Ещё одно озарение. Хэши был в курсе тайных махинаций Майлса. Он лгал ему, догадываясь, что его слова будут переданы дальше…
И ещё одна молния истины. Хэши послал Майлса на верфи «Купюра», чтобы избавиться от него. Он знал, что амнионы сделают с предателем, когда поймут, что все сказанное им оказалось неправдой.
Задыхаясь от возбуждения, Майлс перешёл на крик:
– Я пришёл, чтобы рассказать вам о новых обстоятельствах дела! Как только мне стало известно об обмане копов, я тут же направился к вам. Смотрите, всё сходится! Термопайл имеет секретную миссию!
Ему хотелось сорвать с себя маску и выбросить её прочь. Пусть амнионский воздух сушит лёгкие. Пусть выгорают внутренности! Пусть!
– Его миссия как-то связана с Морн Хайленд. Он собирается забрать её у вас. Термопайл приведёт с собой Дэйвиса. Это важные данные!
И, наконец, последнее.
– Если вы сохраните мне жизнь, если вы окажете мне поддержку, я остановлю его. И тогда вы получите Дэйвиса.
Майлс был в отчаянии. Он достиг своего предела. Все его ходы, альтернативы и надежды рассыпались в прах. Остался только этот шанс.
– Вы получите их обоих. Вам вряд ли удастся превратить Термопайла в мутанта. Программное ядро убьёт его при попытке арестовать. Но вы приобретёте излучатель отклоняющих полей, а это новейшее изобретение! И вам достанется Дэйвис. Вы можете делать с ним всё, что пожелаете.
Вестабуль бесстрастно наблюдал за Тэвернером. Доводы Майлса разбивались о его молчание, как о камень.
– Разве этого недостаточно? – взвыл Майлс – Чего вы ещё хотите?
Вестабуль слегка пошевелился.
– Майлс Тэвернер, я советую вам воздержаться от страха.
Его голос походил на удары погребального колокола.
– Можете успокоиться. Мы сохраним вам жизнь. Мы окажем вам поддержку. Вы перестали быть полезным для нас, но пусть вас это не пугает.
Его человеческая рука скользнула в карман скафандра.
– У людей есть концепции, которые непонятны амнионам Многие мои сородичи считают их невероятными. Иногда они непостижимы даже для меня, но я стараюсь принимать их как особенность человеческой природы. Работая на службу безопасности Рудной станции и на полицию Концерна рудных компаний, вы по какой-то причине решили продавать их сведения амнионам. Нам было трудно понять ваши мотивы, но мы пришли в ещё большее недоумение, узнав о том, что вы продаёте им сведения, собранные о нас.
«О Боже! Нет! – хотел крикнуть Майлс. – Это неправда!» Однако взгляд Вестабуля заткнул Тэвернеру рот. Угрожающий тон амниона ввёл его в состояние оцепенения.
– События последних дней показали невыгодность наших взаимоотношений, – продолжил Вестабуль. – Следовательно, их надо изменить. Майлс Тэвернер, мы согласны выполнить все ваши просьбы, но и вам придётся удовлетворить одно наше требование. Вы просите жизнь и поддержку. Мы требуем вас.
Марк Вестабуль извлёк из кармана шприц. Резервуар содержал в себе тёмную и вязкую жидкость мутагена. Майлс с криком вскочил на ноги, но амнион без труда поймал его. Ржавая конечность сжала горло Тэвернера, а человеческий кулак, словно поршень пневморужья, ударил его в солнечное сплетение.
Страх, бездонный, как пропасть между звёздами, сковал нервы Майлса. Нейроны мозга начали давать сбои. Дыхательный спазм лишил его подвижности. Он даже не мог пошевелиться, когда Вестабуль ввёл иглу в его предплечье и выпустил в вену мутаген.
Служебная документация:
Заметки об Уордене Диосе (записи из личного дневника Хэши Лебуола – руководителя Бюро по сбору информации полиции Концерна)
(Этот отрывок был написан за несколько месяцев до ареста Энгуса Термопайла. )
«… Замечательный гений этого человека стал особенно очевиден при решении проблем, связанных с проектом „Интертеха“».
Прежде я уже писал, что мой начальник обладает харизмой, которая у меня отсутствует напрочь. Он может вести дела по наитию. В других же отношениях я ничем не уступаю ему и считаю его равным себе – единственно равным себе во всей полиции Концерна. Хотя должен признать, что мне было бы трудно справиться с кризисом, вызванным исследованиями иммунного лекарства. А он это сделал. Впрочем, будь у меня такая харизма; как у него, я бы тоже добился неплохих результатов…
… Эту тему трудно объяснить, потому что понимание её аспектов требует знания многогранной личности Холта Фэснера, а толкование мотивов Дракона является сложнейшей задачей, с которой справится не каждый. Любые рассуждения несопоставимы по ценности с истинным прозрением. К примеру, я могу заявить, что общее мнение о Драконе неадекватно. Я не буду ссылаться на общепринятую точку зрения, что он самый богатый, решительный, влиятельный, обаятельный и необходимый человек из всех живущих ныне. Мне больше импонирует взгляд, который лежит в основе другого общественного суждения: Фэснер – алчный человек, готовый ради выгоды КРК продать амнионам весь человеческий космос. Хотя это мнение также неадекватно по той причине, что разница между немыслимыми богатствами и ещё более немыслимыми богатствами довольно тривиальна.
Вместо этого я мог бы сказать, что его алчность акцентирована не на богатстве, а на власти, что Холт одержим желанием быть богом – неоспоримой и доминирующей фигурой, которая определяет судьбу человечества. Далее, я мог бы заметить, что все человеческие стремления к божественному статусу тщетны, пока во вселенной существуют амнионы и смерть. И, наконец, я мог бы заключить, что беспредельная жажда власти Холта уже сама по себе подразумевала его неминуемое поражение, поскольку он был не способен контролировать её. Но что я доказал бы своими рассуждениями? Разве могут какие-то слова высветить тёмный лик Дракона в его логове? Поменять хотя бы одно решение, связанное с ним? Совершить хотя бы одно праведное действие? Нет, я занимался бы пустой болтовнёй. Я строил бы замок на песке догадок для собственного развлечения и назидания…
… К примеру, остановимся на общепринятом мнении, что Холт Фэснер связал свою судьбу с обычным стяжательством – что все его великие достижения, интриги и обман были посвящены банальной цели бессмысленного приращения своих богатств. Можем ли мы объединить это суждение ещё с одним распространённым взглядом, что Уорден Диос являлся идеальным инструментом Фэснера? Неужели Диос оказался настолько глуп, что, служа Холту, не обзавёлся собственными желаниями и потребностями? Неужели он не имел никаких человеческих фобий, сомнений и амбиций?
Нет и ещё раз нет! Штампы восприятия говорят нам, что яркая личность окружает себя глупыми людьми, что амбиции человека прорастают метастазами при отсутствии угрызений совести. Но Холт Фэснер директор Концерна. И мы можем предположить, что Уорден Диос считал себя не инструментом Дракона, а его врагом. Именно этим и объяснялся выбор Холта, когда он назначил Диоса главой полиции Концерна. Он знал, как вырвать ядовитый зуб и извлечь выгоду из действий своего врага. Связав Уордена с собой, внедрив его в свои структуры, он сделал Диоса безобидным. Если бы Уорден не был главой полиции Концерна, Холту Фэснеру пришлось бы убить его. Возник парадокс – пусть плодотворный, но опасный. Амбиции Диоса радикально не совпадали с нуждами Дракона. И случай с „Интертехом" лишнее тому свидетельство. Допустим на мгновение, что Уорден Диос – это ещё один Холт Фэснер, менее одержимый властью, более способный контролировать сё, но тем не менее ещё один Дракон Будучи менее одержимым и более способным к контролю, он не стал бы подсиживать своего номинального руководителя. А как тогда проявлялись бы его амбиции? Каким потребностям и приоритетам служил его блеск? Как он мог выразить свою естественную неприязнь к Дракону?
Вероятно, он нашёл выход в том, что отождествил себя с полицией Концерна, а не с Концерном рудных компаний. Приписывая полиции первостепенную важность, Диос как бы отрицал более широкое, но менее специализированное превосходство Дракона. Кроме того, совершенствуя и возвышая свой департамент, он увеличивал расходы Фэснера и его Концерна.
Рассмотрим проблему иммунного лекарства.
Когда исследования „Интертеха" приблизились к завершению, Дракон почувствовал угрозу. Если бы человечество получило иммунитет против мутагенов, то уменьшилась бы опасность амнионов. Соответственно это повлияло бы на статус полиции Концерна и её хозяина. Они перестали бы считаться столь необходимыми. И тогда, по логике событий, этот хозяин, как единственный посредник в торговле с чужаками, потерял бы свою неоспоримую доныне монополию.
Дракон тут же приказал прекратить исследования. Он не мог позволить, чтобы их результат ослабил его влияние в человеческом космосе. Это было настолько предсказуемо, что вряд ли нуждается в объяснении.
Но каким был ответ Уордена Диоса? Он расплылся в слизи фарисейства, как это сделал бы мелкий человек? Пал жертвой угрызений совести и праведного сердца? Стал противодействовать хозяину – открыто или тайно? Нет, этого не произошло.
Он просто убедил Дракона, что исследования „Интертеха" необходимо продолжить втайне от всех и под моим руководством. Используя запасы красноречия и харизмы, Диос объяснил Дракону, что иммунное лекарство – если хранить его в секрете – могло бы стать инструментом беспримерной власти. Он не представлял идиотских аргументов о том, что такое лекарство могло бы помочь многим его людям Нет, он предложил использовать не само лекарство, а слух о нём. С помощью „утечки информации" – какой одиозный термин – он решил припугнуть амнионов и сделать их более сговорчивыми в сделках с КРК. Усилив их недоверие к человечеству, он бы ещё больше обострил противостояние людей и амнионов, что привело бы не только к укреплению полиции, но и к процветанию КРК как единственного посредника в общении с чужаками.
Разве Дракон мог устоять против таких уговоров? Преимущества были слишком очевидными. Слух о лекарстве позволил бы усилить нынешнее состояние стабильной, но неактивной враждебности между людьми и амнионами. Прибыли КРК взлетели бы вверх.
Кроме того, Уорден вновь превращался в инструмент Холта Фэснера Враждебность Диоса к Дракону выводилась из строя его же действиями, направленными против человечества. Он снова подчинялся алчности Холта.
Конечно, Дракон уступил и разрешил продолжить исследования. Я помог „Интертеху" завершить проект, а затем использовал лекарство по своему усмотрению – естественно, с согласия Диоса. Так насколько верно общепринятое мнение о том, что Уорден Диос являлся идеальным инструментом Фэснера? Я думаю, оно вообще неверно.
Теперь рассмотрим эту ситуацию с точки зрения полиции Концерна. Итак, Дракон получил, что хотел, – несоразмерное и бессмысленное удовлетворение своей алчности. Однако полиция тоже обрела огромную выгоду. У нас появилось лекарство, которое мы могли использовать для личной безопасности. Риск операций против нашего противника значительно уменьшился. Он стал приемлемым, и мы загнали амнионов в оборону. Это косвенным образом нанесло удар по пиратству. Отличный результат! Но был и другой: утаив лекарство от общественности, мы защитили себя от неуклюжего вмешательства продажных политиков. Возможно, служба протокола страдала от бремени секретности. Однако такие люди, как Годсен Фрик, рождены для страданий. Что касается подразделения специального назначения и Бюро по сбору информации, то они стали намного сильнее
Вот что получил Уорден Диос! И по какой цене? Почти даром, не считая некоторых затрат времени, позволявших Дракону сохранять свои иллюзии. (Кстати, неудачи в завоевании людьми божественного статуса в основном произрастали от иллюзий. ) Диос усилил жажду власти Холта Фэснера и одновременно ослабил его способность контролировать эту власть. Таким образом, она постепенно переходила к нему – пусть подчинённому, но явному врагу Дракона…
. Я считаю себя гением – причём говорю это без зазрения совести. Однако, применяя данный термин к другому человеку, я предваряю свои слова серьёзным и вдумчивым анализом…
… Учитывая прекрасное решение проблемы с «Интертехом», интригу с иммунным лекарством и многие дела такого же масштаба, я категорически заявляю, что Уорден Диос – гений».
Годсен
Годсен Фрик сидел в своём кабинете и смотрел на приказ, который только что получил. Прочитав его в третий раз, он попытался убедить себя, что не боится. Это не должно было случиться с ним. В чём же тогда заключались преимущества протекции Фэснера – протекции, которую он заслужил преданностью Концерну рудных компаний, – если подобное могло произойти?
Неужели у Уордена Диоса стальные нервы? Неужели он не понимает, что Холт Фэснер его босс? Что Дракон может разозлиться и уволить его? Но если Уорден уволит Годсена первым, а Дракон не посчитает руководителя протокола достойной фигурой, чтобы ссориться с главой полиции Концерна, то карьера Фрика рухнет…
Чтобы не думать о самом страшном, Годсен сконцентрировался на этой возможности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76