сплетясь в клубок, покатились по кругу, налетая на поспешно отскакивающих зрителей. Толпа приветственно закричала, Пракстин-Тар взревел. Он лежал на спине, прижимая кошку к груди, и старался удержать бьющегося зверя, который замахивался лапами и щелкал клыками. Пракстин-Тар перекатился, ругаясь и хрипя, попытался набросить веревку на шею барсу. Его руки оказались рядом с челюстями зверя, и зубы впились ему в ладонь. Опять брызнула кровь. Пракстин-Тар выпустил веревку и передавил горло барса локтем, навалился на зверя всем телом. Барс прекратил дергаться. Выпучив глаза, он пытался дышать. Воины совершенно обезумели. Окровавленный и выбившийся из сил Пракстин-Тар не разжимал рук. Все жилы на его шее напряглись. Однако он не убил барса. Не слышно было хруста ломающихся костей, он не свернул кошке голову. Неспешно, в чудовищном напряжении сил, военачальник дожидался, чтобы животное потеряло сознание. Прошла еще минута — и глаза барса закрылись. Голова упала в пыль, животное лежало неподвижно.
— Он сдох? — в ужасе спросил Алазариан. Чувствуя себя в толпе в безопасности, Грач хмуро посмотрел на Пракстин-Тара.
— Пракстин-Тар никогда их не убивает. Он просто их укрощает.
— Ты хочешь сказать, что он часто этим занимается? — вопросил Джал. — Не верю!
— Вы очень многому откажетесь верить. Не надо было вам приезжать сюда.
Стоя на коленях рядом с неподвижным барсом, Пракстин-Тар морщился, осматривая свои раны. А потом он запрокинул голову и завопил, грозя небу кулаком. Его люди топали ногами, распевая хвалебный гимн. Несколько человек бросились к барсу, надели на него ошейник и намордник. Военачальник с трудом поднялся на ноги. Он был покрыт кровью и потом, куртка, свисала с плеч лохмотьями. Его грудь пестрела глубокими царапинами, кровь из них капала ему на живот и ноги. Он заковылял куда-то, стараясь не наступать на правую ногу и пряча раненую кисть под мышку. И тем не менее на его лице играла совершенно удивительная улыбка, словно боль ничего не значила, а обожание воинов могло залечить любые раны.
Тут он увидел посторонних. На секунду он нахмурился, скользя взглядом по странной группе, вопросительно посмотрел на Грача, потом на Нагру. Когда его взгляд наконец остановился на Алазариане, юноша почувствовал, что у него сжимается сердце. Хмурый взгляд Пракстин-Тара был похож на мощную дрель и проникал в самое сердце. Военачальник с трудом захромал к ним и, протянув раненую руку, прорычал по трийски:
— Ниншаса кис?
— Ишэй, Пракстин-Тар, — ответил Грач. Раб поспешно упал перед военачальником на колени, отвешивая ему униженный поклон. — Инэй нуалака.
Тут разговор взял на себя Награ. Заслонив Грача, он встал перед военачальником. Искусник говорил быстро и без страха, прибегнув к такому же презрительному тону, каким он обращался к воинам. К глубокому изумлению Алазариана, Пракстин-Тар выслушал дрола. При этом лицо военачальника ясно показало, насколько он потрясен, и он снова устремил взгляд на Алазариана и Джала.
— Что он говорит? — прошептал Джал и подтолкнул Грача носком сапога. — Можешь перевести?
— Ш-ш! — испуганно прошипел раб. Алазариан ничего не понимал. Слушая объяснения Нагры, Пракстин-Тар продолжал пристально смотреть на юношу.
— Они говорят обо мне! — догадался он. — Грач, что они говорят? Пожалуйста, скажи мне!
Грач помедлил было, но Джал снова пнул его, заставив послушаться.
— Искусник говорит, что вы путешественники, — тихо начал переводить Грач. — Он говорит, что вы приехали из Нара и что у вас дело к... — тут Грач резко повернулся к ним. — К' Шакалу?
— Продолжай! — попросил Алазариан. — О чем еще они говорят?
Грач внимательно вслушался.
— Э-э... Этот жрец здесь уже бывал. Пракстин-Тар его знает, но он разгневан. — Нарец снова замялся. — Я не понимаю. Они говорят о тебе, юноша. По-моему, это какие-то религиозные бредни. Я не могу понять.
— Продолжай! — прошептал Алазариан.
Пракстин— Тар изумленно взирал на него. Пока Награ продолжал говорить, взгляд военачальника скользил по Алазариану. Тот старался не шевелиться.
— Пракстин-Тар ему не верит, — добавил Грач. — Все это какая-то бессмыслица!
— Да, конечно, — согласился Алазариан. — Грач, говори мне все, слово в слово. Ты можешь это сделать?
— Но это же чушь...
— Сделай, как я тебя прошу.
Грач вздохнул. Награ все говорил. Нарец с трудом подыскивал слова для перевода.
— Он утверждает, что это правда, — сказал Награ, указывая на Алазариана. — Ты искал связующее звено с небесами, Пракстин-Тар. Ну так вот оно, перед тобой!
Пракстин— Тар расхохотался.
— А ты видел эти чудеса?
— Не видел, — ответил Награ. — Но юноша говорит честно. Я верю его словам.
Тут Грач резко повернулся к Алазариану:
— Каким словам?
— Переводи дальше, — попросил Алазариан вместо ответа. — Пожалуйста!
Раб снова начал передавать разговор.
— Ха! — презрительно бросил Пракстин-Тар. — Как ты смеешь отнимать у меня время на такие глупости? Если бы ты не был искусником, я бы тебя убил.
— Дай ему доказать свою правдивость, — потребовал Награ. — Юноша — целитель. Вот почему я привел его сюда.
Пракстин— Тар недоуменно перевел взгляд на свою окровавленную руку.
— Ради этого? — спросил он. — Эти раны пустяк. И эти царапины мне перевяжет мой собственный лекарь.
— Не ради тебя, заносчивый ты дурень! Кринион все еще при смерти, так ведь?
Лицо Пракстин-Тара стало страшным.
— При чем тут он?
— Мальчик может его исцелить. Он владеет магией Тарна. Он говорит, что может вернуть Криниону жизнь.
Пракстин— Тар что-то прорычал, а потом оттолкнул Грача с такой силой, что раб рухнул на землю. Военачальник схватил Алазариана за шиворот и притянул к себе, так что их носы почти соприкоснулись.
— Что он говорит? — встревожено спросил Алазариан. — Награ? Чего он хочет?
Пракстин— Тар злобно оскалился и, выкрикивая что-то непонятное, начал трясти юношу. Награ схватил Пракстин-Тара за плечо, резко заставил повернуться и отвесил ему звонкую пощечину. Изумленные зрители ахнули. Пракстин-Тар побагровел от ярости, занес руку над головой Нагры -и замер неподвижно. Рука его дрожала от напряжения. Награ стоял, не шевелясь. Грач поспешно поднялся из грязи. Его хозяин и искусник снова обменивались какими-то словесными ударами. Поспешно встав рядом с Алазарианом, нарец начал переводить.
— Пракстин-Тар намерен тебя убить, юноша, — объявил Грач. — Я же говорил вам, чтобы вы сюда не ходили! И тут в груди Алазариана что-то оборвалось.
— Но я же целитель! — заявил он. Он шагнул вперед, отбросив руку Джала, пытавшегося его задержать. Ткнув военачальника пальцем в грудь, он сказал: — Хочешь меня убить? Действуй. Мой собственный отец тоже хочет меня убить! Почему бы тебе не оказать ему услугу?
— Алазариан, — воскликнул Джал, — отойди от него!
— Но если ты убьешь меня, Пракстин-Тар, ты убьешь и собственного сына. Потому что, хочешь — верь, а хочешь — нет, но я действительно целитель. Я не хотел им гать, я не могу это объяснить, но так уж это получилось. Ну, так что ты решаешь?
С окровавленного лица на него смотрели пылающие глаза. Пракстин-Тар тяжело дышал, и на секунду Алазариану показалось, что он действительно сейчас умрет. Но тут снова раздался голос Нагры, успокаивавшего военачальника.
— Искусник просит Пракстин-Тара тебе поверить, — объяснил Грач. — Он говорит, что если у тебя есть сила, как ты утверждаешь, ты исцелишь Криниона. И тогда военачальник должен пропустить тебя к Шакалу.
— А если он не исцелит Криниона? — спросил Джал.
— Тогда он прикажет всех вас убить. Даже Harpy. Награ требовал от Пракстин-Тара решения.
— Он спрашивает, согласен ли военачальник на эти условия, — перевел Грач.
Пракстин— Тар продолжал изучающе смотреть на Алазариана. На его лице читалась искренняя боль и зажглась робкая искра надежды. Наконец военачальник дал свой ответ. Награ широко улыбнулся.
— Он согласен, — объявил Награ. А потом его лицо снова стало серьезным. — Надеюсь, ты не лгал, юный Алазариан.
Алазариан прошел за Пракстин-Таром и рабом в глубину лагеря, к шатру, который оказался больше других, — к желтой палатке, растянутой толстыми веревками и украшенной гербом Рийна — вороном. Джал и Награ шли следом. Тысячи любопытных глаз следили за Алазарианом, но никто не заговорил с ним и не пошевелился. Казалось, даже ветер стих. Алазариан сжал пальцы, пытаясь представить себе, что ждет его внутри. Он уже очень давно не пользовался своими странными способностями и не исключал возможность неудачи. Умирать ему не хотелось, и он не сомневался, что военачальник исполнит свою угрозу и убьет его. А он, Алазариан, даже не знает, насколько сильно болен Кринион.
Ответ на этот вопрос он получил почти сразу же. Как только Пракстин-Тар провел их в палатку, Алазариан ощутил запах болезни. Это была чудовищная, неопрятная вонь: от мочи, пота и сладковатой крови. На постели из подушек он увидел молодого человека, обернутого бинтами и компрессами. Даже Джал, которому, как сознавал Алазариан, нередко приходилось видеть смерть, ахнул от вони и ужасающего зрелища. Тонкая струйка дыма поднималась от благовоний, курившихся на маленьком алтаре. Запах их не помогал очистить воздух. Над Кринионом сидел какой-то триец. Изумленный неожиданным вторжением, он сразу же встал. Увидев Пракстин-Тара, триец поспешно бросился к своему господину и принялся хлопотать вокруг него.. Пракстин-Тар его бесцеремонно оттолкнул.
— Это Валтув, — объяснил Грач. — Лекарь Пракстин-Тара. А это... — он указал на неподвижную фигуру, обернутую бинтами, -... Кринион.
— Ему стало хуже, — встревожено заметил Награ. Искусник опустился на колени рядом с Кринионом и всмотрелся в его лицо. — Он очень плох. — С этими словами он положил руку на шею молодого воина, проверяя его пульс. — Жизнь в нем еле теплится.
— Он спит и не приходит в себя, — сказал Грач. — Зараза овладела его телом, он скоро умрет.
— Умрет? — повторил за ним Пракстин-Тар. — Уйша ка умрет!
Как это ни удивительно, но при этом он посмотрел на Алазариана, и его запавшие глаза отразили глубокую тревогу. Когда он заговорил, Алазариан не уловил ни одного слова, но смысл их был совершенно ясен.
— Пракстин-Тар просит, чтобы ты прибег к своей магии, — сказал Награ. — Он просит тебя исцелить его сына. Алазариан невесело улыбнулся.
— Я попробую, — пообещал он, а потом повернулся к Джалу: — Ты за меня не помолишься? Мне помощь пригодилась бы.
— Я? Ну, не знаю. Я хочу сказать — это же магия! Я...
— Джал, пожалуйста...
Джал Роб еще немного поколебался.
— Ну... ладно.
Священник опустился на колени рядом с Кринионом. Он закрыл глаза, сжал руки и начал молитву на древненарском языке, моля Бога спасти Криниона и даровать Алазариану его таинственную силу. Закончив, Джал протянул руку к Алазариану и пригласил его встать на колени рядом с ним. Когда Алазариан устроился рядом, Джал подался ближе и прошептал ему на ухо:
— Ты действительно сможешь это сделать?
На этот вопрос Алазариан сам не знал ответа. Он несколько раз глубоко вздохнул, стараясь очистить разум. На него упала тень Пракстин-Тара, заслонившая тусклый свет свечей. Юноша поднял дрожащие руки и остановил их над неподвижным Кринионом. Рядом с ним замер Джал. Тихое дыхание Нагры слышалось за спиной.
«Я могу это сделать, — сказал себе Алазариан. — У меня есть сила:...»
Укротив свой страх, он положил руки на тело Криниона, ощутив под повязками тепло и слабую искру жизни. Вонь от крови и гноя стала ощущаться сильнее, а от запаха травы и благовоний закружилась голова. Алазариан закрыл глаза, стараясь справиться с волной этих ощущений, пытаясь отыскать сущность человека, лежащего у его ног. В то же мгновение его окружил смертный холод, и он оказался во власти болезни Криниона. Наступила тьма и ощущение того, что он плывет — без разума и тела.
«Потерялся в море, — подумал Алазариан. — Кринион потерялся в море...»
Алазариан запустил свои пальцы глубже, прямо в больную плоть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103