– Убежище, жрец, – ответил мастер Синанджу.
– Вас ищут китайцы?
– Пока еще нет. Но скоро начнут разыскивать.
Тондуп Финтсо молитвенно приложил руки ко лбу.
– Убежище вам предоставлено, – тихо сказал он.
Монгол шлепнул по спине лежавшую у него на широких плечах фигуру и сказал:
– Где ей можно лечь спать?
Вытянув вперед бритую голову, Тондуп Финтсо с любопытством всматривался в черты лица бесчувственной женщины. Он отметил взлохмаченные волосы, окрашенные шафраном, нездоровые бледные щеки.
– Белоглазая? – спросил он, изумленно моргнув.
– Протри глаза, жрец, и отведи нас в самую дальнюю, самую безопасную в этом дворце комнату, – приказал мастер Синанджу.
– Это Потала, и самое безопасное место – покои далай-ламы. Но там запрещено жить всем, кроме далай-ламы.
– Это бунджи-лама, собачье отродье! – пробурчал монгол.
– Бунджи?!
– Быстро!
Тондуп Финтсо поспешно закрыл большую входную дверь и, прихватив с собой светильню, наполненную яковым маслом, повел за собой вновь прибывших. Бунджи-лама! Бунджи-лама здесь! Да, ходили какие-то слухи, но Тондуп Финтсо не придавал им значения, мало ли что болтают на улицах женщины и всякие бездельники. Бунджи! Бунджи он ни в чем не может отказать.
Ни в чем, мысленно повторил он, даже если бунджи принадлежит к секте красных шляп.
Глава 33
Базальтовая тьма тибетской ночи постепенно переходила в кобальтовую, и массивы увенчанных снежными венцами безымянных гор озарялись розово-золотыми лучами восходящего солнца, когда Римо Уильямс одолел очередной подъем и остановился.
Внизу, в зеленой долине, лежал бетонный тибетский город. Пусть и небольшой, город занимал собой всю долину, объехать его было невозможно, только повернуть назад или пойти дальше пешком.
Римо понял, что это не Лхаса. Он кое-что читал об этом городе и имел о нем некоторое представление. Лхаса с ее однообразными серыми постройками, жестяными крышами не имела ничего общего с историческими традициями Тибета. Только китайцы могли соорудить такой безрадостно-унылый город в самом сердце сказочно живописного тибетского пейзажа.
Пока Римо раздумывал, что ему делать дальше, что-то просвистело над его головой. Хорошо тренированные чувства сразу подсказали ему траекторию летящего предмета. Опасности не было, Римо даже не стал пригибаться, всего лишь взглянул вверх.
Стрела! Тщательно отполированная, с хвостом из вороньих перьев она была снабжена не обычным наконечником, а коробочкой с многочисленными отверстиями. От нее-то и исходил свист.
Римо мигом определил, откуда пущена стрела. На утесе, глядя на него, стоял одинокий человек. Не китаец. В своем угольно-черном национальном костюме он смахивал скорее на монгола. На шее у него болталась изукрашенная коробочка тикового дерева. И он высоко, как бы давая сигнал, поднимал свой прочный лук.
Уильямс уже достаточно насмотрелся ковбойских фильмов, чтобы догадаться, что за этим последует. К тому же его ноздри улавливали затхлый запах человеческих тел.
На холме тотчас вскочили на ноги более десятка похожих фигур. Они размахивали луками, ножами и старинными ружьями, инкрустированными серебром и бирюзой, с раздвоенными роговыми подпорками, сделанными из антилопьих рогов. Казалось, они о чем-то его предупреждали.
Что-то отчетливо щелкнуло под правым передним колесом, которое слегка провалилось в разрыхленную землю.
Для Римо не было секретом, что означает этот звук, и потому он, не раздумывая ни секунды, бросился вперед, на капот. Времени затормозить не осталось. Следующие три секунды решали, останется ли он в живых вообще.
Под машиной что-то рвануло. Она подлетела вверх и бухнулась наземь, на три баллона, которые миной почему-то не разорвало в клочья.
Двигатель своей массой спас Римо от разлетающейся шрапнели. Кверху грибом поднялось облако едкого дыма и дорожной пыли. Окутав джип, оно пронеслось к обрыву.
Римо спрыгнул с капота, несколько раз ловко перевернулся и встал. Тем временем джип покатился по склону, подскочил на валунах и остановился. В следующий момент, опаляя все кругом, взорвался бак с горючим.
Пока джип горел вместе с уцелевшими, правда, теперь на глазах тающими покрышками, Римо осмотрелся.
Тибетцы, которые, видимо, и заложили мину, смотрели на него, пожимая плечами и как бы оправдываясь: «Мы же тебя предупреждали».
Римо окружили со всех сторон, терять ему было нечего, и он воскликнул:
– Чуши Гангдрук?
– Кого ты ищешь, чилинг?
– Бумбу Фуна. – Почему бы не спросить, подумал Уильямс. Хуже, во всяком случае, не будет.
– Какого Бумбу Фуна?
– Меня устроит любой, наудачу.
Тибетец посмотрел на него отсутствующим взглядом.
– Передай ему, что его ищет Гонпо Джигме.
Все тибетцы с удивлением уставились на незнакомца.
– Ты Гонпо Джигме?
– Да.
– Мы наслышаны, что ты спустился с Кайласы. Иди сюда.
Римо пришлось карабкаться по отвесной скале. Что поделаешь, это был самый легкий и короткий путь. Но даже самые выносливые тибетцы, те, что всю жизнь проводят в горах, были поражены легкостью, с какой он поднялся наверх. Словно даже и не поднялся, а взлетел.
Тибетец простерся перед ним ниц.
– Я Бумба Фун, о Покровитель Шатров.
– Зови меня Гонпо, – откликнулся Римо. – Так называют меня все друзья.
Тибетец встал.
– Извини, что мы уничтожили твой джип, Гонпо. Слишком поздно рассмотрели твое белое лицо, чтобы успеть предостеречь тебя нашими стрелами.
– Я направляюсь в Лхасу, – тут же прервал его Уильямс. – И должен попасть туда как можно быстрее.
– Ты хочешь изгнать китайцев, врагов нашей веры?
– Я должен найти бунджи-ламу и спасти от грозящей ей опасности.
– По слухам, бунджи находится в Лхасе. Мы проведем тебя через город, но тебе надо переодеться кхампой.
– Кхампой?
Бумба Фун гордо ударил себя в грудь.
– Мы кхампы. Смелые, неустрашимые бойцы. Неужели Гонпо Джигме не слышал о нас?
– Гонпо Джигме слышит многое, помнит немногое, – сухо произнес Римо. Надо было спешить, очень спешить. Кто знает, что творится в Лхасе, если там объединились Скуирелли и Чиун.
Кхампы тотчас приблизились к Римо и так горячо заспорили по поводу того, кто должен подарить Гонпо Джигме свою одежду, что дело чуть ли не дошло до поножовщины. Пришлось Уильямсу прийти им на помощь.
– Пусть каждый из вас даст по одной вещи, – сказал он.
После этого они заспорили о том, кто что даст и что обладает большей или меньшей ценностью.
В конце концов Римо оказался обутым в разные унты с загнутыми носками и одетым в вывернутые мехом внутрь овчинные штаны и шерстяную чубу. Кто-то протянул ему песцовую шапку. Все сидело кое-как и очень скверно пахло. Римо выловил несколько блох. Пора было отправляться в путь.
– Возьмите вот это. – Бумба Фун снял со своей шеи коробочку.
– Не надо.
– Но это амулет! Защищает от китайских пуль.
– Гонпо Джигме не нужны амулеты, чтобы защищаться от пуль, – заявил ему Римо. – Пошли.
Идти пришлось пешком. Неподалеку догорал джип. Как бы там ни было, в нем все равно уже почти не осталось бензина.
– А до Лхасы еще далеко? – поинтересовался Уильямс, когда они начали спускаться в долину.
– Меньше чем один дневной переход, – ответил Бумба Фун.
– Прекрасно. Может, я смогу проголосовать.
– Всякий истинный тибетец будет счастлив подвезти Гонпо Джигме, но все мы в грузовике не поместимся.
– Главное – проведите меня через город.
– Он называется Шигаце. А почему Гонпо Джигме говорит по-английски?
– Потому что Гонпо Джигме дал обет не говорить по-тибетски, пока Тибет не будет свободен, – вывернулся Римо.
Бумба Фун перевел эти слова своим товарищам. Те одобрительно закивали, зацокали. Уильямс почувствовал некоторое облегчение.
Когда они приблизились к городу, из всех громкоговорителей грянула торжественная, похожая на марш музыка. Это был китайский национальный гимн: «Алеет Восток...»
Лицо Римо потемнело, он нахмурился.
– Замечательно. Теперь все горожане проснутся.
– Это великий день! – подхватил понявший его превратно Бумба Фун. Пока Римо ломал себе голову, как они смогут незаметно пробраться через город, Бумба Фун подал знак своим людям. Те вытащили из колчанов стрелы с продырявленными коробочками, натянули тетивы и выстрелили.
Свист распугал всех ворон, собаки отозвались на него громким лаем; не приходилось сомневаться, что его услышат все солдаты и агенты безопасности, не утратившие слуха.
– Что вы делаете? – воскликнул Римо.
– Возвещаем нашим угнетателям о твоем прибытии, о Покровитель Шатров.
– Вы что, с ума сошли?
– Китайцы разбегутся, как только поймут, что это ты, Гонпо.
– Мы и с места не успеем сдвинуться, как китайцы нас расстреляют!
Кхампа пожал плечами.
– Если нам суждено умереть вместе с тобой, да будет так.
– Вы все испортите! Бьюсь об заклад, что в следующей своей жизни ты будешь яком.
Кхампа просветлел:
– Яки – хорошие животные. Делают тяжелую работу, да еще дают молоко и мясо.
– Ты станешь безрогим трехногим яком. И у тебя будет тьма блох.
Кхампа склонил голову.
– Повелевай, о Гонпо, и мы выполним твою волю.
– Я должен пробраться через город так, чтобы китайцы ничего не заподозрили.
– Все будет, как ты скажешь.
– А потом мне надо как можно скорее попасть в Лхасу.
– Все будет, как ты скажешь.
– И никаких закидонов?
– Что такое «закидон»?
– Безрогий трехногий як.
– Никакие такие яки не будут мешать тебе в пути, о Гонпо. Ожидай нас здесь.
Римо спрятался за стеной и стал терпеливо ждать. Он терпеть не мог бездействия, но ничего другого ему не оставалось. Пусть и переодетый кхампой, он все равно выглядел типичным американцем, к тому же не говорил по-тибетски, поэтому сразу навлек бы на себя подозрение.
Ждать ему пришлось недолго. Раздался взрыв, кверху взвилось облачко черного дыма. Затем завыла сирена. Затарахтели частые выстрелы.
– Эти идиоты все испортили!
Однако появление бешено мчавшегося грузовика, переполненного кхампами, заставило его переменить свое мнение. Уильямс вышел на дорогу и, приглядевшись, заметил, что народу вернулось больше, чем уехало.
– Где вы подобрали этих ребят? – спросил Римо, на ходу вскакивая в машину и садясь на прибереженное для него пассажирское сиденье.
– Чуши Гангдрук везде и повсюду, – ответил Бумба Фун. – Китайцы даже опомниться не успели, как отправились на тот свет.
– Они все мертвы?
– Почти все. Остальным тоже скоро придет конец.
Грузовик развернулся и помчался к городу.
Вблизи город выглядел ничуть не привлекательнее, чем сверху. Они проносились мимо серых однообразных зданий. Тибетцы приветственно махали им руками и почти все показывали язык. Иногда Римо отвечал им тем же самым – высовывал язык.
По пути к ним присоединилось еще несколько грузовиков и один джип. Все они были переполнены шумливым людом.
Шигаце остался позади, и в городе опять загремели взрывы. Уильямс оглянулся. То тут, то там поднималось зарево пожаров.
– Зачем они сжигают свой собственный город?
– Он был построен китайцами. Теперь, когда Тибет обрел свободу, люди хотят жить в городе, возведенном их собственными руками.
– Тибет еще не обрел свободу.
– Теперь, когда вместе с кхампами и Гонпо Джигме бунджи-лама предъявил свои права на Львиный трон, это вопрос нескольких дней.
– Я надеялся, что мы въедем в Лхасу как можно незаметнее.
– Мы въедем в Лхасу так же незаметно, как выезжаем из этого города, – заверил его Бумба Фун. Кто-то пустил в небо свистящую стрелу, по-видимому, вместо фейерверка.
Римо устроился на сиденье поудобнее. У него было такое чувство, что он все же продвигается к своей цели.
А между тем горы как будто взывали к нему, и он почему-то тревожился. Как объяснить этот – такой сильный – зов?
Глава 34
Старому Тондупу Финтсо не спалось. Он беспокойно ворочался на шкурах яка, облаченный в свою темно-бордовую одежду, которую надевал очень редко. И размышлял, что же означает все происходящее.
Бунджи-лама – миг гар, белоглазый. Волосы, правда, шафранно-желтые, а это добрый знак. Но белые глаза?!
Ходили слухи, что бунджи-ламу отыскали в далекой Америке. Еще никогда тулку не находили так далеко от Тибета.
Размышляя обо всем этом, он так и не мог уснуть. На рассвете репродукторы начали изрыгать ненавистное: «Алеет Восток...» Музыка звучала с каким-то металлическим отзвуком. Тондуп Финтсо отбросил яковые шкуры и стал босиком бродить по прохладной Потале. Его обуревало сильное волнение.
Наконец он достиг покоев бунджи-ламы. Тяжелая деревянная дверь, несколько столетий назад доставленная на спинах рабов из Бхутана, была закрыта. Он приложил ухо к влажному дереву и прислушался. Внутри стояла мертвая тишина.
Тондуп Финтсо открыл дверь. Он знал, что петли скрипеть не будут, они и в самом деле не скрипнули.
Роскошные покои прорезал косой луч розового света. Постель на канге вся была разворошена. Не зная, что делать дальше, он растерялся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36