— А как же твои родители? Разве они одобрят связь с предателем Родины?
— Отца нет в живых — погиб на фронте. А мама… Я знаю, она поняла бы меня и не осудила!
И он решился.
— Пойдем! — сказал парень, беря ее за руку.
— А как же он? — Лиза кивнула в сторону Шредера.
Он оглянулся. Немецкий офицер лежал в какой-то неестественной позе. Он подошел к нему, наклонился и прислушался. Шредер дышал тяжело, словно ему снился какой-то кошмар.
— Оставим его здесь.
— Хорошо. Выйдем к Толику, отправим его сюда.
— К какому Толику? — удивился он.
— Как к какому? К Свинцову! — сказала она. — Он возглавляет погоню за вами.
— Да ну?! — удивился он. — Смотри-ка, ирония судьбы!.. А я-то голову ломал, кто ведет погоню по нашим следам? Грешным делом подумал на тебя. Да и он, — Головин кивнул на Шредера, — тоже так считал. Мне как-то и в голову не приходило, что это может быть Толька!
— Он теперь работает в НКВД, — сообщила Лиза.
— Да, — сказал он, — бывшие друзья оказываются по разные стороны баррикад! Один убегает, другой преследует… Что ж, тем лучше для меня. Хотя, мне кажется, он не обрадуется моему появлению…
— Может, ты и прав, — ответила Лиза, вспоминая многочисленные предложения Свинцова, и взяла его за руку. — Пойдем.
— Пойдем, — откликнулся он, закидывая за спину автомат…
В эту ночь охранять сон группы в очередной раз выпало Мошнову. Свинцов с Дворянкиным выделили ему в напарники Васнецова, потом их должны были сменить Железнов с Петровым. Для себя офицеры оставили последнюю вахту, под утро.
Мошнов нервничал. Он хорошо помнил, что произошло прошлой ночью, и теперь вздрагивал от каждого шороха, то и дело оглядываясь по сторонам.
— Ну чего ты дергаешься? — поинтересовался Васнецов, глядя на него.
— Жутковато что-то, Василь Василич! — ответил Мошнов, к чему-то прислушиваясь.
— Брось, парень! — старшина положил руку на его плечо и легонько сжал. — Ты же не один! Ежли чего, я тебе помогу…
— Оно-то так, — согласился боец, — только все равно как-то не по себе. Здесь не знаешь, откуда придет твоя смертушка… Вон скольких потеряли за последние сутки: Глухих, Бельский, Рябинов, Краснов, Мельниченко, Смирнов… А, главное, неизвестно куда они подевались, вот что странно!
— Мне и самому это не нравится, — ответил Васнецов. — Ну, ничего… С рассветом мы вернемся обратно, будешь вспоминать это, как кошмарный сон.
— Да, хорошо, что наш лейтенант принял решение о возвращении. Только надо еще дойти…
Они замолчали на некоторое время, вглядываясь в темноту, окружавшую их лагерь. Вдруг воздух засветился ровным белым свечением, интенсивность которого быстро нарастала, пока не стало очень светло — так, что можно было рассмотреть предметы, окружающие их, и людей, не напрягая зрение.
— Опять это свечение! — Мошнов облизнул пересохшие губы. — Прошлой ночью была такая же чертовщина. Ох, не к добру это, товарищ старшина!
— Надо будить наших, — сказал вместо ответа Васнецов и направился к спящим бойцам.
Неподалеку от Мошнова зашелестела трава, и он с ужасом увидел, как среди нее промелькнули гибкие серебристые ленты, быстро приближающиеся к нему. В детстве Мошнова в лесу укусила гадюка. Тогда его еле-еле откачали, и с тех пор он панически боялся змей. Увидев огромное количество ядовитых ползучих гадов, чьи намерения не вызывали сомнений у него, Мошнов почувствовал, что это приближается его конец. И это ощущение парализовало его волю. Боец, как завороженный, стоял и смотрел на это впечатляющее зрелище, не в силах ни пошевелиться, ни закричать. Змей было очень много — десятки, сотни, и все они ползли к нему…
Старшина не успел никого разбудить. Истошный крик Мошнова и без него поднял всех на ноги, заставив схватиться за оружие. Так мог кричать только человек от сильной боли и ужаса…
Когда они прибежали, Мошнова нигде не было. Он бесследно исчез, исчезло и свечение, что наводило на определенные мысли. До утра уже никто не сомкнул глаз. Люди сидели, крепко сжимая в руках оружие, готовые в любой момент пустить его в ход. После того, что случилось с Мошновым, никто из них не мог с уверенностью сказать, что произойдет в следующий момент…
И опять, как и прошлой ночью, появилось странное свечение над болотом, а через некоторое время на твердый берег неподалеку от смершевцев выбралась странная фигура, замеченная ими вчера. На этот раз сомнений быть не могло: зловещий гость появился из глубин болота! Стрельцов своими собственными глазами видел, как из-под дрыгвы появилась голова, а потом и все остальное тело. На лицах оперативников, которые тоже все это видели, ничего не отразилось, но пальцы сами собой плотно обхватили оружие. Люди старались не шуметь, опасаясь, что их присутствие будет обнаружено. Им совсем не хотелось столкнуться с этим живым мертвецом нос к носу. Они не боялись нормальных людей, каждый из них готов был вступить в схватку с вооруженным до зубов противником. Но можно ли одолеть того, кто не является живым существом? И люди вели себя тихо-тихо, мечтая только об одном: чтобы это существо поскорее убралось от них подальше…
Когда мертвец скрылся за деревьями, Стрельцов повернулся к оперативникам и внимательно посмотрел на них, вглядываясь в лица каждого. Люди нервничали, ожидая его решения. Нервничали и боялись того, что он им скажет…
— Раков — со мной, остальным продолжать наблюдение!
Младший лейтенант обреченно взглянул на него, потом перевел взгляд на своих товарищей. Стрельцов отлично понимал, что ему совсем не хочется идти с ним вслед за этим мертвецом. Но приказ есть приказ, тут уж ничего не поделаешь, приходится подчиняться…
— Майор, не ходил бы ты! — попытался остановить его Пафнутьич, которому тоже было не по себе после встречи с мертвецом. — Тебе оно надо? Ну, прошлепал он мимо нас, и пущай себе шлепает дале по своим делам. Не трогал бы ты его, майор!..
Стрельцов ничего не ответил следопыту, тронул за руку Ракова и сказал:
— Пошли.
С видом обреченного на смерть человека младший лейтенант двинулся вслед за своим командиром. Пафнутьич покачал головой, глядя в спины удалявшимся оперативникам, и пробормотал:
— Он тебя не трогает, и ты бы его не трогал, майор! Ищешь на свою голову приключений!..
Мертвец привел их к сторожке. Они затаились в кустах и хорошо видели, как он постоял на окраине леса, потом также, не спеша, двинулся к машине, откуда доносился мощный храп нового водителя полуторки, присланного взамен сошедшего с ума Волоскова. Теперь-то Стрельцов хорошо понимал, что так могло напугать бедного парня, что он лишился разума…
Мертвец остановился у машины, и из-за нее вдруг появился еще один человек. При виде его Стрельцов почувствовал, как волосы на голове зашевелились, а по спине побежали мурашки. И было от чего… Майор узнал этого человека. Это был рядовой Закиев, которого они обнаружили в подполе сторожки позапрошлым днем!
Мертвецы посмотрели на кузов, откуда доносился храп. Потом утопленник ухватился руками за борт, встал на колесо и заглянул внутрь. Тем временем Закиев забрался на подножку кабины и тоже заглянул внутрь. Некоторое время они рассматривали безмятежно спавшего там человека, затем оба, как по команде, полезли в кузов.
— Что будем делать, товарищ майор? — с паникой в голосе поинтересовался Раков. — Потеряем водителя!
Храп прервался, Стрельцов напрягся, ожидая услышать истошный крик.
— За мной! — крикнул он младшему лейтенанту, срываясь с места.
— А ну, прочь от моей машины, сволочи! — услышали они громкий голос водителя и щелчок затвора.
Вслед за этим в кузове распрямилась фигура с автоматом в руках. Стрельцов даже остановился и заморгал от неожиданности. А человек в кузове тем временем направил в их сторону оружие и крикнул, обращаясь к ним:
— Я кому сказал?.. Стоять! Руки в гору!
— Что будем делать, товарищ майор? Пристрелит ведь! — сказал Раков, останавливаясь рядом со Стрельцовым.
— Я — майор Стрельцов, командир группы «Смерша»! — крикнул майор человеку в кузове.
Водитель пригляделся к нему повнимательнее и облегченно вздохнул, опуская автомат:
— А, это вы, товарищ майор! — Он спрыгнул с машины и подошел к контрразведчикам. — А я поначалу вас принял за других.
— За кого? — насторожился Стрельцов.
— Да бродил тут кто-то вокруг машины, — ответил водитель. — Я сделал вид, что сплю, а сам внимательно наблюдал за ними. Ну, а когда они полезли в кузов, схватил автомат и… Смотрю, никого нет, а тут вы несетесь. Вот и спутал…
— Ничего необычного в их поведении не было?
— Куда уж тут необычнее, когда они шатались вокруг машины с непонятными намерениями!
— Я имею в виду, не было ли в их внешнем виде чего-нибудь необычного?
Водитель задумался. Он был явно озадачен такой постановкой вопроса.
— Да несло от них какой-то тухлятиной, словно от трупов трехдневной давности… А что?
— Да нет, ничего, — ответил Стрельцов и повернулся к Ракову. — Надо осмотреть все вокруг. А я посмотрю в сторожке…
Майор направился к дому. Раков посмотрел ему вслед, потом огляделся по сторонам. Ему было не по себе, он еще не оправился до конца от пережитого страха. Раньше ему ни с чем подобным не приходилось сталкиваться, появление мертвецов было для него непонятным явлением, и потому пугало. И хотя их нигде не было видно, младший лейтенант опасался, что они все еще где-то поблизости. Он не горел желанием столкнуться с ними нос к носу…
Держась настороже, поминутно оглядываясь по сторонам, Раков принялся осматривать землю вокруг машины. А водитель остался стоять на месте, не понимая, чем было вызвано странное поведение оперативников. Одно он знал точно: спать этой ночью ему уже, видимо, не придется…
IX
Под утро они вышли на край той самой зловещей поляны, которую Шредер предусмотрительно обошел накануне. Памятуя о предупреждении майора, не пошли по ней и Головин с Лизой. Было еще слишком темно, к тому же по земле стелился туман, мешая разглядеть детали. Поэтому они и не заметили людей на противоположном крае поляны.
Миновав поляну, они углубились в лес, и тут кто-то вдруг зажал Лизе рот рукой. В это время там, где шел Головин, послышались возня и ругательства. Краем глаза она успела заметить, как в воздухе промелькнули чьи-то ноги в солдатских сапогах. Потом ее повалили на землю.
— Лиза? — вдруг услышала она знакомый голос, и ее сразу же отпустили.
Встав на ноги, она увидела Свинцова, удивленно смотревшего на нее. Головина прижимал к земле дюжий боец в выглядывающей из-под гимнастерки тельняшке. Неподалеку лежал молоденький солдатик без сознания. Еще двое (один со знаками различия старшины, другой — лейтенанта) держали Головина под прицелами автоматов. Все они были измотаны до предела — это было хорошо заметно по кругам под глазами и какой-то нервозности в движениях.
— Ты как тут оказалась? — строго спросил Свинцов.
— Мы шли к вам, — ответила девушка. — Вася решил добровольно сдаться.
— Оно и видно! — заметил дюжий молодец, уже связавший Головина и поставивший его на ноги. — Вон как Петрова приложил, до сих пор бедняга очухаться не может!
Боец, которого он назвал Петровым, пришел в себя и теперь сидел на земле, потирая ушибленную при падении спину.
— Вы первыми на меня набросились, — ответил на это Головин. — Что же я, по-вашему, должен был делать?
— Да, хорошо тебя выучили фрицы! — сказал, подходя к нему, Свинцов. — Что же ты Родину-то продал, Вася?
Два бывших друга пристально смотрели друг на друга. Оба сильно изменились за то время, которое они не виделись друг с другом. Головин выглядел каким-то измученным, старше своих лет, преждевременные морщины пересекали его лоб, глаза, раньше веселые и ясные, теперь потускнели и глядели на него настороженно, где-то глубоко в них затаилась огромная душевная боль. В нем уже не было практически ничего от того паренька, которого знал младший лейтенант…
Свинцов тоже возмужал, военная форма была ему к лицу. Глядя на него, Головин вдруг осознал, что нет и не может быть между ними тех дружеских чувств, которые некогда связывали их. Сейчас для Свинцова он был врагом, предателем, и ничего, кроме презрения, не было в том взгляде, которым смотрел на него бывший друг. И осознание этого факта вдруг наполнило его болью. Болью от утраты того доброго и хорошего, что когда-то согревало их души, а теперь ушло и никогда больше не вернется…
— Вас было двое. Где Шредер?
— Мы оставили его неподалеку отсюда, — ответил Головин. — Он спал, так что, если поторопитесь, можете успеть его взять!
— Ну что же, предатель предателем и останется, — презрительно заметил лейтенант. — Изменивший один раз, изменит и в другой.
— Ты не прав, Саня! — ответил на это Свинцов. — Головин нам очень помог! Конечно, было бы лучше, если бы он нам привел его сам. Но и так неплохо…
В его голосе было столько сарказма, что Головин невольно пожалел о своем решении. Чего хорошего можно было ожидать от людей, смотревших на него волками?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32