Понимаете, эта орхидея — вымершее древнее растение, упоминающееся в алхимических рецептах бессмертия. Без этого ингредиента у магистра ничего не получалось…
Пока он говорил, у меня перед глазами стояло лицо Фу Манчи, так напоминавшее мне египетского фараона Сети Первого. Может быть, это сходство не случайно?
— Скажите, пожалуйста, доктор Тренк, — спросил я после завершения объяснений, — вы случайно не знаете, сколько лет доктору Фу Манчи?
В ответ Тренк взорвался.
— А вы думаете, что за одну жизнь можно узнать все, что известно магистру? Откуда я могу знать, сколько ему лет? Если он раньше принимал средство для бессмертия, то ему может быть и тысяча, и сто тысяч лет! Надо только немного следить за здоровьем и время от времени принимать новую порцию — тогда можно жить вечно! Но у него кончились запасы нужных лекарств, а чтобы их возобновить, пришлось потратить тридцать лет на поиски и эксперименты. Так что… Ах да! Я же должен идти. Как не вовремя! Но ничего не поделаешь, порядок — прежде всего. Жаль пропускать подобное зрелище. Вы будете счастливейшим из смертных! И, пожалуйста, вызовите меня, когда распустится бутон, я все-таки приду посмотреть. Вы знаете, как связаться со мной?
Он подбежал к телефонному диску, торчащему прямо из стены.
— Наберите номер, девяносто шесть, — и я буду на связи.
Для демонстрации датчанин тут же стал крутить диск. И раздался тот самый странный звук, поразивший меня на пляже около виллы «Сент-Клер».
— Заранее поздравляю, коллега, со славой первого человека, увидевшего самое революционное открытие во всей прошлой и будущей истории человечества! Я, к сожалению, ухожу.
ГЛАВА XXVII
В ПАЛЬМОВОЙ СЕКЦИИ
Итак, мне поручили важное дело.
Интересно, наблюдают ли за мной? Вокруг стояла абсолютная тишина, никого не было видно. Наверное, здешние охранники владеют искусством ниндзя.
А, может быть, за мной не следят? Все, кроме Фа Ло Ше, должны считать меня коллегой, членом общества Си Фан или как там оно называется. Зачем наблюдать за преданным рабом Фу Манчи?
Я стал расхаживать из угла в угол по маленькой, не больше двадцати квадратных футов лабораторной комнате и размышлять над создавшимся положением. Оно выглядело совсем неутешительным.
Я — в тюрьме, вокруг меня — одни помешанные. Единственная надежда на спасение — Фа Ло Ше. Она хочет удержать отца от гибельного шага, а также желает помешать его женитьбе, чтобы, наверное, остаться единственной наследницей всех интеллектуальных и материальных богатств своего гениального родителя и вторым человеком в его империи зла.
Ну что ж, ее стремление на руку не только мне, но и всему человечеству, если только она не ведет какую-то хитрую игру в интересах своего папаши.
Она говорит, что выбраться отсюда невозможно. Может быть, все-таки попробовать? Но как же тогда Флоретта? Не бросать же ее! И что станется со всеми остальными здешними узниками? А если Фу Манчи, несмотря ни на что, все-таки начнет войну против человечества?
Нет, я, единственный нормальный в этом сумасшедшем доме, должен оставаться на своем посту, где может представиться случай помешать осуществлению гибельных планов, а пока надо превратиться в разведчика в стане врага, сообщать на волю о всех его замыслах и передвижениях. Но как установить связь с Найландом Смитом, например? Снова возникает проблема выхода наружу.
Во время экскурсии, устроенной мне в начале нашего знакомства Фу Манчи, в самой первой, пальмовой секции оранжереи, в ее середине, я заметил узкую винтовую лестницу, ведущую, судя по всему, на чердак или на крышу. Оттуда, наверное, можно было бы обозреть окрестности и выбросить записку с пометкой «Срочно доставить в полицию». Если это не удастся, придется обходить лабораторию за лабораторией в поисках окна наружу Интересно, будут ли мне препятствовать люди или закрытые двери?
С минуту я рассматривал шевелившиеся будто бы от легкого дыхания усики быстро растущей орхидеи. Придется оставить ее без присмотра.
Открыв первую дверь, я оказался в знакомой мне секции с насекомоядными растениями. После этого я смог уже кое-как ориентироваться в хитросплетениях комнат и переходов.
Аккуратно закрывая за собой двери, готовый ко всяким неожиданным встречам, двинулся я к своей цели.
К моему великому изумлению, на своем пути я никого не встретил! Запертые двери тоже не осложняли мне жизнь. Вся гигантская оранжерея выглядела заброшенной. Только нездоровый климат доставлял некоторое неудобство. Высокая температура и гнилостные испарения затрудняли дыхание и вызывали неприятные ассоциации.
Без всяких приключений добрался я до пальмовой секции. И тут меня испугал резкий крик, раздавшийся откуда-то сверху. Я замер, разглядывая терявшиеся в темноте верхушки пальм. Освещение в этот раз, наверное, соответствовало тропической ночи. Крик больше не нарушал тихого шепота листвы, обычного для экваториальных лесов.
Я решил не отступать от намеченной цели, но удвоить осторожность. Медленно-медленно продвигался я мелкими шажками к винтовой лестнице. По самой лестнице мне, к сожалению, не удавалось идти бесшумно: резиновые подошвы моих ботинок поскрипывали при соприкосновении с железными ступенями.
Поднявшись выше верхушек пальм, я вышел на горизонтальный висячий мост с одним поручнем для поддержки. Здесь находился второй ярус экзотических деревьев. Жаль, у меня не было времени.
В любой другой ситуации я бы бросил все дела и стал бы изучать открывшееся мне многообразие растений, но в тот момент мне было не до того. Широкие листья, мешавшие поискам другой лестницы, даже вызывали у меня досаду.
В конце концов я добрался до стеклянной крыши. Висячие мосты составляли там сложную ветвящуюся систему. Проплутав немного, я вышел к матовой стене и заметил чуть поодаль прозрачное оконце. Но не успел я обрадоваться, как резкий визг раздался у меня над самым ухом и какая-то тень промчалась в ярде от меня, прыгая с ветки на ветку.
Я сначала испугался, потом рассмеялся. Это была Пеко, мартышка Фу Манчи. Безвредное, хотя и противное на вид существо.
Как она оказалась здесь? Вряд ли хозяин отпускает ее одну резвиться на воле: она может повредить ценные плоды. Наверняка ее уже ищут. Своими пронзительными криками она может выдать и себя, и меня.
Я остановился и прислушался. Не идут ли за ней слуги Фу Манчи? Но вокруг только слышался шорох листвы.
Тогда я подошел к оконцу и выглянул наружу. Я увидел полуразрушенную стену, а за ней — дом старой постройки. Рядом с домом пролегала вымощенная булыжником улочка. На другой стороне улочки стояло более современное кирпичное строение.
Вне всякого сомнения, это были окрестности виллы «Сент-Клер де ла Рош». Фа Ло Ше не обманула меня! Я видел перед собой часть здания, выходящую во внутренний двор. Значит, секретные лаборатории построены между виллой и морем. Выход в сторону виллы, несомненно, охраняется тщательнее, чем выход к морю. Надо искать путь к воде. Вскоре, может быть, мне пригодится мое умение плавать.
Получив столь важную информацию, я заторопился назад, к своему рабочему месту.
Я спешил, ничто мне не мешало сосредоточиться на мышечных усилиях, координации движений рук и ног. Вскоре я уже был внизу и повернул в сторону ботанической лаборатории, готовый бежать со всех ног, но вдруг остановился как вкопанный. В воздухе чувствовался явный запах опиума!
Я оглянулся и увидел, что двери, ведущие в кабинет Фу Манчи, открыты! Значит, мартышка сбежала, но почему никто ее не остановил?
С того места, где я стоял, мне была видна часть внутреннего убранства резиденции здешнего хозяина: абажур, свисавший с потолка, книги с непонятными значками вместо букв, ворсистый ковер и даже китайский стульчик, на котором я сегодня сидел.
До меня не долетало ни звука.
Я стоял, раздираемый противоречивыми чувствами, главным из которых был страх. Трусость гнала меня прочь, но чувство долга пригвоздило к месту. Я до сих пор горжусь тем, что преодолел себя и не убежал сломя голову, а пошел навстречу опасности.
Ни до, ни после этого я никогда не испытывал такого ужаса, как во время медленного движения к раскрытой двери в логово могущественного представителя сил ада. Но я нашел в себе силы действовать в такой ответственный момент разумно и без паники.
ГЛАВА XXVIII
ВОСКРЕСШИЙ ФАРАОН
Чтобы зубы не лязгали от страха, я сжал челюсти с такой силой, будто желал вовек их не разъединять. Опиум щекотал ноздри. Я застыл на пороге комнаты.
Отсюда мне был виден точеный профиль Фу Манчи, и снова в моей памяти возникли рисунки на стенах древних гробниц египетских фараонов. Он сидел с прямой спиной, в торжественной позе, будто принимал вождей покоренных племен. Клянусь, это было внушительное зрелище.
В один миг вроде бы преодоленный ужас снова овладел мною. Фу Манчи, несомненно, услышал мои шаги, открыл дверь и ждет моего приближения, чтобы задать точные, беспощадные вопросы. Я погиб! Можно ли выкрутиться? Лихорадочные поиски оправданий не оставили места ни для чего другого. Все попытки объяснить свое поведение казались мне жалкими и неубедительными.
Но между тем я стоял и стоял, а мой палач ни разу не шевельнулся! Неужели он не слышит меня? Или просто думает, что один из его рабов-обожателей пришел издали поклониться его святым мощам? Тогда, может быть, просто уйти, не нарываясь на неприятности?
Пока я раздумывал, Фу Манчи продолжал оставаться совершенно неподвижным!
Тишина стояла такая, что я слышал биение собственного сердца. Постепенно хладнокровие вернулось ко мне.
В чем, собственно говоря, я провинился? Неужели нельзя дежурному на минуту выйти прогуляться? Поглядеть на пальмы, например? Да-да, именно поглядеть на новые гибридные растения! Что может быть естественней научного любопытства для ученого-ботаника? А увидев распахнутые двери кабинета, какой человек не пойдет посмотреть, что случилось с хозяином?
Я успокоился и шагнул вперед. С близкого расстояния Фу Манчи казался величественным памятником самому себе, сделанным из чистого золота. Трон из слоновой кости с затейливой резьбой усиливал впечатление драгоценного произведения искусства, а не живого человека.
Мои резиновые ботинки ступали бесшумно. Я подошел вплотную к трону. Глаза фу Манчи были закрыты. Он спал. Или не спал?
Дымящийся кальян стоял прямо перед ним, распространяя вокруг опиумные миазмы.
Вот оно, объяснение, до которого я сразу не додумался!
Фу Манчи — в наркотическом трансе! Опиум для него, наверное, единственный способ расслабиться, отдохнуть, отключить мозг, сбросить с себя путы непрерывной, длящейся дни и ночи изматывающей работы.
Создалась уникальная ситуация. Я, единственный, кажется, человек во всей империи зла, не прошедший процедуру оболванивания под названием «Божественное Откровение», оказался в самом сердце убежища спустившегося на землю дьявола и волен сделать с ним все, что заблагорассудится. Как же мне воспользоваться редчайшей ситуацией?
Может, попробовать вырваться из надоевшего мне царства мертвых? Путь наружу наверняка начинается отсюда. Все дороги при тоталитарном управлении должны начинаться из центра.
А может быть, убить его?
Он заслуживает смерти. На его совести много человеческих жизней, среди которых самая мне дорогая — жизнь Петри. И он еще может сделать много зла. Для него не существует никаких моральных ограничении, способных хоть немного сократить бесконечный список преступлений.
Нас разделял только письменный стол. Я стоял и рассматривал ненавистное лицо, будто надеясь почерпнуть из этого созерцания силы для удара спящего кальяном по голове. Я искусственно разжигал в себе злобу, внушал, что убить такого мерзавца как бешеную собаку — долг всякого порядочного человека. Да, я был обязан лишить жизни принесшего столько горя изверга.
Но не смог.
Против убийства исподтишка восставала во мне кровь предков, передавших мне по наследству понятие о честном поединке. Против убийства беспомощного старика протестовало мое христианское воспитание. У меня просто рука не поднималась! Разум, как всегда, пришел на выручку инстинкту, подсказав следующий аргумент: как поведет себя Фа Ло Ше, узнав о смерти отца? Флоретта, наверное, окажется полностью в ее власти, как и все ученые, занятые в лабораториях Фу Манчи. Не станет ли дочь мстить, воевать с миром с еще большим рвением, чем ее родитель?
Поколебавшись, я решил следовать своему первоначальному плану, то есть искать выход из виллы.
Я помнил, как из этого кабинета можно было попасть в радиолабораторию, и последовал туда.
На минуту меня задержала внезапная мысль: а кто, собственно говоря, открыл дверь? Фу Манчи этого сделать не мог. Когда я поднимался по винтовой лестнице, двери были закрыты. Какой-то забывчивый человек побывал здесь совсем недавно. Охранник?
Как мог выжить в царстве беспрекословного подчинения и железной дисциплины неаккуратный подданный?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
Пока он говорил, у меня перед глазами стояло лицо Фу Манчи, так напоминавшее мне египетского фараона Сети Первого. Может быть, это сходство не случайно?
— Скажите, пожалуйста, доктор Тренк, — спросил я после завершения объяснений, — вы случайно не знаете, сколько лет доктору Фу Манчи?
В ответ Тренк взорвался.
— А вы думаете, что за одну жизнь можно узнать все, что известно магистру? Откуда я могу знать, сколько ему лет? Если он раньше принимал средство для бессмертия, то ему может быть и тысяча, и сто тысяч лет! Надо только немного следить за здоровьем и время от времени принимать новую порцию — тогда можно жить вечно! Но у него кончились запасы нужных лекарств, а чтобы их возобновить, пришлось потратить тридцать лет на поиски и эксперименты. Так что… Ах да! Я же должен идти. Как не вовремя! Но ничего не поделаешь, порядок — прежде всего. Жаль пропускать подобное зрелище. Вы будете счастливейшим из смертных! И, пожалуйста, вызовите меня, когда распустится бутон, я все-таки приду посмотреть. Вы знаете, как связаться со мной?
Он подбежал к телефонному диску, торчащему прямо из стены.
— Наберите номер, девяносто шесть, — и я буду на связи.
Для демонстрации датчанин тут же стал крутить диск. И раздался тот самый странный звук, поразивший меня на пляже около виллы «Сент-Клер».
— Заранее поздравляю, коллега, со славой первого человека, увидевшего самое революционное открытие во всей прошлой и будущей истории человечества! Я, к сожалению, ухожу.
ГЛАВА XXVII
В ПАЛЬМОВОЙ СЕКЦИИ
Итак, мне поручили важное дело.
Интересно, наблюдают ли за мной? Вокруг стояла абсолютная тишина, никого не было видно. Наверное, здешние охранники владеют искусством ниндзя.
А, может быть, за мной не следят? Все, кроме Фа Ло Ше, должны считать меня коллегой, членом общества Си Фан или как там оно называется. Зачем наблюдать за преданным рабом Фу Манчи?
Я стал расхаживать из угла в угол по маленькой, не больше двадцати квадратных футов лабораторной комнате и размышлять над создавшимся положением. Оно выглядело совсем неутешительным.
Я — в тюрьме, вокруг меня — одни помешанные. Единственная надежда на спасение — Фа Ло Ше. Она хочет удержать отца от гибельного шага, а также желает помешать его женитьбе, чтобы, наверное, остаться единственной наследницей всех интеллектуальных и материальных богатств своего гениального родителя и вторым человеком в его империи зла.
Ну что ж, ее стремление на руку не только мне, но и всему человечеству, если только она не ведет какую-то хитрую игру в интересах своего папаши.
Она говорит, что выбраться отсюда невозможно. Может быть, все-таки попробовать? Но как же тогда Флоретта? Не бросать же ее! И что станется со всеми остальными здешними узниками? А если Фу Манчи, несмотря ни на что, все-таки начнет войну против человечества?
Нет, я, единственный нормальный в этом сумасшедшем доме, должен оставаться на своем посту, где может представиться случай помешать осуществлению гибельных планов, а пока надо превратиться в разведчика в стане врага, сообщать на волю о всех его замыслах и передвижениях. Но как установить связь с Найландом Смитом, например? Снова возникает проблема выхода наружу.
Во время экскурсии, устроенной мне в начале нашего знакомства Фу Манчи, в самой первой, пальмовой секции оранжереи, в ее середине, я заметил узкую винтовую лестницу, ведущую, судя по всему, на чердак или на крышу. Оттуда, наверное, можно было бы обозреть окрестности и выбросить записку с пометкой «Срочно доставить в полицию». Если это не удастся, придется обходить лабораторию за лабораторией в поисках окна наружу Интересно, будут ли мне препятствовать люди или закрытые двери?
С минуту я рассматривал шевелившиеся будто бы от легкого дыхания усики быстро растущей орхидеи. Придется оставить ее без присмотра.
Открыв первую дверь, я оказался в знакомой мне секции с насекомоядными растениями. После этого я смог уже кое-как ориентироваться в хитросплетениях комнат и переходов.
Аккуратно закрывая за собой двери, готовый ко всяким неожиданным встречам, двинулся я к своей цели.
К моему великому изумлению, на своем пути я никого не встретил! Запертые двери тоже не осложняли мне жизнь. Вся гигантская оранжерея выглядела заброшенной. Только нездоровый климат доставлял некоторое неудобство. Высокая температура и гнилостные испарения затрудняли дыхание и вызывали неприятные ассоциации.
Без всяких приключений добрался я до пальмовой секции. И тут меня испугал резкий крик, раздавшийся откуда-то сверху. Я замер, разглядывая терявшиеся в темноте верхушки пальм. Освещение в этот раз, наверное, соответствовало тропической ночи. Крик больше не нарушал тихого шепота листвы, обычного для экваториальных лесов.
Я решил не отступать от намеченной цели, но удвоить осторожность. Медленно-медленно продвигался я мелкими шажками к винтовой лестнице. По самой лестнице мне, к сожалению, не удавалось идти бесшумно: резиновые подошвы моих ботинок поскрипывали при соприкосновении с железными ступенями.
Поднявшись выше верхушек пальм, я вышел на горизонтальный висячий мост с одним поручнем для поддержки. Здесь находился второй ярус экзотических деревьев. Жаль, у меня не было времени.
В любой другой ситуации я бы бросил все дела и стал бы изучать открывшееся мне многообразие растений, но в тот момент мне было не до того. Широкие листья, мешавшие поискам другой лестницы, даже вызывали у меня досаду.
В конце концов я добрался до стеклянной крыши. Висячие мосты составляли там сложную ветвящуюся систему. Проплутав немного, я вышел к матовой стене и заметил чуть поодаль прозрачное оконце. Но не успел я обрадоваться, как резкий визг раздался у меня над самым ухом и какая-то тень промчалась в ярде от меня, прыгая с ветки на ветку.
Я сначала испугался, потом рассмеялся. Это была Пеко, мартышка Фу Манчи. Безвредное, хотя и противное на вид существо.
Как она оказалась здесь? Вряд ли хозяин отпускает ее одну резвиться на воле: она может повредить ценные плоды. Наверняка ее уже ищут. Своими пронзительными криками она может выдать и себя, и меня.
Я остановился и прислушался. Не идут ли за ней слуги Фу Манчи? Но вокруг только слышался шорох листвы.
Тогда я подошел к оконцу и выглянул наружу. Я увидел полуразрушенную стену, а за ней — дом старой постройки. Рядом с домом пролегала вымощенная булыжником улочка. На другой стороне улочки стояло более современное кирпичное строение.
Вне всякого сомнения, это были окрестности виллы «Сент-Клер де ла Рош». Фа Ло Ше не обманула меня! Я видел перед собой часть здания, выходящую во внутренний двор. Значит, секретные лаборатории построены между виллой и морем. Выход в сторону виллы, несомненно, охраняется тщательнее, чем выход к морю. Надо искать путь к воде. Вскоре, может быть, мне пригодится мое умение плавать.
Получив столь важную информацию, я заторопился назад, к своему рабочему месту.
Я спешил, ничто мне не мешало сосредоточиться на мышечных усилиях, координации движений рук и ног. Вскоре я уже был внизу и повернул в сторону ботанической лаборатории, готовый бежать со всех ног, но вдруг остановился как вкопанный. В воздухе чувствовался явный запах опиума!
Я оглянулся и увидел, что двери, ведущие в кабинет Фу Манчи, открыты! Значит, мартышка сбежала, но почему никто ее не остановил?
С того места, где я стоял, мне была видна часть внутреннего убранства резиденции здешнего хозяина: абажур, свисавший с потолка, книги с непонятными значками вместо букв, ворсистый ковер и даже китайский стульчик, на котором я сегодня сидел.
До меня не долетало ни звука.
Я стоял, раздираемый противоречивыми чувствами, главным из которых был страх. Трусость гнала меня прочь, но чувство долга пригвоздило к месту. Я до сих пор горжусь тем, что преодолел себя и не убежал сломя голову, а пошел навстречу опасности.
Ни до, ни после этого я никогда не испытывал такого ужаса, как во время медленного движения к раскрытой двери в логово могущественного представителя сил ада. Но я нашел в себе силы действовать в такой ответственный момент разумно и без паники.
ГЛАВА XXVIII
ВОСКРЕСШИЙ ФАРАОН
Чтобы зубы не лязгали от страха, я сжал челюсти с такой силой, будто желал вовек их не разъединять. Опиум щекотал ноздри. Я застыл на пороге комнаты.
Отсюда мне был виден точеный профиль Фу Манчи, и снова в моей памяти возникли рисунки на стенах древних гробниц египетских фараонов. Он сидел с прямой спиной, в торжественной позе, будто принимал вождей покоренных племен. Клянусь, это было внушительное зрелище.
В один миг вроде бы преодоленный ужас снова овладел мною. Фу Манчи, несомненно, услышал мои шаги, открыл дверь и ждет моего приближения, чтобы задать точные, беспощадные вопросы. Я погиб! Можно ли выкрутиться? Лихорадочные поиски оправданий не оставили места ни для чего другого. Все попытки объяснить свое поведение казались мне жалкими и неубедительными.
Но между тем я стоял и стоял, а мой палач ни разу не шевельнулся! Неужели он не слышит меня? Или просто думает, что один из его рабов-обожателей пришел издали поклониться его святым мощам? Тогда, может быть, просто уйти, не нарываясь на неприятности?
Пока я раздумывал, Фу Манчи продолжал оставаться совершенно неподвижным!
Тишина стояла такая, что я слышал биение собственного сердца. Постепенно хладнокровие вернулось ко мне.
В чем, собственно говоря, я провинился? Неужели нельзя дежурному на минуту выйти прогуляться? Поглядеть на пальмы, например? Да-да, именно поглядеть на новые гибридные растения! Что может быть естественней научного любопытства для ученого-ботаника? А увидев распахнутые двери кабинета, какой человек не пойдет посмотреть, что случилось с хозяином?
Я успокоился и шагнул вперед. С близкого расстояния Фу Манчи казался величественным памятником самому себе, сделанным из чистого золота. Трон из слоновой кости с затейливой резьбой усиливал впечатление драгоценного произведения искусства, а не живого человека.
Мои резиновые ботинки ступали бесшумно. Я подошел вплотную к трону. Глаза фу Манчи были закрыты. Он спал. Или не спал?
Дымящийся кальян стоял прямо перед ним, распространяя вокруг опиумные миазмы.
Вот оно, объяснение, до которого я сразу не додумался!
Фу Манчи — в наркотическом трансе! Опиум для него, наверное, единственный способ расслабиться, отдохнуть, отключить мозг, сбросить с себя путы непрерывной, длящейся дни и ночи изматывающей работы.
Создалась уникальная ситуация. Я, единственный, кажется, человек во всей империи зла, не прошедший процедуру оболванивания под названием «Божественное Откровение», оказался в самом сердце убежища спустившегося на землю дьявола и волен сделать с ним все, что заблагорассудится. Как же мне воспользоваться редчайшей ситуацией?
Может, попробовать вырваться из надоевшего мне царства мертвых? Путь наружу наверняка начинается отсюда. Все дороги при тоталитарном управлении должны начинаться из центра.
А может быть, убить его?
Он заслуживает смерти. На его совести много человеческих жизней, среди которых самая мне дорогая — жизнь Петри. И он еще может сделать много зла. Для него не существует никаких моральных ограничении, способных хоть немного сократить бесконечный список преступлений.
Нас разделял только письменный стол. Я стоял и рассматривал ненавистное лицо, будто надеясь почерпнуть из этого созерцания силы для удара спящего кальяном по голове. Я искусственно разжигал в себе злобу, внушал, что убить такого мерзавца как бешеную собаку — долг всякого порядочного человека. Да, я был обязан лишить жизни принесшего столько горя изверга.
Но не смог.
Против убийства исподтишка восставала во мне кровь предков, передавших мне по наследству понятие о честном поединке. Против убийства беспомощного старика протестовало мое христианское воспитание. У меня просто рука не поднималась! Разум, как всегда, пришел на выручку инстинкту, подсказав следующий аргумент: как поведет себя Фа Ло Ше, узнав о смерти отца? Флоретта, наверное, окажется полностью в ее власти, как и все ученые, занятые в лабораториях Фу Манчи. Не станет ли дочь мстить, воевать с миром с еще большим рвением, чем ее родитель?
Поколебавшись, я решил следовать своему первоначальному плану, то есть искать выход из виллы.
Я помнил, как из этого кабинета можно было попасть в радиолабораторию, и последовал туда.
На минуту меня задержала внезапная мысль: а кто, собственно говоря, открыл дверь? Фу Манчи этого сделать не мог. Когда я поднимался по винтовой лестнице, двери были закрыты. Какой-то забывчивый человек побывал здесь совсем недавно. Охранник?
Как мог выжить в царстве беспрекословного подчинения и железной дисциплины неаккуратный подданный?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28