Это был голографический проектор, похожий на тот, что ему прислала Ангел. Блейр с любопытством присел на край кровати и включил его.
Изображение Хоббса в натуральную величину появилось перед ним.
— Полковник Блейр, — сказала голографическая фигура знакомым тоном Ралгхи. — Я возвращаюсь в свой родной мир, но мое почтение к вам заставляет меня дать объяснение своим действиям.
Вы должны понять, что существо, которое вы знали как Хоббса, было сконструировано в результате эксперимента по наложению личностей, давным-давно начатым Службой безопасности Империи по приказу принца Тракхата. Вы никогда не встречали настоящего Ралгху нар Ххалласа и не смогли бы стать его другом, потому что он был и до сих пор предан службе Империи. Только сконструированная личность могла стать вашим товарищем и другом. Я сам совершенно не подозревал о моей настоящей личности до того, как принц Тракхат прислал то сообщение на Делиусе, сообщение, где вам объявили ваш килратский титул, Сердце Тигра. В сочетании с сигналом, заключенным в этом сообщении, фраза «Сердце Тигра» была механизмом, который пробудил мое истинное «Я», дремавшее столько лет. В нем содержались спрятанные сообщения, в которых были указания моего принца, и я исполнял их с этого самого дня. Когда Ралгха нар Ххаллас восстановился внутри меня, у меня не было иного выбора, кроме как действовать так, как действовал я. Так что, друг мой, у вас действительно сердце тигра, но Сердце Тигра — это я.
Килрати надолго замолчал. У него было такое выражение, которое Блейр еще никогда не видел на его суровом, внушительном лице — облик кого-то разорванного надвое противоречивыми чувствами.
— Килрати не сдаются, друг мой, и всегда держат слово, когда-то данное. И все же, будучи честным к моей расе и выполняя свой долг, я вынужден был предать вас. Хотя я уже не тот, кого вы когда-то называли Хоббсом и стали моим другом, когда я был один среди чужаков, я помню все, что думал и делал Ралгха. Я помню вас, полковник, помню за все, что вы есть и чем были, и знаю, что вы благородный воин. Если бы я мог исполнить свой долг и не предать вас, я бы сделал это, но это было невозможно. И если мы встретимся снова… у нас не будет иного выбора — лишь исполнить свой долг… с честью.
Я надеюсь, Кристофер Блейр, что нам не придется встречаться в битве. Но если нам придется это сделать, я воздам вам почести как воину… и буду оплакивать вас как друга, потерянного навсегда.
Голограмма замигала и отключилась, оставляя Блейра в маленькой каюте в обществе горьких мыслей. Он надолго остался там, сидя неподвижно, пока кто-то не позвонил в дверь.
Он положил проектор.
— Войдите, — резко сказал он.
Это был Маньяк.
— Так и думал, что найду вас здесь. Капитан позвал вас в Центр управления полетами для рассмотрения плана этой операции генерала. — Маршалл огляделся вокруг с любопытством. — Разбираете вещички кота, а?
Блейр покачал головой.
— Еще нет, — ответил он. — Просто… делаю опись. До того, как капитан начнет расследование…
— Да, — кивнул Маньяк. — Думаю, им придется влезть буквально… всюду, а? Что я вам говорил о том, стоит ли верить коту, все эти годы?
Блейр безмолвно посмотрел на него. Говорить было уже нечего.
— Жаль, что Кобре пришлось умереть, чтобы ее наконец услышали, — сказал Маршалл.
Блейр вскочил с койки и схватил его за воротник, замахиваясь, чтобы ударить. Он уже не сдерживал гнев, и все, что он хотел сейчас — сбить насмешливую ухмылку с лица Маньяка.
— Терпение, терпение, — сказал Маршалл. — Вы не должны начинать того, что не сможете закончить, полковник, сэр. И вы знаете, что не можете позволить себе потерять еще ведомых. Не сейчас.
Блейр опустил руку и отпустил воротник Маршалла. Майор отступил на шаг, расправляя смявшуюся форму.
— В кои-то веки вы правы, — проговорил Блейр.
— Правда?
— Да. Да, нас осталось очень мало, майор. Два «Экскалибура» уничтожены вчера, еще один поврежден. В Золотой эскадрилье нас осталось всего четверо. — Блейр отступил на несколько шагов, смотря в лицо Маршаллу. — Я бы размазал вас по палубе прямо сейчас, Маньяк, и к черту последствия. Но думаю, что уж лучше вам быть моим ведомым, когда мы нападем на Килрах.
Маньяк фыркнул.
— Да, точно. Вы никогда не думали, что я хоть на что-то гожусь. Почему же я понадобился вам в этот раз?
— Очень просто, — ответил Блейр. — Скорее всего, с этого задания никто не вернется, но мне кажется, что вы слишком высокомерны и глупы, чтобы отступить. Так что, возможно, у меня будет удовольствие увидеть, как вы поджаритесь, до того, как эта чертова миссия закончится.
Маршалл с сомнением посмотрел на него, словно не был уверен, насколько Блейр серьезен.
— Вы сумасшедший, — сказал он.
Блейр не ответил. Он достал из кармана миникомпьютер и начал опись, игнорируя Маршалла до тех пор, пока тот не фыркнул снова и не покинул каюту.
После того, как ушел Маньяк, он потратил немного времени, чтобы передать сообщение Эйзену с названием файла, в котором содержалась работа по рассмотрению плана атаки Паладина, проделанная летным крылом. Затем он закончил с каютой Ралгхи и ушел, закрыв дверь кодовой печатью, чтобы избежать непрошенных посетителей.
Однако у него все еще оставались неприятные обязанности. Следующая из них повела его вниз по коридору, от одиночных комнат старших офицеров к двухместным каютам, принадлежавшим Золотой эскадрилье. Он остановился у двери с табличкой «Лейтенант Уинстон Чанг — лейтенант Митчелл Лопес» и поставил на пол пустой вещевой модуль, который прихватил по пути.
Блейр прикоснулся к звонку и отошел. Через несколько секунд она открылась. Свет внутри не горел, но кто-то сидел на одной из двух узких кроватей.
— Войдите, — сказал Скиталец. Его обычная болтливость сегодня куда-то испарилась. Он зажмурился от света. — Ох, полковник. Что я могу для вас сделать?
Блейр протолкнул вещевой модуль через дверь и вошел сам, позволив двери закрыться.
— Простите за беспокойство, лейтенант, — сказал он, чувствуя себя неловко. Ему хотелось выполнять эту работу в одиночестве, как в каюте Ралгхи. — Я просто… я пришел, чтобы собрать вещи Вакеро. Сегодня шаттл направляется назад на «Игл», и я подумал, что они могут отвезти личные вещи на Торго, когда совершат прыжок…
— …если мы не выполним наше задание, — закончил за него Чанг. Он слегка повысил голос. — Свет.
Компьютер усилил освещение. При свете выражение лица лейтенанта было мрачным.
— Не связывайтесь с проблемами, Скиталец, — тихо сказал Блейр. — Я знаю, что вы чувствуете… эта заваруха достает нас всех. Но мы все должны взять себя в руки. Оправиться от удара.
— Лучшее клише недели, — сказал Чанг. Он показал на один из шкафчиков на дальней стене. — Вот этот принадлежит Вакеро. Принадлежал Вакеро. — Китайский пилот помолчал. — Он был хорошим товарищем по комнате. И хорошим ведомым для молодого парня.
Блейр кивнул и прошел к шкафчику, открыв его универсальным ключом, отменявшим код Вакеро. Он был переполнен и пребывал в беспорядке. Похоже, Митчелл Лопес сумел много чем обзавестись за то короткое время, что провел на «Виктори».
— Скажите мне вот что, полковник, — сказал Скиталец из-за его спины. — По слухам, у нас есть еще что предложить котам, даже после «Бегемота». Это правда?
Блейр посмотрел на него и кивнул.
— Да… это очень рискованно, но мы можем еще предложить им кое-что.
— Хорошо, — Чанг отрывисто кивнул. — Хорошо. Потому что я хочу оторвать кусок от этих ублюдков.
— Вы уверены? Именно вы сомневались в «Бегемоте», насколько мне помнится. А новое задание тоже состоит в том, чтобы уничтожить Килрах. Никаких «если», «и», «но» или «может быть».
Скиталец пожал плечами.
— Я уже не думаю об этом, полковник. Черт побери, парень не должен был так умирать. Он собирался уйти в отставку, открыть свой бар. Он уже все спланировал, а этот ублюдок Хоббс прикончил его. И Кобру. Одно дело, когда теряешь друзей на линии фронта, но такое… это просто неправильно.
Блейр спокойно посмотрел на него.
— Я понимаю вас, Скиталец. Я тоже через это прошел, и не только в этом походе. Но вы не должны позволить этому подтачивать вас. — Он показал на шкафчик. — Вы знаете, как я ненавижу этот ритуал? Как его командир, именно я должен посылать похоронку семье Вакеро… знаете, такую, которая должна заставить их гордиться своим сыном и тем, как он геройски погиб. Что я должен им сказать? Что мой лучший друг оказался предателем, внезапно напал и убил его? Что я мог бы предотвратить это, если бы я не был так уверен, что Хоббс на стороне хороших парней? — Он покачал головой.
Скиталец пожал плечами и вздохнул.
— Я думал, что смогу держать себя вне этого, знаете? Быть холодным профессионалом на задании и штатным клоуном эскадрильи в кают-компании. Но здесь, на «Виктори», я в первый раз почувствовал себя как дома. У меня были друзья, настоящие друзья… Кобра, Вакеро, Зверь Йегер. Теперь их нет, и все, что я хочу — положить этому конец… тем или иным способом.
Блейр не сразу ответил. Слова Скитальца вызвали знакомые чувства.
— Атака на Килрах, скорее всего, — полет в один конец, Чанг, — наконец сказал он. — Она будет полностью добровольной. Я собирался посоветовать вам отказаться от нее, потому что вы не хотели бомбить гражданские цели. Теперь… черт, у меня не хватает пилотов в Золотой эскадрилье. Если вы действительно хотите в этом участвовать, я буду рад взять вас с собой. Но если вы не уверены, скажите сейчас, чтобы я попробовал перевести кого-нибудь из других отрядов на «Экскалибур».
Скиталец покачал головой.
— Не беспокойтесь. Я с вами.
— Хорошо знать, что можно положиться на… людей. — Блейр снова отвернулся к шкафчику и увидел драгоценную гитару Вакеро. Он взял ее и пробежался пальцами по струнам. — Думаю, его семья захочет, чтобы ее вернули… — проговорил он. Затем продолжил, им вновь завладела вспышка гнева. — Это просто нечестно, Чанг. Этот парень никогда не должен был стать пилотом.
— Но он был им, — сказал ему Скиталец. — И очень хорошим. Нам всем будет его не хватать, пока все не закончится.
Они вместе опустошили шкафчик и упаковали вещи Вакеро в грузовой модуль. Когда они закончили с этим, Блейр наклеил на него ярлык и оставил за дверью, чтобы потом забрать. Он взял еще один модуль из ближайшей кладовой и направился к своей последней остановке, зная, что она будет самой тяжелой из всех.
Кобра делила комнату с Флинт, и лейтенант открыла дверь, когда позвонил Блейр. Она увидела вещевой модуль и наклонила голову.
— Вещи Кобры, так?
— Да, — он вошел в каюту следом за ней. — М-м-м… вы хорошо ее знали, не так ли?
— Так же хорошо, как и все другие, — ответила она. — У Лорел было немного друзей.
— Я тоже так думаю. — Блейр отвел глаза. — Дело в том, что я должен отослать ее вещи ее семье, написать похоронку и все прочее. Но я даже не знаю, есть ли у нее семья. Ее личное дело было очень тонким.
— Мы были единственной семьей, которая у нее была, — мягко сказала Флинт.
— Я не слишком хорошо с ней обращался для члена семьи, — проговорил Блейр, снова смотря в сторону. — Я верил Хоббсу, а не ей…
— У вас были свои причины, — ответила она. — Самобичевание не изменит того, что произошло… не вернет Кобру, да и Вакеро.
— Может быть, вы правы. Я уже не знаю. Похоже, что любой сделанный мной выбор с тех пор, как я ступил на борт этого корабля, был неправильным. Я начинаю сомневаться во всем, что думаю и делаю.
Флинт недолго поколебалась перед тем, как ответить; она пристально разглядывала его лицо.
— Во всем? Это обозначает, что роман с вашим маленьким механиком остался в прошлом?
— Что это значит? — требовательно спросил он. Он все еще чувствовал себя виноватым за то, что отменил свидание с Рейчел прошлой ночью, но тогда он не хотел видеть никого.
Она отвернулась.
— Я просто подумала… вы могли бы сделать гораздо лучший выбор, знаете?
— Нет, не знаю, — ответил Блейр. — Рейчел была мне хорошим другом… больше даже, чем другом. — Он посмотрел на нее. — Я знаю, что вы думали, что между нами могло что-то быть. Простите, если ввел вас в заблуждение относительно моих чувств.
— А что вы чувствуете? — спросила она.
— Вы тоже были хорошим другом, Флинт. Черт побери, наверное, я обязан вам жизнью после Делиуса. И, если бы обстоятельства сложились по-другому, возможно, между нами возникло бы и нечто большее.
— Другие обстоятельства?..
— Вы не понимаете, Флинт? Рейчел — не пилот. В отличие от вас. А после Ангел… я не думаю, что выдержу романа с еще одним пилотом. Особенно тем, кто, может быть, будет летать под моим началом. — Он помолчал. — По правде сказать, сейчас это будет нечестно по отношению к любой из вас. Когда мы полетим на Килрах, то скорее всего не вернемся. Так что любой роман, который я сейчас могу завести, будет очень коротким.
— Может быть, это так для всех нас, — тихо сказала Флинт. — Если следующий бой сложится против нас, никому не останется времени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
Изображение Хоббса в натуральную величину появилось перед ним.
— Полковник Блейр, — сказала голографическая фигура знакомым тоном Ралгхи. — Я возвращаюсь в свой родной мир, но мое почтение к вам заставляет меня дать объяснение своим действиям.
Вы должны понять, что существо, которое вы знали как Хоббса, было сконструировано в результате эксперимента по наложению личностей, давным-давно начатым Службой безопасности Империи по приказу принца Тракхата. Вы никогда не встречали настоящего Ралгху нар Ххалласа и не смогли бы стать его другом, потому что он был и до сих пор предан службе Империи. Только сконструированная личность могла стать вашим товарищем и другом. Я сам совершенно не подозревал о моей настоящей личности до того, как принц Тракхат прислал то сообщение на Делиусе, сообщение, где вам объявили ваш килратский титул, Сердце Тигра. В сочетании с сигналом, заключенным в этом сообщении, фраза «Сердце Тигра» была механизмом, который пробудил мое истинное «Я», дремавшее столько лет. В нем содержались спрятанные сообщения, в которых были указания моего принца, и я исполнял их с этого самого дня. Когда Ралгха нар Ххаллас восстановился внутри меня, у меня не было иного выбора, кроме как действовать так, как действовал я. Так что, друг мой, у вас действительно сердце тигра, но Сердце Тигра — это я.
Килрати надолго замолчал. У него было такое выражение, которое Блейр еще никогда не видел на его суровом, внушительном лице — облик кого-то разорванного надвое противоречивыми чувствами.
— Килрати не сдаются, друг мой, и всегда держат слово, когда-то данное. И все же, будучи честным к моей расе и выполняя свой долг, я вынужден был предать вас. Хотя я уже не тот, кого вы когда-то называли Хоббсом и стали моим другом, когда я был один среди чужаков, я помню все, что думал и делал Ралгха. Я помню вас, полковник, помню за все, что вы есть и чем были, и знаю, что вы благородный воин. Если бы я мог исполнить свой долг и не предать вас, я бы сделал это, но это было невозможно. И если мы встретимся снова… у нас не будет иного выбора — лишь исполнить свой долг… с честью.
Я надеюсь, Кристофер Блейр, что нам не придется встречаться в битве. Но если нам придется это сделать, я воздам вам почести как воину… и буду оплакивать вас как друга, потерянного навсегда.
Голограмма замигала и отключилась, оставляя Блейра в маленькой каюте в обществе горьких мыслей. Он надолго остался там, сидя неподвижно, пока кто-то не позвонил в дверь.
Он положил проектор.
— Войдите, — резко сказал он.
Это был Маньяк.
— Так и думал, что найду вас здесь. Капитан позвал вас в Центр управления полетами для рассмотрения плана этой операции генерала. — Маршалл огляделся вокруг с любопытством. — Разбираете вещички кота, а?
Блейр покачал головой.
— Еще нет, — ответил он. — Просто… делаю опись. До того, как капитан начнет расследование…
— Да, — кивнул Маньяк. — Думаю, им придется влезть буквально… всюду, а? Что я вам говорил о том, стоит ли верить коту, все эти годы?
Блейр безмолвно посмотрел на него. Говорить было уже нечего.
— Жаль, что Кобре пришлось умереть, чтобы ее наконец услышали, — сказал Маршалл.
Блейр вскочил с койки и схватил его за воротник, замахиваясь, чтобы ударить. Он уже не сдерживал гнев, и все, что он хотел сейчас — сбить насмешливую ухмылку с лица Маньяка.
— Терпение, терпение, — сказал Маршалл. — Вы не должны начинать того, что не сможете закончить, полковник, сэр. И вы знаете, что не можете позволить себе потерять еще ведомых. Не сейчас.
Блейр опустил руку и отпустил воротник Маршалла. Майор отступил на шаг, расправляя смявшуюся форму.
— В кои-то веки вы правы, — проговорил Блейр.
— Правда?
— Да. Да, нас осталось очень мало, майор. Два «Экскалибура» уничтожены вчера, еще один поврежден. В Золотой эскадрилье нас осталось всего четверо. — Блейр отступил на несколько шагов, смотря в лицо Маршаллу. — Я бы размазал вас по палубе прямо сейчас, Маньяк, и к черту последствия. Но думаю, что уж лучше вам быть моим ведомым, когда мы нападем на Килрах.
Маньяк фыркнул.
— Да, точно. Вы никогда не думали, что я хоть на что-то гожусь. Почему же я понадобился вам в этот раз?
— Очень просто, — ответил Блейр. — Скорее всего, с этого задания никто не вернется, но мне кажется, что вы слишком высокомерны и глупы, чтобы отступить. Так что, возможно, у меня будет удовольствие увидеть, как вы поджаритесь, до того, как эта чертова миссия закончится.
Маршалл с сомнением посмотрел на него, словно не был уверен, насколько Блейр серьезен.
— Вы сумасшедший, — сказал он.
Блейр не ответил. Он достал из кармана миникомпьютер и начал опись, игнорируя Маршалла до тех пор, пока тот не фыркнул снова и не покинул каюту.
После того, как ушел Маньяк, он потратил немного времени, чтобы передать сообщение Эйзену с названием файла, в котором содержалась работа по рассмотрению плана атаки Паладина, проделанная летным крылом. Затем он закончил с каютой Ралгхи и ушел, закрыв дверь кодовой печатью, чтобы избежать непрошенных посетителей.
Однако у него все еще оставались неприятные обязанности. Следующая из них повела его вниз по коридору, от одиночных комнат старших офицеров к двухместным каютам, принадлежавшим Золотой эскадрилье. Он остановился у двери с табличкой «Лейтенант Уинстон Чанг — лейтенант Митчелл Лопес» и поставил на пол пустой вещевой модуль, который прихватил по пути.
Блейр прикоснулся к звонку и отошел. Через несколько секунд она открылась. Свет внутри не горел, но кто-то сидел на одной из двух узких кроватей.
— Войдите, — сказал Скиталец. Его обычная болтливость сегодня куда-то испарилась. Он зажмурился от света. — Ох, полковник. Что я могу для вас сделать?
Блейр протолкнул вещевой модуль через дверь и вошел сам, позволив двери закрыться.
— Простите за беспокойство, лейтенант, — сказал он, чувствуя себя неловко. Ему хотелось выполнять эту работу в одиночестве, как в каюте Ралгхи. — Я просто… я пришел, чтобы собрать вещи Вакеро. Сегодня шаттл направляется назад на «Игл», и я подумал, что они могут отвезти личные вещи на Торго, когда совершат прыжок…
— …если мы не выполним наше задание, — закончил за него Чанг. Он слегка повысил голос. — Свет.
Компьютер усилил освещение. При свете выражение лица лейтенанта было мрачным.
— Не связывайтесь с проблемами, Скиталец, — тихо сказал Блейр. — Я знаю, что вы чувствуете… эта заваруха достает нас всех. Но мы все должны взять себя в руки. Оправиться от удара.
— Лучшее клише недели, — сказал Чанг. Он показал на один из шкафчиков на дальней стене. — Вот этот принадлежит Вакеро. Принадлежал Вакеро. — Китайский пилот помолчал. — Он был хорошим товарищем по комнате. И хорошим ведомым для молодого парня.
Блейр кивнул и прошел к шкафчику, открыв его универсальным ключом, отменявшим код Вакеро. Он был переполнен и пребывал в беспорядке. Похоже, Митчелл Лопес сумел много чем обзавестись за то короткое время, что провел на «Виктори».
— Скажите мне вот что, полковник, — сказал Скиталец из-за его спины. — По слухам, у нас есть еще что предложить котам, даже после «Бегемота». Это правда?
Блейр посмотрел на него и кивнул.
— Да… это очень рискованно, но мы можем еще предложить им кое-что.
— Хорошо, — Чанг отрывисто кивнул. — Хорошо. Потому что я хочу оторвать кусок от этих ублюдков.
— Вы уверены? Именно вы сомневались в «Бегемоте», насколько мне помнится. А новое задание тоже состоит в том, чтобы уничтожить Килрах. Никаких «если», «и», «но» или «может быть».
Скиталец пожал плечами.
— Я уже не думаю об этом, полковник. Черт побери, парень не должен был так умирать. Он собирался уйти в отставку, открыть свой бар. Он уже все спланировал, а этот ублюдок Хоббс прикончил его. И Кобру. Одно дело, когда теряешь друзей на линии фронта, но такое… это просто неправильно.
Блейр спокойно посмотрел на него.
— Я понимаю вас, Скиталец. Я тоже через это прошел, и не только в этом походе. Но вы не должны позволить этому подтачивать вас. — Он показал на шкафчик. — Вы знаете, как я ненавижу этот ритуал? Как его командир, именно я должен посылать похоронку семье Вакеро… знаете, такую, которая должна заставить их гордиться своим сыном и тем, как он геройски погиб. Что я должен им сказать? Что мой лучший друг оказался предателем, внезапно напал и убил его? Что я мог бы предотвратить это, если бы я не был так уверен, что Хоббс на стороне хороших парней? — Он покачал головой.
Скиталец пожал плечами и вздохнул.
— Я думал, что смогу держать себя вне этого, знаете? Быть холодным профессионалом на задании и штатным клоуном эскадрильи в кают-компании. Но здесь, на «Виктори», я в первый раз почувствовал себя как дома. У меня были друзья, настоящие друзья… Кобра, Вакеро, Зверь Йегер. Теперь их нет, и все, что я хочу — положить этому конец… тем или иным способом.
Блейр не сразу ответил. Слова Скитальца вызвали знакомые чувства.
— Атака на Килрах, скорее всего, — полет в один конец, Чанг, — наконец сказал он. — Она будет полностью добровольной. Я собирался посоветовать вам отказаться от нее, потому что вы не хотели бомбить гражданские цели. Теперь… черт, у меня не хватает пилотов в Золотой эскадрилье. Если вы действительно хотите в этом участвовать, я буду рад взять вас с собой. Но если вы не уверены, скажите сейчас, чтобы я попробовал перевести кого-нибудь из других отрядов на «Экскалибур».
Скиталец покачал головой.
— Не беспокойтесь. Я с вами.
— Хорошо знать, что можно положиться на… людей. — Блейр снова отвернулся к шкафчику и увидел драгоценную гитару Вакеро. Он взял ее и пробежался пальцами по струнам. — Думаю, его семья захочет, чтобы ее вернули… — проговорил он. Затем продолжил, им вновь завладела вспышка гнева. — Это просто нечестно, Чанг. Этот парень никогда не должен был стать пилотом.
— Но он был им, — сказал ему Скиталец. — И очень хорошим. Нам всем будет его не хватать, пока все не закончится.
Они вместе опустошили шкафчик и упаковали вещи Вакеро в грузовой модуль. Когда они закончили с этим, Блейр наклеил на него ярлык и оставил за дверью, чтобы потом забрать. Он взял еще один модуль из ближайшей кладовой и направился к своей последней остановке, зная, что она будет самой тяжелой из всех.
Кобра делила комнату с Флинт, и лейтенант открыла дверь, когда позвонил Блейр. Она увидела вещевой модуль и наклонила голову.
— Вещи Кобры, так?
— Да, — он вошел в каюту следом за ней. — М-м-м… вы хорошо ее знали, не так ли?
— Так же хорошо, как и все другие, — ответила она. — У Лорел было немного друзей.
— Я тоже так думаю. — Блейр отвел глаза. — Дело в том, что я должен отослать ее вещи ее семье, написать похоронку и все прочее. Но я даже не знаю, есть ли у нее семья. Ее личное дело было очень тонким.
— Мы были единственной семьей, которая у нее была, — мягко сказала Флинт.
— Я не слишком хорошо с ней обращался для члена семьи, — проговорил Блейр, снова смотря в сторону. — Я верил Хоббсу, а не ей…
— У вас были свои причины, — ответила она. — Самобичевание не изменит того, что произошло… не вернет Кобру, да и Вакеро.
— Может быть, вы правы. Я уже не знаю. Похоже, что любой сделанный мной выбор с тех пор, как я ступил на борт этого корабля, был неправильным. Я начинаю сомневаться во всем, что думаю и делаю.
Флинт недолго поколебалась перед тем, как ответить; она пристально разглядывала его лицо.
— Во всем? Это обозначает, что роман с вашим маленьким механиком остался в прошлом?
— Что это значит? — требовательно спросил он. Он все еще чувствовал себя виноватым за то, что отменил свидание с Рейчел прошлой ночью, но тогда он не хотел видеть никого.
Она отвернулась.
— Я просто подумала… вы могли бы сделать гораздо лучший выбор, знаете?
— Нет, не знаю, — ответил Блейр. — Рейчел была мне хорошим другом… больше даже, чем другом. — Он посмотрел на нее. — Я знаю, что вы думали, что между нами могло что-то быть. Простите, если ввел вас в заблуждение относительно моих чувств.
— А что вы чувствуете? — спросила она.
— Вы тоже были хорошим другом, Флинт. Черт побери, наверное, я обязан вам жизнью после Делиуса. И, если бы обстоятельства сложились по-другому, возможно, между нами возникло бы и нечто большее.
— Другие обстоятельства?..
— Вы не понимаете, Флинт? Рейчел — не пилот. В отличие от вас. А после Ангел… я не думаю, что выдержу романа с еще одним пилотом. Особенно тем, кто, может быть, будет летать под моим началом. — Он помолчал. — По правде сказать, сейчас это будет нечестно по отношению к любой из вас. Когда мы полетим на Килрах, то скорее всего не вернемся. Так что любой роман, который я сейчас могу завести, будет очень коротким.
— Может быть, это так для всех нас, — тихо сказала Флинт. — Если следующий бой сложится против нас, никому не останется времени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49