А уж там…
– Слушай! – встрепенулась Светлана. – А если кто-то случайно в нас врежется? Нас же не видно.
– Ждал, когда спросишь. – Я высматривал в окно майора Калитина. – Никто, Свет, в нас не врежется: ни человек, ни машина, ни метеорит небесный. Все обойдут, объедут и облетят стороной. Не слишком переживай.
Она вздохнула:
– Ладно, не буду.
Тут появился майор Калитин. Пришел вовремя, минута в минуту. При иных обстоятельствах это могло свидетельствовать о его непричастности. Но не теперь, только не теперь. Невзирая на жару, майор был в том же джинсовом костюме, и кобура его столь же явно выделялась у него под мышкой. Взгляд капитана Сычовой, устремленный на старшего по званию, сделался холодным и нацеленным, словно у рыси, готовой к прыжку.
Калитин осмотрелся у входа в парк. Взгляд его, описывая окружность, скользнул по месту, где мы припарковались. Светлана невольно перевела дух. Похоже, ей приятно было лишний раз убедиться в эффективности нашей маскировки.
– Глянь-ка, – заметил я, – Леша твой повторного нападения вроде не опасается. И раненое бедро его не беспокоит.
– Это не мой Леша, – хмуро отозвалась Светлана. – Был бы мой, я бы его не разрабатывала.
Спорить я не стал. Но тянуло возразить, что слежка за «своими» – рутинное занятие силовых структур, дающее порой неплохие результаты.
Калитин прохаживался взад-вперед, поглядывая на часы и всматриваясь в мелькающие лица.
– Сколько, по-твоему, он будет ждать? – полюбопытствовал я.
Светлана пожала плечами:
– Минут пятнадцать, не больше.
– А затем?
– Уйдет, разумеется. Что еще?
– А прежде чем уйти? Позвонит кое-кому по мобильнику?
Светлана грустно усмехнулась:
– Уж как водится.
И, словно в подтверждение наших догадок, майор Калитин извлек из джинсовки сотовый телефон. Оглядевшись напоследок, он набрал номер и стал говорить. Речей его мы не слышали, но ухмылочка на суровом лице майора играла плотоядная. Будто рыбку он еще не поймал, но пытался кого-то уверить, что съест ее непременно. Затем сей матерый опер убрал мобильник и… как ни странно, не свалил, а снова принялся расхаживать туда-сюда.
Я удивился:
– Пятнадцать минут истекли. Что за настойчивость?
Светлана скривила губы:
– Вероятно, ему приказали ждать.
– Зачем? Ведь коню ясно, что ты уже не явишься.
– Не факт. Я девушка своеобразная, они это учитывают.
Калитин метался еще минут двадцать у входа в парк, затем решительно направил стопы прочь. Мы покатили за ним.
Светлана указала на ключ зажигания:
– А как насчет…
– Никаких звуков, – уверил я. – Иначе какой резон?
Она со вздохом на меня покосилась:
– Но вопросы я задам. Ох, задам!
Калитин отмахал с километр и подошел к знакомому грязновато-красному «Москвичу», припаркованному в закутке.
– Это что же, – усмехнулся я, – ваша боевая колесница?
– Колымага не хуже твоей, – огрызнулась Светлана. – Разве что не умеет с глаз исчезать.
Майор меж тем влез в «Москвич» и поехал. Мы, разумеется, за ним. Все шло как по маслу. Светлана спросила с надеждой:
– Думаешь, он выведет нас на Остапчука?
– А то! – хмыкнул я. – Куда ему деваться? Спешит к хозяину получать клизму за то, что тебя не достал.
Света хмуро промолчала. Мы вновь погрузились в тишину, которую нарушали только фоновые городские шумы. Майор Калитин спешил не слишком, и я, невидимый и неслышимый, легко висел у него на хвосте. Ей-богу, учитель, я хорошо помню заповедь: «Не вмешивайся в дела Человечества». Я стараюсь ее соблюдать, стараюсь по-честному… Черт побери, Стив Пирс, у меня скверно это получается! Но в данном случае, конкретно в данном случае, готов поклясться, что все делаю правильно.
Красный «Москвич» Калитина свернул с кольца в районе Смоленской. Конечно же, мы – за ним.
– Что за хрень? – прервала молчание Света. – Куда он попер?
Простив ей слово «хрень», я также выразил удивление:
– Рисковые парни: свили гнездо возле МИДа. Как говорится, нахальство – второе счастье.
Капитан Сычова отмахнулась:
– Не в том дело. Если он свернет сейчас налево… Так, свернул. А теперь вон к тому дому… – Светлана подскочила в азарте. – Все! Я и квартиру знаю!
Я остановил «жигуленка» в пяти метрах от красного «Москвича».
– Может, объяснишь?
Наблюдая за выходящим из машины майором, Светлана затараторила:
– Здесь Лешин брат живет, старший. Он сейчас с Брюсселе. На полгода, с семьей. Трехкомнатную квартиру оставил на Лешино попечение. Мы в июне здесь собирались: день рождения Гнома обмывали. Дом старый, без лифта. Но квартира здоровенная: человек двадцать со стволами разместить можно…
– Стоп! Понял! – оборвал я непривычный для Сычихи поток речи. – Ждем десять минут. Потом входим и берем их тепленькими.
В глазах Светланы мелькнула неуверенность.
– Вдвоем?
Следя за Калитиным, воровато скользнувшим в подъезд, я пожал плечами:
– Можешь подождать в машине. Покарауль, чтоб колеса не сняли.
Лицо Светланы окаменело:
– А ну, повтори.
Я выдержал ее взгляд:
– Свет, я легко справлюсь. Не мешай, а!
Глаза ее продолжали меня буравить:
– Скажи «ластик», Француз.
Я вздохнул:
– Хорошо, пойдем вместе, но…
– Скажи «ластик» или подеремся прямо здесь!
Посмотрев на часы, я поднял руки:
– Ластик. Идем через шесть минут.
Она отвела взгляд и буркнула:
– Оружие, конечно, не понадобится.
Я покачал головой:
– Только чистая совесть.
– Юмор, что ли? – раздраженно справилась Светлана.
И я, в свою очередь, уточнил:
– Куда окна выходят?
– На ту сторону, в переулок.
Я приоткрыл дверцу:
– Тогда снимаем маскировку и вперед.
Мы вышли. Светлана изумилась появлению «жигуленка» не менее, чем его исчезновению. Мы, не скрываясь, направились к подъезду. Светлана сообщила:
– Кода нет. Третий этаж.
Приотстав, я подобрал с земли гнутый гвоздик и сунул в карман. В полумраке подъезда воняло мочой.
– Классное место для дня рождения, – съязвил я.
– Квартира того стоит, – отозвалась капитан Сычова, поднимаясь по лестнице.
На площадке второго этажа мы пропустили толстяка с пуделем, дружески нас обнюхавшим. Толстяк, напротив, оглядел нас подозрительно, однако от контакта воздержался. Мы поднялись на этаж выше. Опередив вопрос Светланы, как мы попадем в квартиру, я вынул из кармана гвоздик и предъявил.
– Вот ключ. Войдем без шума.
Светлана указала дверь. Я подошел, наклонился и сделал вид, будто открываю замок гвоздем. Хоть капитан Сычова кое-что уже знала о моих возможностях, все же я старался не перегружать ее психику. Дверь отворилась, точно смазанная маслом. Мы вошли, тихонько ее прикрыв.
Прихожая оказалась просторной. Прямо от нее тянулся коридор на кухню. В стенах коридора виднелись двери комнат: две справа, одна слева. Из-за одинокой этой двери доносились жалобные стоны. Переглянувшись, мы со Светой ринулись на приступ.
Картина, представшая нашим взорам, была впечатляющей. Майор Калитин лежал на широченной кровати. Вернее, на кровати лежала дама, а уж на ней – майор. Страж закона трудился в поте лица, а партнерша его издавала те самые стоны, которые привели нас сюда. При этом глаза женщины были открыты, и она беззастенчиво мне подмигнула. Это была Жанна, секретарша Хлыста, которую не далее как сегодня я обнадежил, что мы больше не встретимся. Право слово, госпожа Судьба не лишена сарказма. Пунцовая от смущения Светлана бросила на меня растерянный взгляд. Я деликатно покашлял.
Майор Калитин (вот что значит выучка) мигом скатился с бабы, цапнул с тумбочки пистолет и наставил на нас. Несколько мгновений мы таращились друг на друга. Чаровница Жанна, раскинувшись на подушках, взирала на нас с такой ухмылочкой, будто сама срежиссировала это шоу. Светлана процедила сквозь зубы:
– С предохранителя сними, чайник.
– Сычова? – Располневшее тело майора оплыло, как свеча. – Ты как здесь очутилась?
– Ветром надуло.
– Шпионила за мной?
– Лукавый попутал.
Замерев с пистолетом в руке, Калитин выбирал линию поведения. Секретарша Жанна, прикрыв пышную грудь одеялом, ввернула:
– Знала ведь, что этим кончится!
Майор бровью не повел в ее сторону.
– Доложишь по форме? – спросил он у Светланы.
В серых глазах Сычихи сверкнула сталь.
– Отвечу «да» – пристрелишь?
Отложив пистолет, Калитин с неприязнью взглянул на меня:
– Опять этот… учитель!
– Леш, мы все обсудили. Не заводи по второму кругу.
– Ладно. Доложишь или нет?
Светлана пожала плечами.
– Про что? Какой длины у тебя член? Так я не рассмотрела.
– Я тоже, – опять ввернула Жанна.
Брезгливо на нее покосившись, майор перевел дух:
– А Томке не настучишь, Свет? Она же с потрохами меня сожрет.
Капитан Сычова отвела взгляд:
– Я не судья тебе, успокойся.
Оставив однополчан выяснять отношения, я бегло осмотрел квартиру. Следов пребывания банды, само собой, не обнаружил. Ни пятен крови, ни выбитых зубов, ни порохового дыма. Обычное жилище московского буржуа без криминального уклона. Очередная пустая фишка, вытянув которую я готов был кусать локти.
Закончив осмотр, я застал Светлану и Калитина в коридоре, перед дверью в спальню. Бедра майора обернуты были полотенцем, за кромку которого бравый сыскарь ухитрился втиснуть пистолет.
– Тошнит, понимаешь? – канючил майор. – Обрыдло все, никаких сил.
Светлана смотрела холодно и отстраненно.
– Не мельтеши, я не трепачка.
– Свет, пойми, разве это жизнь? Томку разнесло, как дирижабль. Сутками смотрит ящик и денег требует, мегера. Главное, девчонок так же воспитывает…
– Заткнись, Калитин. Мир таков, каким ты его видишь.
– Кто сказал тебе эту херню?
– Бог за компьютером. Ты с «Макаровым» поосторожней: шалуна своего отстрелишь.
Жаль было прерывать их душевную беседу. Но время летело быстро, притом, увы, впустую.
– Поехали, – сказал я. – Может, Стас чем порадует.
Светлана кивнула.
– Не дрейфь, Леш. – Она похлопала майора по голому плечу. – Передай Жмыхову: пусть делает, что хочет, но, пока Француза не поймаю, – не появлюсь.
На этом мы, что называется, откланялись.
Солнце, как положено, клонилось к западу. И «жигуленок», как положено, дожидался нас за красным «Москвичом». Опускаясь на сиденье, Светлана пробормотала:
– Хоть с Остапчуком не связан.
– Это уж точно. – Включив зажигание, я развернулся. – Он работает на Хлыстана.
Светлана вперила в меня взгляд:
– С чего ты взял?
Пришлось объяснить:
– Дамочка в кровати к Леше твоему страсти явно не питает. А Павел Тимофеевич вряд ли станет подкладывать свою секретаршу за просто так.
– Что за хре… Она секретарша Хлыста?
– Вижу, ты врубаешься.
Выехав из переулка, мы оказались на Садовом кольце.
– Слушай, можешь помолчать?! – рявкнула Сычиха. – Голова уже раскалывается!
Я вздохнул:
– Характер ваш, Светлана Анатольевна, не поддается формированию.
– Ластик, – буркнула она.
На явочную квартиру мы ехали, решая в уме общие наши проблемы. Но, как подсказывает практика, даже общие проблемы зачастую у каждого бывают свои.
ГЛАВА 32
Наши уютно сидели на кухне и перекусывали. Что ж, время приспело. Стас, вероятно уж поведавший Илье с Дашкой о своих успехах, улыбался, как рыжий кот, съевший канарейку.
– Чем похвалитесь? – пробасил он, окуная сосиску в горчицу.
Светлана подошла к мойке, открыла кран и намылила руки.
– Дерьмо собачье, – буркнула она.
Илья и Дашка воззрились на меня.
Стас уточнил:
– То есть Илюха оказался прав?
– Как всегда, – ввернул Илья.
Я кивнул:
– Майор Калитин чист. Он, как Дмитрий Карамазов, мог бы воскликнуть: «В этой крови неповинен!»
– А в какой повинен? – поинтересовалась Дарья.
И я, намылив, в свою очередь, под краном руки, эскизно обрисовал наше приключение. Присевшая к столу Светлана проворчала, надкусив бутерброд:
– Обязательно было рассказывать? Важные сведения, да?
Стас раздраженно на нее покосился:
– В отличие от ментов, Свет, мы ничего друг от друга не скрываем.
Светлана ссутулилась.
– Я не говорю, что надо скрывать. Просто информация не такая уж важная.
– Важная – не важная, нам решать. Твое дело, Свет, доложить о результатах. У вас в МУРе по-другому?
Сидя на подоконнике с пакетом кефира, я вмешался:
– Света права. Дойдя в своем отчете до кровати, я должен был завершить оперативку.
– Ничего себе! – возмутился Илья. – Как бы мы тогда узнали, что Калитин связан с Хлыстом?
Я пожал плечами:
– Зачем тебе это? Хлыст хоть и мразь, но в деле с Остапчуком он сбоку припека.
– Старик, это как рассудить…
Дашка грохнула кулаком по столу:
– Молчи, кулацкий подпевала!
Все прыснули. Даже Светлана улыбнулась.
Я сказал:
– Давай, Стас. Хвались теперь ты.
Рыжий приосанился:
– У меня все коротко и ясно. Серега, лейтенант Гномкин то есть, притопал в полвторого и ходил кругами до двух. Не заметив ничего подозрительного, застыл как столб и в ожидании Светы простоял двенадцать минут. Потом двинул к метро и по дороге встретился с одним человечком. Общались они около минуты. Потом человечек сел в бежевый «Чероки».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
– Слушай! – встрепенулась Светлана. – А если кто-то случайно в нас врежется? Нас же не видно.
– Ждал, когда спросишь. – Я высматривал в окно майора Калитина. – Никто, Свет, в нас не врежется: ни человек, ни машина, ни метеорит небесный. Все обойдут, объедут и облетят стороной. Не слишком переживай.
Она вздохнула:
– Ладно, не буду.
Тут появился майор Калитин. Пришел вовремя, минута в минуту. При иных обстоятельствах это могло свидетельствовать о его непричастности. Но не теперь, только не теперь. Невзирая на жару, майор был в том же джинсовом костюме, и кобура его столь же явно выделялась у него под мышкой. Взгляд капитана Сычовой, устремленный на старшего по званию, сделался холодным и нацеленным, словно у рыси, готовой к прыжку.
Калитин осмотрелся у входа в парк. Взгляд его, описывая окружность, скользнул по месту, где мы припарковались. Светлана невольно перевела дух. Похоже, ей приятно было лишний раз убедиться в эффективности нашей маскировки.
– Глянь-ка, – заметил я, – Леша твой повторного нападения вроде не опасается. И раненое бедро его не беспокоит.
– Это не мой Леша, – хмуро отозвалась Светлана. – Был бы мой, я бы его не разрабатывала.
Спорить я не стал. Но тянуло возразить, что слежка за «своими» – рутинное занятие силовых структур, дающее порой неплохие результаты.
Калитин прохаживался взад-вперед, поглядывая на часы и всматриваясь в мелькающие лица.
– Сколько, по-твоему, он будет ждать? – полюбопытствовал я.
Светлана пожала плечами:
– Минут пятнадцать, не больше.
– А затем?
– Уйдет, разумеется. Что еще?
– А прежде чем уйти? Позвонит кое-кому по мобильнику?
Светлана грустно усмехнулась:
– Уж как водится.
И, словно в подтверждение наших догадок, майор Калитин извлек из джинсовки сотовый телефон. Оглядевшись напоследок, он набрал номер и стал говорить. Речей его мы не слышали, но ухмылочка на суровом лице майора играла плотоядная. Будто рыбку он еще не поймал, но пытался кого-то уверить, что съест ее непременно. Затем сей матерый опер убрал мобильник и… как ни странно, не свалил, а снова принялся расхаживать туда-сюда.
Я удивился:
– Пятнадцать минут истекли. Что за настойчивость?
Светлана скривила губы:
– Вероятно, ему приказали ждать.
– Зачем? Ведь коню ясно, что ты уже не явишься.
– Не факт. Я девушка своеобразная, они это учитывают.
Калитин метался еще минут двадцать у входа в парк, затем решительно направил стопы прочь. Мы покатили за ним.
Светлана указала на ключ зажигания:
– А как насчет…
– Никаких звуков, – уверил я. – Иначе какой резон?
Она со вздохом на меня покосилась:
– Но вопросы я задам. Ох, задам!
Калитин отмахал с километр и подошел к знакомому грязновато-красному «Москвичу», припаркованному в закутке.
– Это что же, – усмехнулся я, – ваша боевая колесница?
– Колымага не хуже твоей, – огрызнулась Светлана. – Разве что не умеет с глаз исчезать.
Майор меж тем влез в «Москвич» и поехал. Мы, разумеется, за ним. Все шло как по маслу. Светлана спросила с надеждой:
– Думаешь, он выведет нас на Остапчука?
– А то! – хмыкнул я. – Куда ему деваться? Спешит к хозяину получать клизму за то, что тебя не достал.
Света хмуро промолчала. Мы вновь погрузились в тишину, которую нарушали только фоновые городские шумы. Майор Калитин спешил не слишком, и я, невидимый и неслышимый, легко висел у него на хвосте. Ей-богу, учитель, я хорошо помню заповедь: «Не вмешивайся в дела Человечества». Я стараюсь ее соблюдать, стараюсь по-честному… Черт побери, Стив Пирс, у меня скверно это получается! Но в данном случае, конкретно в данном случае, готов поклясться, что все делаю правильно.
Красный «Москвич» Калитина свернул с кольца в районе Смоленской. Конечно же, мы – за ним.
– Что за хрень? – прервала молчание Света. – Куда он попер?
Простив ей слово «хрень», я также выразил удивление:
– Рисковые парни: свили гнездо возле МИДа. Как говорится, нахальство – второе счастье.
Капитан Сычова отмахнулась:
– Не в том дело. Если он свернет сейчас налево… Так, свернул. А теперь вон к тому дому… – Светлана подскочила в азарте. – Все! Я и квартиру знаю!
Я остановил «жигуленка» в пяти метрах от красного «Москвича».
– Может, объяснишь?
Наблюдая за выходящим из машины майором, Светлана затараторила:
– Здесь Лешин брат живет, старший. Он сейчас с Брюсселе. На полгода, с семьей. Трехкомнатную квартиру оставил на Лешино попечение. Мы в июне здесь собирались: день рождения Гнома обмывали. Дом старый, без лифта. Но квартира здоровенная: человек двадцать со стволами разместить можно…
– Стоп! Понял! – оборвал я непривычный для Сычихи поток речи. – Ждем десять минут. Потом входим и берем их тепленькими.
В глазах Светланы мелькнула неуверенность.
– Вдвоем?
Следя за Калитиным, воровато скользнувшим в подъезд, я пожал плечами:
– Можешь подождать в машине. Покарауль, чтоб колеса не сняли.
Лицо Светланы окаменело:
– А ну, повтори.
Я выдержал ее взгляд:
– Свет, я легко справлюсь. Не мешай, а!
Глаза ее продолжали меня буравить:
– Скажи «ластик», Француз.
Я вздохнул:
– Хорошо, пойдем вместе, но…
– Скажи «ластик» или подеремся прямо здесь!
Посмотрев на часы, я поднял руки:
– Ластик. Идем через шесть минут.
Она отвела взгляд и буркнула:
– Оружие, конечно, не понадобится.
Я покачал головой:
– Только чистая совесть.
– Юмор, что ли? – раздраженно справилась Светлана.
И я, в свою очередь, уточнил:
– Куда окна выходят?
– На ту сторону, в переулок.
Я приоткрыл дверцу:
– Тогда снимаем маскировку и вперед.
Мы вышли. Светлана изумилась появлению «жигуленка» не менее, чем его исчезновению. Мы, не скрываясь, направились к подъезду. Светлана сообщила:
– Кода нет. Третий этаж.
Приотстав, я подобрал с земли гнутый гвоздик и сунул в карман. В полумраке подъезда воняло мочой.
– Классное место для дня рождения, – съязвил я.
– Квартира того стоит, – отозвалась капитан Сычова, поднимаясь по лестнице.
На площадке второго этажа мы пропустили толстяка с пуделем, дружески нас обнюхавшим. Толстяк, напротив, оглядел нас подозрительно, однако от контакта воздержался. Мы поднялись на этаж выше. Опередив вопрос Светланы, как мы попадем в квартиру, я вынул из кармана гвоздик и предъявил.
– Вот ключ. Войдем без шума.
Светлана указала дверь. Я подошел, наклонился и сделал вид, будто открываю замок гвоздем. Хоть капитан Сычова кое-что уже знала о моих возможностях, все же я старался не перегружать ее психику. Дверь отворилась, точно смазанная маслом. Мы вошли, тихонько ее прикрыв.
Прихожая оказалась просторной. Прямо от нее тянулся коридор на кухню. В стенах коридора виднелись двери комнат: две справа, одна слева. Из-за одинокой этой двери доносились жалобные стоны. Переглянувшись, мы со Светой ринулись на приступ.
Картина, представшая нашим взорам, была впечатляющей. Майор Калитин лежал на широченной кровати. Вернее, на кровати лежала дама, а уж на ней – майор. Страж закона трудился в поте лица, а партнерша его издавала те самые стоны, которые привели нас сюда. При этом глаза женщины были открыты, и она беззастенчиво мне подмигнула. Это была Жанна, секретарша Хлыста, которую не далее как сегодня я обнадежил, что мы больше не встретимся. Право слово, госпожа Судьба не лишена сарказма. Пунцовая от смущения Светлана бросила на меня растерянный взгляд. Я деликатно покашлял.
Майор Калитин (вот что значит выучка) мигом скатился с бабы, цапнул с тумбочки пистолет и наставил на нас. Несколько мгновений мы таращились друг на друга. Чаровница Жанна, раскинувшись на подушках, взирала на нас с такой ухмылочкой, будто сама срежиссировала это шоу. Светлана процедила сквозь зубы:
– С предохранителя сними, чайник.
– Сычова? – Располневшее тело майора оплыло, как свеча. – Ты как здесь очутилась?
– Ветром надуло.
– Шпионила за мной?
– Лукавый попутал.
Замерев с пистолетом в руке, Калитин выбирал линию поведения. Секретарша Жанна, прикрыв пышную грудь одеялом, ввернула:
– Знала ведь, что этим кончится!
Майор бровью не повел в ее сторону.
– Доложишь по форме? – спросил он у Светланы.
В серых глазах Сычихи сверкнула сталь.
– Отвечу «да» – пристрелишь?
Отложив пистолет, Калитин с неприязнью взглянул на меня:
– Опять этот… учитель!
– Леш, мы все обсудили. Не заводи по второму кругу.
– Ладно. Доложишь или нет?
Светлана пожала плечами.
– Про что? Какой длины у тебя член? Так я не рассмотрела.
– Я тоже, – опять ввернула Жанна.
Брезгливо на нее покосившись, майор перевел дух:
– А Томке не настучишь, Свет? Она же с потрохами меня сожрет.
Капитан Сычова отвела взгляд:
– Я не судья тебе, успокойся.
Оставив однополчан выяснять отношения, я бегло осмотрел квартиру. Следов пребывания банды, само собой, не обнаружил. Ни пятен крови, ни выбитых зубов, ни порохового дыма. Обычное жилище московского буржуа без криминального уклона. Очередная пустая фишка, вытянув которую я готов был кусать локти.
Закончив осмотр, я застал Светлану и Калитина в коридоре, перед дверью в спальню. Бедра майора обернуты были полотенцем, за кромку которого бравый сыскарь ухитрился втиснуть пистолет.
– Тошнит, понимаешь? – канючил майор. – Обрыдло все, никаких сил.
Светлана смотрела холодно и отстраненно.
– Не мельтеши, я не трепачка.
– Свет, пойми, разве это жизнь? Томку разнесло, как дирижабль. Сутками смотрит ящик и денег требует, мегера. Главное, девчонок так же воспитывает…
– Заткнись, Калитин. Мир таков, каким ты его видишь.
– Кто сказал тебе эту херню?
– Бог за компьютером. Ты с «Макаровым» поосторожней: шалуна своего отстрелишь.
Жаль было прерывать их душевную беседу. Но время летело быстро, притом, увы, впустую.
– Поехали, – сказал я. – Может, Стас чем порадует.
Светлана кивнула.
– Не дрейфь, Леш. – Она похлопала майора по голому плечу. – Передай Жмыхову: пусть делает, что хочет, но, пока Француза не поймаю, – не появлюсь.
На этом мы, что называется, откланялись.
Солнце, как положено, клонилось к западу. И «жигуленок», как положено, дожидался нас за красным «Москвичом». Опускаясь на сиденье, Светлана пробормотала:
– Хоть с Остапчуком не связан.
– Это уж точно. – Включив зажигание, я развернулся. – Он работает на Хлыстана.
Светлана вперила в меня взгляд:
– С чего ты взял?
Пришлось объяснить:
– Дамочка в кровати к Леше твоему страсти явно не питает. А Павел Тимофеевич вряд ли станет подкладывать свою секретаршу за просто так.
– Что за хре… Она секретарша Хлыста?
– Вижу, ты врубаешься.
Выехав из переулка, мы оказались на Садовом кольце.
– Слушай, можешь помолчать?! – рявкнула Сычиха. – Голова уже раскалывается!
Я вздохнул:
– Характер ваш, Светлана Анатольевна, не поддается формированию.
– Ластик, – буркнула она.
На явочную квартиру мы ехали, решая в уме общие наши проблемы. Но, как подсказывает практика, даже общие проблемы зачастую у каждого бывают свои.
ГЛАВА 32
Наши уютно сидели на кухне и перекусывали. Что ж, время приспело. Стас, вероятно уж поведавший Илье с Дашкой о своих успехах, улыбался, как рыжий кот, съевший канарейку.
– Чем похвалитесь? – пробасил он, окуная сосиску в горчицу.
Светлана подошла к мойке, открыла кран и намылила руки.
– Дерьмо собачье, – буркнула она.
Илья и Дашка воззрились на меня.
Стас уточнил:
– То есть Илюха оказался прав?
– Как всегда, – ввернул Илья.
Я кивнул:
– Майор Калитин чист. Он, как Дмитрий Карамазов, мог бы воскликнуть: «В этой крови неповинен!»
– А в какой повинен? – поинтересовалась Дарья.
И я, намылив, в свою очередь, под краном руки, эскизно обрисовал наше приключение. Присевшая к столу Светлана проворчала, надкусив бутерброд:
– Обязательно было рассказывать? Важные сведения, да?
Стас раздраженно на нее покосился:
– В отличие от ментов, Свет, мы ничего друг от друга не скрываем.
Светлана ссутулилась.
– Я не говорю, что надо скрывать. Просто информация не такая уж важная.
– Важная – не важная, нам решать. Твое дело, Свет, доложить о результатах. У вас в МУРе по-другому?
Сидя на подоконнике с пакетом кефира, я вмешался:
– Света права. Дойдя в своем отчете до кровати, я должен был завершить оперативку.
– Ничего себе! – возмутился Илья. – Как бы мы тогда узнали, что Калитин связан с Хлыстом?
Я пожал плечами:
– Зачем тебе это? Хлыст хоть и мразь, но в деле с Остапчуком он сбоку припека.
– Старик, это как рассудить…
Дашка грохнула кулаком по столу:
– Молчи, кулацкий подпевала!
Все прыснули. Даже Светлана улыбнулась.
Я сказал:
– Давай, Стас. Хвались теперь ты.
Рыжий приосанился:
– У меня все коротко и ясно. Серега, лейтенант Гномкин то есть, притопал в полвторого и ходил кругами до двух. Не заметив ничего подозрительного, застыл как столб и в ожидании Светы простоял двенадцать минут. Потом двинул к метро и по дороге встретился с одним человечком. Общались они около минуты. Потом человечек сел в бежевый «Чероки».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44