20–23; 23–27 гл.
После зверской расправы со священниками Господними “спасся один только сын Ахимелеха, сына Ахитува, по имени Авиафар, и убежал к Давиду. И рассказал Авиафар Давиду, что Саул умертвил священников Господних. И сказал Давид Авиафару: я знал в тот день, когда там был Доик Идумеянин, что он непременно донесет Саулу; я виновен во всех душах дома отца твоего. Останься у меня, не бойся; ибо, кто будет искать моей души, будет искать и твоей души; ты будешь у меня под охранением”.
Преследуемый царем Давид не находил ни отдыха, ни убежища. В Кеиле его смелые воины спасли жителей от плена филистимлян, но и там, среди освобожденных им людей, они не были в безопасности. Из Кеиля они отправились в пустыню Зиф.
В это время, когда в жизни Давида было так мало отрадных минут, его обрадовал 'неожиданный приход Ионафана, который, узнав, где находится убежище Давида, навестил его. Как драгоценны были минуты общения для двух друзей. Они рассказывали друг другу о том, что довелось пережить, и Ионафан ободрил Давида, говоря: “Не бойся; ибо не найдет тебя рука отца моего Саула, и ты будешь царствовать над Израилем, а я буду вторым по тебе; и Саул, отец мой, знает это”. Когда они говорили о чудесной заботе Бога о Давиде, измученный беглец воспрял духом: “И заключили они между собою завет пред лицем Господа; и Давид остался в лесу, а Ионафан пошел в дом свой”.
После посещения Ионафана Давид ободрял душу хвалебными гимнами, сопровождая пение игрой на арфе.
“На Господа уповаю; как же вы говорите душе моей: "улетай на гору вашу, как птица"?
Ибо вот, нечестивые натянули лук, стрелу свою приложили к тетиве, чтобы во тьме стрелять в правых сердцем. Когда разрушены основания, что сделает праведник? Господь во святом храме Своем, Господь, – престол Его на небесах, очи Его зрят; вежды Его испытывают сынов человеческих.
Господь испытывает праведного, а нечестивого и любящего насилие ненавидит душа Его”
(Пс. 10:1–5)
Зифеи, жители той дикой местности, куда пришел Давид из Кеиля, послали сказать Саулу в Гиву, что они знают, где прячется Давид, и могут указать царю то место. Но Давид, предупрежденный о их намерении, ушел оттуда, укрывшись в горах между Маоном и Мертвым морем.
Снова Саул получил известие: “Вот, Давид в пустыне Эн-Гадди. И взял Саул три тысячи отборных мужей из всего Израиля, и пошел искать Давида и людей его по горам, где живут серны”. У Давида было всего шестьсот человек, в то время как у гнавшегося за ним Саула – три тысячи. Вместе со своими людьми Давид укрылся в одной из пещер, ожидая указаний от Бога, что надлежит делать. Поднимаясь в горы, Саул свернул в сторону и вошел один в ту самую пещеру, где скрывался Давид со своим отрядом. Когда люди Давида увидели это, они стали уговаривать своего начальника убить Саула. Царь находился в их власти, и они истолковали это как явное доказательство того, что Сам Бог предал этого врага в их руки для уничтожения. Давид склонялся принять эту точку зрения, но голос совести говорил ему: “Не прикасайся к помазаннику Божьему”.
Люди Давида никак не могли согласиться отпустить Саула и напомнили своему начальнику слова Божьи: “"Вот, Я предам врага твоего в руки твои, и сделаешь с ним, что тебе угодно". Давид встал и тихонько отрезал край от верхней одежды Саула”. Но впоследствии совесть мучила его даже за то, что он испортил царскую одежду.
Саул поднялся и вышел, чтобы продолжать поиски, когда неожиданно до его изумленного слуха донеслись слова: “Господин мой, царь!” Он повернулся посмотреть, кто обращается к нему, – и что же? Увидел сына Иессея, человека, за которым он столько времени охотился, чтобы убить его. Давид поклонился царю, выражая тем самым почтение ему как своему господину. Затем он сказал: “Зачем ты слушаешь речи людей, которые говорят: "вот, Давид умышляет зло на тебя"? Вот, сегодня видят глаза твои, что Господь предавал тебя ныне в руки мои в пещере; и мне говорили, чтоб убить тебя; но я пощадил тебя, и сказал: "не подниму руки моей на господина моего; ибо он помазанник Господа", Отец мой! посмотри на край одежды твоей в руке моей, я отрезал край одежды твоей, а тебя не убил. Узнай и убедись, что нет в руке моей зла, ни коварства, и я не согрешил против тебя; а ты ищешь души моей, чтоб отнять ее”.
Эти слова сразили Саула. Он не мог не изумляться их искренности, он был глубоко тронут, поняв, что совсем недавно целиком находился во власти того, кого мечтал убить. Полный чистосердечия, Давид стоял перед ним. Смягчившись, Саул воскликнул: “Твой ли это голос, сын мой Давид? И возвысил Саул голос свой, и плакал. И сказал Давиду: ты правее меня; ибо ты воздал мне добром, а я воздавал тебе злом… Кто, нашедши врага своего, отпустил бы его в добрый путь? Господь воздаст тебе добром за то, что сделал ты мне сегодня. И теперь я знаю, что ты непременно будешь царствовать, и царство Израилево будет твердо в руке твоей”. И Давид заключил с Саулом союз, что когда он станет царем, то милостиво поступит с домом Саула и не уничтожит его имени.
Помня прошлое, Давид не вполне доверял обещаниям царя и не верил, что это перемирие продлится долго. Когда Саул возвратился к себе домой, Давид остался в горах.
Иногда враждебность к слугам Божьим тех, кто отдался в руки сатаны, сменяется чувством раскаяния и сожаления, но эта перемена не всегда оказывается длительной и прочной. После того как злоумышленники выступают против рабов Господа и обличают их, ими овладевает убеждение, что они неправы. Дух Божий борется с ними, и они смиряются перед Богом и перед теми, чье влияние пытались уничтожить, и могут изменить свое отношение к ним. Но когда они начинают вновь прислушиваться к нашептываниям лукавого, то прежние сомнения воскресают, прежняя враждебность просыпается, и они возобновляют свои действия, в которых раньше раскаивались и которые на время оставили. Снова они говорят недобрые слова, обвиняют и осуждают тех, у кого некогда так искренно просили прощения. В подобных случаях сатана использует эти души гораздо успешнее, чем прежде, потому что они пренебрегли более ярким светом.
“И умер Самуил; и собрались все Израильтяне, и плакали по нем, и погребли его в доме его, в Раме”. Смерть Самуила была безвозвратной потерей для Израиля. Великий и благочестивый пророк, выдающийся судья скончался, и скорбь народа была глубокой и тяжелой. С ранней юности Самуил служил Израилю честно и праведно. Хотя Саул и был признанным царем, но влияние Самуила было намного больше, потому что его жизнь являлась образцом верности, послушания и преданности. Мы читаем, что он судил Израиля во все дни жизни своей.
Когда люди сравнивали жизнь Саула с жизнью Самуила, они видели, какую большую ошибку допустили, пожелав иметь царя, чтобы ничем не отличаться от окружающих народов. Многие с тревогой смотрели на общество, погруженное в неверие и безбожие. Личный пример царя оказывал большое влияние, и воистину Израиль мог скорбеть, что Самуил, пророк Божий, умер.
В лице Самуила народ потерял основателя и главу священных школ, но это еще не все. Израильтяне потеряли человека, к которому привыкли приходить с различными вопросами и тревогами. Они потеряли посредника, который постоянно ходатайствовал за них перед Богом. Посредничество Самуила вселяло в них чувство спокойствия и безопасности, ибо “много может усиленная молитва праведного” (Иак. 5:16). Теперь они чувствовали, что Бог их оставляет. Их царь казался почти сумасшедшим. Справедливость была извращена, и порядок сменился неразберихой.
Именно тогда, когда в стране происходила внутренняя борьба и когда спокойный и благочестивый совет Самуила был так необходим. Бог упокоил Своего престарелого раба. Какие горестные мысли овладевали ими, когда они смотрели на место его упокоения и вспоминали, как безрассудно они поступали, отвергая его правление, хотя он был так близок Небу, что, казалось, связывал весь Израиль с троном Иеговы… Это Самуил научил их любить Бога и повиноваться Ему, но теперь, когда он умер, люди чувствовали, что оставлены на милость царя, руководимого сатаной и разъединившего народ с Богом и Небом.
Давид не мог присутствовать при погребении Самуила, но он так глубоко и трепетно скорбел о нем, как преданный сын скорбит об умершем любимом отце. Он знал, что со смертью Самуила обрывались последние нити, которые сдерживали нрав Саула; при жизни пророка он чувствовал себя в большей безопасности. Пока Саул был занят трауром по Самуилу, Давид подыскал себе более безопасное место и после этого ушел в пустыню Фаран. Там он сочинил 120-й и 121-й псалмы. В тех диких местах, скорбя о смерти пророка и зная, что царь был его врагом, он пел:
“Помощь моя от Господа, сотворившего небо и землю. Не даст Он поколебаться ноге твоей, не воздремлет хранящий тебя. Не дремлет и не спит хранящий Израиля… Господь сохранит тебя от всякого зла; сохранит душу твою Господь. Господь будет охранять выхождение твое и вхождение твое отныне и вовек”
(Пс. 120:2–8)
Находясь в пустыне Фаран, Давид со своими людьми оберегал от разбойничьих набегов стада некоего богача по имени Навал, у которого были владения в той местности. Навал являлся потомком Халева, но по характеру был человек грубый и скупой.
Настало время стрижки овец, когда по существовавшему обычаю устраивались пиры и съезжались гости. Давид и его люди остро нуждались в провизии, и, согласно обычаю того времени, он послал десятерых юношей к Навалу, повелев им приветствовать его от имени своего господина, и добавил: “Скажите так: "Мир тебе, мир дому твоему, мир всему твоему. Ныне я услышал, что у тебя стригут овец. Вот, пастухи твои были с нами, и мы не обижали их, и ничего у них не пропало во все время их пребывания на Кармиле; спроси слуг твоих, и они скажут тебе; итак да найдут отроки благоволение в глазах твоих, ибо в добрый день пришли мы; дай же рабам твоим и сыну твоему Давиду, что найдет рука твоя"”.
Давид и его люди были надежной защитой пастухам и стадам Навала, и теперь они обращались с просьбой к этому богатому человеку – уделить кое-что тем, кто оказал ему такую ценную услугу. Давид и его люди могли сами взять из его стада, но они не сделали этого. Они вели себя честно. Однако их доброту не оценили. Ответ, посланный Навалом Давиду, говорил о нраве этого человека: “Кто такой Давид, и кто такой сын Иессеев? Ныне стало много рабов, бегающих от господ своих; неужели мне взять хлебы мои и воду мою, и мясо, приготовленное мною для стригущих овец у меня, и отдать людям, о которых не знаю, откуда они?”
Когда молодые люди вернулись с пустыми руками и поведали все Давиду, он сильно возмутился. Он повелел готовиться к битве, ибо решил наказать человека, который отказался помочь ему в том, на что он имел право, да еще прибавил к своему несправедливому отношению оскорбление. Такое импульсивное решение больше напоминало Саула, нежели Давида, но сыну Иессея предстояло еще научиться терпению в школе страданий.
После того как присланные Давидом люди ушли, один из слуг поспешил к жене Навала, Авигее, и рассказал ей о случившемся. “Вот, – сказал он, – Давид присылал из пустыни послов приветствовать нашего господина, но он обошелся с ними грубо. А эти люди очень добры к нам, не обижали нас, и ничего не пропало у нас во все время, когда мы ходили с ними, бывши в поле. Они были для нас оградою и днем и ночью во все время, когда мы пасли стада вблизи их. Итак подумай и посмотри, что делать; ибо неминуемо угрожает беда господину нашему и всему дому его”.
Не советуясь с мужем и ничего не говоря ему о своем намерении, Авигея взяла достаточно припасов, навьючила их на ослов и послала навстречу Давиду, а затем вслед отправилась сама. Она встретилась с Давидом и его отрядом на холме. “Когда Авигея увидела Давида, то поспешила сойти с осла и пала пред Давидом на лице свое, и поклонилась до земли; и пала к ногам его, и сказала: на мне грех, господин мой; позволь рабе твоей говорить в уши твои, и послушай слов рабы твоей”. Авигея обратилась к Давиду с таким почтением, как к коронованному монарху. Навал насмешливо воскликнул: “Кто такой Давид?”, а Авигея обратилась к нему: “Господин мой!” Любезными словами она пыталась смягчить его раздражение и умоляла за своего мужа. Лишенная всякой гордости и фальши, но исполненная мудрости и любви Божьей, Авигея проявила преданность своему семейству и объявила Давиду, что грубое отношение ее мужа к нему было не умышленным личным оскорблением, а просто необдуманным поступком жалкой, себялюбивой натуры.
“И ныне, господин мой, жив Господь и жива душа твоя; Господь не попустит тебе идти на пролитие крови, и удержит руку твою от мщения; и ныне да будут, как Навал, враги твои и злоумышляющие против господина моего”. Авигея не присвоила себе ту честь, что ей удалось удержать Давида от исполнения его намерения, но отдала славу и честь Богу. Затем она вручила привезенные ею дары как мирную жертву людям Давида, будто она сама была виновна в том, что вызвала такой сильный гнев их начальника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110
После зверской расправы со священниками Господними “спасся один только сын Ахимелеха, сына Ахитува, по имени Авиафар, и убежал к Давиду. И рассказал Авиафар Давиду, что Саул умертвил священников Господних. И сказал Давид Авиафару: я знал в тот день, когда там был Доик Идумеянин, что он непременно донесет Саулу; я виновен во всех душах дома отца твоего. Останься у меня, не бойся; ибо, кто будет искать моей души, будет искать и твоей души; ты будешь у меня под охранением”.
Преследуемый царем Давид не находил ни отдыха, ни убежища. В Кеиле его смелые воины спасли жителей от плена филистимлян, но и там, среди освобожденных им людей, они не были в безопасности. Из Кеиля они отправились в пустыню Зиф.
В это время, когда в жизни Давида было так мало отрадных минут, его обрадовал 'неожиданный приход Ионафана, который, узнав, где находится убежище Давида, навестил его. Как драгоценны были минуты общения для двух друзей. Они рассказывали друг другу о том, что довелось пережить, и Ионафан ободрил Давида, говоря: “Не бойся; ибо не найдет тебя рука отца моего Саула, и ты будешь царствовать над Израилем, а я буду вторым по тебе; и Саул, отец мой, знает это”. Когда они говорили о чудесной заботе Бога о Давиде, измученный беглец воспрял духом: “И заключили они между собою завет пред лицем Господа; и Давид остался в лесу, а Ионафан пошел в дом свой”.
После посещения Ионафана Давид ободрял душу хвалебными гимнами, сопровождая пение игрой на арфе.
“На Господа уповаю; как же вы говорите душе моей: "улетай на гору вашу, как птица"?
Ибо вот, нечестивые натянули лук, стрелу свою приложили к тетиве, чтобы во тьме стрелять в правых сердцем. Когда разрушены основания, что сделает праведник? Господь во святом храме Своем, Господь, – престол Его на небесах, очи Его зрят; вежды Его испытывают сынов человеческих.
Господь испытывает праведного, а нечестивого и любящего насилие ненавидит душа Его”
(Пс. 10:1–5)
Зифеи, жители той дикой местности, куда пришел Давид из Кеиля, послали сказать Саулу в Гиву, что они знают, где прячется Давид, и могут указать царю то место. Но Давид, предупрежденный о их намерении, ушел оттуда, укрывшись в горах между Маоном и Мертвым морем.
Снова Саул получил известие: “Вот, Давид в пустыне Эн-Гадди. И взял Саул три тысячи отборных мужей из всего Израиля, и пошел искать Давида и людей его по горам, где живут серны”. У Давида было всего шестьсот человек, в то время как у гнавшегося за ним Саула – три тысячи. Вместе со своими людьми Давид укрылся в одной из пещер, ожидая указаний от Бога, что надлежит делать. Поднимаясь в горы, Саул свернул в сторону и вошел один в ту самую пещеру, где скрывался Давид со своим отрядом. Когда люди Давида увидели это, они стали уговаривать своего начальника убить Саула. Царь находился в их власти, и они истолковали это как явное доказательство того, что Сам Бог предал этого врага в их руки для уничтожения. Давид склонялся принять эту точку зрения, но голос совести говорил ему: “Не прикасайся к помазаннику Божьему”.
Люди Давида никак не могли согласиться отпустить Саула и напомнили своему начальнику слова Божьи: “"Вот, Я предам врага твоего в руки твои, и сделаешь с ним, что тебе угодно". Давид встал и тихонько отрезал край от верхней одежды Саула”. Но впоследствии совесть мучила его даже за то, что он испортил царскую одежду.
Саул поднялся и вышел, чтобы продолжать поиски, когда неожиданно до его изумленного слуха донеслись слова: “Господин мой, царь!” Он повернулся посмотреть, кто обращается к нему, – и что же? Увидел сына Иессея, человека, за которым он столько времени охотился, чтобы убить его. Давид поклонился царю, выражая тем самым почтение ему как своему господину. Затем он сказал: “Зачем ты слушаешь речи людей, которые говорят: "вот, Давид умышляет зло на тебя"? Вот, сегодня видят глаза твои, что Господь предавал тебя ныне в руки мои в пещере; и мне говорили, чтоб убить тебя; но я пощадил тебя, и сказал: "не подниму руки моей на господина моего; ибо он помазанник Господа", Отец мой! посмотри на край одежды твоей в руке моей, я отрезал край одежды твоей, а тебя не убил. Узнай и убедись, что нет в руке моей зла, ни коварства, и я не согрешил против тебя; а ты ищешь души моей, чтоб отнять ее”.
Эти слова сразили Саула. Он не мог не изумляться их искренности, он был глубоко тронут, поняв, что совсем недавно целиком находился во власти того, кого мечтал убить. Полный чистосердечия, Давид стоял перед ним. Смягчившись, Саул воскликнул: “Твой ли это голос, сын мой Давид? И возвысил Саул голос свой, и плакал. И сказал Давиду: ты правее меня; ибо ты воздал мне добром, а я воздавал тебе злом… Кто, нашедши врага своего, отпустил бы его в добрый путь? Господь воздаст тебе добром за то, что сделал ты мне сегодня. И теперь я знаю, что ты непременно будешь царствовать, и царство Израилево будет твердо в руке твоей”. И Давид заключил с Саулом союз, что когда он станет царем, то милостиво поступит с домом Саула и не уничтожит его имени.
Помня прошлое, Давид не вполне доверял обещаниям царя и не верил, что это перемирие продлится долго. Когда Саул возвратился к себе домой, Давид остался в горах.
Иногда враждебность к слугам Божьим тех, кто отдался в руки сатаны, сменяется чувством раскаяния и сожаления, но эта перемена не всегда оказывается длительной и прочной. После того как злоумышленники выступают против рабов Господа и обличают их, ими овладевает убеждение, что они неправы. Дух Божий борется с ними, и они смиряются перед Богом и перед теми, чье влияние пытались уничтожить, и могут изменить свое отношение к ним. Но когда они начинают вновь прислушиваться к нашептываниям лукавого, то прежние сомнения воскресают, прежняя враждебность просыпается, и они возобновляют свои действия, в которых раньше раскаивались и которые на время оставили. Снова они говорят недобрые слова, обвиняют и осуждают тех, у кого некогда так искренно просили прощения. В подобных случаях сатана использует эти души гораздо успешнее, чем прежде, потому что они пренебрегли более ярким светом.
“И умер Самуил; и собрались все Израильтяне, и плакали по нем, и погребли его в доме его, в Раме”. Смерть Самуила была безвозвратной потерей для Израиля. Великий и благочестивый пророк, выдающийся судья скончался, и скорбь народа была глубокой и тяжелой. С ранней юности Самуил служил Израилю честно и праведно. Хотя Саул и был признанным царем, но влияние Самуила было намного больше, потому что его жизнь являлась образцом верности, послушания и преданности. Мы читаем, что он судил Израиля во все дни жизни своей.
Когда люди сравнивали жизнь Саула с жизнью Самуила, они видели, какую большую ошибку допустили, пожелав иметь царя, чтобы ничем не отличаться от окружающих народов. Многие с тревогой смотрели на общество, погруженное в неверие и безбожие. Личный пример царя оказывал большое влияние, и воистину Израиль мог скорбеть, что Самуил, пророк Божий, умер.
В лице Самуила народ потерял основателя и главу священных школ, но это еще не все. Израильтяне потеряли человека, к которому привыкли приходить с различными вопросами и тревогами. Они потеряли посредника, который постоянно ходатайствовал за них перед Богом. Посредничество Самуила вселяло в них чувство спокойствия и безопасности, ибо “много может усиленная молитва праведного” (Иак. 5:16). Теперь они чувствовали, что Бог их оставляет. Их царь казался почти сумасшедшим. Справедливость была извращена, и порядок сменился неразберихой.
Именно тогда, когда в стране происходила внутренняя борьба и когда спокойный и благочестивый совет Самуила был так необходим. Бог упокоил Своего престарелого раба. Какие горестные мысли овладевали ими, когда они смотрели на место его упокоения и вспоминали, как безрассудно они поступали, отвергая его правление, хотя он был так близок Небу, что, казалось, связывал весь Израиль с троном Иеговы… Это Самуил научил их любить Бога и повиноваться Ему, но теперь, когда он умер, люди чувствовали, что оставлены на милость царя, руководимого сатаной и разъединившего народ с Богом и Небом.
Давид не мог присутствовать при погребении Самуила, но он так глубоко и трепетно скорбел о нем, как преданный сын скорбит об умершем любимом отце. Он знал, что со смертью Самуила обрывались последние нити, которые сдерживали нрав Саула; при жизни пророка он чувствовал себя в большей безопасности. Пока Саул был занят трауром по Самуилу, Давид подыскал себе более безопасное место и после этого ушел в пустыню Фаран. Там он сочинил 120-й и 121-й псалмы. В тех диких местах, скорбя о смерти пророка и зная, что царь был его врагом, он пел:
“Помощь моя от Господа, сотворившего небо и землю. Не даст Он поколебаться ноге твоей, не воздремлет хранящий тебя. Не дремлет и не спит хранящий Израиля… Господь сохранит тебя от всякого зла; сохранит душу твою Господь. Господь будет охранять выхождение твое и вхождение твое отныне и вовек”
(Пс. 120:2–8)
Находясь в пустыне Фаран, Давид со своими людьми оберегал от разбойничьих набегов стада некоего богача по имени Навал, у которого были владения в той местности. Навал являлся потомком Халева, но по характеру был человек грубый и скупой.
Настало время стрижки овец, когда по существовавшему обычаю устраивались пиры и съезжались гости. Давид и его люди остро нуждались в провизии, и, согласно обычаю того времени, он послал десятерых юношей к Навалу, повелев им приветствовать его от имени своего господина, и добавил: “Скажите так: "Мир тебе, мир дому твоему, мир всему твоему. Ныне я услышал, что у тебя стригут овец. Вот, пастухи твои были с нами, и мы не обижали их, и ничего у них не пропало во все время их пребывания на Кармиле; спроси слуг твоих, и они скажут тебе; итак да найдут отроки благоволение в глазах твоих, ибо в добрый день пришли мы; дай же рабам твоим и сыну твоему Давиду, что найдет рука твоя"”.
Давид и его люди были надежной защитой пастухам и стадам Навала, и теперь они обращались с просьбой к этому богатому человеку – уделить кое-что тем, кто оказал ему такую ценную услугу. Давид и его люди могли сами взять из его стада, но они не сделали этого. Они вели себя честно. Однако их доброту не оценили. Ответ, посланный Навалом Давиду, говорил о нраве этого человека: “Кто такой Давид, и кто такой сын Иессеев? Ныне стало много рабов, бегающих от господ своих; неужели мне взять хлебы мои и воду мою, и мясо, приготовленное мною для стригущих овец у меня, и отдать людям, о которых не знаю, откуда они?”
Когда молодые люди вернулись с пустыми руками и поведали все Давиду, он сильно возмутился. Он повелел готовиться к битве, ибо решил наказать человека, который отказался помочь ему в том, на что он имел право, да еще прибавил к своему несправедливому отношению оскорбление. Такое импульсивное решение больше напоминало Саула, нежели Давида, но сыну Иессея предстояло еще научиться терпению в школе страданий.
После того как присланные Давидом люди ушли, один из слуг поспешил к жене Навала, Авигее, и рассказал ей о случившемся. “Вот, – сказал он, – Давид присылал из пустыни послов приветствовать нашего господина, но он обошелся с ними грубо. А эти люди очень добры к нам, не обижали нас, и ничего не пропало у нас во все время, когда мы ходили с ними, бывши в поле. Они были для нас оградою и днем и ночью во все время, когда мы пасли стада вблизи их. Итак подумай и посмотри, что делать; ибо неминуемо угрожает беда господину нашему и всему дому его”.
Не советуясь с мужем и ничего не говоря ему о своем намерении, Авигея взяла достаточно припасов, навьючила их на ослов и послала навстречу Давиду, а затем вслед отправилась сама. Она встретилась с Давидом и его отрядом на холме. “Когда Авигея увидела Давида, то поспешила сойти с осла и пала пред Давидом на лице свое, и поклонилась до земли; и пала к ногам его, и сказала: на мне грех, господин мой; позволь рабе твоей говорить в уши твои, и послушай слов рабы твоей”. Авигея обратилась к Давиду с таким почтением, как к коронованному монарху. Навал насмешливо воскликнул: “Кто такой Давид?”, а Авигея обратилась к нему: “Господин мой!” Любезными словами она пыталась смягчить его раздражение и умоляла за своего мужа. Лишенная всякой гордости и фальши, но исполненная мудрости и любви Божьей, Авигея проявила преданность своему семейству и объявила Давиду, что грубое отношение ее мужа к нему было не умышленным личным оскорблением, а просто необдуманным поступком жалкой, себялюбивой натуры.
“И ныне, господин мой, жив Господь и жива душа твоя; Господь не попустит тебе идти на пролитие крови, и удержит руку твою от мщения; и ныне да будут, как Навал, враги твои и злоумышляющие против господина моего”. Авигея не присвоила себе ту честь, что ей удалось удержать Давида от исполнения его намерения, но отдала славу и честь Богу. Затем она вручила привезенные ею дары как мирную жертву людям Давида, будто она сама была виновна в том, что вызвала такой сильный гнев их начальника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110