В каком-то отношении это было кстати — если она не может читать его из-за барьера, то и он не может ее читать. Стена — как и многие аспекты целительства — явление взаимное.
Лина снова остановилась на этой последней мысли. С исцеленным обычно устанавливается эмоциональная связь. Присцилла… Возможно, он опасался взаимности, ощутив в ней силу — даже несмотря на страшные искажения, вызванные пережитой болью. А если он испытывает настолько сильное влечение, что опасается процесса исцеления…
— Чего ты хочешь, мой верный друг? — спросила она.
Он беспокойно пошевелился.
— Я хочу быть ей другом. Вот как.
— И ее любовником!
Лина намеренно сказала это очень резко. Если он еще этого не знает…
Шан ответил, с трудом подбирая слова:
— Я не каменный. Ты должна была это заметить.
— Тогда лучше бы тебе было самому взяться за ее исцеление! Контакт ведь был, с самого начала! Исцеление противоположного пола идет быстрее, тебе это известно! Почему…
— И чтобы она считала, будто ее наняли быть капитанской шлюхой? Нет уж, спасибо!
В этих словах был лед Клана Корвал.
Лина изумленно моргнула и мельком подумала о своей собственной защите.
— Почему она должна была так посчитать, друг мой?
Шан вздохнул.
— Она обратилась ко мне — к капитану — за защитой. Один лиадиец уже лишил ее статуса личности. Было бы отнюдь не чудесно, если бы второй продолжил… — Он снова раздраженно пошевелился — Присцилла — землянка, Лина. Она не выросла в понимании меланти. Для Присциллы я — капитан. Она в этом убеждена. Это было бы равносильно изнасилованию, так нарушило бы доверие… — Он судорожно вздохнул и запустил пальцы в волосы, так что они встали дыбом. — Я ошибался, дружище. Я выступаю здесь как целитель — в том отношении, что отказываюсь выступать в этой роли.
— Я лиадийка, — тихо проговорила Лина. — И я ее начальник.
— Но вы подруги. И полагаю, что власть старшего библиотекаря над младшим несколько меньше той, которую капитан может проявить по отношению к члену команды.
Наступившее молчание грозило затянуться. Шан внезапно подался вперед и сжал руки Лины между своими ладонями.
— Я хочу, чтобы она была здорова. Полна радости и энергии. Я хотел бы получить ее дружбу, но я не буду — не намерен ее принуждать. Пара серег? Если хочешь, назови их компенсацией за еще одну обиду, которую нанес ей купец Оланек. Лина, если это хоть немного облегчит…
— Ты уже сказал, что это твой подарок ей, — напомнила ему Лина. — Но я не думаю, что случилось что-то плохое. — Тут она тепло улыбнулась. — Друзей иметь хорошо.
— Я тоже так считаю. — Он прислонился к стене. — Я предоставляю исцеление тебе. Даю тебе слово.
— Ну ладно, — сказала она, успокаиваясь, но тут же прижала палец к виску. — Да, я чуть не забыла второе. Когда она уважительно тебя приветствовала, она не понимала, что делает. Я объяснила, и это не повторится. Ты не должен на нее сердиться.
— Сердиться на нее? — Он рассмеялся. — Я был от нее в восторге! Она не могла бы действовать удачнее, даже если бы я заранее ее подготовил. Какой сокрушительный удар получил бедный Сав Рид! Ты бы видела его лицо! Я готов был ее расцеловать.
— Тебе не следует провоцировать ее на неправильное поведение, — укоризненно сказала Лина. — А еще хочешь называться ее другом! Ей очень важно научиться вести себя правильно. Особенно если ты намерен представить ее леди Карин.
— Да, Лина, — согласился он с совершенно неубедительной покорностью.
Она покачала головой.
— Нет, так не пойдет. Я тебя знаю. Мы с Присциллой будем работать над ее произношением, и она будет получать уроки во сне. Леди Карин найдет ее безупречной.
— Надо понять, что для тебя это — вопрос твоей чести?
Лина рассмеялась и встала.
— Ты совершенно невозможен! Доброй ночи, мой старый друг. — Она очень нежно прикоснулась к его щеке, обратив внимание на то, что стена по-прежнему на месте. — Хороших тебе снов.
65-й КОРАБЕЛЬНЫЙ ГОД
144-й ДЕНЬ ПОЛЕТА
ПЕРВАЯ ВАХТА
1.30
Сны ему снились плохие. И разговор с Горди отнюдь не исправил его плохого настроения. Он начал с того, что рявкнул на мальчика, и его расположение духа не улучшило осознание того, что в этом тоне он говорит точь-в-точь как отец.
Он раздраженно прошел к бару и налил себе рюмку утреннего вина. Ему нужно было сделать несколько дел на корабле, и только потом он мог отправиться на планету, чтобы начать местную торговую неделю. Он резко уселся за стол и развернул к себе экран.
— З-з-з!
Шан поднял голову, пытаясь сообразить, откуда исходит неприятный звук.
— З-з-з!
Он безжалостно передвинул кучу документов по крышке стола и в конце концов откопал блестящую голубую панель с двумя кнопками без надписей. Он наугад нажал одну из них.
— Да?
— З-з-з!
Шан со вздохом нажал вторую кнопку.
— Да?
— Кэп? Это Расти говорит. Извините, что беспокою.
— Расти? Разве у тебя сегодня не увольнение? Я считал, что ты будешь танцевать на улицах сразу с двумя красотками.
— Ну, я вообще-то так и собирался, — серьезно ответил Расти. — Но когда мы прилетели в порт, там нас поджидали… ну… две личности. Они говорят, что никому с «Долга» не разрешается прибывать на планету и что они летят на корабль. — И после короткой заминки он добавил: — Они говорят, что у них ордер, кэп.
— Неужели? Интересно, и что же нам делать с этими весьма интересными сведениями? И какое это имеет отношение к увольнениям членов команды? Старайся говорить яснее, Расти: я чувствую, что сегодня соображаю немного хуже.
— Ну, они говорят, что хотят вас видеть. Наверное, они все объяснят вам лично.
— Чудесно. И… что это за личности, Расти? Дипломатические? Полицейские? Встревоженные граждане?
— М-м… — Голос Расти затих, потом зазвучал снова. — Кажется, капитан Эр Том говаривал, что если у хозяина дома кинжал, то вам следует захватить кинжал и боевой нож?
— Звучит похоже на него.
— В соответствии с этими правилами вам бы следовало иметь при себе три кинжала и мачете.
Шан ухмыльнулся.
— И эти грозные личности желают нанести мне визит? Будь добр, Расти, попроси Сета, чтобы он доставил этих гостей как можно скорее. Горди их встретит и сыграет роль провожатого. Ты можешь им компании не составлять, если не хочешь.
— Так точно. У меня нет желания избавиться от завтрака. Я прилечу с Кен Риком, поскольку его тоже эвакуируют.
— Великолепно. Спасибо тебе за звонок, Расти. Ты всегда находишь такие веселые темы для разговора!
Связист рассмеялся и отключил комм.
Шан развернул кресло и нажал на кнопку, вызывая Горди. Дожидаясь прихода юнги, он выдвинул ящик стола и начал смахивать в него все бумаги.
Дверь открылась, чтобы впустить притихшего и довольно бледного юнгу.
— Да, сэр?
Шан виновато протянул ему руку.
— Прости меня, дорогой. Это все мой ужасный характер. Даю тебе слово: я не хотел, чтобы мой выговор получился настолько яростным.
Горди сумел выдать улыбку, хотя и довольно бледную.
— Все нормально. Мне надо было заниматься. Наверное, я заслуживал, чтобы мне дали взбучку.
— Так меня! — воскликнул его кузен, с ухмылкой прищелкнув пальцами, но тут же покачал головой, прогоняя улыбку. — Чрезвычайная ситуация, Горди. Сбегай к Зелне и возьми образец древесины… Вот такой. — Его ловкие крупные кисти изобразили в воздухе куб. — По дороге обратно зайди к Калипсо и попроси его одолжить антиквариат. Лети!
Горди исчез. Вернулся он в рекордно короткое время, нагруженный затребованными предметами, которые выгрузил на совершенно пустой рабочий стол.
— Хорошо, — сказал Шан, рассматривая экспозицию. — Теперь следующее задание. Вскоре в приемной появятся две личности. Пожалуйста, приведи их ко мне.
— Слушаю, сэр, — ответил мальчик, бросаясь к двери.
— Да, Горди!
— Что, кэп?
Шан ухмыльнулся.
— Можешь не торопиться.
Гости были недовольны. Они следовали за Горди, отчужденно шурша одеяниями. Полы их желтых, как сера, мантий задевали за стены, руки лежали на эфесах шпаг. Наконец они оказались у красной двери (не ведая того, что дважды прошли вдоль всего корабля), и Горди включил переговорное устройство.
— Входите!
За ясным звуком голоса Шана из-за открывающейся двери послышался странный тяжелый удар.
Горди вошел в комнату. Шан небрежно откинулся на стуле, стоящем перед столом, крышка которого была пуста — не считая дубового бруска, в который был вогнан топорик с деревянным топорищем.
Шан поднял рюмку и вопросительно выгнул брови.
Помня правила поведения, Горди поклонился.
— Капитан йос-Галан, к вам для разговора пришли Будок и Релгис.
— Добрый день, почтенные. Хороший денек, не правда ли? Чем я могу вам служить?
Лысый Релгис обошел Горди и неохотно поклонился.
— Добрый день, капитан, — хрипло проговорил он на земном. — Мы — приставы арсдредского суда. Мой долг предписывает мне сообщить вам, что с нами бумаги, в соответствии с которыми вашей команде запрещается появляться на планете в течение того времени, которое понадобится муниципалитету Арсдреда для инспекции и проверки вашего груза. По этому же предписанию вам запрещено вести куплю-продажу до тех пор, пока не будут закончены следственные мероприятия по проверке обвинений, выдвинутых против торгового корабля «Исполнение долга» и Шана йос-Галана, капитана и мастер-купца.
Он помолчал и сурово посмотрел на лиадийца из-под кустистых бровей. Шан неспешно пил вино.
— Обвинение, — продолжил Релгис раздраженным тоном, — заключается в контрабанде незаконных лекарственных средств и запрещенных животных.
— «Исполнение долга» обвиняется в провозе контрабанды? — осведомился капитан наимягчайшим тоном. — Могу ли я узнать имя того, кто выдвинул это обвинение?
Релгис посмотрел на него с подозрением, явно пытаясь сформулировать ответ. Молчание нарушил его коллега, который с неуклюжим добродушием объяснил, что на самом деле обвинений против корабля или его командира не выдвинуто.
— Релгис оговорился, сэр. Дело в том, что суд получил заявление, в котором говорится о подозрении в контрабанде. Я уверен, вы согласитесь, что это — дело очень серьезное.
— О, конечно, — ответил Шан, поднимая рюмку. — Особенно когда подозрение вызывает мой корабль.
Будоку хватило совести смутиться.
— Ну, вполне естественно, что вы смотрите на это именно так, — признал он, обменявшись удивленным взглядом со своим коллегой — я уверен, что вам неудобно лишать команду увольнений и терять несколько дней торговли. Но если вы невиновны — в чем я не сомневаюсь, — то никакого серьезного ущерба не будет, не так ли? Вам будет разрешено заниматься делами в обычном порядке.
— Муниципалитет, — заявил Релгис, возмущенный столь примирительным тоном, — должен убедиться в истинности или беспочвенности подозрения в контрабанде. Тут не может быть чрезмерной бдительности.
— Понимаю. Еще какие-то подозрения, господа? Или это — вся ужасная правда?
Релгиса снова сбила с толку столь добродушная рассеянность. Будок взял инициативу на себя и шумно прочистил горло.
— У нас также есть ордер на задержание некой Присциллы Делакруа и Мендоса, члена команды «Исполнения долга». Ее предписано допросить с применением глубокого вмешательства и удерживать до получения дальнейших сведений.
— По какому обвинению? — тихо осведомился Шан, наклоняясь вперед и отставляя рюмку в сторону.
— Подозрение в воровстве.
В игру снова вступил Релгис.
— Неужели? — Шан с интересом посмотрел на него. — А я всегда находил ее скрупулезно — нет, скажем, даже чрезмерно честной. Кто ее обвиняет?
— Внимание суда к этому делу привлек купец Сав Рид Оланек, сэр. Когда будут получены дополнительные сведения, будет принято решение относительно того, какой инстанции подобает рассматривать это дело — местной или галактической.
— А если она невиновна? — осведомился Шан, подпирая голову рукой.
Правая его рука легла рядом с деревянным чурбаком.
— Если она невиновна, — благодушно сообщил Будок, — она будет отпущена.
— Что, конечно, — сладким голосом проговорил Шан, — ее крайне обрадует, если «Долг» тем временем улетит. — Он рассеянно провел пальцем по топорищу. — А что именно она якобы украла у купца Оланека? Одежду, которая была на ней надета? Когда она перешла ко мне, больше ничего у нее не было.
Двое приставов переглянулись.
— Несомненно, это будет включено в…
— Дополнительные сведения купца Оланека, — договорил за них Шан. — Конечно. Могу я посмотреть на бумаги, которые вы принесли, господа? Должен сказать, что я считаю крайне маловероятным, чтобы госпожа Мендоса была воровкой. Что до разрешения снять ее с борта этого корабля и поместить в тюрьму на… когда ожидается эта информация?.. Как глупо, я что-то не припомню…
— Мы этого не говорили, — сурово ответил Релгис. — Не более десяти дней местного времени.
— Капитан, — добавил Будок, выразительно глядя на своего партнера.
Релгис напыжился, извлек из-под мантии бумаги и довольно непочтительно протянул их Шану.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
Лина снова остановилась на этой последней мысли. С исцеленным обычно устанавливается эмоциональная связь. Присцилла… Возможно, он опасался взаимности, ощутив в ней силу — даже несмотря на страшные искажения, вызванные пережитой болью. А если он испытывает настолько сильное влечение, что опасается процесса исцеления…
— Чего ты хочешь, мой верный друг? — спросила она.
Он беспокойно пошевелился.
— Я хочу быть ей другом. Вот как.
— И ее любовником!
Лина намеренно сказала это очень резко. Если он еще этого не знает…
Шан ответил, с трудом подбирая слова:
— Я не каменный. Ты должна была это заметить.
— Тогда лучше бы тебе было самому взяться за ее исцеление! Контакт ведь был, с самого начала! Исцеление противоположного пола идет быстрее, тебе это известно! Почему…
— И чтобы она считала, будто ее наняли быть капитанской шлюхой? Нет уж, спасибо!
В этих словах был лед Клана Корвал.
Лина изумленно моргнула и мельком подумала о своей собственной защите.
— Почему она должна была так посчитать, друг мой?
Шан вздохнул.
— Она обратилась ко мне — к капитану — за защитой. Один лиадиец уже лишил ее статуса личности. Было бы отнюдь не чудесно, если бы второй продолжил… — Он снова раздраженно пошевелился — Присцилла — землянка, Лина. Она не выросла в понимании меланти. Для Присциллы я — капитан. Она в этом убеждена. Это было бы равносильно изнасилованию, так нарушило бы доверие… — Он судорожно вздохнул и запустил пальцы в волосы, так что они встали дыбом. — Я ошибался, дружище. Я выступаю здесь как целитель — в том отношении, что отказываюсь выступать в этой роли.
— Я лиадийка, — тихо проговорила Лина. — И я ее начальник.
— Но вы подруги. И полагаю, что власть старшего библиотекаря над младшим несколько меньше той, которую капитан может проявить по отношению к члену команды.
Наступившее молчание грозило затянуться. Шан внезапно подался вперед и сжал руки Лины между своими ладонями.
— Я хочу, чтобы она была здорова. Полна радости и энергии. Я хотел бы получить ее дружбу, но я не буду — не намерен ее принуждать. Пара серег? Если хочешь, назови их компенсацией за еще одну обиду, которую нанес ей купец Оланек. Лина, если это хоть немного облегчит…
— Ты уже сказал, что это твой подарок ей, — напомнила ему Лина. — Но я не думаю, что случилось что-то плохое. — Тут она тепло улыбнулась. — Друзей иметь хорошо.
— Я тоже так считаю. — Он прислонился к стене. — Я предоставляю исцеление тебе. Даю тебе слово.
— Ну ладно, — сказала она, успокаиваясь, но тут же прижала палец к виску. — Да, я чуть не забыла второе. Когда она уважительно тебя приветствовала, она не понимала, что делает. Я объяснила, и это не повторится. Ты не должен на нее сердиться.
— Сердиться на нее? — Он рассмеялся. — Я был от нее в восторге! Она не могла бы действовать удачнее, даже если бы я заранее ее подготовил. Какой сокрушительный удар получил бедный Сав Рид! Ты бы видела его лицо! Я готов был ее расцеловать.
— Тебе не следует провоцировать ее на неправильное поведение, — укоризненно сказала Лина. — А еще хочешь называться ее другом! Ей очень важно научиться вести себя правильно. Особенно если ты намерен представить ее леди Карин.
— Да, Лина, — согласился он с совершенно неубедительной покорностью.
Она покачала головой.
— Нет, так не пойдет. Я тебя знаю. Мы с Присциллой будем работать над ее произношением, и она будет получать уроки во сне. Леди Карин найдет ее безупречной.
— Надо понять, что для тебя это — вопрос твоей чести?
Лина рассмеялась и встала.
— Ты совершенно невозможен! Доброй ночи, мой старый друг. — Она очень нежно прикоснулась к его щеке, обратив внимание на то, что стена по-прежнему на месте. — Хороших тебе снов.
65-й КОРАБЕЛЬНЫЙ ГОД
144-й ДЕНЬ ПОЛЕТА
ПЕРВАЯ ВАХТА
1.30
Сны ему снились плохие. И разговор с Горди отнюдь не исправил его плохого настроения. Он начал с того, что рявкнул на мальчика, и его расположение духа не улучшило осознание того, что в этом тоне он говорит точь-в-точь как отец.
Он раздраженно прошел к бару и налил себе рюмку утреннего вина. Ему нужно было сделать несколько дел на корабле, и только потом он мог отправиться на планету, чтобы начать местную торговую неделю. Он резко уселся за стол и развернул к себе экран.
— З-з-з!
Шан поднял голову, пытаясь сообразить, откуда исходит неприятный звук.
— З-з-з!
Он безжалостно передвинул кучу документов по крышке стола и в конце концов откопал блестящую голубую панель с двумя кнопками без надписей. Он наугад нажал одну из них.
— Да?
— З-з-з!
Шан со вздохом нажал вторую кнопку.
— Да?
— Кэп? Это Расти говорит. Извините, что беспокою.
— Расти? Разве у тебя сегодня не увольнение? Я считал, что ты будешь танцевать на улицах сразу с двумя красотками.
— Ну, я вообще-то так и собирался, — серьезно ответил Расти. — Но когда мы прилетели в порт, там нас поджидали… ну… две личности. Они говорят, что никому с «Долга» не разрешается прибывать на планету и что они летят на корабль. — И после короткой заминки он добавил: — Они говорят, что у них ордер, кэп.
— Неужели? Интересно, и что же нам делать с этими весьма интересными сведениями? И какое это имеет отношение к увольнениям членов команды? Старайся говорить яснее, Расти: я чувствую, что сегодня соображаю немного хуже.
— Ну, они говорят, что хотят вас видеть. Наверное, они все объяснят вам лично.
— Чудесно. И… что это за личности, Расти? Дипломатические? Полицейские? Встревоженные граждане?
— М-м… — Голос Расти затих, потом зазвучал снова. — Кажется, капитан Эр Том говаривал, что если у хозяина дома кинжал, то вам следует захватить кинжал и боевой нож?
— Звучит похоже на него.
— В соответствии с этими правилами вам бы следовало иметь при себе три кинжала и мачете.
Шан ухмыльнулся.
— И эти грозные личности желают нанести мне визит? Будь добр, Расти, попроси Сета, чтобы он доставил этих гостей как можно скорее. Горди их встретит и сыграет роль провожатого. Ты можешь им компании не составлять, если не хочешь.
— Так точно. У меня нет желания избавиться от завтрака. Я прилечу с Кен Риком, поскольку его тоже эвакуируют.
— Великолепно. Спасибо тебе за звонок, Расти. Ты всегда находишь такие веселые темы для разговора!
Связист рассмеялся и отключил комм.
Шан развернул кресло и нажал на кнопку, вызывая Горди. Дожидаясь прихода юнги, он выдвинул ящик стола и начал смахивать в него все бумаги.
Дверь открылась, чтобы впустить притихшего и довольно бледного юнгу.
— Да, сэр?
Шан виновато протянул ему руку.
— Прости меня, дорогой. Это все мой ужасный характер. Даю тебе слово: я не хотел, чтобы мой выговор получился настолько яростным.
Горди сумел выдать улыбку, хотя и довольно бледную.
— Все нормально. Мне надо было заниматься. Наверное, я заслуживал, чтобы мне дали взбучку.
— Так меня! — воскликнул его кузен, с ухмылкой прищелкнув пальцами, но тут же покачал головой, прогоняя улыбку. — Чрезвычайная ситуация, Горди. Сбегай к Зелне и возьми образец древесины… Вот такой. — Его ловкие крупные кисти изобразили в воздухе куб. — По дороге обратно зайди к Калипсо и попроси его одолжить антиквариат. Лети!
Горди исчез. Вернулся он в рекордно короткое время, нагруженный затребованными предметами, которые выгрузил на совершенно пустой рабочий стол.
— Хорошо, — сказал Шан, рассматривая экспозицию. — Теперь следующее задание. Вскоре в приемной появятся две личности. Пожалуйста, приведи их ко мне.
— Слушаю, сэр, — ответил мальчик, бросаясь к двери.
— Да, Горди!
— Что, кэп?
Шан ухмыльнулся.
— Можешь не торопиться.
Гости были недовольны. Они следовали за Горди, отчужденно шурша одеяниями. Полы их желтых, как сера, мантий задевали за стены, руки лежали на эфесах шпаг. Наконец они оказались у красной двери (не ведая того, что дважды прошли вдоль всего корабля), и Горди включил переговорное устройство.
— Входите!
За ясным звуком голоса Шана из-за открывающейся двери послышался странный тяжелый удар.
Горди вошел в комнату. Шан небрежно откинулся на стуле, стоящем перед столом, крышка которого была пуста — не считая дубового бруска, в который был вогнан топорик с деревянным топорищем.
Шан поднял рюмку и вопросительно выгнул брови.
Помня правила поведения, Горди поклонился.
— Капитан йос-Галан, к вам для разговора пришли Будок и Релгис.
— Добрый день, почтенные. Хороший денек, не правда ли? Чем я могу вам служить?
Лысый Релгис обошел Горди и неохотно поклонился.
— Добрый день, капитан, — хрипло проговорил он на земном. — Мы — приставы арсдредского суда. Мой долг предписывает мне сообщить вам, что с нами бумаги, в соответствии с которыми вашей команде запрещается появляться на планете в течение того времени, которое понадобится муниципалитету Арсдреда для инспекции и проверки вашего груза. По этому же предписанию вам запрещено вести куплю-продажу до тех пор, пока не будут закончены следственные мероприятия по проверке обвинений, выдвинутых против торгового корабля «Исполнение долга» и Шана йос-Галана, капитана и мастер-купца.
Он помолчал и сурово посмотрел на лиадийца из-под кустистых бровей. Шан неспешно пил вино.
— Обвинение, — продолжил Релгис раздраженным тоном, — заключается в контрабанде незаконных лекарственных средств и запрещенных животных.
— «Исполнение долга» обвиняется в провозе контрабанды? — осведомился капитан наимягчайшим тоном. — Могу ли я узнать имя того, кто выдвинул это обвинение?
Релгис посмотрел на него с подозрением, явно пытаясь сформулировать ответ. Молчание нарушил его коллега, который с неуклюжим добродушием объяснил, что на самом деле обвинений против корабля или его командира не выдвинуто.
— Релгис оговорился, сэр. Дело в том, что суд получил заявление, в котором говорится о подозрении в контрабанде. Я уверен, вы согласитесь, что это — дело очень серьезное.
— О, конечно, — ответил Шан, поднимая рюмку. — Особенно когда подозрение вызывает мой корабль.
Будоку хватило совести смутиться.
— Ну, вполне естественно, что вы смотрите на это именно так, — признал он, обменявшись удивленным взглядом со своим коллегой — я уверен, что вам неудобно лишать команду увольнений и терять несколько дней торговли. Но если вы невиновны — в чем я не сомневаюсь, — то никакого серьезного ущерба не будет, не так ли? Вам будет разрешено заниматься делами в обычном порядке.
— Муниципалитет, — заявил Релгис, возмущенный столь примирительным тоном, — должен убедиться в истинности или беспочвенности подозрения в контрабанде. Тут не может быть чрезмерной бдительности.
— Понимаю. Еще какие-то подозрения, господа? Или это — вся ужасная правда?
Релгиса снова сбила с толку столь добродушная рассеянность. Будок взял инициативу на себя и шумно прочистил горло.
— У нас также есть ордер на задержание некой Присциллы Делакруа и Мендоса, члена команды «Исполнения долга». Ее предписано допросить с применением глубокого вмешательства и удерживать до получения дальнейших сведений.
— По какому обвинению? — тихо осведомился Шан, наклоняясь вперед и отставляя рюмку в сторону.
— Подозрение в воровстве.
В игру снова вступил Релгис.
— Неужели? — Шан с интересом посмотрел на него. — А я всегда находил ее скрупулезно — нет, скажем, даже чрезмерно честной. Кто ее обвиняет?
— Внимание суда к этому делу привлек купец Сав Рид Оланек, сэр. Когда будут получены дополнительные сведения, будет принято решение относительно того, какой инстанции подобает рассматривать это дело — местной или галактической.
— А если она невиновна? — осведомился Шан, подпирая голову рукой.
Правая его рука легла рядом с деревянным чурбаком.
— Если она невиновна, — благодушно сообщил Будок, — она будет отпущена.
— Что, конечно, — сладким голосом проговорил Шан, — ее крайне обрадует, если «Долг» тем временем улетит. — Он рассеянно провел пальцем по топорищу. — А что именно она якобы украла у купца Оланека? Одежду, которая была на ней надета? Когда она перешла ко мне, больше ничего у нее не было.
Двое приставов переглянулись.
— Несомненно, это будет включено в…
— Дополнительные сведения купца Оланека, — договорил за них Шан. — Конечно. Могу я посмотреть на бумаги, которые вы принесли, господа? Должен сказать, что я считаю крайне маловероятным, чтобы госпожа Мендоса была воровкой. Что до разрешения снять ее с борта этого корабля и поместить в тюрьму на… когда ожидается эта информация?.. Как глупо, я что-то не припомню…
— Мы этого не говорили, — сурово ответил Релгис. — Не более десяти дней местного времени.
— Капитан, — добавил Будок, выразительно глядя на своего партнера.
Релгис напыжился, извлек из-под мантии бумаги и довольно непочтительно протянул их Шану.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43