Но приговор будет вынесен и приведен в исполнение. Что это будет – яд в бокале, поднесенном с улыбкой, нож в спину или мина под днищем машины, не суть важно. Тайные общества за вторжение в святая святых не жалуют. Самозванец, рискнувший проникнуть в мир посвященных, сам себе подписывает приговор. Так какое ему, бестолковому, дело, как он будет приведен в исполнение?
Рука Администратора скользнула по виску, пригласив серебристую прядь.
Опускаясь вниз, ладонь задержалась на сердце, потом нырнула за лацкан пиджака.
Это был жест приветствия равного равным. У Максимова отлегло от сердца.
– Вы еще так молоды, – задумчиво произнес Администратор, пристально посмотрев в глаза Максимову. – А впрочем, о чем это я! Что хочет знающий пароль перстня? – одними губами прошептал он.
– Увидеть все своими глазами, – прошептал Максимов.
– Двери открыты, – кивнул так же беззвучно Администратор и уже не оглядываясь пошел вперед.
* * *
Абрам Моисеевич хлопнул ладонью по столу.
– Работаем, господа, работаем! Все сразу же отвернулись от Максимова, расположившегося в кресле, где до него сидел Веня Ляшинский.
Абрам Моисеевич водрузил на нос очки в простой оправе и сразу же стал похож на бухгалтера мелкооптовой базы, не хватало только мышиного цвета нарукавников. Он брал каждую бумажку, смотрел на свет, потом подносил практически к носу, читал, казалось, по буковке. Юхансон ждал, спокойно откинувшись в кресле. Веня нетерпеливо поскрипывал туфлями под столом. Соломон Исаевич щурился на мягкий свет лампы, его мысли сейчас явно были где-то далеко.
Он изредка бросал взгляд в сторону Максимова и быстро отводил глаза. Ашкенази молча потел, примостившись на краешке стула, казалось, больше всего ему хотелось раствориться в сумраке, окутавшем кабинет, и не материализоваться ни при каких условиях.
– Подлинность сомнений не вызывает, – наконец вынес вердикт Абрам Моисеевич, отодвигая от себя пачку векселей. – Юхансон, слово вам.
Юхансон откашлялся и коротко бросил скрипучим голосом:
– Сингапур.
– Согласен, – кивнул Веня.
– Пусть будет Сингапур, – очнувшись от своих мыслей, произнес Соломон Исаевич. – Саша, твоих клиентов это устроит?
Ашкенази встрепенулся, беспомощно заморгал, потом взял себя в руки и как мог солидно сказал:
– Они дали счет в «Креди Ассосиосьен Банк», Цюрих. Я проверял, корреспондентская связь с нашим банком в Сингапуре у них есть. Думаю, проблем не будет.
– Прекрасно, – проворчал Абрам Моисеевич, проведя морщинистой, как у обезьяны, ладошкой по лбу. – Решение принято, работаем через банк «Голден Сан» в Сингапуре. Прошу обменяться чеками и подписать индоссамент на векселях.
Все придвинулись ближе к столу. Несколько минут Максимову были видны только выхваченные светом лампы кисти рук, заполняющие передаточные записи на векселях и ставящие подписи на чеках.
– Прекрасно, – картавя, как ворон, протянул Абрам Моисеевич, три раза стукнув колпачком ручки по столу. – Дело сделано. Векселя перепроданы фирмой-однодневкой банку уважаемого Вени. Который в свою очередь передал их в обеспечение кредита «Нордик Банк». Через «Истерн Инвестмент Фанд» векселя тремя пакетами будут реализованы через биржу. Уполномоченных дилеров я назову позже.
Вам, Соломон, предстоит получить от них деньги и увести в надежное место. По первому вопросу у меня все. Теперь о последствиях. Всем вам дали возможность ознакомиться с развернутым балансом МИКБ. Надеюсь, всем ясно, что эта акция – последний удар по банку. Можно считать, что его больше нет. У них остался последний шанс – обратиться за поддержкой к правительству. Мне даны гарантии, что таковой им не окажут, какой бы нажим им не удалось организовать. Банк обречен. Рынок межбанковского кредита схлопнется на следующей неделе. Я обязан спросить, все успели принять меры?
Он обвел взглядом присутствующих, все по очереди кивнули.
– Я готов закончить собрание. У кого есть что сказать?
– Думаю, надо закрыть вопрос с нашим гостем, – произнес своим скрипучим голосом Юхансон.
– Естественно, – кивнул Абрам Моисеевич. – Молодой человек, прошу подойти к столу.
Когти Орла
В свете лампы, приглушенном шалью, лица сидевших вокруг стола показались ему мертвенно бледными.
Абрам Моисеевич скользнул по Максимову тем же тяжелым взглядом, который подарил ему, когда Максимов по приглашению Администратора вошел в кабинет. Взял со стола перстень Максимова, сделал вид, что изучает печатку.
Юхансон выложил на стол плоский футляр, достал из него черную пластиковую карточку.
– Пожалуйста, прижмите к ней большой палец. Сначала правой, потом левой руки.
– Зачем? – Максимов посмотрел на Абрама Моисеевича как на главного. Он предполагал, что его отпечатки могут храниться в Объединенной картотеке НАТО: как они их добыли, их дело, не зря же хлеб едят. Но лепить «пальчики» самому и подарить их неизвестному дяде как-то не улыбалось.
– Если бы я знал! – пожал острыми плечиками Абрам Моисеевич.
– Бонус вашего патрона за организацию сделки составил десять процентов, они через Ашкенази поступят на названный им счет. Деньги за векселя будут находиться в моем банке на счету анонимного клиента. – Юхансон поднял взгляд на Максимова. То ли от света лампы, то ли от природы, как бывает у альбиносов, белки его глаз были розовыми. – Для анонимов в моем банке внедрена специальная система контроля. Ни подписи, ни документов не требуется. Вам предложат приложить палец к такой же карточке. Ее вместе с этой, контрольной, сканирует компьютер. Подделка, как понимаете, исключается полностью. После этого вы получаете доступ к счету.
Максимов быстро просчитал варианты. Белобрысый, сам того не подозревая, давал ему шанс выжить. И если хоть чуть-чуть повезет, то и победить. А потом начать новую игру. Орден, он был уверен, не преминет использовать контакт с иудейскими «гномами» в своих интересах. Но опыт подсказывал, что нельзя соглашаться даже на самый выгодный вариант, предложенный противником, если не внес в него свое уточнение. Оно становилось маленьким плацдармом на чужом берегу, за который зубами уцепилась передовая рота. Лишь имея такой плацдарм, можно просчитывать варианты наступления.
– Два пальца на тот случай, если мне оторвет руку, так я понял? – усмехнулся он. – А где гарантии для вас? Я могу прийти в банк с двумя руками, но с «хвостом» за спиной.
– Иными словами... – проскрипел Юхансон.
– Да. Классический вариант гарантов, как дополнение к этой штучке.
– Принято! – хлопнул ладонью по столу Абрам Моисеевич. Теперь его взгляд стал теплее. Лицо еще больше сморщилось: судя по направлению морщин, это была улыбка. – Старые способы надежнее. Не верю я в эти электронные чудачества.
Слово порядочного человека ничем не заменишь, так, Соломон?
– Согласен. – Соломон Исаевич пригладил седую прядь на виске. – Вариант прежний. Он вам, Юхансон, известен. Сейчас... – он потряс кистью, часы на толстом золотом браслете выскользнули из рукава. – Девятнадцать часов, пятьдесят две минуты и двенадцать секунд. Прошу запомнить. Кого назначаете со своей стороны, молодой человек?
– Александра Исааковича, – Максимов указал на сидевшего в самом конце стола Ашкенази. Тот с трудом сглотнул, словно подавился куском яблока.
– Принято! – хлопнул своей обезьяньей ладошкой Абрам Моисеевич.
Максимов прижал пальцы к пластинке и передал ее Юхансону.
– Дело сделано, господа! – торжественно произнес Абрам Моисеевич, три раза по три ударив колпачком ручки по столу. – Пусть все остается на своих местах.
Он встал первым, быстро сунул поднявшимся со своих мест сухую ладошку и вышел из-за стола.
– Веня, не смотрите на меня так печально! Еще успеете насмотреться на девочек, дрыгающих ножками.
– А Соня что скажет, вы представляете? – вздохнул Веня. – Хоть бы до антракта успеть!
– Ну, если имея от вас такие деньги, она еще и имеет право голоса, – пожал острыми плечиками Абрам Моисеевич, – то о чем с вами еще говорить?
Максимов ждал, пока Администратор протрет уголком белоснежного платка слезящиеся от смеха глаза.
– Вы правильно поняли, молодой человек, – сказал тот, наконец пряча платок в карман. – Вам надо ненадолго остаться.
Глава тридцать девятая
КОНТРАКТ ВЕКА
Крылья Орла
Соломон Исаевич прошел в дальний угол кабинета, повозился у книжного шкафа, Максимов слышал, как скрипнул ключ в замке. Вернулся к столу с пузатой бутылкой темного стекла и бронзовым подносиком. На нем стояли две рюмки и тарелочка с дольками лимона.
– Выпьем, молодой человек, за успех. – Соломон разлил в рюмки тягучую темную жидкость и медленно опустился в кресло напротив Максимова. Посмотрел на него, чуть склонив голову набок. – Нет, как же вы все-таки молоды для таких дел!
– Это поправимо, – усмехнулся Максимов. – Со временем пройдет.
– Не стоит торопиться, послушайтесь совета старого Соломона. Проблем к старости не убавляется, а сил, увы, все меньше. Возможно, мы вошли в эпоху, когда историю будут творить тридцатилетние генералы. Как знать, как знать...
Он протянул Максимову изящную рюмку, чуть прикоснулся к ее краю своей, в тишине кабинета поплыл мелодичный звон, словно ветром качнуло серебристый колокольчик. Они пригубили коньяк и как истинные ценители стали греть рюмки в ладони, дожидаясь, когда из них поднимется терпкий аромат.
– Не хочу вас ставить в затруднительное положение, но не могли бы вы угадать марку коньяка? – В глазах Администратора мелькнула лукавая искорка.
– Попробую. – Максимов приподнял рюмку, вдохнул аромат согревшегося коньяка. Запах был настоявшийся, тягучий и крепкий, как сам напиток. – Не уверен, но, кажется, «Метакса». Больше пятнадцати лет выдержки.
– Браво! – Соломон Исаевич откинулся в кресле, забросил ногу на ногу. – Только одна ошибка, молодой человек. Выдержка больше, гораздо больше. Не помните, кто предпочитал эту марку коньяка?
– Адмирал Канарис, шеф абвера. – Максимов уже понял, что ему устроили еще одну проверку, но еще не догадался, к чему затеял ее Администратор.
– Так вот, коньяк этот из его погребов. Только не надо спрашивать, каким путем несколько бутылок оказались у меня. Адмирала казнили за участие в заговоре против Гитлера, а память о нем хранят те, кому адмирал оказал некоторые услуги. Грешно забывать об оказанных услугах, как считаете? – чуть ужесточив интонацию, закончил Соломон Исаевич.
– За такие грехи следует расплачиваться при жизни, – в тон ему ответил Максимов.
Соломон Исаевич помолчал, поигрывая рюмкой в тонких ухоженных пальцах.
– Давайте закончим с формальностями, – сказал он. – В разговоре я назвал время, вы запомнили цифры?
– Да. Девятнадцать, пятьдесят два, двенадцать.
– Очень хорошо. Вот четыре контрамарки. – Он достал из нагрудного кармана четыре карточки из плотного картона. – За мной постоянно забронированы несколько мест в зале. Приходится иногда оказывать услуги, увы, это часть работы. По ним вас пропустят на любой вечерний спектакль. Желательно явиться с дамой, поэтому контрамарок четное число. В антракте к вам подойдет Евгений, его вы видели в коридоре. Он шепнет вам число, на которое нужно будет умножить цифры, которые вы запомнили. Назовете полученный результат в Стокгольме, в банке Юхансона. Перед отъездом встретитесь с Ашкенази и назовете ему любую цифру. К вашему прибытию в банке ее уже будут знать. Служащий, а это будет не ниже заместителя управляющего, перемножит час нашей сделки на число Ашкенази и назовет результат вам. Система, как вы видите, достаточно проста, а посему – надежна.
– А если я буду работать под контролем чужих?
– Достаточно переврать первое число. Служащий поймет это как сигнал тревоги. Он вызовет, в кабинет ответственного за безопасность. Вам обязательно помогут, не сомневайтесь. А возможности у братства финансистов гораздо серьезнее, чем у многих правительственных служб.
– Все понятно. – Максимов допил коньяк и поставил рюмку на поднос.
– Я вас задержу буквально на пять минут. – Соломон Исаевич взял со стола перстень. – В каких вы отношениях с его обладателем?
– В партнерских, – ни секунды не раздумывая ответил Максимов.
– Я так и предполагал, – задумчиво протянул Соломон Исаевич, поглаживая печатку перстня. – В партнерах этот господин на моей памяти еще ни разу не ошибался. Чем же вы рассчитываетесь друг с другом, если не секрет?
– Временем и информацией.
– Так я и предполагал, – кивнул Администратор. – Деньги были придуманы для профанов, не ведающих, что самое ценное в мире – это время и информация.
Сколько времени вы сегодня выиграли для него?
– Дня два, от силы – три.
– Надеюсь, ему этого хватит. Он знает, чьи деньги он найдет у Гоги?
– Да. И я это знаю.
Соломон Исаевич привстал, плеснул в рюмки коньяк, протянул одну Максимову и, взяв свою, еще глубже ушел в мягкое кресло.
– Послушайте, что я вам скажу, молодой человек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
Рука Администратора скользнула по виску, пригласив серебристую прядь.
Опускаясь вниз, ладонь задержалась на сердце, потом нырнула за лацкан пиджака.
Это был жест приветствия равного равным. У Максимова отлегло от сердца.
– Вы еще так молоды, – задумчиво произнес Администратор, пристально посмотрев в глаза Максимову. – А впрочем, о чем это я! Что хочет знающий пароль перстня? – одними губами прошептал он.
– Увидеть все своими глазами, – прошептал Максимов.
– Двери открыты, – кивнул так же беззвучно Администратор и уже не оглядываясь пошел вперед.
* * *
Абрам Моисеевич хлопнул ладонью по столу.
– Работаем, господа, работаем! Все сразу же отвернулись от Максимова, расположившегося в кресле, где до него сидел Веня Ляшинский.
Абрам Моисеевич водрузил на нос очки в простой оправе и сразу же стал похож на бухгалтера мелкооптовой базы, не хватало только мышиного цвета нарукавников. Он брал каждую бумажку, смотрел на свет, потом подносил практически к носу, читал, казалось, по буковке. Юхансон ждал, спокойно откинувшись в кресле. Веня нетерпеливо поскрипывал туфлями под столом. Соломон Исаевич щурился на мягкий свет лампы, его мысли сейчас явно были где-то далеко.
Он изредка бросал взгляд в сторону Максимова и быстро отводил глаза. Ашкенази молча потел, примостившись на краешке стула, казалось, больше всего ему хотелось раствориться в сумраке, окутавшем кабинет, и не материализоваться ни при каких условиях.
– Подлинность сомнений не вызывает, – наконец вынес вердикт Абрам Моисеевич, отодвигая от себя пачку векселей. – Юхансон, слово вам.
Юхансон откашлялся и коротко бросил скрипучим голосом:
– Сингапур.
– Согласен, – кивнул Веня.
– Пусть будет Сингапур, – очнувшись от своих мыслей, произнес Соломон Исаевич. – Саша, твоих клиентов это устроит?
Ашкенази встрепенулся, беспомощно заморгал, потом взял себя в руки и как мог солидно сказал:
– Они дали счет в «Креди Ассосиосьен Банк», Цюрих. Я проверял, корреспондентская связь с нашим банком в Сингапуре у них есть. Думаю, проблем не будет.
– Прекрасно, – проворчал Абрам Моисеевич, проведя морщинистой, как у обезьяны, ладошкой по лбу. – Решение принято, работаем через банк «Голден Сан» в Сингапуре. Прошу обменяться чеками и подписать индоссамент на векселях.
Все придвинулись ближе к столу. Несколько минут Максимову были видны только выхваченные светом лампы кисти рук, заполняющие передаточные записи на векселях и ставящие подписи на чеках.
– Прекрасно, – картавя, как ворон, протянул Абрам Моисеевич, три раза стукнув колпачком ручки по столу. – Дело сделано. Векселя перепроданы фирмой-однодневкой банку уважаемого Вени. Который в свою очередь передал их в обеспечение кредита «Нордик Банк». Через «Истерн Инвестмент Фанд» векселя тремя пакетами будут реализованы через биржу. Уполномоченных дилеров я назову позже.
Вам, Соломон, предстоит получить от них деньги и увести в надежное место. По первому вопросу у меня все. Теперь о последствиях. Всем вам дали возможность ознакомиться с развернутым балансом МИКБ. Надеюсь, всем ясно, что эта акция – последний удар по банку. Можно считать, что его больше нет. У них остался последний шанс – обратиться за поддержкой к правительству. Мне даны гарантии, что таковой им не окажут, какой бы нажим им не удалось организовать. Банк обречен. Рынок межбанковского кредита схлопнется на следующей неделе. Я обязан спросить, все успели принять меры?
Он обвел взглядом присутствующих, все по очереди кивнули.
– Я готов закончить собрание. У кого есть что сказать?
– Думаю, надо закрыть вопрос с нашим гостем, – произнес своим скрипучим голосом Юхансон.
– Естественно, – кивнул Абрам Моисеевич. – Молодой человек, прошу подойти к столу.
Когти Орла
В свете лампы, приглушенном шалью, лица сидевших вокруг стола показались ему мертвенно бледными.
Абрам Моисеевич скользнул по Максимову тем же тяжелым взглядом, который подарил ему, когда Максимов по приглашению Администратора вошел в кабинет. Взял со стола перстень Максимова, сделал вид, что изучает печатку.
Юхансон выложил на стол плоский футляр, достал из него черную пластиковую карточку.
– Пожалуйста, прижмите к ней большой палец. Сначала правой, потом левой руки.
– Зачем? – Максимов посмотрел на Абрама Моисеевича как на главного. Он предполагал, что его отпечатки могут храниться в Объединенной картотеке НАТО: как они их добыли, их дело, не зря же хлеб едят. Но лепить «пальчики» самому и подарить их неизвестному дяде как-то не улыбалось.
– Если бы я знал! – пожал острыми плечиками Абрам Моисеевич.
– Бонус вашего патрона за организацию сделки составил десять процентов, они через Ашкенази поступят на названный им счет. Деньги за векселя будут находиться в моем банке на счету анонимного клиента. – Юхансон поднял взгляд на Максимова. То ли от света лампы, то ли от природы, как бывает у альбиносов, белки его глаз были розовыми. – Для анонимов в моем банке внедрена специальная система контроля. Ни подписи, ни документов не требуется. Вам предложат приложить палец к такой же карточке. Ее вместе с этой, контрольной, сканирует компьютер. Подделка, как понимаете, исключается полностью. После этого вы получаете доступ к счету.
Максимов быстро просчитал варианты. Белобрысый, сам того не подозревая, давал ему шанс выжить. И если хоть чуть-чуть повезет, то и победить. А потом начать новую игру. Орден, он был уверен, не преминет использовать контакт с иудейскими «гномами» в своих интересах. Но опыт подсказывал, что нельзя соглашаться даже на самый выгодный вариант, предложенный противником, если не внес в него свое уточнение. Оно становилось маленьким плацдармом на чужом берегу, за который зубами уцепилась передовая рота. Лишь имея такой плацдарм, можно просчитывать варианты наступления.
– Два пальца на тот случай, если мне оторвет руку, так я понял? – усмехнулся он. – А где гарантии для вас? Я могу прийти в банк с двумя руками, но с «хвостом» за спиной.
– Иными словами... – проскрипел Юхансон.
– Да. Классический вариант гарантов, как дополнение к этой штучке.
– Принято! – хлопнул ладонью по столу Абрам Моисеевич. Теперь его взгляд стал теплее. Лицо еще больше сморщилось: судя по направлению морщин, это была улыбка. – Старые способы надежнее. Не верю я в эти электронные чудачества.
Слово порядочного человека ничем не заменишь, так, Соломон?
– Согласен. – Соломон Исаевич пригладил седую прядь на виске. – Вариант прежний. Он вам, Юхансон, известен. Сейчас... – он потряс кистью, часы на толстом золотом браслете выскользнули из рукава. – Девятнадцать часов, пятьдесят две минуты и двенадцать секунд. Прошу запомнить. Кого назначаете со своей стороны, молодой человек?
– Александра Исааковича, – Максимов указал на сидевшего в самом конце стола Ашкенази. Тот с трудом сглотнул, словно подавился куском яблока.
– Принято! – хлопнул своей обезьяньей ладошкой Абрам Моисеевич.
Максимов прижал пальцы к пластинке и передал ее Юхансону.
– Дело сделано, господа! – торжественно произнес Абрам Моисеевич, три раза по три ударив колпачком ручки по столу. – Пусть все остается на своих местах.
Он встал первым, быстро сунул поднявшимся со своих мест сухую ладошку и вышел из-за стола.
– Веня, не смотрите на меня так печально! Еще успеете насмотреться на девочек, дрыгающих ножками.
– А Соня что скажет, вы представляете? – вздохнул Веня. – Хоть бы до антракта успеть!
– Ну, если имея от вас такие деньги, она еще и имеет право голоса, – пожал острыми плечиками Абрам Моисеевич, – то о чем с вами еще говорить?
Максимов ждал, пока Администратор протрет уголком белоснежного платка слезящиеся от смеха глаза.
– Вы правильно поняли, молодой человек, – сказал тот, наконец пряча платок в карман. – Вам надо ненадолго остаться.
Глава тридцать девятая
КОНТРАКТ ВЕКА
Крылья Орла
Соломон Исаевич прошел в дальний угол кабинета, повозился у книжного шкафа, Максимов слышал, как скрипнул ключ в замке. Вернулся к столу с пузатой бутылкой темного стекла и бронзовым подносиком. На нем стояли две рюмки и тарелочка с дольками лимона.
– Выпьем, молодой человек, за успех. – Соломон разлил в рюмки тягучую темную жидкость и медленно опустился в кресло напротив Максимова. Посмотрел на него, чуть склонив голову набок. – Нет, как же вы все-таки молоды для таких дел!
– Это поправимо, – усмехнулся Максимов. – Со временем пройдет.
– Не стоит торопиться, послушайтесь совета старого Соломона. Проблем к старости не убавляется, а сил, увы, все меньше. Возможно, мы вошли в эпоху, когда историю будут творить тридцатилетние генералы. Как знать, как знать...
Он протянул Максимову изящную рюмку, чуть прикоснулся к ее краю своей, в тишине кабинета поплыл мелодичный звон, словно ветром качнуло серебристый колокольчик. Они пригубили коньяк и как истинные ценители стали греть рюмки в ладони, дожидаясь, когда из них поднимется терпкий аромат.
– Не хочу вас ставить в затруднительное положение, но не могли бы вы угадать марку коньяка? – В глазах Администратора мелькнула лукавая искорка.
– Попробую. – Максимов приподнял рюмку, вдохнул аромат согревшегося коньяка. Запах был настоявшийся, тягучий и крепкий, как сам напиток. – Не уверен, но, кажется, «Метакса». Больше пятнадцати лет выдержки.
– Браво! – Соломон Исаевич откинулся в кресле, забросил ногу на ногу. – Только одна ошибка, молодой человек. Выдержка больше, гораздо больше. Не помните, кто предпочитал эту марку коньяка?
– Адмирал Канарис, шеф абвера. – Максимов уже понял, что ему устроили еще одну проверку, но еще не догадался, к чему затеял ее Администратор.
– Так вот, коньяк этот из его погребов. Только не надо спрашивать, каким путем несколько бутылок оказались у меня. Адмирала казнили за участие в заговоре против Гитлера, а память о нем хранят те, кому адмирал оказал некоторые услуги. Грешно забывать об оказанных услугах, как считаете? – чуть ужесточив интонацию, закончил Соломон Исаевич.
– За такие грехи следует расплачиваться при жизни, – в тон ему ответил Максимов.
Соломон Исаевич помолчал, поигрывая рюмкой в тонких ухоженных пальцах.
– Давайте закончим с формальностями, – сказал он. – В разговоре я назвал время, вы запомнили цифры?
– Да. Девятнадцать, пятьдесят два, двенадцать.
– Очень хорошо. Вот четыре контрамарки. – Он достал из нагрудного кармана четыре карточки из плотного картона. – За мной постоянно забронированы несколько мест в зале. Приходится иногда оказывать услуги, увы, это часть работы. По ним вас пропустят на любой вечерний спектакль. Желательно явиться с дамой, поэтому контрамарок четное число. В антракте к вам подойдет Евгений, его вы видели в коридоре. Он шепнет вам число, на которое нужно будет умножить цифры, которые вы запомнили. Назовете полученный результат в Стокгольме, в банке Юхансона. Перед отъездом встретитесь с Ашкенази и назовете ему любую цифру. К вашему прибытию в банке ее уже будут знать. Служащий, а это будет не ниже заместителя управляющего, перемножит час нашей сделки на число Ашкенази и назовет результат вам. Система, как вы видите, достаточно проста, а посему – надежна.
– А если я буду работать под контролем чужих?
– Достаточно переврать первое число. Служащий поймет это как сигнал тревоги. Он вызовет, в кабинет ответственного за безопасность. Вам обязательно помогут, не сомневайтесь. А возможности у братства финансистов гораздо серьезнее, чем у многих правительственных служб.
– Все понятно. – Максимов допил коньяк и поставил рюмку на поднос.
– Я вас задержу буквально на пять минут. – Соломон Исаевич взял со стола перстень. – В каких вы отношениях с его обладателем?
– В партнерских, – ни секунды не раздумывая ответил Максимов.
– Я так и предполагал, – задумчиво протянул Соломон Исаевич, поглаживая печатку перстня. – В партнерах этот господин на моей памяти еще ни разу не ошибался. Чем же вы рассчитываетесь друг с другом, если не секрет?
– Временем и информацией.
– Так я и предполагал, – кивнул Администратор. – Деньги были придуманы для профанов, не ведающих, что самое ценное в мире – это время и информация.
Сколько времени вы сегодня выиграли для него?
– Дня два, от силы – три.
– Надеюсь, ему этого хватит. Он знает, чьи деньги он найдет у Гоги?
– Да. И я это знаю.
Соломон Исаевич привстал, плеснул в рюмки коньяк, протянул одну Максимову и, взяв свою, еще глубже ушел в мягкое кресло.
– Послушайте, что я вам скажу, молодой человек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95