Он смотрел на маленькую нимфу, прятавшуюся за завесой водяных струй. За их туманом она казалась улыбающейся и живой. Казалось, она наблюдает за ним, так же молчаливо, как он за ней. Менялся свет, и, как будто, менялось выражение на её лице.
— Вот и свиделись, — проговорил юноша, — а я думал, что более тебя не увижу.
Он замолчал, понимая сколь это глупо — разговаривать с каменной нимфой, которая не в состоянии даже оценить обращение. Выглядеть глупо не хотелось, но с другой стороны, он мог себе позволить выглядеть глупо, сад был пуст, или почти пуст. Парни из спецслужб его не беспокоили, зная, что у него, как совсем у немногих есть право находиться в этом саду. Когда-то в садах Сената уединиться было невозможно, туристы ходили по аллеям с утра и до утра наполняя сад своими голосами. Теперь было тихо и пусто, и можно было выглядеть глупо — наедине с самим собой. Всё равно никто не увидит, не узнает.
Он услышал тихие лёгкие шаги. Шёл мужчина, он уже научился распознавать шаги женщин и мужчин по звукам, и потому не сомневался ничуть. Мужчина остановился, не доходя до скамьи и фонтана.
— Отдыхаешь? — спросил негромко. Это был Элейдж.
— Отдыхаю, — отозвался Илант.
Алашавар постоял, помолчал, присел рядом.
— Не сердишься, что в тот день я учинил допрос?
— Я что, ребёнок?
— Хэлан бы сердился.
— Ну, я не Хэлан. — отозвался юноша тихо.
Алашавар вздохнул.
— Ну и как ты?
— Нормально, — ответил Илант, — только скучно у вас тут, и заняться нечем.
— Погибаешь от тоски? — усмехнулся Сенатор.
— Почти что. Впрочем, с Локитой не соскучишься.
Юноша переплёл пальцы рук, вздохнул, проговорил слащаво и манерно, подражая интонациям Локиты:
— Илант, мальчик мой.... Похоже, она всё ещё принимает меня за ребёнка.
— А что ты хотел? — усмехнулся сенатор снисходительно, — Тебе всего-то двадцать лет.
— Да, смешная цифра. — согласился Илант, — Но ведь это только цифра, не правда ли?
Юноша, вздохнув, взглянул на небо, оно было тёмным, практически беззвёздным, подумал, что слезы так некстати подступили к глазам. Последний раз, последний раз он любовался этим небом, этими восходами и закатами еще до бунта, лет шесть назад, когда отец брал их с собой на Софро. Он показывал им, детям, удивительные сады, аллеи, фонтаны, выстреливающие в небо подсвеченные золотом струи воды, водил по музеям. Особо задержав их, мальчишек около сини камней Аюми. Вспомнив его лицо, Илант невольно вздохнул. И Хэлан тоже был очарован и игрой света и тайной, что окружала наследие Странников, их подарок. Координатор сам был похож на мальчишку — избалованного, взрослого мальчишку, так и не повзрослевшего
— А, знаете, — внезапно, облизнув губы, сохшие от волнения, проговорил юноша, — я вас искал недавно, но вы были заняты. Я хотел спросить, мне говорили, будто вы — последний, кто разговаривал с отцом. Это правда?
— Да.
— А Локита? Она ничего не говорит, или говорит, что не знает. Я пытался ее расспросить, но она лишь отмахивается....
— Локита была на Ирдале, Илант, — заметил сенатор.
— Как он держался? — спросил юноша негромко, — ведь он тогда уже знал.
Элейдж вздохнул, положил ладонь на плечо юноши, помолчал.
— Вы не хотите отвечать? — вновь проговорил Илант.
— Нет... — Элейдж вздохнул вновь, — дело не в том. Держался он тогда неплохо, не паниковал, если ты об этом, хоть и понимал, что ситуация, в которую он попал — безвыходная. Но изменился сильно, я его не сразу признал. Он посерьёзнел, Илант, и не перекладывал ответственность ни на чьи плечи. Говорил, что виноват в случившемся один. Хотя, конечно же, не бывает, что виноват кто-то один. В общем-то, всё это — стечение обстоятельств. Я, если разобраться, тоже виноват. И Локита, твоя бабка, и Стратеги.
— А Локита распустила Стратегов.
Сенатор вздохнул, покачал головой, рассматривая юношу, отмечая внимание и волнение, серьезность взгляда и разочарование.
— Не распустила, Илант, — ответил сенатор, подумав, — разогнала. Чувствуешь разницу?
Илант кивнул головой.
— Разумеется, чувствую. Но лучше б она этого не делала. Для нас, рэан, лучше.
— Понимаю, возможно, сейчас бы всё было б уже иначе. Но она не позволила Стратегической Разведке даже послать разведдесант. В Сенате об ту пору интересные реверансы делались. Ну, да это не так и важно. Если б Хэлан сумел-таки добраться до Софро, всё тоже было б иначе. Он законный координатор, он мог бы попросить помощи у Лиги. Но она этого не сделала. Она, Илант, боялась, что её не правильно поймут. — Элейдж вздохнул и невесело усмехнулся. В глазах читалась неприкрытая ирония, и что-то такое, что выдавало его истинное отношение к Локите. И это нечто никак нельзя было назвать ни любовью, ни добрым отношением. Скорее это походило на скрытую ненависть или открытую неприязнь, — Ты прости, но вот чего я в толк никак не возьму, так это того только, что она не боялась, что её действия неправильно истолкуют, когда назначала своего сынка на пост координатора Рэны. Он тогда был еще совсем молод. А навести порядок, когда свергнут законный правитель и на планете творится бардак, боится, что это будет воспринято как кровная месть. Это ты понимаешь?
Илант невесело усмехнулся.
— Этого — нет. Я много не понимаю на Софро, раньше, кажется, всё было иначе ...
— Тогда, и впрямь, многое было иначе. Тебе не кажется. Софро изменилась. Весь наш мир стремительно меняется, Илант. На дальних мирах это не так заметно, как на Софро, но меняется не только Софро, меняется всё.
Сенатор вздохнул, замолчал, поднялся со скамьи. Илант поднялся следом.
— Я Вас провожу. — предложил он.
По аллее шли молча и медленно, Илант разглядывал камень под ногами, всплески радужных струй бивших из фонтанов. От непривычной пустоты, от тишины было жутковато и хотелось обернуться и посмотреть, не крадется ли кто-нибудь следом.
— Раньше всё было иначе, — проговорил юноша, неожиданно прервав затянувшееся молчание, — и та Софро мне больше нравилась.
Сенатор медленно повернул голову и посмотрел на него с интересом, которого не счел нужным скрывать.
— Продолжай, — проговорил он.
— Порой, на Рэне, я мечтал, что вернусь сюда победителем. Что мне хватит сил перевернуть ход событий на Рэне, отомстить за отца, и я вернусь сюда. Наверно, всё это — только глупость. Глупые, наивные детские мечты. Наверно, Да-Деган прав, что постоянно напоминает мне, что я глупый мальчишка.
— Твой воспитатель жив?
— Жив, как ни парадоксально. Да и я жив, благодаря ему. У него хватило ума увести нас из города в самом начале восстания. Говорят, в первые три дня было страшно, а потом уже не так. Когда я вернулся, Амалгира перестала быть полем боя. Мне удалось раствориться в ней, смешаться с народом, и хватило ума не говорить, кто я таков есть. Ну, какое дело до меня людям? У всех полно своих забот, а на моем лбу не написано крупными буквами, что я сын координатора. Таких, как я, мальчишек, потерявших всех своих, был полон город.
Илант внезапно смутился, заметив на себе пристальный взгляд Сенатора, пожал на ходу плечами, поддел ногой мелкий камушек, откинул в сторону.
— Почему Вы так на меня смотрите? — спросил он
— Уверен, что Леди ты об этом не говорил.
— Она не поймёт, Алашавар, ей без толку говорить. Единственное, на что она способна, так это без конца повторять своё сладкое «мальчик мой».
Алашавар усмехнулся, остановился, показал на скамью.
— Присядь, — предложил он, — если я задержусь на лишних пять минут, дела не убегут, а поговорить нам стоит.
Илант, не спеша, подчинился.
— Чем ты занимался после бунта? — спросил Сенатор, оставаясь стоять.
Илант слегка улыбнулся.
— Дела были, — ответил негромко. Мыл посуду в кабаке, драил полы за харчи и ночлег. Ничего интересного.
— А потом?
— Потом ... — протянул Илант, — потом служил в доме Да-Дегана.
— Юлишь, — заметил Сенатор, — не думаю, что удар ножом ты получил за плохую службу.
Илант улыбнулся.
— На Рэне полно мерзавцев, — ответил он, — я отправил к праотцам одного.
— Почему ты об этом не сказал сразу?
— На Софро подобное поведение не приветствуется, Алашавар, не так ли? Внук Леди и — убийца?
— Прекрати... — отмахнулся Сенатор, слегка поморщившись. Глаза смотрели пристально, а на лице отражалось сочувствие, — при мне не нужно делать реверансы. Можешь считать, что я понимаю. В отличие от Леди. И догадываюсь, что мерзавец был не один.
— Я тоже. Но меня задели. Ну что вы хотите? — проговорил Илант, чувствуя, что не может больше молчать, — Эти новые рэанские господа уже научились убивать, а со мной были такие же мальчишки, как я сам, одержимые идеей мести. Жаль, вывернулся Корхида, убей я его, всем было бы лучше.
— Почему?
— Это отъявленный негодяй, Алашавар. Вы о таких здесь, на Софро, не слышали.
— Кто он такой?
— Один из главарей. Господин Энкеле Корхида. Вы, правда, о нём никогда не слышали?
— Кем он был до бунта?
— Никем.
— Значит, не слышал.
Илант вздохнул, сцепил пальцы рук в замок.
— Я так понимаю, Рэну тебе помог покинуть твой воспитатель? — задал вопрос Алашавар.
Илант кивнул, поджал губы.
— Еще он предостерегал ехать на Софро, — ответил, не зная сам почему, — теперь я вижу, он был прав, и здесь мне делать нечего. Только и забот, что бродить по садам, я пошёл бы к Стратегам, но это ведомство разогнали. Я не хотел покидать Рэну, но так получилось, что оставаться там я не мог. Единственное, чего я желаю, так это вернуться. Там я нужен. Здесь — не особо. Знаю, вы сейчас скажете, что Рэна — Закрытый Сектор, и тому подобное...
Алашавар улыбнулся.
— Не скажу.
— Почему?
— Без толку. У вас с Хэланом одна порода — убеждать вас в чем-то — напрасный труд. Если ты вбил в свою голову, что должен вернуться — ты вернёшься, что б я не говорил. Так?
Илант вздохнул, пожал плечами.
— Я здесь лишний, — проговорил устало.
— Кто тебе это сказал?
— Я чувствую. Вы думаете, я нужен Локите? Мне кажется, что я ей только обуза.
— Не забивай себе голову ерундой. — посоветовал Сенатор, — Если тебе нечем заняться, могу предложить навести порядок в моей библиотеке, ради разнообразия. Предложение не прельщает? А то у меня до этого руки не доходят, у Юфнаресса тоже.
Илант негромко рассмеялся, переплёл пальцы в замок.
— Всё-то у вас просто, — проговорил он, отсмеявшись. — И вы не меняетесь
— Ну если ещё и я изменюсь, — отозвался Сенатор, с усмешкой — то, пожалуй, ты не найдёшь на Софро ничего знакомого. Хотя, порой, и мне хочется сбежать отсюда.
Илант поёжился от налетевшего порыва ветра, всколыхнувшего листву, посмотрел на небо, яркая звездочка уходила от горизонта, поднималась выше и выше, меняла траекторию. Корабль был маленьким и быстрым.
— Почтовик? — спросил, заметив, что Сенатор тоже наблюдает за стартом.
— Скорее кто-то из контрабандистов, — вздохнул сенатор, — ты будешь смеяться, но их корабли на Софро — не редкость.
— Быть не может!
— Может, Илант, я же говорю, что Софро изменилась...
— А спецслужбы?
Сенатор качнул головой, взъерошил волосы.
— Знаешь, — промолвил тихо, — хотя это, разумеется, ни для кого не секрет, всё ж не болтай об этом везде — парни из спецслужб, впрочем, как и диспетчера тоже, берут взятки.
Илант легонечко присвистнул.
— Бабка знает?
— Должна понимать, — отозвался Сенатор, — Но, мне кажется, её заботит, как и прежде, только одно — как свести с ума побольше мужиков в округе. Ты извини, но подобных... дам, Софро давно не видела.
Сенатор поднялся со скамьи, вздохнул, обернулся.
— Да, — проговорил, словно внезапно что-то вспомнив, — ты заходи как-нибудь вечером, у меня где-то лежит запись последнего разговора с Хэланом. Приберёг для Локиты, так, на всякий случай, думал она спросит, все же мать, но она не спрашивала, так я почти и забыл. Но если тебе она нужна — заходи.
Илант кивнул коротко, облизнул пересохшие губы.
— Я зайду, Элейдж, обязательно зайду... — проговорил тихо.
Сенатор как-то странно усмехнулся, качнул головой. Потом недоуменно пожал плечами, что-то буркнул негромко себе под нос и пошёл прочь, несколько раз по дороге оглянувшись. Илант посмотрел ему вслед, улыбнулся, и вдруг, внезапно понял, каким именем назвал Сенатора.
«Элейдж», — подумал он, смутившись, и чувствуя, что краснеет. Несмотря на то, что за глаза этим прозвищем Сенатора величали чаще, нежели именем, в глаза называть не решались.
— Элейдж, — проговорил он вслух, словно покатав имя на языке, прислушался к звучанию слова, слегка улыбнулся.
Прозвище Сенатору удивительно шло, оно прилипло к нему давно и всерьёз, сколько Илант ни помнил себя, а Сенатора, за глаза, все называли именно так, лишь в глаза упоминая настоящее имя. Когда-то Хэлан смеялся над этим прозвищем, но, тем не менее, так же как все, употреблял его. Смеялась и Локита.
— Как ты его назвал? — спросила не далее, чем вчера, вертясь перед зеркалом, поправляя изумительный жемчуг с Сиоль-Со, в три нити обёрнутый вокруг тонкой высокой шеи, несмотря на возраст, лишённой даже малейших морщинок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
— Вот и свиделись, — проговорил юноша, — а я думал, что более тебя не увижу.
Он замолчал, понимая сколь это глупо — разговаривать с каменной нимфой, которая не в состоянии даже оценить обращение. Выглядеть глупо не хотелось, но с другой стороны, он мог себе позволить выглядеть глупо, сад был пуст, или почти пуст. Парни из спецслужб его не беспокоили, зная, что у него, как совсем у немногих есть право находиться в этом саду. Когда-то в садах Сената уединиться было невозможно, туристы ходили по аллеям с утра и до утра наполняя сад своими голосами. Теперь было тихо и пусто, и можно было выглядеть глупо — наедине с самим собой. Всё равно никто не увидит, не узнает.
Он услышал тихие лёгкие шаги. Шёл мужчина, он уже научился распознавать шаги женщин и мужчин по звукам, и потому не сомневался ничуть. Мужчина остановился, не доходя до скамьи и фонтана.
— Отдыхаешь? — спросил негромко. Это был Элейдж.
— Отдыхаю, — отозвался Илант.
Алашавар постоял, помолчал, присел рядом.
— Не сердишься, что в тот день я учинил допрос?
— Я что, ребёнок?
— Хэлан бы сердился.
— Ну, я не Хэлан. — отозвался юноша тихо.
Алашавар вздохнул.
— Ну и как ты?
— Нормально, — ответил Илант, — только скучно у вас тут, и заняться нечем.
— Погибаешь от тоски? — усмехнулся Сенатор.
— Почти что. Впрочем, с Локитой не соскучишься.
Юноша переплёл пальцы рук, вздохнул, проговорил слащаво и манерно, подражая интонациям Локиты:
— Илант, мальчик мой.... Похоже, она всё ещё принимает меня за ребёнка.
— А что ты хотел? — усмехнулся сенатор снисходительно, — Тебе всего-то двадцать лет.
— Да, смешная цифра. — согласился Илант, — Но ведь это только цифра, не правда ли?
Юноша, вздохнув, взглянул на небо, оно было тёмным, практически беззвёздным, подумал, что слезы так некстати подступили к глазам. Последний раз, последний раз он любовался этим небом, этими восходами и закатами еще до бунта, лет шесть назад, когда отец брал их с собой на Софро. Он показывал им, детям, удивительные сады, аллеи, фонтаны, выстреливающие в небо подсвеченные золотом струи воды, водил по музеям. Особо задержав их, мальчишек около сини камней Аюми. Вспомнив его лицо, Илант невольно вздохнул. И Хэлан тоже был очарован и игрой света и тайной, что окружала наследие Странников, их подарок. Координатор сам был похож на мальчишку — избалованного, взрослого мальчишку, так и не повзрослевшего
— А, знаете, — внезапно, облизнув губы, сохшие от волнения, проговорил юноша, — я вас искал недавно, но вы были заняты. Я хотел спросить, мне говорили, будто вы — последний, кто разговаривал с отцом. Это правда?
— Да.
— А Локита? Она ничего не говорит, или говорит, что не знает. Я пытался ее расспросить, но она лишь отмахивается....
— Локита была на Ирдале, Илант, — заметил сенатор.
— Как он держался? — спросил юноша негромко, — ведь он тогда уже знал.
Элейдж вздохнул, положил ладонь на плечо юноши, помолчал.
— Вы не хотите отвечать? — вновь проговорил Илант.
— Нет... — Элейдж вздохнул вновь, — дело не в том. Держался он тогда неплохо, не паниковал, если ты об этом, хоть и понимал, что ситуация, в которую он попал — безвыходная. Но изменился сильно, я его не сразу признал. Он посерьёзнел, Илант, и не перекладывал ответственность ни на чьи плечи. Говорил, что виноват в случившемся один. Хотя, конечно же, не бывает, что виноват кто-то один. В общем-то, всё это — стечение обстоятельств. Я, если разобраться, тоже виноват. И Локита, твоя бабка, и Стратеги.
— А Локита распустила Стратегов.
Сенатор вздохнул, покачал головой, рассматривая юношу, отмечая внимание и волнение, серьезность взгляда и разочарование.
— Не распустила, Илант, — ответил сенатор, подумав, — разогнала. Чувствуешь разницу?
Илант кивнул головой.
— Разумеется, чувствую. Но лучше б она этого не делала. Для нас, рэан, лучше.
— Понимаю, возможно, сейчас бы всё было б уже иначе. Но она не позволила Стратегической Разведке даже послать разведдесант. В Сенате об ту пору интересные реверансы делались. Ну, да это не так и важно. Если б Хэлан сумел-таки добраться до Софро, всё тоже было б иначе. Он законный координатор, он мог бы попросить помощи у Лиги. Но она этого не сделала. Она, Илант, боялась, что её не правильно поймут. — Элейдж вздохнул и невесело усмехнулся. В глазах читалась неприкрытая ирония, и что-то такое, что выдавало его истинное отношение к Локите. И это нечто никак нельзя было назвать ни любовью, ни добрым отношением. Скорее это походило на скрытую ненависть или открытую неприязнь, — Ты прости, но вот чего я в толк никак не возьму, так это того только, что она не боялась, что её действия неправильно истолкуют, когда назначала своего сынка на пост координатора Рэны. Он тогда был еще совсем молод. А навести порядок, когда свергнут законный правитель и на планете творится бардак, боится, что это будет воспринято как кровная месть. Это ты понимаешь?
Илант невесело усмехнулся.
— Этого — нет. Я много не понимаю на Софро, раньше, кажется, всё было иначе ...
— Тогда, и впрямь, многое было иначе. Тебе не кажется. Софро изменилась. Весь наш мир стремительно меняется, Илант. На дальних мирах это не так заметно, как на Софро, но меняется не только Софро, меняется всё.
Сенатор вздохнул, замолчал, поднялся со скамьи. Илант поднялся следом.
— Я Вас провожу. — предложил он.
По аллее шли молча и медленно, Илант разглядывал камень под ногами, всплески радужных струй бивших из фонтанов. От непривычной пустоты, от тишины было жутковато и хотелось обернуться и посмотреть, не крадется ли кто-нибудь следом.
— Раньше всё было иначе, — проговорил юноша, неожиданно прервав затянувшееся молчание, — и та Софро мне больше нравилась.
Сенатор медленно повернул голову и посмотрел на него с интересом, которого не счел нужным скрывать.
— Продолжай, — проговорил он.
— Порой, на Рэне, я мечтал, что вернусь сюда победителем. Что мне хватит сил перевернуть ход событий на Рэне, отомстить за отца, и я вернусь сюда. Наверно, всё это — только глупость. Глупые, наивные детские мечты. Наверно, Да-Деган прав, что постоянно напоминает мне, что я глупый мальчишка.
— Твой воспитатель жив?
— Жив, как ни парадоксально. Да и я жив, благодаря ему. У него хватило ума увести нас из города в самом начале восстания. Говорят, в первые три дня было страшно, а потом уже не так. Когда я вернулся, Амалгира перестала быть полем боя. Мне удалось раствориться в ней, смешаться с народом, и хватило ума не говорить, кто я таков есть. Ну, какое дело до меня людям? У всех полно своих забот, а на моем лбу не написано крупными буквами, что я сын координатора. Таких, как я, мальчишек, потерявших всех своих, был полон город.
Илант внезапно смутился, заметив на себе пристальный взгляд Сенатора, пожал на ходу плечами, поддел ногой мелкий камушек, откинул в сторону.
— Почему Вы так на меня смотрите? — спросил он
— Уверен, что Леди ты об этом не говорил.
— Она не поймёт, Алашавар, ей без толку говорить. Единственное, на что она способна, так это без конца повторять своё сладкое «мальчик мой».
Алашавар усмехнулся, остановился, показал на скамью.
— Присядь, — предложил он, — если я задержусь на лишних пять минут, дела не убегут, а поговорить нам стоит.
Илант, не спеша, подчинился.
— Чем ты занимался после бунта? — спросил Сенатор, оставаясь стоять.
Илант слегка улыбнулся.
— Дела были, — ответил негромко. Мыл посуду в кабаке, драил полы за харчи и ночлег. Ничего интересного.
— А потом?
— Потом ... — протянул Илант, — потом служил в доме Да-Дегана.
— Юлишь, — заметил Сенатор, — не думаю, что удар ножом ты получил за плохую службу.
Илант улыбнулся.
— На Рэне полно мерзавцев, — ответил он, — я отправил к праотцам одного.
— Почему ты об этом не сказал сразу?
— На Софро подобное поведение не приветствуется, Алашавар, не так ли? Внук Леди и — убийца?
— Прекрати... — отмахнулся Сенатор, слегка поморщившись. Глаза смотрели пристально, а на лице отражалось сочувствие, — при мне не нужно делать реверансы. Можешь считать, что я понимаю. В отличие от Леди. И догадываюсь, что мерзавец был не один.
— Я тоже. Но меня задели. Ну что вы хотите? — проговорил Илант, чувствуя, что не может больше молчать, — Эти новые рэанские господа уже научились убивать, а со мной были такие же мальчишки, как я сам, одержимые идеей мести. Жаль, вывернулся Корхида, убей я его, всем было бы лучше.
— Почему?
— Это отъявленный негодяй, Алашавар. Вы о таких здесь, на Софро, не слышали.
— Кто он такой?
— Один из главарей. Господин Энкеле Корхида. Вы, правда, о нём никогда не слышали?
— Кем он был до бунта?
— Никем.
— Значит, не слышал.
Илант вздохнул, сцепил пальцы рук в замок.
— Я так понимаю, Рэну тебе помог покинуть твой воспитатель? — задал вопрос Алашавар.
Илант кивнул, поджал губы.
— Еще он предостерегал ехать на Софро, — ответил, не зная сам почему, — теперь я вижу, он был прав, и здесь мне делать нечего. Только и забот, что бродить по садам, я пошёл бы к Стратегам, но это ведомство разогнали. Я не хотел покидать Рэну, но так получилось, что оставаться там я не мог. Единственное, чего я желаю, так это вернуться. Там я нужен. Здесь — не особо. Знаю, вы сейчас скажете, что Рэна — Закрытый Сектор, и тому подобное...
Алашавар улыбнулся.
— Не скажу.
— Почему?
— Без толку. У вас с Хэланом одна порода — убеждать вас в чем-то — напрасный труд. Если ты вбил в свою голову, что должен вернуться — ты вернёшься, что б я не говорил. Так?
Илант вздохнул, пожал плечами.
— Я здесь лишний, — проговорил устало.
— Кто тебе это сказал?
— Я чувствую. Вы думаете, я нужен Локите? Мне кажется, что я ей только обуза.
— Не забивай себе голову ерундой. — посоветовал Сенатор, — Если тебе нечем заняться, могу предложить навести порядок в моей библиотеке, ради разнообразия. Предложение не прельщает? А то у меня до этого руки не доходят, у Юфнаресса тоже.
Илант негромко рассмеялся, переплёл пальцы в замок.
— Всё-то у вас просто, — проговорил он, отсмеявшись. — И вы не меняетесь
— Ну если ещё и я изменюсь, — отозвался Сенатор, с усмешкой — то, пожалуй, ты не найдёшь на Софро ничего знакомого. Хотя, порой, и мне хочется сбежать отсюда.
Илант поёжился от налетевшего порыва ветра, всколыхнувшего листву, посмотрел на небо, яркая звездочка уходила от горизонта, поднималась выше и выше, меняла траекторию. Корабль был маленьким и быстрым.
— Почтовик? — спросил, заметив, что Сенатор тоже наблюдает за стартом.
— Скорее кто-то из контрабандистов, — вздохнул сенатор, — ты будешь смеяться, но их корабли на Софро — не редкость.
— Быть не может!
— Может, Илант, я же говорю, что Софро изменилась...
— А спецслужбы?
Сенатор качнул головой, взъерошил волосы.
— Знаешь, — промолвил тихо, — хотя это, разумеется, ни для кого не секрет, всё ж не болтай об этом везде — парни из спецслужб, впрочем, как и диспетчера тоже, берут взятки.
Илант легонечко присвистнул.
— Бабка знает?
— Должна понимать, — отозвался Сенатор, — Но, мне кажется, её заботит, как и прежде, только одно — как свести с ума побольше мужиков в округе. Ты извини, но подобных... дам, Софро давно не видела.
Сенатор поднялся со скамьи, вздохнул, обернулся.
— Да, — проговорил, словно внезапно что-то вспомнив, — ты заходи как-нибудь вечером, у меня где-то лежит запись последнего разговора с Хэланом. Приберёг для Локиты, так, на всякий случай, думал она спросит, все же мать, но она не спрашивала, так я почти и забыл. Но если тебе она нужна — заходи.
Илант кивнул коротко, облизнул пересохшие губы.
— Я зайду, Элейдж, обязательно зайду... — проговорил тихо.
Сенатор как-то странно усмехнулся, качнул головой. Потом недоуменно пожал плечами, что-то буркнул негромко себе под нос и пошёл прочь, несколько раз по дороге оглянувшись. Илант посмотрел ему вслед, улыбнулся, и вдруг, внезапно понял, каким именем назвал Сенатора.
«Элейдж», — подумал он, смутившись, и чувствуя, что краснеет. Несмотря на то, что за глаза этим прозвищем Сенатора величали чаще, нежели именем, в глаза называть не решались.
— Элейдж, — проговорил он вслух, словно покатав имя на языке, прислушался к звучанию слова, слегка улыбнулся.
Прозвище Сенатору удивительно шло, оно прилипло к нему давно и всерьёз, сколько Илант ни помнил себя, а Сенатора, за глаза, все называли именно так, лишь в глаза упоминая настоящее имя. Когда-то Хэлан смеялся над этим прозвищем, но, тем не менее, так же как все, употреблял его. Смеялась и Локита.
— Как ты его назвал? — спросила не далее, чем вчера, вертясь перед зеркалом, поправляя изумительный жемчуг с Сиоль-Со, в три нити обёрнутый вокруг тонкой высокой шеи, несмотря на возраст, лишённой даже малейших морщинок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95