– 75,72, 98…
Людей больше нет, понимаешь? Они летели куда-то на этом старом корыте, по работе, или к семье, или на отдых – первый за долгое время, – вкалывали сверхурочно, чтобы наскрести на билет, все в слюнях от ожиданий, и тут этот чертов заряд пульсара… сжирает кусок корабля – и 173 жизни вылетают в трубу. Их сплющивает перегрузкой, перемешивает с переборками, обшивкой, недоеденным завтраком, нераспакованными вещами, шляпками, брошками, ароматизированным воздухом – в один комок не больше моего кулака… и выбрасывает в вакуум.
– 167.
– Да кто…
– 84.
– ты…
– 34.
– такой?
– 9.
Те, рядом с тобой, зануды, шипящие в ухо, не дающие спать, капающие на голову остывшим нуаром, бросающие тебя в терновый куст, – им можешь не отвечать. Но я не уйду, пока не выбью из тебя все.
– Атакуй.
– 7-ой уровень для начала, милорд. К бою… 38… 12… 37…
Хорошо, просто отлично. Но я не разобрал слов. Ты так невнятно говоришь.
– 75, 119, промах, промах… 9…
Те два зуба – они никогда мне не нравились. Это то, что надо. Слышишь, ты – самое то.
– Промах, промах… держите корпус… 63… локти ниже…
Рука? Черт с ней – это ведь твоя рука, так? Мне не жалко.
– Следите за ногами, 90… 87… 148… Отлично.
Что ты сказал? Я теперь плохо слышу – такой гул… Давай, рассказывай дальше – мне же интересно. Да, мне чертовски интересно. Выкладывай все – и не забывай пикантных подробностей.
– 72, 39, промах, не увлекайтесь. Прямыми… 104… хорошо…
Я упал, но я слушаю, не отвлекайся. Слева колет, ребра у тебя слабенькие. Но я уже почти встал. На левое колено, правое уже разбито – это ты мне ловко… Что ты сделал с полом – просто шторм, черт. Но ты не отвлекайся, продолжай, продолжай…
– 24, 53, промах, промах, не открывайтесь, не стойте на месте, 85…
Слышал треск? Ты отличный рассказчик. Мы совсем близко, да? Стоит повысить планку.
– Лесс, высший уровень сложности. Давай, включай…
– Милорд, вы не боеспособны. Рекомендую прекратить поединок.
Вот же чушь.
– Высший уровень, Лесс.
– На высшем уровне нет ограничений. Я тебя просто убью.
– Включай.
– Нет.
Я улыбаюсь разбитыми губами:
– Капитанский доступ.
Надо мной зеленый потолок. Пошевелив рукой, я почувствовал мягкие прохладные простыни. И еще – боль. Все тело словно пропустили через мясорубку. Ямедленно повернул голову, это далось с трудом. Обстановка напоминала каюту Ванды, но в темноте комната казалась совсем другой.
– Ванда?
Я различил ее силуэт у имитатора окна, только когда она пошевелилась. Ванда стояла там в ночной рубашке до колен и смотрела на звезды, утопающие в темноте космоса. Я улыбнулся собственным мыслям.
У окна пижама, в пижаме – ты
Затерялась, забегалась, не судьба…
Мы оба – холсты – просты и пусты,
Только некому… Некому рисовать.
Я облизал сухие губы. Неимоверно хотелось пить.
Зарисовка подчеркнута тишиной,
Напротив окна – портрет и кровать.
Не в моих традициях намекать,
Но в кровати показывает с иной
Себя. Стороны. Тишина.
И еще, знаешь что – я с тобой.
Я, что к северу от окна.
Она медленно повернула голову в мою сторону. Взгляд Галадриэль, оторванной от созерцания дороги к ее самой высокой башне. Волосы короче, болезненная, несказочная худоба, нервные движения тонких рук…
– Тим…
Странный голос. Пустой, усталый.
– Зачем ты это сделал?
Пожать плечами не вышло. Я отвел взгляд.
– Я… Я тренировался.
Она опустила голову и еле слышно вздохнула. Потом подошла и присела на кровать. Протянула руку, будто хотела погладить меня по щеке, но замерла и опустила ладонь мне на грудь. Я увидел, как белые нити срываются с ее пальцев и входят в мое тело – привычно, легко, почувствовал, как что-то меняется там, внутри. Выровнялось биение сердца, дышать стало свободнее, и пропало ощущение, что на тебе лежит несколько тонн. Я вздохнул глубже. Ванда убрала руку, и разбитость во всем теле вернулась.
– Я тебя искала. Прибежала в зал, отогнала дройда – он ни черта не мог сделать, суетился, орал, разбил этого болванчика – твое отражение, – только винтики полетели. Черта с два их поймешь, этих железок, – откуда такие эмоции? Сказал, что мертвых не воскрешает. А я взялась, притащила тебя сюда… Очнулась потом, не соображаю ничего… Откуда, думаю, у меня красные простыни? Потом вспомнила, окунулась снова, даже не пожрала, дура… В общем, еще шесть часов на кости, потом бросила – пусть этим дройд занимается. Главное – сердце, мозг, печень… Осколки ребер я собрала, порядок… Зубы – уж прости, я не потяну – сам как-нибудь…
Язык у нее еле ворочался. Только сейчас я рассмотрел, насколько она стала бледная и осунувшаяся. Сволочь я, вот что…
Она медленно опустила веки.
– Так какого черта ты это сделал?
– Не хьячи?
– Придурок… Дебил малолетний, тряпка…
Она задыхалась.
– Какого черта ты меня спасала?
– Заткнись.
– Что? Лазарь, восстань, да? Что тебе от меня нужно?
– Еще слово, и я все верну на место. Ну?
Она выстрелила своими нитками мне в грудь – они замерли, покачиваясь, в миллиметре от кожи. Рука у нее дрожала.
– Давай.
Она втянула нити обратно, и устало откинулась на спинку кровати.
– Закрой рот.
Она перегорела, я тоже медленно успокаивался. Бред все это, просто усталость… Ванда глухо рассмеялась.
– К черту… Как хочешь. Плевать.
Она дотянулась до своего агрегата, набила пару команд, и синтезатор зажужжал. Через пару секунд из него вывалились несколько блестящих капсул. Ванда взяла одну и приложила к предплечью, с легким шипением капсула впрыснула в вену свое содержимое.
– Рассказать тебе сказку? Ты любишь сказки. Как там они начинаются? В общем, жил-был один парень. – Она взяла следующую капсулу и, еле заметно поморщившись, приложила к руке. – Не низок, не высок… Он был неплохим, в общем-то, парнем… Любил вытворять всякие глупости, подурачиться, побегать наперегонки, все такое… Часто улыбался, особенно, когда его сестра была рядом. Сестра у него и впрямь загляденье – просто очаровашка. Он очень ее любил. Они были просто не разлей вода…
Она покончила с инъекциями и теперь глотала мутный густой коктейль. Всякая протеиновая дрянь.
– Они умели радоваться каждой секунде. Есть такие – сильные, смелые, горячие парни… Странный мир, у них так заведено – все досталось сестре, а он – ненаследный, «Ти», ни кота, ни сапог… Только куча проблем, враги, долг – в горсти не удержишь… Но он был не в обиде, ни капли зависти, просто чудо-парень, он ее обожал…
Она застыла в неудобной позе, откинувшись на жесткую спинку кровати, и смотрела в окно на нарисованные звезды.
– Может, приляжешь? Ты устала.
– Ты мне здорово его напоминаешь, Тим. Та же несдержанность, бескомпромиссность, то же рвение…
Она повернулась ко мне и внимательно рассмотрела, как будто видела первый раз.
– Те же глаза, волосы, рост, комплекция, код ДНК. Просто близнецы братья.
Как все просто…
– Его звали Ти-Монсор, для близких – Мон… Тебя так звали.
Вот и решился кроссворд на моей ноге… Ти-Монсор.
– Почему ты решилась сказать мне?
– Все давно знают – кроме тебя. Мне это показалось…
– Несправедливым?
– Идиотским.
Ванда вертела в руках опустевший бокал, я пытался поймать хоть одну мысль в набитой ватой голове. Я получил свои ответы, что дальше? Не знаю. Сестра, моя сестра – милая девушка… Как она выглядит? И он был славным парнем, они – не разлей вода… Просто идиллия.
– Ванда… Моя сестра, это не ты?
– Видишь сходство?
– Нет, но…
– Тогда заткнись.
Ну что ж, я хотя бы попробовал. Ванда поставила бокал на столик и закрыла глаза.
– Долатаю тебя завтра. Нужно поспать…
Да, поспать… И еще хорошо бы отыскать его – этого Ти-Монсора. Он ведь славный парень – как они могут убить такого славного парня? Если он так сильно им нужен – не убьют. Нужно отыскать этого славного парня, моего братишку и, может, мы вдвоем и придумаем что-нибудь.
Я попытался встать, но не смог даже приподняться на локте, просто гадость… Ванда медленно засыпала в своей ужасно неудобной позе, и я собрался с силами, чтобы дотянуться до ее ладони и притянуть к себе. Она упала рядом, сквозь сон послала меня к чертям, прижалась спиной и тут же отключилась.
У меня в голове мелькали неясные образы – не то из прошлой жизни, не то просто бред. Ванда вздохнула во сне. Ее волосы пахли лугами и вечной весной. Я прошептал:
– Ванда… Спасибо.
Я шел по сухой траве. Мягкие желто-зеленые стебли повсюду, предрассветное небо, затянутое красными облаками вулканических испарений, шепот кипящего прибоя за обрывом, и красная пагода прямо посреди луга. Под остроконечным резным навесом невидимые монахи тянули одну бесконечную ноту.
На перилах сидела девушка и читала книгу. Я подошел ближе. Жаль, здесь совсем нет цветов… На секунду я зажмурился, вспоминая все самые красивые цветы, что видел когда-либо. Когда я открыл глаза, поляна пестрила синим, ядовито-зеленым, пастельно-красным, серебряным. Подумав, я убрал половину своих насаждений, оставив лишь редкие вкрапления среди моря сухой травы. Потом подошел к ближайшей клумбе с нежно-сиреневыми амурмортами и собрал небольшой букет. По пути к пагоде я добавил к нему еще пару цветков, стараясь не переборщить. Когда я взошел на веранду, девушка подняла глаза от книги и улыбнулась. Она собрала свои белые волосы в пару простых хвостов, смешно торчавших по бокам. Синие глаза улыбались еще теплее, чем миниатюрные губы. Тонкое шелковое платье развевалось на пронизывающем ветру. Ее хотелось чем-нибудь укрыть от этого ветра… Возможно, разработчики сайта на это и рассчитывали.
– Да не остынет твоя вода, принцесса.
– Океан согреет нас… Милорд Тим.
Я протянул ей букет, и она торопливо отложила книгу, чтобы принять его. Зарылась лицом в безумную смесь ароматов, подняла глаза и снова едва заметно улыбнулась. Так дети улыбаются своей шалости – с той самой искрой в глазах, что потом неизбежно теряется. Пусть и букет, и принцесса, и я сам – всего лишь иллюзия, но мне было приятно. Словно тем, что приняла мой букет, она залечила шрам, оставленный Вандой. Я был искренне рад, что она обрадовалась моему нарисованному подарку. Пусть даже она – всего лишь программный клон незнакомой принцессы одного из Малых Миров…
– Что привело вас ко мне, Милорд Тим?
Я пожал плечами. Я запутался. Мне нужно найти своего заблудшего братца или нашу сестру – кого-нибудь, кого я знал. Но я помню только тебя, принцесса, почему-то помню. Я пришел поговорить с твоим отражением, собрать босыми ногами нарисованную утреннюю росу, послушать пение монахов и, может быть, вспомнить хоть что-то. Этот луг, или эту пагоду, открытую холодному ветру, или шум кипящего океана – но почему-то я не вспоминаю ничего. Только тебя, принцесса. Вот только я так и не узнал, почему…
– Ты давно не заходил.
– Прости. Я даже не помню, сколько прошло времени.
– Уже много лет. Это солнце застряло в бесконечном утре, но настоящее пересекло красное небо уже больше пятнадцати тысяч раз.
Теперь программа черпала сведения из логов. Значит, Ти-Монсор действительно был здесь. Ци-шиманский день – восемнадцать стандартных часов. Получается, прошло больше тридцати пяти лет? Как такое возможно? Ему, мне… всего тридцать семь. Не понимаю. Если он заходил сюда в детстве, я бы ничего не вспомнил, да и программа не опознала бы меня – она ведь среагировала именно на отсканированную внешность. Он что, провел какое-то время в заморозке? Тридцать лет? Больше?
Принцесса снова поднесла букет к лицу.
– Жаль, амурморты не растут на нашей планете. Я держала несколько кустов в оранжерее, потом срезала все и раздала послам. Если цветам не нравится Ци-Шима, не стоит их принуждать… Но спасибо, что напомнил мне о них. Я перечитывала Этэна Монтанбоури совсем недавно и так соскучилась. Ты читал «Букет амурмортов»?
Я почесал подбородок, вспоминая цитату дословно.
– «На этой дороге никто не встретится, и не с кем хоть слово выменять да сунуть огрызок бесед за пазуху, дошептать потом в тишине вечера и притворного сна сознания».
Она улыбнулась и продолжила:
– «Стылая спина сгорблена и временами неуютно вздрагивает, словно чувствует крыльев призраки – как секундный укол прозрения, страхи юности… Руки тысячи раз о моленья вытерты, но так же все отдают днями прошлыми с неуместным здесь привкусом ландыша, сонным отзвуком…»
Вычурные слова показались как нельзя кстати. Когда путаешься, вечно находишь ответ в самом размытом. Я бросил взгляд на книжку. Бенаквиста? Принцесса проследила мой взгляд и теперь выжидающе на меня смотрела. Второй раунд?
– «Забыть – это жизненная необходимость, как пить или есть. Уничтожать воспоминания, затопляющие нашу память, – это гарантия душевного здоровья».
Странные мне сегодня вспоминаются цитаты. Принцесса наморщила лобик, выдумывая достойный ответ. Потом ее лицо озарилось.
– «Судьба – не что иное, как немного запоздавшее прошлое».
Я грустно улыбнулся и поднял руки вверх.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54