Ее тревожило только, что после отчаянной переработки конструкции щита на протяжении многих месяцев им никак не удавалось прийти к решению, которое бы всех устроило. Без китайцев с их тяжеловозами – а может быть, даже с ними, как утверждали пессимисты, – никоим образом нельзя было соорудить эту самую треклятую минимальную массу в точке L1 вовремя.
Шиобэн знала, что для этого проекта промедление смерти подобно. Щит был невероятно, ужасающе, разрушительно дорог. Этот проект поедал огромную часть валового внутреннего продукта США. Строительство уже считали самым дорогостоящим в истории человечества со времени «проекта» победы во Второй мировой войне. Деньги не падали из воздуха, ради строительства щита пришлось приостановить выполнение других программ – например, проекта климатического переустройства засушливых районов Центральной Азии и спасения погружающихся в океан территорий в Полинезии. Естественно, это вызывало бурю неудовольствия.
Чем ближе к осуществлению продвигался проект, тем более искреннюю политическую ярость он вызывал. В каком-то смысле Шиобэн это приветствовала: это означало, что через год с лишним после рождественского обращения Альварес «выдуманная война» подойдет к концу. Люди начинали до такой степени верить в реальность солнечной бури, что их уже заботило, что делается в этом плане. Конечно, существовали технические проблемы. Ничего подобного прежде никогда не делалось. Но Шиобэн понимала: если она позволит хотя бы намеку на сомнение просочиться из ее штаба, очень скоро хрупкое политическое согласие, создавшееся вокруг проекта, начнет рушиться – а эта инфраструктура была настолько же важна для сооружения щита, как стеклянные спицы и распорки, поставляемые с Луны.
Шиобэн потерла виски.
– Значит, будем искать другой способ. Что мы можем изменить?
Роуз забарабанила по столу крепкими пальцами.
– Вы ничего не сумеете изменить в основных физических силах. Нельзя изменить поля притяжения Солнца и Земли, показатели давления солнечного света на квадратный сантиметр поверхности. Невозможно уменьшить планируемые размеры щита. Будь он прозрачен, солнечный свет, само собой, без труда прошел бы сквозь него. – Она улыбнулась. – Но тогда и смысла его городить не было бы, правильно?
– Должно, должно быть какое-то решение, проклятье, – выругалась Шиобэн.
Она обвела взглядом софт-скрины, висевшие вдоль стен зала для совещаний. Лица людей, старших менеджеров проекта, смотревших на нее с этих экранов, проецировались из разных уголков Земли, с Луны и даже из точки L1. Бад и Михаил Мартынов, как всегда, излучали сочувствие и поддержку. Роуз, по обыкновению, сохраняла ухмылку и взгляд, яснее ясного говорившие: «Это сделать невозможно». Многие из остальных вели себя более сдержанно. Некоторые почти наверняка были благодарны Роуз за ее придирки, потому что это давало им возможность воздержаться от высказывания собственных сомнений.
«Они просто никак не поймут», – думала Шиобэн.
Даже ее ближайшим помощникам недоставало воображения, даже самым талантливым инженерам и технологам, которые ближе других соприкасались с проектом. Ведь они строили не просто какой-то мост, они затеяли не полет на Марс. Этот проект разительно отличался от всех прочих, это была не «галочка» в повестке дня. Речь шла о будущем человечества. Если они по какой-то причине потерпят неудачу, просто не наступит завтра, когда можно будет кого-то винить. Не останется ни загубленных карьер, ни возможности поиска новых направлений.
«Я должна быть благодарна Роуз за ее упрямство, – подумала Шиобэн. – По крайней мере, она все выкладывает начистоту, каковы бы ни были последствия».
– Я не собираюсь заговаривать вам зубы, – произнесла она. – Позвольте мне только напомнить, о чем говорила президент Альварес: «Неудача – это не наша цель». И теперь это так. Мы будем продолжать работать над поставленной задачей до тех пор, пока у нас кровавый пот на лбу не выступит, и решение для обеих наших проблем мы найдем сегодня, чего бы нам это ни стоило.
Бад негромко проговорил:
– Мы с тобой, Шиобэн.
– Надеюсь, что это так и есть.
Она встала и отодвинула стул.
– Мне нужен перерыв, – сказала она Тоби.
– Ничего страшного. Только позвольте вам напомнить: женщина, которой вы назначили встречу на десять, ожидает вас.
Шиобэн взглянула на страничку ежедневника на софт-скрине.
– Лейтенант Датт?
Речь шла о военнослужащей, которая, судя по всему, уже больше года пыталась прорваться на прием к Шиобэн с какими-то важными сведениями, о которых не желала говорить ни с кем другим. И вот, преодолев массу бюрократических барьеров, она добралась до цели. Опять какие-то проблемы. Но хотя бы другие.
Шиобэн потянулась, пытаясь избавиться от боли в затылке.
– Если кому-то это не все равно, я вернусь через тридцать минут.
22
Перелом
Лейтенант британской армии Бисеза Датт ожидала Шиобэн в приемной Королевского общества в лондонском Сити. Она пила кофе и смотрела на дисплей своего мобильного телефона.
Пересекая комнату, Шиобэн обратила внимание на необычную тень. Взглянув в окно, она заметила поднимающиеся над крышами Лондона сетчатые конструкции. Это был каркас будущего лондонского купола – сооружения, воздвигаемого в попытке защитить город от солнечной бури. Строительство уже стало самым значительным проектом за всю немалую историю Лондона, но, конечно, лондонский купол габаритами должен был уступить еще более мощным куполам, водружаемым над Нью-Йорком, Далласом и Лос-Анджелесом.
С самого начала все понимали, что щит, как прямо сказала Альварес, не спасет Землю от ярости Солнца на все сто процентов, даже если будет сооружен, как задумано. И все же щит давал людям возможность побороться за свое спасение, и этой возможностью следовало воспользоваться. Беда была в том, что никто не знал, какой удар придется принять на себя всей планете, в том числе и таким крупным городам, как Лондон.
Купол был просто наиболее заметным на фоне всех прочих перемен в городе. По всему Лондону правительство начало осуществлять программу закладки запасов непортящихся продуктов, топлива, медикаментов и тому подобных вещей. Цены на стратегические товары быстро росли. Даже плата за воду подскочила, поскольку власти закачивали ее в огромные подземные цистерны, заложенные под городскими парками.
«Будто к войне готовимся», – подумала Шиобэн.
Однако необходимость всего этого была действительно очевидна.
Безусловно, строительство купола, материальный знак грядущей угрозы, наконец заставляло людей по-настоящему поверить в то, что солнечная буря – не выдумка. Повсюду в городе ощущалась тревога, врачи сообщали об учащении случаев психологического стресса. Однако чувствовалось и радостное волнение, и даже, порой, ожидание.
Шиобэн в последнее время много ездила по миру и знала, что обстановка везде примерно одинаковая.
На ее взгляд, наибольшую решимость и единство демонстрировали Соединенные Штаты. Америке, как всегда, пришлось взять на себя непропорционально большую часть груза стараний всего мира. По всей стране, даже в тех местах, где строительство куполов было признано неправомерным, люди готовились к катастрофе по-соседски. Служащие национальной гвардии, скауты и сотни представителей всевозможных добровольных движений занимались рытьем убежищ на задних дворах у себя и у своих соседей, заполняли дождевой водой врытые в землю цистерны, собирали алюминиевые банки, которые затем использовались в производстве упаковок для аварийных пайков. Одновременно шла и другая, не такая заметная, но необыкновенно работа – архивирование максимально возможного объема знаний в цифровом и печатном виде. Архивированные материалы закладывались на хранение в глубокие шахты, колодцы, бункеры времен золотой лихорадки и даже переправлялись на Луну. В конце концов, именно знания являлись подлинной сокровищницей страны и всего человечества, но эта программа вызывала массу нареканий со стороны тех, кто призывал прежде всего спасать людей. Президент Альварес вновь показала себя уникальным лидером, умевшим поднять национальный дух: она задумала программу мероприятий, посвященных столетию Второй мировой войны – в том числе и событиям тысяча девятьсот сорок первого года в Перл-Харборе. Альварес полагала, что это напомнит ее согражданам о тяжелейших испытаниях, с которыми им довелось сталкиваться прежде и которые они преодолели.
В мире царили разные настроения. Помимо существования множества различных мнений по поводу того, как именно надо реагировать на грядущий катаклизм, находилось еще и множество фанатиков, утверждавших, что все это – наказание Божье за те или иные грехи. Были и другие, которые роптали на Бога за то, что Он позволил такому случиться, и третьи – радикальные «зеленые», искренне верившие в то, что человечество должно смириться со своей судьбой. Дескать, эта катастрофа – нечто вроде кармического наказания за то, что мы сотворили с планетой; так пусть же Земля очистится и все начнется снова.
«Очень было бы славно, – мрачно размышляла Шиобэн, – если бы знать, что после бури останется хоть что-то, с чего можно было бы начать».
Но все равно у происходящего был какой-то налет нереальности. Над Лондоном ярко светило солнце, и купол казался нелепым, неуместным, как рождественская елка в июле. Большая часть горожан продолжала жить своей обычной жизнью – даже те, которые считали, что все это профанация, затеянная строительными компаниями.
А посреди всего этого были лейтенант Бисеза Датт и ее тайна.
Шиобэн подошла к столику Бисезы, села и попросила официанта принести ей кофе.
– Спасибо, что согласились принять меня, – начала Бисеза. – Я знаю, как сильно вы заняты.
– Вряд ли вы это знаете, – невесело отозвалась Шиобэн.
– И все же, – сдержанно продолжала Бисеза, – я так думаю, что именно вы должны услышать мой рассказ.
Шиобэн сделала маленький глоток кофе. Она пыталась понять, что собой представляет Бисеза. Должность королевского астронома всегда вынуждала Шиобэн встречаться и общаться с людьми – и порой этих людей бывали тысячи, когда она читала публичные лекции. Но с тех пор как Мириам Грек поручила ей невероятно ответственную работу генерального куратора проекта строительства щита, Шиобэн постоянно осаждали толпы репортеров, и она считала, что уже успела приобрести способность распознавать людей с первого взгляда: чем быстрее ты понимал, что за человек перед тобой, тем легче шел разговор.
И вот теперь напротив нее сидела Бисеза Датт, армейский офицер, без формы, далеко от места службы. По происхождению – индианка. Правильные черты лица, длинный нос, взгляд сильной, но встревоженной женщины. Рост – выше среднего, уверенная, военная осанка.
«Вот только чересчур худая, – отметила Шиобэн. – Будто когда-то голодала».
Шиобэн сказала:
– Объясните, почему я должна вас выслушать.
– Я знаю дату солнечной бури. Точную дату.
В связи с тем, что власти, прислушиваясь к настоятельным рекомендациям бригад психологов, старались предотвратить панику, эта информация по-прежнему являлась строго секретной.
– Бисеза, если произошла утечка секретной информации, ваш долг – сообщить мне об этом.
Бисеза покачала головой.
– Никаких утечек. Можете проверить. – Она оторвала от пола ногу и постучала по подошве туфли кончиком ногтя. – Я помечена. Командование не спускает с меня глаз с тех пор, как я явилась с рапортом.
– Вы позволили себе самовольную отлучку?
– Нет, – терпеливо ответила Бисеза. – Это они так считают. Сейчас мне предоставили «щадящий отпуск», как они это называют. Но за мной все равно наблюдают.
– И дата, по вашему мнению…
– Вы имеете в виду двадцатое апреля две тысячи сорок второго года?
Шиобэн пристально посмотрела на собеседницу.
– Ладно, хорошо. Уговорили. Откуда вам это известно?
– В этот день произойдет солнечное затмение.
Шиобэн вздернула брови.
– Аристотель?
– Она права, Шиобэн, – прошептал ей на ухо Аристотель.
– Ладно. Ну и что? Затмение – это всего-навсего день, когда Солнце, Луна и Земля выстраиваются в одну линию. Это не имеет никакого отношения к солнечной буре.
– Имеет, – покачала головой Бисеза. – Когда я возвращалась домой, мне было показано затмение.
– Когда вы возвращались, – кивнула Шиобэн.
Она успела лишь мельком просмотреть досье Бисезы. Встретиться с ней она решила, повинуясь душевному порыву. Уж очень хотелось хоть на время уйти с телепереговоров. Но она уже начинала сожалеть о своем решении.
– Кое-что из вашей истории мне известно. У вас было какое-то видение…
– Не видение. Я не хочу тратить ваше и свое время и объяснять. У вас есть все необходимые файлы, можете проверить потом, если пожелаете. А сейчас выслушайте меня. С того самого дня, как я вернулась, я знала, что с Землей должно случиться что-то ужасное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49