Документики кому показывали?
– Я их не видел.
– Вот документы! Вот значки агентов!
– Типичная липа! Дай-ка сюда!
– Да вы чё, блин, совсем поохренели! Мы – федеральные агенты!
– Да мы таких агентов на… мотали!
– А ну тихо! – Майкл уже понял, что этот раунд он проиграл и что Шварц специально накаляет обстановку, для того чтобы ситуация вышла из-под контроля. Если прольётся кровь, вся вина ляжет на ФБР, спишут на непрофессиональные действия агентов. И самое поганое, что ничего сделать нельзя, у долбанной демократической Америки такие вот либеральные законы.
– Тихо! Мы уходим! Девочка ваша нам не нужна, трахайте её сами. Все, выходим, пошли!
– Президент, что, так и отпустим?
– Пусть идут! Лев, пресса внизу?
– У подъезда.
– Все! Пусть идут!
Родригес вошёл в кабинет Шварца, когда там уже все собрались, ожидая его. Алекс поднялся со своего кресла и встретил Родригеса дружеским рукопожатием. Тот прошёл на его место и сел во главе стола. Алекс пододвинул кресло от стены и сел рядом.
– Начнём. – Хорхе обвёл всех взглядом. – Я вижу, все свои. – За столом сидели и Баффет, и Хандкарян, и Эрика, и ещё несколько человек, каждый из которых «стоил» никак не меньше этой троицы.
– «Они» убили Фила. – Эрика с трудом сдержала себя, чтобы вновь, уже в сотый раз за последние два дня, не зарыдать.
– Какая у них версия? – Хорхе поднял руку, достал из кармана глушилку и поставил её на стол. – Теперь можно.
– Что Фил – советский агент и снял информацию с «Дженерал дайнэмикс» для «БМВ».
– Мне не нужно повторять то, о чем говорят все новостные агентства.
– А это и есть их версия. И ещё, они обвинили Алекса в том, что он бывший нацистский преступник.
– И все? А зачем они хотели увезти секретаршу Фила?
– Фил успел ей крикнуть, что он ни в чем не виноват.
– Это так? Фил не проговорился?
– «Они» заглушили внутреннюю запись, поэтому мы пока не знаем, о чем они говорили.
– Запись сохранили?
– Да, конечно.
– Давай сюда. – Хорхе открыл свой дипломат.
– Сейчас принесут. – Алекс пошёл к выходу.
– Алекс, почему запись не у тебя в кармане? Ты понимаешь, какая это улика?
– Там просто шум…
– Ладно. Мы попробуем понять, что скрывается за этим шумом. Когда похороны?
– Мы тебя ждали.
– Понял. Что с его семьёй?
– Трое детей, жена-домохозяйка. Я обо всем распорядился…
– Я знаю. Охрану поставили? Дети учатся? Кто доставляет продукты? Что думает местная мафия и копы? Кто чинит водопровод? Кто приносит почту?
– Там Маккормик, он все сделает как надо.
– Стало быть, похороны завтра? Дальше. Про биржевой кризис уже поговорили до меня?
– Да.
– Кстати, Эрика, спасибо тебе, ты среагировала, как боксёр. Всех одним ударом в нокаут. Я не ждал, что векселя международного афериста Хорхе Родригеса так востребованы на нью-йоркской фондовой бирже. – В глазах Родригеса мелькнула озорная искра. – Только не рано ли мы Америку рушим?
– Устоит, – задумчиво произнёс Хандкарян.
– Самвел, ну а ты, старый лис, сколько денег сделал?
– Если бы не Эрика, все бы потерял. И Баффет также.
– Вам-то она маякнула, а мне, старому больному человеку, пришлось самому выгребаться, – дребезжащим голосом произнёс Самуил Шнеерсон, один из наиболее мощных финансовых тузов, перед которым даже хитромудрый Хан всегда готов снять шляпу. – Ты, девочка, в следующий раз, когда надумаешь перебить все горшки в этой лавке, заранее подскажи мне, старому еврею, а то у меня уже не те годы, бегать за вами наперегонки.
– У меня, Шмуль, не было времени на размышления, я и так все делала над неостывшим телом своего друга…
– Прости меня, дочка… не подумав, сказал.
– Подытожим? Значит, так. Эрика скинула все свои пакеты и взяла наши векселя. Теперь её пакет стоит около миллиарда. Когда векселя кончились, а цены на них продолжали расти, я сунул на торги ещё на два арбуза векселей, и рынок их проглотил! Более того, на рынке ждут ещё наших векселей. Настало время накачать рынок бумагой, перевести деньги в золото и европейские бумага, и давать деру – доллар этого не вынесет. Мои аналитики прогнозируют его падение на тридцать семь-тридцать восемь с четвертью процентов.
– Сорок, как минимум, – ворчливо произнёс Хан.
– А максимум?
– До пятидесяти.
– То есть вслед за нашими деньгами в Европу, СНГ и в Южную Америку пойдут и деньги американских промышленников. Чем ответим?
– В Лондоне, Франкфурте и в Рио нужно вздувать цены на все индексы. Сейчас и не угадаешь, во что они будут вкладываться.
– Золото?
– Золото сейчас наверху. В него только Родригес может вкладываться.
– А если Родригес начнёт вкладываться в золото, оно ещё не пойдёт вверх? – о себе в третьем лице спросил Родригес.
– Может, и пойдёт. Но только что-то мне говорит, что на рынке сейчас полно золота, и ещё, как посмотрит Рыбаков на всю эту канитель?
– СССР не сможет выбрасывать на внешний рынок большие объёмы золота. По-моему, они сейчас сами закупают.
– Поэтому на рынке цены на золото высокие? У тебя есть какая-то информация? – Шнеерсон напрягся, и даже его еврейский акцент пропал.
– Да нет, нет никакой информации, так, мысли вслух.
Совещание проходило неспешно и успело наскучить Алексу, азартная натура которого не терпела долгих переливаний из пустого в порожнее. Но он, отдавая дань уважения своим соратникам, вынес эту тягомотину до конца.
А ведь ему ещё предстояли похороны и разборки с ФБР, на которых было необходимо доказать чистоту компании перед законом, и что самое поганое – отречься от Фила, от капитана спецназа ГРУ Олега Пилипенко.
После того как похоронили Олега Пилипенко, а его семью Александр сам перевёз в Гавану, выделив ей просторный дом в посёлке иностранных специалистов и назначив огромное, по меркам Кубы, содержание, настало время определяться и с собственной судьбой. Родригес выкупил «General Security», а точнее, его юристы переоформили право собственности на компанию на «Родригес Инк.», а Лев Рубинштейн по своим каналам тихо продал дом и квартиры Шварца и деньги перегнал в банки Южной Америки.
Эрика тоже передала под контроль менеджеров Родригеса свои активы, и вся семья спокойно перелетела на самолёте корпорации Родригеса в Аргентину. Эрика весь полет плакала, не столько об оставленном позади, сколько о своей юности, потраченной на эти миражи. И только когда видела, как увлечённо, не замечая расстройства жены и матери, играют её мужчины, она пыталась брать себя в руки.
Вскоре после их прилёта и обустройства в Аргентине прилетел Хорхе, полный новых планов и задач для них, но только Эрика грубо заявила, что с неё хватит, и послала недоумевающего Судостроева подальше.
Алекс, отдохнув, с новыми силами включился в работу мощнейшей корпорации, и Хорхе давал ему все новые и новые задания. Про США они старались больше не вспоминать, хотя Эрика каждую неделю звонила на Кубу, узнать, как идут дела у Марии Пилипенко и её детей.
Но однажды Алекс не выдержал, вызвал Судостроева, и они часа два бродили с ним по берегу океана, что-то эмоционально обсуждая.
После чего Алекс улетел «по делам» и, вернувшись через месяц, долго не мог взглянуть в глаза Эрике, хотя она поняла, что ему стало намного легче.
Фольи не ждал никого. Тем не менее к роскошным дверям ограды его особняка подъехал автомобиль, из которого вышел Алекс Шварц, и нудно сигналил, пока неторопливый охранник не подошёл узнать, что надо этому буффону.
– Скажи дону Адриано, что у ворот стоит Алекс Шварц. Да побыстрее, от этого зависит твоя зарплата. – Охранник переговорил по переносной рации, открыл ворота, и машина направилась знакомой дорогой к подъезду. Дон Адриано сам на крыльце встретил Алекса, причём встретил очень приветливо, как давнего друга, как близкого родственника, что ввело в недоумение приближённых старого мафиози.
– Рассказывай, дон Алекс, какими судьбами тебя принесло ко мне, старому и уже ни на что не годному старику? И что вообще творится в мире, я то не езжу никуда, сижу здесь, грею кости на солнышке.
– Много интересного, Дон, творится на белом свете. Но пока все тихо, мирно.
– Что, революций больше не предвидится? Это прибыльное дело, да? – Дону Адриано было приятно, когда такой влиятельный и богатый «человек» запросто сидит с ним, бандитом провинциального масштаба. Но ведь не зря он приехал к нему, ведь что-то понадобилось. И поэтому Дон не спешил выспрашивать, в нем боролись как лёгкая гордыня перед своими подручными, так и желание предстать перед ними ещё более значительным. Они-то потом обязательно вызнают по своим каналам, кто такой этот Алекс Шварц.
– Дон, я знаю, как быстро летит время в ваши годы, поэтому можно я сразу перейду к делу?
– Отчего же? Конечно. Ты волен поступать, как знаешь. Между старыми друзьями не может быть условностей, тем более ты не из «традиционной семьи».
– И все же я не хотел бы тебя обидеть. Если я скажу что-то не так, прости меня заранее. Я расстроен, поэтому могу ляпнуть что-нибудь не то.
– Говори, Алекс.
– Я помог тебе в том деле с Парагваем?
– О чем речь? Конечно, помог.
– Я закрыл глаза на то, что, помимо твоих денег, ты вытащил ещё больше трехсот миллионов?
– Алекс… – Дон осёкся, прошёл к бару за спиной у Шварца, но тот даже не повернулся, и Адриано понял, что речь идёт не о деньгах, потому решительно произнёс: – Да, закрыл.
– Мне нужна услуга.
– Алекс, прежде чем я отвечу, можно я задам тебе вопрос?
– Да.
– Лаки Лучано.
– Тебе нужно это знать?
– Ты не отрицаешь. Не спрашиваешь, кто такой этот Лаки Лучано. Значит, все-таки ты?
– Он не был твоим другом.
– Нет. Он был моим врагом. Говори, что за услуга. – Дон сел на своё кресло, и теперь перед Шварцем сидел не дряхлый старик, а Человек, Принимающий Решения.
– Адриано, ты знаешь, я не беден. Поэтому о деньгах речь не идёт вообще. Все, что ты скажешь, я оплачу.
– Я знаю. Говори.
– Дон, ты слышал, почему я перевёл бизнес из Штатов?
– Да, Алекс. На тебя наехало ФБР. Но ведь бизнес остался у твоего друга, мистера Родригеса. Как он поживает?
– Жив-здоров, слава Богу. Но речь не о нем. Помнишь подробности наезда?
– Тот парень, который выбросился из окна, он что… ему помогли?
– Он был моим другом.
– Твоим настоящим другом? О нем говорили, что он советский шпион.
– Моим единственным другом.
– Говори.
– Мне нужна голова этого человека. – Алекс достал из кармана и протянул Дону фотографию.
– Это же директор ФБР!
– Дон, мне нужна голова именно этого человека. В спиртовой бутыли. И ещё. Мне нужен живым и здоровым, в уединённом месте, вот этот тип. – Алекс достал настоящее досье на Майкла Дугласа.
– Со вторым проще, а с Директором…
– Я попросил тебя об услуге? Если не можешь, забудь. Я к тебе не обращался. Ничего в наших отношениях не изменится. Только Олег был моим настоящим другом. Таких друзей не было даже у тебя.
– Я понял. Второго человечка я тебе привезу сюда через три дня. А с первым придётся повозиться.
На пляж близ Майами подъехала машина, приземистый «Кадиллак» с огромным багажником. Из-за руля вышел важный итальянец и, закурив сигару, обошёл машину вокруг, с серьёзным видом попинал колёса. Вскоре на дешёвеньком «Форде» подъехал и сам Шварц. Вышел, поздоровался за руку с мафиози. Тот сразу же открыл багажник, в котором лежал связанный мужчина.
– Этот?
– Да, спасибо, он.
– Забирай.
Алекс за шиворот вытащил из багажника связанного Дугласа, протащил его к маленькой пристани, на которой стояли несколько прогулочных лодок.
– Что ты хочешь? – Дуглас был испуган, но старался держаться.
– Человек, которого ты убил, спас мне жизнь. Это не он, а я советский разведчик. А он – только мой подчинённый. Мы расшифровали ваш разговор у него в кабинете. Тот мост в Руане он захватывал под моим руководством.
– А, целая шпионская сеть! Значит, прав я был, когда вышел на вас. И жёнушка твоя тоже шпионка?
– Да. – Алекс опустил Дугласа на сиденье лодки, отвязал лодку от пирса и, сев за весла, принялся грести в открытое море.
– Что ты хочешь? – повторил агент.
– Ничего личного. Только месть.
– Какая месть, он ведь сам выпрыгнул из окна!
– У Олега не было выхода. На него-то у вас был ордер, а он не мог допустить утечки, поэтому и ушёл…
– Но я-то при чем, это ведь все ваши шпионские штучки… таковы правила!
– А я тебе объясню правила игры. Мы вместе с Пилипенко взяли мост на Дунае и должны были его удержать до подхода основных сил. А немцы пошли на прорыв. Нас-то всего несколько человек было. И когда я повёл бойцов в контратаку, немцы выстрелили из пушки, и меня взрывной волной сбросило с моста. Я, парализованный, тонул, и Олег вытащил меня. У тебя есть друг, который тебя, парализованного, вытащил бы из широкой реки?
– Нет, нет у меня такого друга!
– И у меня уже нет. – Александр вытащил нож и, перерезав верёвки на руках Дугласа, отпрыгнул к носу лодки – защищайся!
– Ну смотри! – Дуглас, растирая затёкшие кисти, по-боксерски начал водить плечами и головой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36