Он может сигануть с пятого этажа…
Нет уж, чему быть, тому быть. Жалко тебя, Джон Блэквуд, но, раз уж ты сам принял такое решение, мое вмешательство тебе не поможет. Вот только хорошенькие глазки Синди завтра совсем потускнеют, и одно Время знает, когда она снова улыбнется.
Допиваю пиво и иду домой, к Блэквуду. Я свое дело сделал.
Глава 10
Ну, браток, каков итог?
Обмишурился чуток?
Только сей чуток потянет
Лет примерно на пяток!
Л. Филатов
Знакомые голубовато-перламутровые стены, над головой медленно поднимается вверх решетчатый, тускло блестящий конус, за пультом сидит Лена.
— Так. Ты, я вижу, уже здесь?
— Угу.
Лена поворачивается ко мне, что-то переключает на пульте, и тут же мое тело сводит в страшной судороге. Как бишь это называется? Проверка двигательных рефлексов, что ли?
— Ох! Неужели нельзя без этого?
— Нельзя! — категорически отрезает Лена — Впрочем, все это — милые шутки по сравнению с тем, что ждет тебя у Магистра. Одевайся, пойдем!
— А что случилось?
— Увидишь.
Сказать, что Магистр был злой как черт, значит сделать комплимент черту. Едва мы выходим из нуль-Т, как сразу же, с порога, я попадаю под огонь его красноречия. Глаза мечут молнии, из ноздрей только что дым не валит. Ему бы очень пошла полосатая шкура вместо элегантного костюма.
Я уже ясно вижу, как его задняя нога когтями выстругивает на паркете глубокие борозды, а стружка отлетает далеко назад…
— Вот он, наш герой! — атакует меня Магистр.
Ловлю себя на том, что ясно слышу в его голосе рычание крупного хищника семейства кошачьих.
— Тебя для чего посылали в эту фазу?
— Вы мне дали задание, и я его выполнил…
— Выполнил! Полюбуйся на него, Элен! Он смеет являться сюда и спокойно говорить, что он выполнил задание!
Лена спокойно, как у себя дома, подходит к линии доставки, вызывает кофейник с кофе и сигареты. Затем она устраивается в кресле, наливает себе чашку, пьет и с плохо скрываемым интересом ожидает развития событий. Не найдя у нее поддержки, Магистр обрушивается на меня в одиночку:
— Ты хоть понимаешь, что ты натворил? Он, видите ли, задание выполнил! Да если все хроноагенты будут так выполнять задания, нам надо будет срочно прикрывать свою лавочку!
Я следую примеру Лены: наливаю себе кофе, сажусь в кресло и закуриваю. В конце концов, если у него есть претензии к моей работе, пусть говорит конкретно, а его эмоции до меня как-то плохо доходят. Я просто не понимаю, чем они порождены.
— Магистр, я понимаю из твоих слов, что где-то я допустил прокольчик…
— Где-то! — взрывается Магистр. — Андрэ, ты знаешь, кто опаснее простого дурака?
— Дурак с инициативой.
— Именно! Извини, но в нашем деле ты пока дилетант, то есть дурак. Тебя кто инструктировал перед заданием?
— Ты.
— И я тебе говорил, что надо залезть в мусорный контейнер, сфотографировать встречу этих прохвостов, а фото отдать в ФБР?
— Нет, но я посчитал, что…
— Интересно, как ты считал? Каким математическим аппаратом пользовался? Открой секрет.
— Я не понимаю, Магистр, в конце концов, задание выполнено…
— Как? Как оно выполнено, вот в чем суть! Неужели до тебя не доходит? Посмотри на него, Элен! Еще пару дней назад он вот здесь, сидя в этом кресле, развивал мне идеи насчет раздавленных бабочек и прочей ерунды…
— Положим, это было не здесь, а в Москве 41-го года…
— Какая разница, Время побери! — машет рукой Магистр. — Правомерность вмешательства в естественный ход исторических событий, лишение человечества собственной истории и т.д. Был такой разговор? Это все — твои слова. Эх ты, Эндрю Харлан! Ты сегодня не бабочку раздавил и не травинку вытоптал. Ты сдал целого резидента итальянской разведки!
— И что в этом плохого? Все равно рано или поздно его бы взяли.
— Что плохого? Во-первых, неизвестно, взяли бы или нет. Во-вторых, рано или поздно? Что он успел бы, а что не успел бы сделать? А может быть…
Магистр опять машет рукой и тоже садится к столу. Он наливает кофе. Мне кажется, что основной пар он уже стравил.
— Здесь, Андрэ, столько различных “может быть”, такая ветвистая причинно-следственная цепочка событий…
— Но, предотвратив переворот, мы рубили еще более мощную цепочку.
— Здесь все было заранее просчитано, все последствия предусмотрены, да и само воздействие было минимальным. Почувствовал разницу?
— Но, Магистр, я же хотел сделать как лучше, наверняка…
— Слушай, Андрэ, не притворяйся идиотом, — устало говорит Магистр. — Я начинаю бояться, что в следующий раз, если я поручу тебе предотвратить террористический акт, ты воспользуешься ядерной бомбой. Шумно, грязно, но уж террористы-то погибнут наверняка. Пойми, Андрэ, работа в реальных фазах требует максимальной аккуратности, осторожности и деликатности. Здесь главный принцип — не навреди! Каждое воздействие, каждый шаг хроноагента в реальной фазе тщательно рассчитывается в Аналитическом секторе на предмет неблагоприятных последствий, а ты… Короче, сейчас аналитики просчитывают последствия твоей “инициативы”. И не дай Время, если мне придется хотя бы одного хроноагента направлять в эту фазу расхлебывать твою кашу! Сошлю в Хозсектор, пожизненно!
Магистр залпом допивает остывший кофе и устало откидывается на спинку кресла. Я осторожно, чтобы не разбудить притихшего зверя, интересуюсь:
— Магистр, а ведь бывают же в реальных фазах непредвиденные обстоятельства? Неужели все можно рассчитать заранее?
— Увы, бывают. Это, как правило, происходит, когда внедрение и само задание требуют длительной работы в реальной фазе. Сутки, недели, а то и месяцы. Здесь всего не предусмотришь. Особенно если это связано с военными действиями или стихийными бедствиями. Наслоение случайностей таково, что реальная фаза начинает порождать гармоники… Я понял, что ты хочешь сказать. Так вот, на такие задания мы неучей вроде тебя не посылаем, туда идут люди опытные…
— Умеющие принимать правильные решения интуитивно!
— Черта с два! Интуиция в нашем деле слишком дорого обходится! Настоящий хроноагент должен уметь быстро, на ходу, рассчитать последствия изменения ситуации и своих действий в новых обстоятельствах… Хотя бы в первом приближении.
— Они что, таскают с собой компьютеры?
— Разумеется. У каждого хроноагента всегда с собой лучший в мире и незаменимый компьютер, — Магистр постукивает себя пальцем по лбу. — Только надо научиться им пользоваться. А то, о чем мы говорили, рассчитывается с помощью аппарата темпоральной математики. А им надо овладеть. Хроноагент, не умеющий на ходу составить систему темпоральных уравнений, не хроноагент, а авантюрист. А авантюристов в реальные фазы мы не посылаем. Там и своих хватает.
Магистр наливает себе еще кофе и после паузы продолжает:
— Вот завтра с утра и приступишь к учебе. Хватит ваньку валять. Пора в борозду. Программа уже готова, утверждена, дело за тобой, впрягайся.
— Магистр, — просит Лена, — дал бы ты ему хоть денек отдохнуть после задания…
— Работа для хроноагента — лучший отдых! — назидательно отвечает Магистр и снова обращается ко мне: — Будь готов, отдыхом я тебя загружу под завязку…
— Представляю! — фыркает Лена. — По какому хоть классу будешь его готовить?
— Экстра.
Брови Лены удивленно лезут вверх.
— Что-то я не знаю такого класса.
— Правильно, не знаешь. Откуда тебе знать, если этот класс и программу для него только сегодня утвердили.
— И сколько агентов будет по нему готовиться?
— Пока двое. Он и Андрэ Злобин.
— Ты с ума сошел! С нуля и сразу…
— А что ты предлагаешь? Стандартный путь? Сначала третий класс, стажировка, потом — второй… Годы уйдут. А Время не ждет. Не ждет Время, Элен, пойми! У нас сейчас каждый хроноагент на вес золота, сама знаешь. А они со Злобиным словно созданы для такой работы. Вот, посмотри на него! Видишь, какой настырный, да и Злобин ему не уступит. Если они не справятся, то я больше не вижу кандидатов на экстра-класс…
— Ну как же! У нас такие корифеи…
— Во-первых, они — корифеи, а это значит, что они уже имеют солидный опыт и устоявшийся подход к работе. В данном случае это может оказать им медвежью услугу. А во-вторых, работы — выше макушки, и я не могу выдернуть из “обоймы” ни одного человека и отправить его на переподготовку.
— Ну ладно. А кто будет наставниками?
— У него, — Магистр кивает на меня, — ты и я, у Злобина — я и еще кого-нибудь пристегну.
— Нэнси, — советует Лена.
— Вполне возможно, — соглашается Магистр.
Пока они разговаривают, я пытаюсь прикинуть, что это будет за учеба. Мысли мои постоянно крутятся вокруг “темпоральной математики”. Осознание того, что мне на ходу придется составлять и решать системы каких-то уравнений, действует на меня как ковш ледяной воды. Нет, не такой я представлял себе работу хроноагента.
— Магистр, а что будет, если я не освою эту вашу программу? — робко спрашиваю я.
— Пойдешь работать в Хозсектор, — равнодушно отвечает Магистр, — а если еще раз в реальной фазе проявишь такую инициативу, как сегодня, сразу же уедешь в XXV столетие. И тоже пожизненно. Понял?
Я киваю.
— Я рад, что ты такой понятливый. Это вселяет надежду, что программу ты все-таки освоишь. А теперь исчезните! Устал я от вас.
Мы быстренько исчезаем.
Глава 11
Ты не очень-то щедр,
Всемогущий Творец,
Сколько в мире тобою разбитых сердец!
Губ рубиновых, мускусных локонов сколько
Ты, как скряга, упрятал в бездонный ларец!
Омар Хайям
С веселым смехом Лена вытаскивает меня из нуль-Т в свою комнату. Она сразу же достает откуда-то бутылку вина, два бокала и фрукты.
— Магистр не догадался, точнее, в ярости забыл, а вот я помню: первое задание надо спрыснуть!
Она разливает золотистое вино и протягивает мне бокал.
— За твое первое задание и за то, чтобы все последующие завершались так же удачно.
— Ничего себе, удачно! Я думал, Магистр меня съест.
— Не съест. Не принимай близко к сердцу его угрозы по поводу Хозсектора. Даже если и придется отправить в ту фазу сразу пятерых хроноагентов, он это сделает, но тебя пальцем не тронет.
— Почему ты так думаешь?
— Я давно его знаю. Когда он так атакует, значит, значительная доля вины лежит на нем самом. В самом деле, он должен был тебя четко проинструктировать, что твоя задача сделать все “от” и “до”, и ничего более. А он отправил тебя, как отрока в пещь огненную. Я думала, его инфаркт хватит, когда ты в контейнер полез. Но вот что касается второй его угрозы, это серьезно.
— Ты имеешь в виду XXV век?
— Да. Потому, что говорил он это спокойно и даже холодно. Запомни, Андрей: не бойся Магистра, когда он перед тобой прыгает, рычит, брызжет слюной и на дерьмо исходит. Это все — эмоции. А вот когда он тебе будет выговаривать спокойно, вежливо, с холодком, тщательно подбирая и взвешивая слова, вот тогда можешь паковать багаж. Прощай, Монастырь, здравствуй, XXV столетие!
Лена отпивает из бокала, потом некоторое время смотрит на меня и поясняет:
— А когда я предлагала выпить за удачное завершение, я имела в виду совсем другое: удачное возвращение.
— А что, часто бывают неудачи?
— К счастью, редко. Крайне редко. Но иногда возвращение бывает осложнено. Я сама прошла через это.
Лена замолкает, уходит в себя. Выпиваю вино и, чтобы не потревожить мыслей своей подруги, снова обращаюсь к голограмме с девушкой. Где же все-таки я ее видел?
Лена встает и подходит к камину. Я говорю:
— Ты обещала мне рассказать про нее.
— Потом. Иди сюда.
Она снимает перчатки, небрежно бросает их на диван. Туда же, к дивану, летят и туфельки.
— Помоги мне расстегнуться.
Расстегиваю “молнию”, и платье падает к ногам Лены. Она опускается на густой мех, увлекая меня за собой.
— Что это за зверь? — спрашиваю я, указывая на шкуру.
— Потом, потом, — шепчет подруга и расстегивает мою рубашку.
Потом мы лежим утомленные, но довольные друг другом. Лена дышит мне в шею.
— Это леопардовый мастодонт, — неожиданно говорит она, проводя ладонью по меху. — Водится он в одной из фаз биологических цивилизаций. Там его специально вывели. Из шкуры шьют одежду, но в основном используют ее в качестве постели.
— Почему?
— А ты обратил внимание, как этот мех эротичен? О! В той фазе знают в этом толк.
— Ну а она кто такая? — спрашиваю я, указывая на голограмму.
— А, — коротко отвечает Лена и протягивает к голограмме руку ладонью вперед.
Внезапно голограмма оживает. Девушка легкой походкой идет по городской улице, движением руки останавливает микроавтобус и едет по городу.
— Это — Гелена Илек, — объясняет Лена. — Она жила в предместье Праги, центре Чешского воеводства Великой Славянской Республики.
Микроавтобус въезжает в поселок, утопающий в пышных садах, застроенный домами из разноцветного кирпича. Гелена открывает калитку и идет к дому по дорожке, вымощенной сиреневыми плитками. На крыльце ее ждет женщина, очень на нее похожая.
— Это — мама, — комментирует Лена. — Гелена приехала на пару дней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
Нет уж, чему быть, тому быть. Жалко тебя, Джон Блэквуд, но, раз уж ты сам принял такое решение, мое вмешательство тебе не поможет. Вот только хорошенькие глазки Синди завтра совсем потускнеют, и одно Время знает, когда она снова улыбнется.
Допиваю пиво и иду домой, к Блэквуду. Я свое дело сделал.
Глава 10
Ну, браток, каков итог?
Обмишурился чуток?
Только сей чуток потянет
Лет примерно на пяток!
Л. Филатов
Знакомые голубовато-перламутровые стены, над головой медленно поднимается вверх решетчатый, тускло блестящий конус, за пультом сидит Лена.
— Так. Ты, я вижу, уже здесь?
— Угу.
Лена поворачивается ко мне, что-то переключает на пульте, и тут же мое тело сводит в страшной судороге. Как бишь это называется? Проверка двигательных рефлексов, что ли?
— Ох! Неужели нельзя без этого?
— Нельзя! — категорически отрезает Лена — Впрочем, все это — милые шутки по сравнению с тем, что ждет тебя у Магистра. Одевайся, пойдем!
— А что случилось?
— Увидишь.
Сказать, что Магистр был злой как черт, значит сделать комплимент черту. Едва мы выходим из нуль-Т, как сразу же, с порога, я попадаю под огонь его красноречия. Глаза мечут молнии, из ноздрей только что дым не валит. Ему бы очень пошла полосатая шкура вместо элегантного костюма.
Я уже ясно вижу, как его задняя нога когтями выстругивает на паркете глубокие борозды, а стружка отлетает далеко назад…
— Вот он, наш герой! — атакует меня Магистр.
Ловлю себя на том, что ясно слышу в его голосе рычание крупного хищника семейства кошачьих.
— Тебя для чего посылали в эту фазу?
— Вы мне дали задание, и я его выполнил…
— Выполнил! Полюбуйся на него, Элен! Он смеет являться сюда и спокойно говорить, что он выполнил задание!
Лена спокойно, как у себя дома, подходит к линии доставки, вызывает кофейник с кофе и сигареты. Затем она устраивается в кресле, наливает себе чашку, пьет и с плохо скрываемым интересом ожидает развития событий. Не найдя у нее поддержки, Магистр обрушивается на меня в одиночку:
— Ты хоть понимаешь, что ты натворил? Он, видите ли, задание выполнил! Да если все хроноагенты будут так выполнять задания, нам надо будет срочно прикрывать свою лавочку!
Я следую примеру Лены: наливаю себе кофе, сажусь в кресло и закуриваю. В конце концов, если у него есть претензии к моей работе, пусть говорит конкретно, а его эмоции до меня как-то плохо доходят. Я просто не понимаю, чем они порождены.
— Магистр, я понимаю из твоих слов, что где-то я допустил прокольчик…
— Где-то! — взрывается Магистр. — Андрэ, ты знаешь, кто опаснее простого дурака?
— Дурак с инициативой.
— Именно! Извини, но в нашем деле ты пока дилетант, то есть дурак. Тебя кто инструктировал перед заданием?
— Ты.
— И я тебе говорил, что надо залезть в мусорный контейнер, сфотографировать встречу этих прохвостов, а фото отдать в ФБР?
— Нет, но я посчитал, что…
— Интересно, как ты считал? Каким математическим аппаратом пользовался? Открой секрет.
— Я не понимаю, Магистр, в конце концов, задание выполнено…
— Как? Как оно выполнено, вот в чем суть! Неужели до тебя не доходит? Посмотри на него, Элен! Еще пару дней назад он вот здесь, сидя в этом кресле, развивал мне идеи насчет раздавленных бабочек и прочей ерунды…
— Положим, это было не здесь, а в Москве 41-го года…
— Какая разница, Время побери! — машет рукой Магистр. — Правомерность вмешательства в естественный ход исторических событий, лишение человечества собственной истории и т.д. Был такой разговор? Это все — твои слова. Эх ты, Эндрю Харлан! Ты сегодня не бабочку раздавил и не травинку вытоптал. Ты сдал целого резидента итальянской разведки!
— И что в этом плохого? Все равно рано или поздно его бы взяли.
— Что плохого? Во-первых, неизвестно, взяли бы или нет. Во-вторых, рано или поздно? Что он успел бы, а что не успел бы сделать? А может быть…
Магистр опять машет рукой и тоже садится к столу. Он наливает кофе. Мне кажется, что основной пар он уже стравил.
— Здесь, Андрэ, столько различных “может быть”, такая ветвистая причинно-следственная цепочка событий…
— Но, предотвратив переворот, мы рубили еще более мощную цепочку.
— Здесь все было заранее просчитано, все последствия предусмотрены, да и само воздействие было минимальным. Почувствовал разницу?
— Но, Магистр, я же хотел сделать как лучше, наверняка…
— Слушай, Андрэ, не притворяйся идиотом, — устало говорит Магистр. — Я начинаю бояться, что в следующий раз, если я поручу тебе предотвратить террористический акт, ты воспользуешься ядерной бомбой. Шумно, грязно, но уж террористы-то погибнут наверняка. Пойми, Андрэ, работа в реальных фазах требует максимальной аккуратности, осторожности и деликатности. Здесь главный принцип — не навреди! Каждое воздействие, каждый шаг хроноагента в реальной фазе тщательно рассчитывается в Аналитическом секторе на предмет неблагоприятных последствий, а ты… Короче, сейчас аналитики просчитывают последствия твоей “инициативы”. И не дай Время, если мне придется хотя бы одного хроноагента направлять в эту фазу расхлебывать твою кашу! Сошлю в Хозсектор, пожизненно!
Магистр залпом допивает остывший кофе и устало откидывается на спинку кресла. Я осторожно, чтобы не разбудить притихшего зверя, интересуюсь:
— Магистр, а ведь бывают же в реальных фазах непредвиденные обстоятельства? Неужели все можно рассчитать заранее?
— Увы, бывают. Это, как правило, происходит, когда внедрение и само задание требуют длительной работы в реальной фазе. Сутки, недели, а то и месяцы. Здесь всего не предусмотришь. Особенно если это связано с военными действиями или стихийными бедствиями. Наслоение случайностей таково, что реальная фаза начинает порождать гармоники… Я понял, что ты хочешь сказать. Так вот, на такие задания мы неучей вроде тебя не посылаем, туда идут люди опытные…
— Умеющие принимать правильные решения интуитивно!
— Черта с два! Интуиция в нашем деле слишком дорого обходится! Настоящий хроноагент должен уметь быстро, на ходу, рассчитать последствия изменения ситуации и своих действий в новых обстоятельствах… Хотя бы в первом приближении.
— Они что, таскают с собой компьютеры?
— Разумеется. У каждого хроноагента всегда с собой лучший в мире и незаменимый компьютер, — Магистр постукивает себя пальцем по лбу. — Только надо научиться им пользоваться. А то, о чем мы говорили, рассчитывается с помощью аппарата темпоральной математики. А им надо овладеть. Хроноагент, не умеющий на ходу составить систему темпоральных уравнений, не хроноагент, а авантюрист. А авантюристов в реальные фазы мы не посылаем. Там и своих хватает.
Магистр наливает себе еще кофе и после паузы продолжает:
— Вот завтра с утра и приступишь к учебе. Хватит ваньку валять. Пора в борозду. Программа уже готова, утверждена, дело за тобой, впрягайся.
— Магистр, — просит Лена, — дал бы ты ему хоть денек отдохнуть после задания…
— Работа для хроноагента — лучший отдых! — назидательно отвечает Магистр и снова обращается ко мне: — Будь готов, отдыхом я тебя загружу под завязку…
— Представляю! — фыркает Лена. — По какому хоть классу будешь его готовить?
— Экстра.
Брови Лены удивленно лезут вверх.
— Что-то я не знаю такого класса.
— Правильно, не знаешь. Откуда тебе знать, если этот класс и программу для него только сегодня утвердили.
— И сколько агентов будет по нему готовиться?
— Пока двое. Он и Андрэ Злобин.
— Ты с ума сошел! С нуля и сразу…
— А что ты предлагаешь? Стандартный путь? Сначала третий класс, стажировка, потом — второй… Годы уйдут. А Время не ждет. Не ждет Время, Элен, пойми! У нас сейчас каждый хроноагент на вес золота, сама знаешь. А они со Злобиным словно созданы для такой работы. Вот, посмотри на него! Видишь, какой настырный, да и Злобин ему не уступит. Если они не справятся, то я больше не вижу кандидатов на экстра-класс…
— Ну как же! У нас такие корифеи…
— Во-первых, они — корифеи, а это значит, что они уже имеют солидный опыт и устоявшийся подход к работе. В данном случае это может оказать им медвежью услугу. А во-вторых, работы — выше макушки, и я не могу выдернуть из “обоймы” ни одного человека и отправить его на переподготовку.
— Ну ладно. А кто будет наставниками?
— У него, — Магистр кивает на меня, — ты и я, у Злобина — я и еще кого-нибудь пристегну.
— Нэнси, — советует Лена.
— Вполне возможно, — соглашается Магистр.
Пока они разговаривают, я пытаюсь прикинуть, что это будет за учеба. Мысли мои постоянно крутятся вокруг “темпоральной математики”. Осознание того, что мне на ходу придется составлять и решать системы каких-то уравнений, действует на меня как ковш ледяной воды. Нет, не такой я представлял себе работу хроноагента.
— Магистр, а что будет, если я не освою эту вашу программу? — робко спрашиваю я.
— Пойдешь работать в Хозсектор, — равнодушно отвечает Магистр, — а если еще раз в реальной фазе проявишь такую инициативу, как сегодня, сразу же уедешь в XXV столетие. И тоже пожизненно. Понял?
Я киваю.
— Я рад, что ты такой понятливый. Это вселяет надежду, что программу ты все-таки освоишь. А теперь исчезните! Устал я от вас.
Мы быстренько исчезаем.
Глава 11
Ты не очень-то щедр,
Всемогущий Творец,
Сколько в мире тобою разбитых сердец!
Губ рубиновых, мускусных локонов сколько
Ты, как скряга, упрятал в бездонный ларец!
Омар Хайям
С веселым смехом Лена вытаскивает меня из нуль-Т в свою комнату. Она сразу же достает откуда-то бутылку вина, два бокала и фрукты.
— Магистр не догадался, точнее, в ярости забыл, а вот я помню: первое задание надо спрыснуть!
Она разливает золотистое вино и протягивает мне бокал.
— За твое первое задание и за то, чтобы все последующие завершались так же удачно.
— Ничего себе, удачно! Я думал, Магистр меня съест.
— Не съест. Не принимай близко к сердцу его угрозы по поводу Хозсектора. Даже если и придется отправить в ту фазу сразу пятерых хроноагентов, он это сделает, но тебя пальцем не тронет.
— Почему ты так думаешь?
— Я давно его знаю. Когда он так атакует, значит, значительная доля вины лежит на нем самом. В самом деле, он должен был тебя четко проинструктировать, что твоя задача сделать все “от” и “до”, и ничего более. А он отправил тебя, как отрока в пещь огненную. Я думала, его инфаркт хватит, когда ты в контейнер полез. Но вот что касается второй его угрозы, это серьезно.
— Ты имеешь в виду XXV век?
— Да. Потому, что говорил он это спокойно и даже холодно. Запомни, Андрей: не бойся Магистра, когда он перед тобой прыгает, рычит, брызжет слюной и на дерьмо исходит. Это все — эмоции. А вот когда он тебе будет выговаривать спокойно, вежливо, с холодком, тщательно подбирая и взвешивая слова, вот тогда можешь паковать багаж. Прощай, Монастырь, здравствуй, XXV столетие!
Лена отпивает из бокала, потом некоторое время смотрит на меня и поясняет:
— А когда я предлагала выпить за удачное завершение, я имела в виду совсем другое: удачное возвращение.
— А что, часто бывают неудачи?
— К счастью, редко. Крайне редко. Но иногда возвращение бывает осложнено. Я сама прошла через это.
Лена замолкает, уходит в себя. Выпиваю вино и, чтобы не потревожить мыслей своей подруги, снова обращаюсь к голограмме с девушкой. Где же все-таки я ее видел?
Лена встает и подходит к камину. Я говорю:
— Ты обещала мне рассказать про нее.
— Потом. Иди сюда.
Она снимает перчатки, небрежно бросает их на диван. Туда же, к дивану, летят и туфельки.
— Помоги мне расстегнуться.
Расстегиваю “молнию”, и платье падает к ногам Лены. Она опускается на густой мех, увлекая меня за собой.
— Что это за зверь? — спрашиваю я, указывая на шкуру.
— Потом, потом, — шепчет подруга и расстегивает мою рубашку.
Потом мы лежим утомленные, но довольные друг другом. Лена дышит мне в шею.
— Это леопардовый мастодонт, — неожиданно говорит она, проводя ладонью по меху. — Водится он в одной из фаз биологических цивилизаций. Там его специально вывели. Из шкуры шьют одежду, но в основном используют ее в качестве постели.
— Почему?
— А ты обратил внимание, как этот мех эротичен? О! В той фазе знают в этом толк.
— Ну а она кто такая? — спрашиваю я, указывая на голограмму.
— А, — коротко отвечает Лена и протягивает к голограмме руку ладонью вперед.
Внезапно голограмма оживает. Девушка легкой походкой идет по городской улице, движением руки останавливает микроавтобус и едет по городу.
— Это — Гелена Илек, — объясняет Лена. — Она жила в предместье Праги, центре Чешского воеводства Великой Славянской Республики.
Микроавтобус въезжает в поселок, утопающий в пышных садах, застроенный домами из разноцветного кирпича. Гелена открывает калитку и идет к дому по дорожке, вымощенной сиреневыми плитками. На крыльце ее ждет женщина, очень на нее похожая.
— Это — мама, — комментирует Лена. — Гелена приехала на пару дней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73