иначе сомнения и вопросы, на которые он не находил ответов, рано или поздно свели бы его с ума. Волшебница предлагала нечестную сделку и, хорошо сознавая это, испытывала боль. Она долго не поднимала глаз, рассматривая цветы у себя под ногами, но в конце концов преодолела смущение и заговорила:
— За возвращение памяти ты заплатишь такую цену: как можно скорее ты двинешься через Фурлейнские горы. Когда доберешься до побережья и попадешь в городок Меаррен Ард, тебе придется выполнять повеления другого человека, который намного могущественнее меня. — Волшебница посмотрела на мальчика, не пытаясь скрыть своего беспокойства. — Клянусь жизнью, Джарик, от тебя зависит судьба всех людей Кейтланда. Анскиере из Эльринфаэра мудрее всех, кроме ваэре, он не призвал бы тебя на службу зря.
Но эти имена ничего не значили для человека, лишенного прошлого. Джарик упрямо сжал губы, вовсе не походя сейчас на того перепуганного мальчика, который сбежал из замка Морбрит на чужой лошади.
— Я согласен, — холодно проговорил он.
Хотя волшебница получила то, чего добивалась, она не обрадовалась своей победе. Решение Джарика было продиктовано не состраданием к Анскиере и не желанием спасти человечество. Он согласился уплатить цену, которую с него запросили за возвращение памяти, и Таэн лучше многих других понимала, насколько высока может быть эта цена.
Телемарк поставил последний начищенный чайник на полку буфета и принялся мерить шагами хижину, выискивая, чем бы еще заняться. Джарик опаздывал уже на неделю. Телемарк успел как минимум дважды почистить, отполировать и починить все, что нуждалось в починке, чистке и полировке. Не зная, чем еще заняться, чтобы отвлечься от тревожных мыслей, он со вздохом подошел к окну.
Над лесом Сейт сгущались сумерки, тени между высокими сугробами стали совсем черными. Снег остается глубоким до тех пор, пока первая оттепель не наполнит ручьи талой водой. В последнее время не случалось сильных ветров; днем солнце грело сильнее, и даже с тяжело нагруженными санями передвигаться было не так уж сложно. Джарик собирался ставить ловушки в самых глухих местах, вдалеке от дорог, где могли бы притаиться разбойники. Почему же мальчик так задерживался?
Телемарк отошел от окна и снова принялся шагать по хижине, все больше злясь на себя. Он давно научился стойко принимать превратности судьбы, его вполне устраивало одиночество в лесной глуши, он считал, что не нуждается ни в чьем обществе. Но страстное стремление Джарика стать лучше, его упорство и мужество заставили лесника привязаться к нему всей душой. К тому же мальчику выпала нелегкая участь — не каждый человек оказывается замешанным в свары волшебников, а еще реже демон ллондель предсказывает кому-то судьбу. Джарик был самым обычным пареньком, ему нельзя было не посочувствовать и нельзя было не желать ему добра… Тем более что его спокойная жизнь вряд ли продлится дольше, чем одну зиму.
Телемарк снова остановился возле окна. Над лесом сгустилась ночь, черные вершины деревьев вздымались к тонкому ломтику луны. На первый взгляд, снаружи ничего не изменилось, но что-то на тропе за сараем вдруг привлекло внимание лесника. Вцепившись в оконную раму, он пристальнее вгляделся в темноту, и ему померещилось там какое-то легкое движение.
Не успев подумать, что ему наверняка почудилось, Телемарк подбежал к двери.
Он схватил с крючка фонарь и выругался, заметив, как дрожит его рука с огнивом. Первая искра не попала на фитиль, но со второй попытки Телемарку удалось-таки зажечь фонарь; не тратя времени на надевание плаща, лесник выскочил наружу.
После полумрака, царившего в хижине, его глаза не сразу привыкли к яркому свету фонаря. Телемарк сощурился, пытаясь разглядеть, вправду ли кто-то идет по тропе; ему не хотелось думать, что он ошибся.
— Джарик?
Имя отзвучало, не разбудив эха, и снова наступила тишина.
Телемарк разочарованно опустил фонарь и уже повернулся, чтобы вернуться в дом, как вдруг услышал долгожданный звук: резкий звон полозьев саней, задевших за камень у поворота тропинки.
— Джарик! — Телемарк бегом бросился по тропе.
Фонарь закачался в его руке, и при колеблющемся свете желтого пламени лесник увидел мальчика, который вышел из леса, таща за собой тяжело нагруженные сани.
Казалось, с Джариком все было в порядке, но, очутившись рядом, Телемарк заметил, что паренек выглядит необычно неряшливым и неопрятным, а под его глазами темнеют круги.
— Что случилось? — Лесник поставил фонарь на пень и крепко обнял мальчика.
Джарик на мгновение тоже крепко вцепился в него, потом отстранился.
— Я вспомнил, кто я. — Безнадежное отчаяние в его голосе обдало Телемарка ознобом.
Лесник сразу вспомнил видение, которое послал ему ллондель, и ему захотелось плакать. Но он только поднял фонарь и махнул рукой в сторону хижины.
— Пошли в дом. После расскажешь.
Джарик тяжело вздохнул и потянул за лямку саней так, словно только тяжелый груз и мог удержать его на земле.
— И теперь у меня есть долг, — заявил он.
Телемарк вдруг понял, почему мальчик еле передвигал ноги. Судьба, предсказанная демоном, наконец настигла его.
Лесник пошел рядом с Джариком.
— Все это подождет, — с напускным спокойствием сказал он, чувствуя, что паренек не хочет расстраивать его.
У порога хижины Телемарк повесил фонарь на скобу и деловито склонился над санями. Вьюк был приторочен так тщательно, словно Джарик пытался оттянуть неизбежное, сосредоточившись на сиюминутных заботах. Шкуры были содраны отлично, ни один волосок не помят. Начищенное, остро заточенное лезвие топора сияло.
«Мы с парнем очень похожи», — подумал Телемарк и закусил губу, поняв, как сильно сказалось на мальчике его влияние.
Джарик не помнил своего прошлого, поэтому ему ничего другого не оставалось, кроме как следовать наставлениям лесника. И теперь его могла спасти от обрушившегося удара только недавно обретенная уверенность в себе. Джарику пришлось нелегко, когда он впервые очутился в этом лесу, и все-таки в случившемся можно было найти и хорошую сторону. До того как с мальчиком приключилось несчастье, лишившее его памяти, он был хилым, неумелым подростком, который вряд ли смог бы выжить в грядущих испытаниях.
Очень мягко Телемарк сказал:
— Я всегда знал, что ты недолго пробудешь здесь. Решай сам, когда тебе уходить. А до тех пор эта хижина останется твоим домом. — Он сосредоточенно начал распутывать узлы, и тут Джарик то ли быстро вздохнул, то ли всхлипнул.
Телемарк поднял голову: лицо мальчика, освещенное желтым пламенем фонаря, блестело от слез, и в его влажных глазах лесник увидел гордость… А еще — неуверенность, которая как будто вернулась к нему вместе с памятью о прошлом. Внезапно Джарик показался леснику совсем взрослым.
— И что ты узнал о себе? — не выдержал Телемарк.
Джарик наклонился и тоже стал распутывать веревки.
— Почти все. Я знаю, где я вырос, знаю, кто мои родители. Я знаю, что на самом деле я вовсе не сын Керайна, а незаконнорожденный отпрыск волшебника. — Он помедлил, не желая называть имен и до сих пор пытаясь смириться с тем, что он выяснил о своем прошлом. — Именно потому, что я — ублюдок волшебника, мне пришлось покинуть замок Морбрит, в котором я вырос. Но я не знаю, как и почему был вынужден бежать. Зато знаю, что мне скоро придется уйти и отсюда, только не знаю — зачем.
Он замер, перестав развязывать узлы, поднял голову и впервые после возвращения встретился глазами с Телемарком. Лесник понял, что мальчик боится тех тайн, которые еще могли таиться в его прошлом.
Но даже проницательный Телемарк не мог догадаться, что мать Джарика пыталась убить его сразу после рождения. Другие дети из гильдии кузнецов никогда не давали мальчику забыть об этом. Рассказ Керайна о преступлении его невесты сохранился в записях Морбрита, и ученик писца нашел эти свидетельства в холодных фразах протокола графского суда рядом с записью, осуждавшей невинного человека на казнь через повешение.
Джарик вырос, так и не смирившись с тем ужасным фактом, что его отвергла родная мать. И вот теперь, когда он наконец-то начал верить в себя, волшебница, сжимавшая в руке оборванные нити его прошлого, потребовала, чтобы он отказался от недавно обретенной счастливой жизни. Ради чего? Ради службы другому волшебнику, которого обвиняли в убийстве четырех тысяч людей.
Джарик угодил в ловушку куда более прочную, чем ловушка на волка или медведя.
— Мне придется пересечь Фурлейнские горы и добраться до портового города Меаррен Ард, — ровным голосом проговорил он.
Телемарку показалось, что мальчик произнес это таким тоном, каким приговоренный к смерти говорит свои последние слова.
Лесник схватил Джарика за руку и крепко сжал.
— Хорошо, но ты никуда не пойдешь, пока я не побываю в Корлине и не куплю тебе там припасов в дорогу. — Джарик посмотрел на него так испуганно, что лесник продолжил уже куда мягче: — Войди в дом и согрейся. Все равно перевалы в горах сейчас занесены снегом, а перед долгим путешествием тебе не мешает пару недель отдохнуть.
Джарик кивнул и снова принялся разгружать сани. Он вел себя так, как будто ничего особенного не случилось, но по его лицу Телемарк понял, каким трудным будет для них обоих расставание. Все, что ему остается, — это как следует подготовить мальчика к долгому пути. Для начала надо будет заказать оружейнику в Корлине хороший меч…
Впрочем, эти мысли лесник придержал при себе.
17. МЕАРРЕН АРД
ДЖАРИК, сидя на кленовом табурете в хижине Телемарка, составлял список припасов, которые лесник должен был купить на рынке в Корлине.
Хорошо заточенное перо выводило ряды изящных аккуратных букв, но ни эта аккуратность, ни знакомый запах чернил не радовали мальчика. То, что ему так легко давались премудрости письма, неумолимо доказывало: волшебница не солгала о его прошлом. Значит, он действительно был переписчиком книг в замке Морбрит.
— Не забудь внести в список картошку. — Телемарк мерил шагами комнату: Джарик успел привыкнуть к этому зрелищу за время своего выздоровления. — И еще масло для ламп. Ну, пожалуй, и все.
Джарик привычно поставил на списке дату, отложил перо и уставился на свои ладони, на которых уже давно красовались мозоли. На правом большом пальце был шрам — его укусила искалеченная капканом ледовая выдра, когда он наклонился, чтобы ее добить. Теперь его руки больше не походили на руки писца. Вечерами, при свете очага, его прошлое начинало казаться ему невообразимо далеким, скорее кошмарным сном, чем реально происходившими событиями.
Джарик сжал пальцы в кулаки, его вдруг зазнобило, хотя приближалась весна и зимние холода давно отступили.
Ночью сны о его прежней жизни и впрямь были кошмарными, заставляя паренька даже после пробуждения сомневаться в своих недавно обретенных навыках и силах. Ему было страшно, что однажды утром он проснется прежним беспомощным никчемным слабаком. Днем к нему возвращалась способность мыслить здраво, но даже тогда логика не всегда помогала.
— Джарик. — Телемарк, скрестив руки на груди, прислонился к стене рядом с очагом. — Меня не будет две недели. Следи за огнем в сушильне. И не забудь, что в ящике высажена рассада.
Джарик кивнул; уже в который раз за это утро он погружался в себя, забывая о насущных заботах.
— Ладно. — Телемарк взял со стола список. — Ты точно не хочешь пойти со мной? Рассаду ведь можно перенести в погреб…
— Я лучше останусь.
Лесник кивнул и принялся собирать вещевой мешок.
Что бы там Телемарк не говорил, в погребе рассада будет плохо расти, да и в сушильне лучше все время поддерживать огонь… К тому же, если Джарик останется, кроме работы по дому он сможет еще заняться расставлением ловушек неподалеку.
Телемарк завязал вещевой мешок и внимательно взглянул на мальчика.
— Значит, твердо уверен, что не хочешь прогуляться со мной в город?
Джарик кивнул, заткнул пузырек с чернилами и встал, чтобы помочь леснику приготовиться к дороге. Возле дома стояли сани, нагруженные шкурами, и, приторочив к ним последний тюк, Джарик молча переминался с ноги на ногу, пока Телемарк пристегивал к поясу ножны с мечом и закидывал за плечи лук. В лесу Сейт порой и зимой можно встретить разбойника, а мех ледовой выдры стоил немалых денег — одежду из него шили даже особы королевской крови, — поэтому лесник никогда не отправлялся в город безоружным.
Джарик наблюдал за последними сборами Телемарка со смешанными чувствами. С одной стороны, он будет скучать по своему другу. С другой — может, если он останется один, волшебница снова явится ему? И тогда он сможет расспросить обо всем, что еще оставалось для него неясным. Скоро можно будет двинуться через перевалы, а Джарик до сих пор не вспомнил, что случилось после его отбытия из Морбрита. Ему почему-то казалось: как раз те события, которые ускользают из его памяти, самые важные.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54