— Что это у тебя за настроение такое? — строго спросила Мич.
— Какое — такое? — осведомился Порнов достаточно холодно.
— Зачем тогда эти разговоры... — сказала Мич, изо всех сил стараясь сохранить нейтральную интонацию. — Этот амулет... Ха, на память!
— Мало ли что случится...
— Ничего не случится. Запомни — с нами ничего не случится; не должно; понял?
Порнов промолчал. Вновь мяукнула сирена; корабль слегка вздрогнул — заработали двигатели.
— Чего молчишь?
— Так точно!
— Что «так точно»?
— Никак нет!
— Тебе бы все шутки шутить, — недовольно сказала Мич.
— А тебе бы все командовать, — сказал Порнов. — Вот уж точно королевская дочка...
— Я виновата? — огрызнулась принцесса.
Разгореться полемике вновь помешала нарастающая перегрузка; Мич с грехом пополам выкарабкалась из кресла и, нахлобучив шлем, поковыляла на середину салона.
— Перед тем, как анестезию глотать, к полу присосками пристегнись, — посоветовал Порнов. — А то будет, как мяч, из угла в угол катать.
Следующий отрезок пути они преодолели в полном безмолвии; Мич было не до разговоров из-за многократной перегрузки; она молча глотала газовую смесь и плавала в эйфорическом полубессознательном состоянии; Порнов же временно исполнял обязанности главного компьютера катера, изредка выбирая погрешности курса малыми наклонами штурвала. Изредка — не потому, что погрешностей не было или они были незначительными; просто, чтобы в очередной раз оторвать руки от подлокотников, Порнову приходилось долго собираться с силами. Его так и подмывало бросить штурвал вообще и подобно не ведающей боли Мич наглотаться наркотика; но он вовремя сообразил, что на эскадре заподозрят неладное: и без того трасса приближающегося катера должна была выглядеть отнюдь не идеальной прямой; моряк-подводник смело назвал бы ее противолодочным зигзагом.
На экране центрального дисплея желтая точка катера уже доползла до скопления чужих, высвеченных красным, кораблей; можно было разглядеть контуры гигантских крейсеров, мертво зависших в пустоте; ни габаритных огней, ни маяков, ничего; только черные металлические туши, все более загораживающие собой звездное небо.
— Конспираторы, — задавленно просипел Порнов. — Партизаны. «Где же этот чертов самолет с сестрой и радистом?» Хоть бы костры посадочные разожгли; так и влепиться недолго в кого-нибудь...
Словно в ответ на его реплику, на борту одного из кораблей вспыхнула яркая синяя лампа; разгораясь, свет ее лучем протянулся к катеру; мгновение — и тот окутался переливчатым синим облаком.
— Ишь ты, — произнес Порнов, чувствуя, как его начинает заваливать на левый подлокотник, — луч захвата! Накинули удавку; посадить меня хотят... Ну-ну, посмотрим...
Тут же на одном из экранов появилась строгая физиономия молодого парня лет двадцати; на коротко стриженной голове его залихватски набекрень сидела черная пилотка.
— Сбрось скорость до десяти, — скомандовал он. — Тангаж двадцать, рысканье тридцать...
— Как у тебя пилотка не падает, — Порнов, зная, что собеседник его не видит и не слышит, даже пальцем не пошевелил, — на клей прилепил, что ли?
— Будем стрелять, — предупредил парень и так глянул на Порнова, что тот на секунду усомнился в своей невидимости; отвернулся от Порнова и объявил: — Луч на пределе; всю мощность генератора — сюда!
— Разбарабанило тебя, — расслабился Порнов и на всякий случай тихонько, чтобы парень случайно не услышал, проворчал себе под нос. — При такой скорости меня и «Заря Урала» — главный земной линкор — не посадил бы; а он тебя на порядок помощнее будет!
— Держу... Держу... Держу... — цедил парень, потея так, словно сам волок буксирный канат с зачаленным катером; все это начинало Порнову здорово не нравиться; мощность фиксирующего их устройства превосходила все разумные границы; скорость катера валилась вниз такими темпами, что ставила под угрозу столь изящно спроектированный Порновым сценарий.
— Да что же это происходит! — нервно воскликнул он. — Мич, что ж ты мне про трактор-бим ничего не сказала; откуда у них такая мощная пушка?!! Мич!.. Да очнись ты! Надо что-то делать...
Помощь, как водится, пришла совсем с другой стороны; парень на экране неожиданно вздрогнул и упал головой вперед, прямо в экран; пилотка все-таки сорвалась и улетела на пол.
— Не удержал, — хихикнул Порнов и осекся; в свободном от стриженной головы экране промелькнул странный бритый череп; принадлежал он весьма пожилому мужчине лет пятидесяти-шестидесяти; несмотря на преклонный возраст, двигался мужчина на редкость сноровисто; в секунды преодолел видимый Порновым сектор и исчез за боковым срезом монитора; единственное, что успел разглядеть Порнов, было некое змееподобное существо, умело вытатуированное на гладком черепе мужика между левым ухом и макушкой.
Связь оборвалась; экран погас; вместе с изображением, синхронно, исчез и луч захвата.
Решив, что притворяться больше ни к чему, Порнов немедленно перестал изображать торможение — вырубил маршевый двигатель. Луч захвата изрядно поубавил прыти их кораблику; Порнов лихорадочно забарабанил по клавишам, высчитывая, хватит ли запаса скорости до астероидного облака. Скорости хватало, но впритык; продержись луч еще минуту, и все порновские планы пошли бы насмарку.
«Странно, что Мич меня не предупредила, — вновь пришло Порнову в голову. — То ли забыла, то ли — не знала... Я и предположить не мог; корабли у них древние, оружие — тоже; и на тебе — луч захвата... Непонятно».
Слева, справа, совсем заслонив звезды, громоздились причудливые корпуса огромных многокилометровых космических крейсеров; Порнов прямо нутром чуял, как на катер нацеливаются соты корабельных батарей; скрытые пока под бронеколпаками, уже следят за ним рубиновыми глазами секции мощных боевых лазеров; операторы ракетных установок заученно быстро вводят последние команды в свои терминалы... Так же уютно, наверное, чувствует себя таракан, выбежавший на праздничный стол во время приема гостей; портить себе и другим настроение никто не хочет, и, до поры до времени, все делают вид, что таракана не замечают; однако нервы у всех напряжены, таракана контролируют полностью и убить могут в любую минуту; очень неприятное ощущение должно быть, доложу я вам.
И лишь когда черные пятна крейсеров исполосовали вдоль-поперек ракетные струи перехватчиков, пущенных вдогонку катеру, Порнов слегка перевел дух. На эскадре, похоже, все еще не оставили надежду взять беглецов живыми; пояс астероидов, расплывающийся туманной стеной впереди, служил изрядной тому гарантией.
— Вот и ладушки, — заметил Порнов, вылез из кресла и потопал к Мич. Перегрузка упала до вполне терпимой величины; далее глотать пусть слабый, но наркотик девушке было совсем ни к чему.
Порнов присел рядом с распластанным телом и вежливо постучал по опущенному забралу:
— Сова, открывай; медведь пришел!
Ноль эмоций; вздохнув, — «перебрала-таки с дозой» — Порнов поленился вернуться за своим шлемом, открыл на прочно прилепленной к полу руке щиток на запястье и ткнул в пару кнопок; забрало шлема уехало вверх.
Лицо Мич было спокойным; глаза закрыты; девушка спала глубоким, безмятежным сном. Порнов глотнул смеси, вытекающей из скафандра и сразу чуточку опьянел; ухватил Мич за тонкий подбородок, потряс:
— Эй, подруга; посмотри на меня!
Все без толку; он приказал скафандру: «ты отравил, ты и вентилируй», и уселся рядом, ожидая пробуждения. Между делом вытащил из кармана отвертку и принялся вновь ковырять замок у себя на животе. Вскоре скафандр рядом с ним стал подавать признаки жизни; Порнов поспешил Мич на помощь; совместными усилиями они сели.
— Ох, и сладко я спала, — радостно объявила принцесса.
Глава 8
Кто это движется там вдалеке
— Много интересного пропустила? — длинно и вкусно зевнув, поинтересовалась Мич.
— Да нет, — сказал Порнов. — Эскадру пролетели благополучно; стрелять по нам не стали...
— Я уж догадываюсь, — усмехнулась Мич.
— ...разве что лучем слегка притормозили.
— Лучем?
— Луч захвата; он же трактор-бим; такая штука для удержания и транспортировки грузов в космосе. Можно притянуть и посадить небольшой кораблик; вроде нашего... Я думал, ты знаешь.
— Я бы, наверное, предупредила, — немножко обиделась Мич. — В первый раз слышу. И что, у сестры есть такое оружие?! Д-а-а, времени она даром не теряла; интересно, что они еще за эти пять лет выдумать успели...
— Выдумать? За пятилетку? — недоверчиво хмыкнул Порнов. — У нас от изобретения этого луча до первого опытного экземпляра и то больший срок прошел. И не в обиду будь сказано — где мы по технологии и где — вы. А тут действующий образец, да еще на уровне наших лучших. Ох, чует мое сердце, что-то здесь неладно...
— Ты просто завидуешь, — поддразнила Порнова Мич. — Привык к тому, что вы в железках всегда первые; вот и стоит нам чуть-чуть отличиться...
— Ни фига себе чуть-чуть, — возмутился Порнов. — Трудоемкость одной такой пушки миллион человеколет; у вас найдется столько инженеров... или столько лет?
— Странный у нас с тобой разговор получается, — вдруг заметила Мич. — Уж не подозреваешь ли ты меня...
— Нет, но... — замешкался Порнов.
— Ты... ты что?! — всю теплоту из голоса Мич словно ветром выдуло; взгляд ее , в первое мгновение растерянный, поменялся на враждебно — надменный; интонации в голосе, если какие и остались, то колюче — ледяные. — Как ты смеешь...
— Смерд, — с готовностью подсказал Порнов; и тут же получил чувствительный удар ногой в бок.
— Не будь у меня этого колтуна вместо нормальных волос, — процедила Мич, — бегать бы тебе по каюте крысой, жабой или пауком!
— Симпатичный видеоряд, — заметил Порнов и стал подниматься, чтобы залезть обратно в кресло. — Кстати, о живности этой... — попытался он сменить тему и хоть как-то разрядить явно нездоровую обстановку. — У вас что, мода такая новая — голову наголо брить и татуировку делать? Тут у одного гражданина на макушке вот такое чудище выколото...
Мич промолчала; причем, очень демонстративно промолчала; не то что не ответила на вопрос — чего Порнов в общем-то от нее и не ждал — но даже и не огрызнулась, не послала подальше.
— Ну вот, разозлилась, — расстроено констатировал Порнов.
Обернулся, заискивающе заглянул в глаза Мич, — и напоролся на тяжелый, больной взор смертельно испуганного человека; сердце, а затем и грудь Порнова неприятно заныли; боль была незнакомая, тянущая; это испугало Порнова еще больше; сроду ничем подобным он не страдал. Он осторожно вздохнул; сердце нехотя отпустило; капкан разжался; нож выпал из раны.
— Ты чего? — шепотом спросил Порнов.
— Я-то ничего, — тихо ответила Мич. — Ты вот как себя чувствуешь?
— Как твои глаза увидел, чуть худо не стало...
— Слушай, не до шуток; давно тебе это померещилось?
— Какое «померещилось»? — удивился Порнов. — Я его вот так же, как тебя видел.
— Где он стоял; далеко от тебя; близко? — совсем плохим, отчаянным голосом спросила Мич. — Слева, справа, — как ты его осязал?..
— Да перестань ты паниковать, — все более недоумевая, воскликнул Порнов. — Какая кому разница, как я его осязал? Я в ящике его только на миг увидел, — Порнов ногтем щелкнул по экрану монитора, — тут сильно не... э-э-э... наосязаешь!
— Сердце; мое бедное сердце, — глухо сказала Мич; она закрыла глаза и откинулась на спину. — Ты так уморишь меня совсем...
— Теперь-то что не так? — Порнов пододвинулся к ней и приподнял за плечи.
— Руки — убери, — велела Мич, вспомнив, что они все еще в ссоре. — Сейчас расскажу; дай только в себя прийти...
— Через полчаса войдем в астероиды, — предупредил Порнов; он тоже просто так мириться не желал; вернулся в кресло и положил руки на штурвал.
На экране перед ним расходились в боевой порядок четыре звена космических перехватчиков. Фора по скорости у катера была изрядная; казалось, что весь вражеский флот — как гигантские крейсеры, так и крохотные истребители — единым клубком тают вдали; однако, бесстрастные дальномеры замедляли свой бег; преследователи набирали темп.
— Полчаса мне вполне хватит, — сухо заметила Мич. — Особо вдаваться в наши оккультные учения мне сейчас и самой неохота. Этим делом надо заниматься без суеты и спешки, в спокойной доброжелательной обстановке...
— Я сейчас брошу штурвал, и гори оно все огнем, — воскликнул Порнов страдальчески. — Я же извинился; сколько можно!
— Извинился? — невероятно удивилась Мич. — Что-то не припомню.
— Тут имперские штурмовики в спину дышат и за пятки кусают, а мы в наши любимые игры играемся, — вздохнул Порнов. — Простите, христа ради, сирого-убогого; бо не ведает он, че творит...
— Иногда ты просто невыносим, — поморщилась Мич; но извинение вроде бы приняла. — Представь себе, что ты проснулся утром; все прекрасно, солнышко светит, ничего не болит. Как дела, довольно спрашиваешь ты. Окей, говорят;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39