Сидели бы дома…
— Стойте здесь, — хрипло сказал Любомир. — Я пойду туда, — он кивнул на алтарь. — А вы не двигайтесь с места, что бы ни происходило.
— Не оставляйте нас, умоляю! — в ужасе расширила окружённые старческими мешками глаза Настя. — Мы здесь погибнем!
— Ничего с вами не случится, — не слишком уверенно проговорил он, отрываясь от двери. — Она может только напугать, но вы не бойтесь.
— О господи. — Ольга посмотрела на икону Божьей Матери справа на стене и впервые в жизни искренне перекрестилась, умоляя её спасти их от свалившейся напасти. — Помоги нам, Пресвятая Богородица…
Профессор медленным шагом двинулся вперёд. Все следили за ним глазами, полными ужаса, боясь проронить хотя бы слово, — вот сейчас он исчезнет за дверью, а они останутся одни, брошенные на растерзание хищной волчице-старухе Любомир дошёл до двери, остановился, постоял немного, прислушиваясь, а затем скрылся за иконостасом. Все затаили дыхание в ожидании чего-то непоправимого — Идите сюда! — вдруг раздался громкий голос профессора Настя решительно проговорила:
— Я никуда не пойду. Идите сами, если хотите.
— Я останусь с тобой, — заявил Володя. — Не хочу бросать тебя одну.
— Ну что, Оленёнок, сходим глянем? — Игорь посмотрел подруге в глаза.
— Давай попробуем.
Они взялись за руки и пошли к двери. Заглянув в неё, увидели небольшое пустое помещение, которым, как видно, никто никогда не пользовался. Здесь тоже горели свечи. Игорь вошёл первым и увидел профессора, склонившегося над распростёртым телом. Подойдя ближе, он сразу узнал того, кто лежал на полу, раскинув в стороны руки.
— Это же дед Григорий! — ошеломлённо воскликнул он, наклоняясь над ним.
— Вы его знаете? — спросил колдун.
— Да, это тот самый старик, который рассказал нам всю эту историю про несостоявшуюся свадьбу.
Лицо деда напоминало восковую маску, веки были плотно закрыты, словно он жмурился от света. На нем были вся та же застиранная рубаха и те же штаны, что и вчера. Рядом валялась его суковатая палка.
— Что с ним случилось? — спросила Ольга. — Он мёртв?
— Нет, ещё дышит, — сказал Любомир и потянулся, чтобы взять руку старика и пощупать пульс — О, а это что такое?
На полу рядом с раскрытой ладонью лежала фотография, которую они оставили деду на память. Видимо, он держал её, перед тем как упасть. Игорь наклонился, чтобы поднять её, но колдун остановил, предостерегающе подняв руку — Погодите, здесь что-то не так. — Он осторожно взял снимок двумя руками и поднял с пола.
Игорь с Ольгой увидели, что в глаза старухи были воткнуты две обычные швейные иголки. Лицо её было искажено болью и гневом, искривлённый рот застыл в немом крике.
— Что бы это значило? — сипло спросил Игорь.
— Наверное, он пытался её ослепить, — предположил колдун. — Наивный.
— Почему?
— Духи не видят — они чувствуют. Дед вдруг издал хриплый стон и открыл глаза. Все трое склонились над ним, и Ольга сказала:
— Здравствуйте, дедушка.
Мутный взгляд его начал медленно проясняться, зрачки расширились, губы дрогнули, и на них появилось жалкое подобие улыбки.
— А, это ты, дочка, — с трудом проговорил он. — А я вот тут, понимаешь, хотел с Натальей сладить.
Они помогли ему сесть, Игорь придерживал спину деда Григория.
— Что вы тут делаете, дедушка? — спросила Ольга, присев перед ним на корточки.
— Пришёл вот с Натальей поговорить, — виновато насупился он. — Спалила она мою хату, ведьма проклятая. Сегодня ночью пожар случился, я сам еле ноги унёс.
— Мы же вас предупреждали, — сказал Игорь. — Не нужно было вам эту фотографию брать.
— Нет, — упрямо помотал головой старик, — я её специально взял. Мне один умный человек подсказал, как можно с этой ведьмой сладить.
— Для этого вы и воткнули ей в глаза иголки? — с лёгкой усмешкой спросил профессор.
— Да, — кивнул тот. — Хотел сначала зрения её лишить, чтобы помучилась, стерва, а потом уже в сердце иглу вогнать, но не успел — сердце прихватило, — он потёр сморщенной ладонью свою впалую грудь. — Прямо как ножом резануло. Я что, без сознания был?
— Похоже на то, — хмуро проговорил колдун. — Только зря вы все это затеяли, дедуля. Вы только разозлили её, и нам теперь нелегко придётся.
— Разве она не ослепла? — расстроенно пролепетал тот.
— У неё нет глаз, дедушка, — мягко пояснила Ольга. — Вы давно здесь?
— Перед самым дождём, считай, пришёл, минут за пять. Я как только ей иглы в глаза всадил, так ливень и грянул, словно она кровавыми слезами заплакала. Потом ничего не помню… Ой, что-то худо мне совсем. — Он выпучил глаза, и по его лицу прошла судорога. Дед начал задыхаться, закашлялся, словно подавился чем-то, потом громко засипел, лихорадочно вздрагивая всем телом в руках Игоря, и в следующее мгновение перестал дышать, словно ему враз перекрыли кислород. Рот его беззвучно открывался, как у рыбы, глаза безумно вращались, он вцепился пальцами в Ольгину руку, больно сжав её запястье, лицо его начало синеть.
— Сделайте же что-нибудь! — взмолилась Ольга, цепенея от страха.
— Пытаюсь, — сквозь зубы проговорил профессор, делая над стариком пассы руками. — Но, кажется, уже слишком поздно.
Дед Григорий дёрнулся последний раз и затих, его маленькое тело обмякло, глаза остановились, в них отразилась застывшая на веки мука.
— Все, отмучился бедняга, — профессор перестал махать руками, вздохнул и закрыл деду веки. — Положите его, молодой человек, пусть отдыхает.
— Эта сука убила его! — в сердцах воскликнул Игорь, опуская тело старика на пол. — Я её урою!
— Смотрите, как бы она сама нас всех здесь не урыла, — с горечью произнёс колдун.
— Так вы сможете с ней справиться? — испуганно спросила Ольга.
— Не знаю, — он прямо посмотрел ей в глаза — С живыми духами я ещё ни разу не сталкивался, — честно признался он.
— Зачем же вы сюда приехали? — изумилась она.
— И нас притащили! — возмущённо добавил Игорь.
— Просто хотел посмотреть на то, о чем раньше только слышал или читал, — виновато пожал плечами профессор и пояснил:
— Дело в том, что я по большей части теоретик, а не практик. Хотя даже в теории такие случаи редко описываются. В основном подобное происходит только в книжках или фильмах, в жизни же почти не встречается.
— Но вы ведь так уверенно обо всем рассказывали! — поразилась Ольга. — Как вы могли?
— Признаюсь, я только предполагал, но никак не ожидал, что столкнусь с реальным проявлением абсолютно нереальных вещей.
— Шарлатан! — с горечью бросил Игорь ему в лицо.
— Понимаю, что разочаровал вас, но данность сильнее меня, — он развёл руками. — Я уже пытался повлиять на витающую здесь энергетическую субстанцию, но она не поддаётся моему воздействию. Она живёт по законам, которых даже я не знаю. Я бы сказал, она вообще живёт не по закону. Боюсь, я бессилен чем-либо помочь вам…
— А мне плевать! — раздался сердитый голос Насти у дверей, и они обернулись.
Она стояла с разъярённым старушечьим лицом, и на какое-то мгновение им показалось, что перед ними сама старуха Коробейникова. Впечатление было настолько сильным, что у Игоря едва не остановилось сердце. Володя возвышался за её спиной и удивлённо смотрел на лежащего на полу старика.
— Мне плевать! — повторила Настя, делая шаг вперёд. — Вы обещали, что поможете мне, значит, помогайте, и нечего вешать нам лапшу на уши! А если боитесь, то расскажите, как надо действовать, — мы сами все сделаем! Правда, Володя? — она обернулась к мужу.
— Конечно, котёнок, — мрачно кивнул тот.
— Дело не в том, что я боюсь, — сдержанно ответил Любомир, — а в том, что не могу. Эта старуха сильнее меня и многих мне подобных.
— Разве она была колдуньей? — спросила Ольга.
— В этом нет никаких сомнений, — с тоской произнёс профессор. — Причём очень сильной. Насколько я понимаю, она владела некой очень древней магией, как-то связанной с огнём. Думаю, она просто приворожила к себе этого Федора, поэтому он и согласился на ней жениться.
— Как же тогда он смог её убить, раз она колдунья? — недоверчиво спросил Игорь.
— Против топора и лома нет приёма, — вздохнул он. — Даже у колдунов. Узнав правду о смерти своей возлюбленной, Федор пришёл в ярость, приворот перестал действовать, он прозрел и зарубил ненавистную старуху. Впрочем, он убил только тело, а сама колдунья, как видите, до сих пор жива.
— Странно тогда, почему старик нам об этом не рассказал, — удивился Игорь. — Он же не мог не знать, что старуха была колдуньей.
— Но он ведь сам только что называл её ведьмой, — напомнил Любомир. — Не знаю, что он имел в виду, но попал в точку. Кстати, судя по тому, что местные жители сожгли усадьбу, а не просто разрушили, они явно догадывались о тёмной стороне жизни своей помещицы. И то, что она так долго оставалась девственницей и не выходила замуж, — тоже о многом говорит.
— О чем же? — спросила Настя — О том, например, что настоящие ведьмы, как правило, предпочитают жить в одиночестве, а девственность помогает им долгое время сохранять свои силы.
— Зачем же тогда она замуж собралась?
— Кто её знает. Может, почувствовала приближение смерти и решила попробовать плотских радостей.
— Ха-ха-ха!
Из общего помещения часовни, которое они только что покинули, раздался громкий отвратительный хохот, заглушивший шум урагана, доносившегося снаружи. Эхом перекатываясь от стены к стене, хохот то нарастал, то утихал, а затем с новой силой бил по ушам, вызывая душевный трепет не столько своей мощью, сколько отталкивающей интонацией. Старуха явно смеялась над ними, издевалась над их наивностью и невежеством, наслаждалась своей безраздельной властью над ними, запертыми в её жутком логове, где она могла сделать с ними все, что её чёрной душе заблагорассудится. По коже побежали мурашки, лица побледнели, и все опять посмотрели на колдуна, который, как теперь выяснилось, ничем не мог им помочь.
Смех вдруг прекратился, и оттуда послышался властный женский голос — Идите сюда и посмотрите на меня!
Пятеро перепуганных до смерти людей стояли, боясь шелохнуться, и не дышали. Каждый думал о том, что пришла его смерть, и меньше всего хотел сделать шаг в направлении двери, за которой их ждало нечто настолько ужасное, что даже от одной мысли о том, что это нужно увидеть, отнимались ноги.
— Ну, идите же! — властно повторил голос, — Не бойтесь, я ничего вам не сделаю. Пока. Ха-ха-ха!
Все вновь содрогнулись от ужаса. Профессор, набравшись смелости, сделал шаг вперёд, но потом остановился, передумав совершать бессмысленные подвиги, посмотрел на дрожащих от страха и смятения сбившихся в кучу молодых людей и бодрым голосом спросил:
— Мы ведь не пойдём туда, правда?
— Конечно, — севшим голосом сказал Игорь, у которого от страха на лбу выступила холодная испарина. — Нам и здесь неплохо.
— Пусть она там себе изгаляется как хочет, — продолжал Любомир, — но мы не пойдём у неё на поводу и не станем принимать участия в её игре.
— Точно, — согласилась Ольга, — пусть она сама там с ума с ходит. Побесится, побесится — и перестанет.
— А если она сама сюда войдёт? — стуча зубами от страха, проговорила Настя.
— Не войдёт, — уверенно произнёс профессор — Мы находимся в алтаре, ведьмам сюда хода нет…
— Лучше выходите, — грозно прозвучал голос совсем рядом с дверью. — Все равно никуда от меня не денетесь! Я сожгу ваши души!
— Да пошла ты! — нервно выкрикнул Корешков, осмелев после того, как узнал об алтаре — Может, спросить у неё, чего она от нас хочет? — шёпотом предложила Настя, но ведьма услышала её и сама ответила:
— Я все вам скажу, но сначала хочу, чтобы вы на меня посмотрели!
— Мы не будем на неё смотреть, — решил за всех Володя, напуганный не меньше остальных. — Помните «Вий» Гоголя? Там примерно такая же бодяга была: парень посмотрел Вию в глаза — и защитные чары разрушились. Если мы на неё посмотрим, алтарь тоже потеряет свои защитные свойства и нам каюк.
— Молодец, Володя, — дрожащим голосом похвалил профессор. — Ты правильно мыслишь. Пока мы находимся под охраной алтаря, она нам не страшна. Мы ни в коем случае не должны терять эту защиту — в этом наше единственное спасение…
Не успел он договорить, как хлипкий иконостас сотрясся от мощного удара, словно по нему стукнули огромным молотом. Отделяющая алтарь от общего помещения тонкая перегородка, на которой с другой стороны висели иконы, жалобно затрещала, но выстояла.
— Ой, мамочка! — истерично вскрикнула Настя, прижавшись к мужу. — Что это было?!
Удар повторился. На этот раз он был ещё более мощным, сцепки, крепящие иконостас к потолку, с треском разорвались, и он угрожающе накренился. На головы стоявшим под ним посыпалась штукатурка. С другой стороны начали падать и со звоном разбиваться иконы в стеклянных рамах.
— Она хочет разрушить иконостас! — простонала Ольга. — Мы погибли!
— Как же она это делает, зараза?! — изумился Корешков дрожащим голосом, весь покрываясь холодным потом. — У неё там что, стенобитная машина?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20