Каждый воин носил широкие массивные браслеты лиир и единственную серьгу в ухе – тоже с изображением своего лиир, но искусство их простиралось много дальше этого. Взять хотя бы эти маленькие кубки, украшенные тонким орнаментом: правду сказать, они достойны любого короля или королевы!
Странно, думала она, что народ, столь преданный войне, может создавать такие утонченные и прекрасные вещи…
Чья-то рука легла ей на плечи, погладила ее щеку. Это прикосновение пробудило в Аликс тоску по Дункану – последнее время они виделись только мельком. Она опустила голову, зачем Дункан так играет ее чувствами?
– Я скучал по тебе…
Аликс резко обернулась и отступила. Финн уронил руки.
– Чего ты хочешь от меня? – спросила Аликс.
Губы Финна дрогнули:
– Думаю, ты это уже знаешь. Аликс склонила голову и напряженно замерла перед ним – живая статуя:
– Зачем ты пришел?
– Чтобы говорить с тобой.
Он уселся у того пенька, с которого только что встала Аликс, и вытянул ноги. На его лице до сих пор был виден след пересекающего бровь шрама.
– О чем нам с тобой говорить?
– О нас с тобой, – тихо ответил Финн. Аликс нахмурилась:
– Я не понимаю тебя.
Финн вздохнул и развел руками:
– Обещаю, мэйха, я на тебя бросаться не буду. Но если ты и дальше будешь так меня бояться, я просто не смогу с тобой говорить. У тебя глаза лани, завидевшей охотника, – он улыбнулся. – Садись, пожалуйста.
Девушка решилась не сразу, но голос и манеры Финна ее немного успокоили в них больше не было ненавистной ей насмешливости и издевки, и она, наконец, решилась сесть, поправив юбки.
– Совет собирается этим вечером. Аликс почувствовала, как кровь отхлынула от ее лица:
– Совет…
– На заходе солнца.
– И из-за чего?..
– По многим причинам, и большей частью – из-за тебя.
Аликс закусила губу:
– Я так и думала.
– Я пришел, чтобы помочь тебе избежать лишних неприятностей.
Девушка вскинула голову:
– Ты не избавляешь от неприятностей, Финн, скорее, наоборот. Он даже покраснел:
– Для тебя… может, так оно и было. Я признаю, – он криво улыбнулся. – Но признание – еще не извинение, и я никогда не стану просить прощения за то, что сужу обо всем сам.
Аликс прямо посмотрела на него, чувствуя некоторую растерянность:
– Финн, лучше будь со мной откровенен.
Он подтянул ноги и сел прямо:
– Ты не зачала.
Кровь бросилась ей в лицо:
– Да что ты об этом знаешь? В его глазах заплясали веселые искорки, однако он не стал смеяться над Аликс:
– Среди Чэйсули это вовсе не тайна за семью печатями. Нас слишком мало, чтобы считать все это женской тайной. Если женщина Чэйсули забеременеет, Аликс, это большая радость для всех, – он помолчал, Аликс опустила глаза. – Райсса сказала мне – я спрашивал у нее утром. У тебя нет ребенка.
– Райсса не имела права ничего говорить тебе, а ты не имел права спрашивать!
– У меня есть это право. Этим вечером я буду просить Совет, чтобы ты стала моей.
– Нет!!
– Дункан тебя не получит, – безжалостно продолжил Финн. – Это ясно всем.
Он возьмет Малину, как и хотел всегда. У тебя не осталось надежды.
– Надежда есть всегда, – яростно выговорила она, прекрасно зная, что Финн прав.
А Финн опустился на колени в палую листву перед Аликс и взял ее руки в свои прежде, чем она успела отнять их:
– Ты сказала, что не будешь ничьей мэйхой. В тебе говорит хомэйнская кровь, но я готов уважать твою гордость. Я вижу, что тебе нужно, Аликс, – он насмешливо улыбнулся. – И готов пожертвовать ради тебя частью своей свободы.
Аликс попыталась вырваться, но не смогла. Она снова ощущала себя беспомощной пленницей, знакомое чувство страха охватило ее. Она встала на колени, дрожа всем телом, руки ее были холодны, как лед:
– Финн… я не могу. Между нами никогда не будет согласия. Ты с самого первого дня сделал это невозможным. Вряд ли я буду тебе хорошей и послушной чэйсулой.
Он коротко усмехнулся:
– Если бы я хотел такую чэйсулу, я никогда не просил бы у Совета тебя.
Она с трудом подняла голову и посмотрела на него:
– Тогда почему ты попросил меня?
– Я желал тебя с самого начала. И возьму тебя, чего бы мне это ни стоило.
Аликс отшатнулась, наконец, вырвавшись из его рук:
– Я никогда не буду твоей… никогда! Во имя всех богов, Финн… ведь ты же наполовину брат мне! Ты украл меня! Ты разрушил всю мою жизнь, а теперь хочешь дать мне новую… которая мне не нужна. Мне нужен Дункан. Не ты!
Бледность медленно разлилась по его лицу: теперь он напоминал мертвеца живыми в нем оставались только глаза:
– Дункану нужна Малина, – холодно сказал Финн. – Не ты. Иначе он отрекся бы от клятвы, которую когда-то дал, и взял бы чэйсулой тебя, – дернул плечом. Ты перерастешь желание быть с Дунканом, моя хомэйнская рухолла, хотя бы потому, что это желание – костер, в который никто не подбросит дров.
– Надежда есть всегда, – равнодушно повторила она.
– Надежды нет, – ответил Финн. – Ты ушла от Кэриллона к Дункану. Пройдет время, и от моего рухолли ты придешь ко мне.
– Ты не можешь заставить меня! – внезапно выкрикнула она.
– Мне и не придется, – Финн опустил взгляд на свои руки, машинально разбиравшие по цвету осенние листья. – Я говорил с шар тэлом. Тебя признает Совет и примет клан. А с этим ты обретешь клановые права, о которых может попросить любой воин, – он поднял глаза на девушку. – Другие тоже могут просить Совет о тебе, Аликс, потому что ты молода, здорова, потому что ты новая в клане. Но мне кажется, что ты выберешь меня, потому что – что бы ни произошло между нами прежде – по крайней мере, ты меня знаешь.
– Мне нужен Дункан, – твердо сказала она, сознавая, что эти слова – ее единственное оружие против Финна. – Дункан.
Рот Финна искривился в гримасе:
– Я говорил о твоих клановых правах и с Дунканом, рухолла. Он – вождь клана. Он должен знать о таких вещах.
Аликс в ужасе уставилась на Финна:
– Я не понимаю…
– Вождь клана всегда может отказать воину в той женщине, которую он хочет.
Чтобы взять чэйсулу, нужно разрешение вождя.
Аликс внезапно почувствовала внутри пустоту и холод:
– И что же Дункан…?
– Он дал мне разрешение, Аликс. Он не будет вмешиваться.
Дункан! беззвучно крикнула она.
– Если не я, значит, твоим чэйсулом будет кто-то другой, – мягко повторил Финн. Аликс двинулась вперед на коленях и села прямо перед Финном, медленно коснулась его руки, взяла ее в свои ладони – в его глазах мелькнуло удивление:
– Финн, – тихо сказала она. – Рухо.., – она с трудом выдавила из себя улыбку, – отвези меня домой.
Он отдернул руку:
– Домой…
– На ферму, – сказала она. – К Торрину. К той жизни, которую я знала с детства. Его лицо стало похожим на маску:
– Твой дом здесь. Я никуда тебя не повезу.
– Финн… Я даю тебе возможность вернуть все то, что ты отнял у меня.
Отвези меня… Финн поднялся и взглянул на нее сверху вниз:
– Я не могу отпустить тебя, – отчетливо выговорил он. – Тем более теперь, когда ты почти стала моей. Ты забываешь, рухолла – я украл тебя, потому что пожелал тебя. Я не отдам тебя так легко.
– Но если Дункан скажет – нет…
– Дункан уже сказал – да, – напомнил ей Финн. – Дункан сказал, что я могу взять тебя.
– А если я откажусь? Если я встану на Совете и скажу, что не хочу тебя?
Финн усмехнулся знакомо и зло:
– Не забывай о нашем третьем даре, мэйха. Мы можем заставить тебя делать даже то, чего ты не хочешь.
– Пожалуйста…
Финн взглянул в ее молящее лицо:
– Нет, – ответил он.
***
Аликс стояла подле голубовато-серого шатра, закрыв глаза, собираясь с силами. Наконец она поскреблась в полог и осталась ждать, пока Дункан не пригласил ее войти.
Поколебавшись, она ступила вовнутрь Дверной полог упал за ее спиной.
Дункан си дел, склонившись над низким рабочим сто лом: был занят работой по золоту.
– Да? – сказал он, не поднимая глаз. Аликс облизнула пересохшие губы:
– Дункан. Его плечи и руки словно окаменели. Еще мгновение он продолжал работу, потом отложил украшение и выронил инструмент, покатившийся по столу.
Аликс проследила за ним, не решаясь встретиться с Дунканом глазами.
– Я пришла к тебе как к вождю клана, – тщательно подбирая слова, начала она.
– Сядь, Аликс.
Девушка присела на колени по другую сторону стола и наконец подняла голову:
– Ко мне приходил Финн. Он сказал, что говорил с тобой и что будет просить на Совете моих клановых прав.
На его лице была словно маска вождя, серьезного и сурового:
– Да.
Ее дыхание было прерывистым и неровным:
– Дункан… я не хочу быть с Финном. Ты знаешь это.
– Все уже решено, – отстраненно сказал он. – И если ты снова заводишь разговор об этом, я не смогу говорить с тобой просто как вождь клана.
Аликс улыбнулась, услышав в его голосе невысказанное предупреждение. По крайней мере, она была не совсем безразлична Дункану.
– Я пришла вовсе не затем, чтобы ты снопа задумался о сделанном мне предложении, – объяснила она. – Ты хорошо дал мне понять, что собираешься делать, и я не желаю выпрашивать большего, как нищенка – милостыню.
Его глаза вспыхнули:
– Тогда чего же ты хочешь, Аликс?
– Я хочу, чтобы ты взял назад разрешение, данное Финну. Я не хочу иметь с ним ничего общего. Мы никогда не сможем быть мужем и женой… и я думаю, это закончится смертью одного из нас. Думаю, умрет он, а не я.
Дункан коротко улыбнулся, но тут же попытался скрыть эту улыбку:
– Этот брак не будет скучным, – заметил он.
– Этого брака вообще не будет, – мрачно отпарировала она. – Дункан, отмени свое разрешение.
– На каком основании? Аликс нахмурилась:
– Я не хочу его! Дункан пожал плечами:
– Это не основание. Это только упрямство, к которому так склонны женщины.
– Ты не можешь хотеть, чтобы я принадлежала ему!
Лицо Дункана дернулось:
– Нет, – ответил он после долгого молчания. – Я не хочу этого. Но отказать ему только потому, что так не хочу я… вождь клана не может быть таким мелочным. Аликс, этот союз будет благом для нашего клана.
– И это все, что ты можешь мне сказать?! Или ты думаешь только о клане, но не обо, мне? Во имя богов, Дункан, я думала, что нас объединяет что-то большее.
Что же случилось с этой твоей драгоценной толмоорой?
Дункан покраснел, потом побледнел:
– А другого воина ты примешь?
– Ты знаешь, что я приму только одного.
– Тогда выбирай, – уже мягче сказал он.
– Будь моей мэйхой… или чэйсулой другого.
– Но почему?
– Я дал обещание Малине, когда нам было по восемь лет, – тихо ответил Дункан.
– Клятва Чэйсули держит прочно.
– Она первая нарушила клятву.
– Она не думала, что я сдержу слово, – Дункан коснулся золотого украшения на столе. – Она ушла к Боррсу, потому что решила, что я передумаю. А когда я этого не сделал… она попала в ловушку.
Вождь клана дал разрешение Боррсу просить ее клановых прав, а когда решение принято, его уже нельзя изменить. Это прочно, как клятва, – он взглянул на Аликс. – Я сделал то же, что и ты. Я просил вождя клана отменить решение, чтобы я мог просить прав Малины. Он этого не сделал… и их союз признал Совет.
– Но я думала, что ты был вождь клана, а потому не взял чэйсулы.
Дункан выглядел усталым:
– Тиернан умер от болезни. Прошло несколько месяцев. Все знали, что я стану его преемником, а потому я принял решение оставаться одному до его смерти. Но тогда он был вождем. А когда он умер, Малина уже была чэйсулой Боррса.
– Но ребенок…
– Он может быть моим. Он может быть ребенком Боррса, – Дункан тихо вздохнул. – У нашего народа верность – не высшая добродетель.
Аликс отшатнулась:
– Но она была замужем!
Дункан улыбнулся:
– Я и не думал, что ты поймешь.
– Ты хочешь сказать, что возьмешь к себе и Малину, и меня, да еще будешь искать себе других женщин?
Дункан задумчиво нахмурился – Я не могу сказать, так ли это будет. Да и кто из мужчин мог бы дать подобное обещание?
Это новое открытие потрясло Аликс. Она с сомнением вгляделась в лицо Дункана:
– Дункан… ты и вправду так думаешь?
Он пожал плечами:
– Я не из тех, кому нужны все женщины. Хватит и одной. Не думаю, что тебе нужно из-за этого беспокоиться.
– Дункан!
– Аликс, она носит ребенка, который может быть моим…
– А я нет.
– Аликс…
– Если бы она не забеременела, ты был бы так же готов взять ее чэйсулой?
Он отвел взгляд.
– Если бы Боррс был жив, а ребенок все равно был бы моим… – Дункан глубоко вздохнул. – Я думаю, я ничего бы не сказал.
– Значит, это из-за ребенка…
– Мне всегда нравилась Малина, – твердо заявил Дункан.
– А если ребенок не твой?
– Я не могу рассчитывать на это.
– И все-таки она согласна разделить тебя со мной?
– Я поставил это условие, – мягко сказал он. – Я сказал, что беру ее ради ребенка… и только если она примет тебя, как мою мэйху.
– Дункан!
– Маленькая, если бы она сказала – нет, я бы сделал тебя своей чэйсулой.
Но меня слишком многое связывает с Малиной, и я не могу так просто ее оставить.
– Но ты бросаешь меня… ты отдаешь меня Финну!
– Потому что он об этом просил, и нет причин отказывать ему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
Странно, думала она, что народ, столь преданный войне, может создавать такие утонченные и прекрасные вещи…
Чья-то рука легла ей на плечи, погладила ее щеку. Это прикосновение пробудило в Аликс тоску по Дункану – последнее время они виделись только мельком. Она опустила голову, зачем Дункан так играет ее чувствами?
– Я скучал по тебе…
Аликс резко обернулась и отступила. Финн уронил руки.
– Чего ты хочешь от меня? – спросила Аликс.
Губы Финна дрогнули:
– Думаю, ты это уже знаешь. Аликс склонила голову и напряженно замерла перед ним – живая статуя:
– Зачем ты пришел?
– Чтобы говорить с тобой.
Он уселся у того пенька, с которого только что встала Аликс, и вытянул ноги. На его лице до сих пор был виден след пересекающего бровь шрама.
– О чем нам с тобой говорить?
– О нас с тобой, – тихо ответил Финн. Аликс нахмурилась:
– Я не понимаю тебя.
Финн вздохнул и развел руками:
– Обещаю, мэйха, я на тебя бросаться не буду. Но если ты и дальше будешь так меня бояться, я просто не смогу с тобой говорить. У тебя глаза лани, завидевшей охотника, – он улыбнулся. – Садись, пожалуйста.
Девушка решилась не сразу, но голос и манеры Финна ее немного успокоили в них больше не было ненавистной ей насмешливости и издевки, и она, наконец, решилась сесть, поправив юбки.
– Совет собирается этим вечером. Аликс почувствовала, как кровь отхлынула от ее лица:
– Совет…
– На заходе солнца.
– И из-за чего?..
– По многим причинам, и большей частью – из-за тебя.
Аликс закусила губу:
– Я так и думала.
– Я пришел, чтобы помочь тебе избежать лишних неприятностей.
Девушка вскинула голову:
– Ты не избавляешь от неприятностей, Финн, скорее, наоборот. Он даже покраснел:
– Для тебя… может, так оно и было. Я признаю, – он криво улыбнулся. – Но признание – еще не извинение, и я никогда не стану просить прощения за то, что сужу обо всем сам.
Аликс прямо посмотрела на него, чувствуя некоторую растерянность:
– Финн, лучше будь со мной откровенен.
Он подтянул ноги и сел прямо:
– Ты не зачала.
Кровь бросилась ей в лицо:
– Да что ты об этом знаешь? В его глазах заплясали веселые искорки, однако он не стал смеяться над Аликс:
– Среди Чэйсули это вовсе не тайна за семью печатями. Нас слишком мало, чтобы считать все это женской тайной. Если женщина Чэйсули забеременеет, Аликс, это большая радость для всех, – он помолчал, Аликс опустила глаза. – Райсса сказала мне – я спрашивал у нее утром. У тебя нет ребенка.
– Райсса не имела права ничего говорить тебе, а ты не имел права спрашивать!
– У меня есть это право. Этим вечером я буду просить Совет, чтобы ты стала моей.
– Нет!!
– Дункан тебя не получит, – безжалостно продолжил Финн. – Это ясно всем.
Он возьмет Малину, как и хотел всегда. У тебя не осталось надежды.
– Надежда есть всегда, – яростно выговорила она, прекрасно зная, что Финн прав.
А Финн опустился на колени в палую листву перед Аликс и взял ее руки в свои прежде, чем она успела отнять их:
– Ты сказала, что не будешь ничьей мэйхой. В тебе говорит хомэйнская кровь, но я готов уважать твою гордость. Я вижу, что тебе нужно, Аликс, – он насмешливо улыбнулся. – И готов пожертвовать ради тебя частью своей свободы.
Аликс попыталась вырваться, но не смогла. Она снова ощущала себя беспомощной пленницей, знакомое чувство страха охватило ее. Она встала на колени, дрожа всем телом, руки ее были холодны, как лед:
– Финн… я не могу. Между нами никогда не будет согласия. Ты с самого первого дня сделал это невозможным. Вряд ли я буду тебе хорошей и послушной чэйсулой.
Он коротко усмехнулся:
– Если бы я хотел такую чэйсулу, я никогда не просил бы у Совета тебя.
Она с трудом подняла голову и посмотрела на него:
– Тогда почему ты попросил меня?
– Я желал тебя с самого начала. И возьму тебя, чего бы мне это ни стоило.
Аликс отшатнулась, наконец, вырвавшись из его рук:
– Я никогда не буду твоей… никогда! Во имя всех богов, Финн… ведь ты же наполовину брат мне! Ты украл меня! Ты разрушил всю мою жизнь, а теперь хочешь дать мне новую… которая мне не нужна. Мне нужен Дункан. Не ты!
Бледность медленно разлилась по его лицу: теперь он напоминал мертвеца живыми в нем оставались только глаза:
– Дункану нужна Малина, – холодно сказал Финн. – Не ты. Иначе он отрекся бы от клятвы, которую когда-то дал, и взял бы чэйсулой тебя, – дернул плечом. Ты перерастешь желание быть с Дунканом, моя хомэйнская рухолла, хотя бы потому, что это желание – костер, в который никто не подбросит дров.
– Надежда есть всегда, – равнодушно повторила она.
– Надежды нет, – ответил Финн. – Ты ушла от Кэриллона к Дункану. Пройдет время, и от моего рухолли ты придешь ко мне.
– Ты не можешь заставить меня! – внезапно выкрикнула она.
– Мне и не придется, – Финн опустил взгляд на свои руки, машинально разбиравшие по цвету осенние листья. – Я говорил с шар тэлом. Тебя признает Совет и примет клан. А с этим ты обретешь клановые права, о которых может попросить любой воин, – он поднял глаза на девушку. – Другие тоже могут просить Совет о тебе, Аликс, потому что ты молода, здорова, потому что ты новая в клане. Но мне кажется, что ты выберешь меня, потому что – что бы ни произошло между нами прежде – по крайней мере, ты меня знаешь.
– Мне нужен Дункан, – твердо сказала она, сознавая, что эти слова – ее единственное оружие против Финна. – Дункан.
Рот Финна искривился в гримасе:
– Я говорил о твоих клановых правах и с Дунканом, рухолла. Он – вождь клана. Он должен знать о таких вещах.
Аликс в ужасе уставилась на Финна:
– Я не понимаю…
– Вождь клана всегда может отказать воину в той женщине, которую он хочет.
Чтобы взять чэйсулу, нужно разрешение вождя.
Аликс внезапно почувствовала внутри пустоту и холод:
– И что же Дункан…?
– Он дал мне разрешение, Аликс. Он не будет вмешиваться.
Дункан! беззвучно крикнула она.
– Если не я, значит, твоим чэйсулом будет кто-то другой, – мягко повторил Финн. Аликс двинулась вперед на коленях и села прямо перед Финном, медленно коснулась его руки, взяла ее в свои ладони – в его глазах мелькнуло удивление:
– Финн, – тихо сказала она. – Рухо.., – она с трудом выдавила из себя улыбку, – отвези меня домой.
Он отдернул руку:
– Домой…
– На ферму, – сказала она. – К Торрину. К той жизни, которую я знала с детства. Его лицо стало похожим на маску:
– Твой дом здесь. Я никуда тебя не повезу.
– Финн… Я даю тебе возможность вернуть все то, что ты отнял у меня.
Отвези меня… Финн поднялся и взглянул на нее сверху вниз:
– Я не могу отпустить тебя, – отчетливо выговорил он. – Тем более теперь, когда ты почти стала моей. Ты забываешь, рухолла – я украл тебя, потому что пожелал тебя. Я не отдам тебя так легко.
– Но если Дункан скажет – нет…
– Дункан уже сказал – да, – напомнил ей Финн. – Дункан сказал, что я могу взять тебя.
– А если я откажусь? Если я встану на Совете и скажу, что не хочу тебя?
Финн усмехнулся знакомо и зло:
– Не забывай о нашем третьем даре, мэйха. Мы можем заставить тебя делать даже то, чего ты не хочешь.
– Пожалуйста…
Финн взглянул в ее молящее лицо:
– Нет, – ответил он.
***
Аликс стояла подле голубовато-серого шатра, закрыв глаза, собираясь с силами. Наконец она поскреблась в полог и осталась ждать, пока Дункан не пригласил ее войти.
Поколебавшись, она ступила вовнутрь Дверной полог упал за ее спиной.
Дункан си дел, склонившись над низким рабочим сто лом: был занят работой по золоту.
– Да? – сказал он, не поднимая глаз. Аликс облизнула пересохшие губы:
– Дункан. Его плечи и руки словно окаменели. Еще мгновение он продолжал работу, потом отложил украшение и выронил инструмент, покатившийся по столу.
Аликс проследила за ним, не решаясь встретиться с Дунканом глазами.
– Я пришла к тебе как к вождю клана, – тщательно подбирая слова, начала она.
– Сядь, Аликс.
Девушка присела на колени по другую сторону стола и наконец подняла голову:
– Ко мне приходил Финн. Он сказал, что говорил с тобой и что будет просить на Совете моих клановых прав.
На его лице была словно маска вождя, серьезного и сурового:
– Да.
Ее дыхание было прерывистым и неровным:
– Дункан… я не хочу быть с Финном. Ты знаешь это.
– Все уже решено, – отстраненно сказал он. – И если ты снова заводишь разговор об этом, я не смогу говорить с тобой просто как вождь клана.
Аликс улыбнулась, услышав в его голосе невысказанное предупреждение. По крайней мере, она была не совсем безразлична Дункану.
– Я пришла вовсе не затем, чтобы ты снопа задумался о сделанном мне предложении, – объяснила она. – Ты хорошо дал мне понять, что собираешься делать, и я не желаю выпрашивать большего, как нищенка – милостыню.
Его глаза вспыхнули:
– Тогда чего же ты хочешь, Аликс?
– Я хочу, чтобы ты взял назад разрешение, данное Финну. Я не хочу иметь с ним ничего общего. Мы никогда не сможем быть мужем и женой… и я думаю, это закончится смертью одного из нас. Думаю, умрет он, а не я.
Дункан коротко улыбнулся, но тут же попытался скрыть эту улыбку:
– Этот брак не будет скучным, – заметил он.
– Этого брака вообще не будет, – мрачно отпарировала она. – Дункан, отмени свое разрешение.
– На каком основании? Аликс нахмурилась:
– Я не хочу его! Дункан пожал плечами:
– Это не основание. Это только упрямство, к которому так склонны женщины.
– Ты не можешь хотеть, чтобы я принадлежала ему!
Лицо Дункана дернулось:
– Нет, – ответил он после долгого молчания. – Я не хочу этого. Но отказать ему только потому, что так не хочу я… вождь клана не может быть таким мелочным. Аликс, этот союз будет благом для нашего клана.
– И это все, что ты можешь мне сказать?! Или ты думаешь только о клане, но не обо, мне? Во имя богов, Дункан, я думала, что нас объединяет что-то большее.
Что же случилось с этой твоей драгоценной толмоорой?
Дункан покраснел, потом побледнел:
– А другого воина ты примешь?
– Ты знаешь, что я приму только одного.
– Тогда выбирай, – уже мягче сказал он.
– Будь моей мэйхой… или чэйсулой другого.
– Но почему?
– Я дал обещание Малине, когда нам было по восемь лет, – тихо ответил Дункан.
– Клятва Чэйсули держит прочно.
– Она первая нарушила клятву.
– Она не думала, что я сдержу слово, – Дункан коснулся золотого украшения на столе. – Она ушла к Боррсу, потому что решила, что я передумаю. А когда я этого не сделал… она попала в ловушку.
Вождь клана дал разрешение Боррсу просить ее клановых прав, а когда решение принято, его уже нельзя изменить. Это прочно, как клятва, – он взглянул на Аликс. – Я сделал то же, что и ты. Я просил вождя клана отменить решение, чтобы я мог просить прав Малины. Он этого не сделал… и их союз признал Совет.
– Но я думала, что ты был вождь клана, а потому не взял чэйсулы.
Дункан выглядел усталым:
– Тиернан умер от болезни. Прошло несколько месяцев. Все знали, что я стану его преемником, а потому я принял решение оставаться одному до его смерти. Но тогда он был вождем. А когда он умер, Малина уже была чэйсулой Боррса.
– Но ребенок…
– Он может быть моим. Он может быть ребенком Боррса, – Дункан тихо вздохнул. – У нашего народа верность – не высшая добродетель.
Аликс отшатнулась:
– Но она была замужем!
Дункан улыбнулся:
– Я и не думал, что ты поймешь.
– Ты хочешь сказать, что возьмешь к себе и Малину, и меня, да еще будешь искать себе других женщин?
Дункан задумчиво нахмурился – Я не могу сказать, так ли это будет. Да и кто из мужчин мог бы дать подобное обещание?
Это новое открытие потрясло Аликс. Она с сомнением вгляделась в лицо Дункана:
– Дункан… ты и вправду так думаешь?
Он пожал плечами:
– Я не из тех, кому нужны все женщины. Хватит и одной. Не думаю, что тебе нужно из-за этого беспокоиться.
– Дункан!
– Аликс, она носит ребенка, который может быть моим…
– А я нет.
– Аликс…
– Если бы она не забеременела, ты был бы так же готов взять ее чэйсулой?
Он отвел взгляд.
– Если бы Боррс был жив, а ребенок все равно был бы моим… – Дункан глубоко вздохнул. – Я думаю, я ничего бы не сказал.
– Значит, это из-за ребенка…
– Мне всегда нравилась Малина, – твердо заявил Дункан.
– А если ребенок не твой?
– Я не могу рассчитывать на это.
– И все-таки она согласна разделить тебя со мной?
– Я поставил это условие, – мягко сказал он. – Я сказал, что беру ее ради ребенка… и только если она примет тебя, как мою мэйху.
– Дункан!
– Маленькая, если бы она сказала – нет, я бы сделал тебя своей чэйсулой.
Но меня слишком многое связывает с Малиной, и я не могу так просто ее оставить.
– Но ты бросаешь меня… ты отдаешь меня Финну!
– Потому что он об этом просил, и нет причин отказывать ему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34