— Я найду ее, — пообещал он, не в силах больше смотреть на слезы матери.
Захватив из кладовки галеты, юноша вышел под дождь в Крысиный переулок.
Над гаванью висел месяц, похожий на изогнутую рыбацкую иглу для штопки парусов. Эмиен отвязал шлюп «Даксен», принадлежащий его двоюродному брату. Юношу мутило от страха, в его глазах стояли слезы.
— Я убью тебя, Таэн, — с горечью прошептал он и вытравил фал.
Рыжие паруса нехотя поползли вверх, и Эмиену на мгновение захотелось убить не сестру, а Стража штормов, за то что тот вкрался в доверие к невинному ребенку.
Черный «Ворон» стоял на якоре, подрагивая на легких волнах, которые перекатывались через барьер коралловых рифов. В тесной кормовой каюте качались масляные фонари, бросая блики света на курчавого толстого констебля: скинув свой алый наряд, он сидел за штурманским столом в светлом шелковом халате. От констебля изрядно попахивало спиртным.
— Ты разочаровал нашего сержанта, — вздохнул чиновник. — Он-то рассчитывал, что местные станут тебя отбивать. Клянусь священными огнями, ему ужасно хотелось проломить парочку голов. Хитер ты, Аншири, коли признал себя виновным. — Констебль со стуком поставил бокал на ящик с мор скими картами и погладил живот. — Да, сержант зверски тобой недоволен!
Волшебник шевельнулся в темноте у переборки, звякнув зачарованными оковами.
— Я и в самом деле виновен, ваше превосходительство, — язвительно заметил он. — В том, что оставил вашу любовницу в живых. Иначе она не затопила бы Тьерл Эннет.
Толстяк усмехнулся:
— Татагрес понравился твой спектакль. Подумать только, признать себя виновным в ее преступлении. И ради чего? Только ради того, чтобы уберечь островок, полный вонючих рыбаков. Или тебе просто во что бы то ни стало захотелось убраться с этой засиженной чайками скалы?
Анскиере поднял голову; свет масляной лампы сделал его лицо желтым, как на старых картинах, четче обрисовал тени под глазами.
— А, да, как же я забыл. — Констебль рыгнул. — Ты же любишь вонь рыбы и бедность, а еще того мальчишку, у которого калека сестра. И как он тебе в постели?
— Он столь же невинен, как ты развратен, — чуть слышно проговорил Анскиере, но в его взгляде появилось грозное предупреждение. — Почему ты вспомнил о нем?
Констебль улыбнулся, крикнул, чтобы принесли еще вина, облизнул мокрые губы и сложил руки на животе.
— Это так трогательно, Аншири. Вахтенные поймали мальчишку, когда тот взбирался по якорному канату. Парень сказал, что его сестра из привязанности к тебе спряталась на нашем корабле. И что он приплыл на своей заплесневелой рыбацкой лодчонке, чтобы забрать ее домой. Мальчишка был очень зол, похоже, он тебя ненавидит.
— А девочка? — оборвал Анскиере хихиканье толстяка.
Чиновник захлопал глазами и наконец протрезвел.
— Девчонка? Мы ее поискали, конечно, но не нашли. Видно, свалилась за борт. — Он наклонился вперед, прищурившись, уставился на пленника и снова расплылся в улыбке. — А ты соврал, Аншири, когда сказал, что у Татагрес нет средств, чтобы заставить тебя повиноваться. Сдается мне, это не так.
Таэн разбудил крик брата:
— Не надо!
Она отчетливо услышала голос Эмиена в своем укрытии на камбузе.
— Умоляю, не делайте этого! Без «Даксена» нам не выйти в море! Моей матери и двоюродным братьям придется голодать!
В ответ на эти мольбы один из матросов лениво протянул:
— Капитан велел отпустить его плавать по волнам, парень.
Таэн задрожала и приникла к щели между досками, стараясь разглядеть, что творится снаружи; в спину ей врезались холодные края котлов. На палубе мерцающие огни факелов освещали полуголых матросов, там же поблескивали черные латы солдат. Таэн увидела брата, которого крепко держали за руки: мальчик отчаянно вырывался, но один из матросов такелажным ножом перерезал канат, и легкое хлопанье парусов «Даксена» быстро утихло, когда ветер понес шлюп прочь от корабля.
— Это нечестно! — Отчаяние Эмиена сменилось гневом. — Я не сделал ничего плохого!
Копейщик крепко его встряхнул, и Таэн вздрогнула, вцепившись в подол платья.
— Капитан не любит таскать за собой всякую дрянь. — Убрав нож, матрос мотнул головой в сторону открытого люка. — И береговых крысят на палубе он тоже не терпит. Ну-ка, пшел вниз.
Таэн беспомощно смотрела, как копейщики волокут ее брата по палубе, слышала, как матросы хохочут в ответ на ругань Эмиена. Скоро все собрались у люка, и Таэн нерешительно прикусила губу. Не так давно она видела, как констебль вел Анскиере вниз по трапу, возле которого сейчас не осталось охраны…
Наконец девочка решилась и тихо выбралась из своего укромного уголка, а потом и из камбуза. Она приволакивала ногу при ходьбе, но волны, бьющие о корпус корабля, заглушали ее шаги. У главной мачты Таэн остановилась, дрожа. Свет факелов стал удаляться, кто-то из матросов выругался, потом раздался новый взрыв хохота. Сквозь шум бурунов на рифах справа по борту послышался треск ломающихся досок.
Таэн нервно сглотнула. «Даксен» все-таки разбился. Сквозь слезы, застилающие глаза, она увидела, что матросы собрались на баке и глазеют на то, как море уничтожает маленький шлюп. С удивительным для ее возраста самообладанием девочка дождалась мгновения, когда все уставились в другую сторону, прошмыгнула по палубе и нырнула в темноту юта. Таэн бесшумно отодвинула засов и увидела узкий коридор, освещенный тусклым светом, выбивавшимся из-за приоткрытой двери каюты старпома. Из этой каюты доносились голоса — там кто-то громко спорил. Заглянув внутрь, Таэн увидела двух колдунов, которые сковали своими заклинаниями могущество Анскиере. Оба наклонились над койкой старпома, разглядывая лежащий на ней посох с тяжелым наконечником, увитый бронзовыми лентами; рядом с посохом покоилась кожаная сума Анскиере.
— Глупец! — Одетый в красное колдун отмахнулся от человека в мундире с галунами. — Может, в кораблях ты и разбираешься, капитан, но не в магии. Посох Анскиере безвреден!
Капитан шагнул к койке, но колдун в черном с кошачьим проворством схватил его за рукав.
— Поверь, капитан, этот посох обезвредила сама Татагрес. Без его помощи она не смогла бы вздыбить море и затопить Тьерл Эннет! Не думаешь же ты, что она потратила на это собственные силы?
— Нет конечно. — Капитан вырвал рукав из пальцев колдуна и одернул свой китель. — Но на корабле обязательно вспыхнет бунт, кровавый бунт, если вы не убедите экипаж, что Анскиере не сможет нам отомстить.
— Это будет несложно. — Колдун в красном схватил суму Анскиере, и стоявшая за дверью Таэн поежилась при виде его улыбки. — Кроме посоха у волшебника обычно есть в запасе еще кое-что. Вряд ли Анскиере отличается от своих собратьев.
Колдун развязал суму, перевернул, и ее содержимое с шелестом высыпалось на шерстяное одеяло. Тазн вытянула шею, пытаясь разглядеть, что это.
— Самые обычные перья! — презрительно бросил капитан и хотел взять одно, но его запястье сжала тощая рука.
— Не трогай! Ты что, решил нас погубить? В каждом из этих перьев — заклинание погоды, Анскиере изготовил их про запас. Знай, капитан, их силы хватит, чтобы уничтожить весь Имрилл-Канд.
Колдун отпустил руку капитана и взял из кучки коричневое перышко. «Из крыла буревестника», — поняла Таэн.
Девочка внимательно наблюдала, как колдун подбросил перо в воздух.
Падая вниз, перо завертелось и вдруг превратилось в смазанное пятно, вокруг которого вспыхнул лилово-синий свет. Из этого сияния появился сам буревестник — изящная птица с распахнутыми в полете крыльями. Откуда ни возьмись, в каюту ворвался соленый влажный ветер, встряхнув висевший на крюке фонарь, и по стенам заплясали тени.
Красный колдун потянулся к кинжалу, его рука метнулась подобно змее и настигла птицу в полете. Буревестник упал на пол, забрызгав кровью промасленное дерево, дернулся и умер, а вместе с ним умер ветер.
Таэн задрожала, у нее засосало под ложечкой.
Красный колдун вытер окровавленное лезвие о рукав, черный взял с одеяла следующее перо. Скоро вся кайма его рукава была испачкана алым, у его ног громоздилась кучка крылатых трупиков, кровь большой лужей растеклась по полу каюты. Со смертью каждой птицы то начинало пахнуть весенним дождем, то вспыхивало летнее солнце, то принимался дуть резкий осенний ветер.
Не в силах больше на это смотреть, Таэн заставила себя двинуться дальше. Поглощенные своим кровавым делом, колдуны так и не заметили девочку.
За дверью штурманской каюты Таэн услышала булькающий храп констебля. Фитиль фонаря почти догорел.
Постепенно глаза Таэн привыкли к темноте, и девочка увидела, что за столом, недалеко от толстого констебля, сидит Анскиере, опустив голову на скрещенные руки. Под спутанными волосами волшебника, словно угольки в костре, поблескивали заколдованные оковы, мантия Стража штормов была перепачкана и измята.
Таэн вошла, слегка подволакивая ногу, при звуке ее шагов Анскиере поднял голову и открыл глаза. Увидев девочку, он поманил ее к себе и зазвенел оковами, чтобы заглушить ее шаги.
Таэн бросилась в его объятия.
— Солдаты забрали Эмиена, а «Даксен» разбился о рифы. — Ее шепот прерывался всхлипываниями.
— Знаю, малышка. — Анскиере прижал к себе вздрагивающую от горя девочку.
Таэн потянула его за рукав.
— Страж, волшебники убивают твоих птиц. Я только что видела.
— Тихо, детка. Самую главную они не забрали. — Он вытер слезы со щек девочки. — Могу я доверить эту птицу тебе?
Таэн кивнула. Под ее серьезным взглядом Страж штормов надорвал шов подкладки своего капюшона, достал рыжеватое перо с черной каймой и вложил в ладонь девочки.
Таэн повертела перо в руках. Оно было от неизвестной ей птицы, тонкое и длинное, как лезвие ножа.
— Слушай меня внимательно, Таэн. — Анскиере тронул ее за плечо. — Выйди на палубу и пусти перо по ветру.
Девочка кивнула.
— По ветру, — повторила она.
За дверью вдруг раздались шаги, она вздрогнула и быстро, как крысенок, скользнула под штурманский стол, за которым по-прежнему безмятежно похрапывал констебль.
В каюту вошли трое: капитан и оба колдуна. Испачканные в крови руки рванули Анскиере за плечи, заставив встать.
— Где оно? — рявкнул красный колдун.
— О чем ты, Хеарвин? — с ледяным спокойствием отозвался Анскиере.
Таэн услышала звук удара. Черный колдун шагнул вперед, его мантия оставила на полу разводы крови.
— У тебя был штормовой сокол, так? Но мы его не нашли.
— И не найдете.
— Да неужто? — Черный колдун расхохотался, от этого смеха по спине Таэн побежали мурашки, девочка крепче прижала к груди стиснутое в кулаке перо. — Обыскать его!
Послышался треск рвущейся ткани; Анскиере пошатнулся. Таэн скорчилась под столом у ног констебля, слыша, как волшебники рвут в клочья одежду Стража штормов. Лоскуты его мантии, перепачканные в крови, упали на пол возле ножки стола.
— При нем ничего нет. — Капитан явно встревожился. — Что я скажу команде?
Красный колдун раздраженно рявкнул:
— Вообще ничего не говори, болван! — Раздался пронзительный скрежет дверных петель: кто-то распахнул дверь. — Приставь к нему охрану и держи подальше от мальчишки.
Послышались удаляющиеся шаги, которые скоро затихли в глубине коридора; вместе с ними затихло и позвякивание оков Анскиере, но Таэн никак не могла унять дрожь.
Немного придя в себя, она почувствовала, как констебль дернулся во сне. От запаха пота и пролитого вина у девочки кружилась голова; Таэн поспешно вылезла из-под стола и выскочила в открытую дверь. Сжимая в побелевших пальцах перо, она неуклюже поднялась по трапу и совсем рядом увидела матроса: тот дремал, опершись локтем на нактоуз. Таэн метнулась в сторону, но было уже поздно.
— Ах ты! — Матрос бросился к ней, но промахнулся и проехался костяшками пальцев по палубе. Таэн увернулась и побежала к корме. Матрос разразился бранью, то и дело поминая священные огни; девочка услышала, как, споткнувшись, он врезался в нактоуз.
Палубу осветило мерцание факелов, краем глаза Таэн заметила, что из люка вылезает копейщик. Она в отчаянии бросилась к борту, но сильные руки поймали ее и рванули назад. Таэн дернулась, потеряла равновесие, морской ветерок вырвал перо из ее пальцев и взметнул вверх.
Кто-то встряхнул девочку так, что у нее клацнули зубы. Перо Анскиере закружилось по ветру, внезапно его охватило сияние, и оно превратилось в рыжеватого сокола с черными отметинами: раскинув крылья, птица парила на фоне звезд в тройном лилово-синем круге. Таэн почувствовала в воздухе свежий запах грозы; человек, который держал ее, выругался, а внизу, у шкафута, стала быстро собираться толпа матросов.
— Штормовой сокол! — крикнул кто-то.
Моряки на чем свет стоит проклинали Анскиере, не сводя глаз с кружащей над ними птицы. В такелаже начал завывать ветер. Брызги от бьющих о рифы волн гасили факелы, за ними тянулись дымные хвосты.
Таэн почти ничего не видела из-за рукава схватившего ее человека, но слышала, как кто-то кричит, веля принести лук и стрелы… Но было поздно:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54