Альфред был слишком измучен и взволнован, чтобы ответить. Мейрит также нечего было добавить. Она смотрела, пораженная и ошеломленная, на свое судно. Почти две трети защитных рун были разрушены, а их волшебная мощь — уничтожена. Возможно, она не верила сартанам. Теперь же она знала, что они говорили правду.
— Вы предполагаете, что это Ксар показал Клейтусу? — По правде говоря, Альфред хотел выяснить это у Эпло, но Мейрит, видимо, решила, что он обращается к ней.
Ее глаза вспыхнули.
— Мой Повелитель никогда не разрешил бы лазару изучать рунную магию! Кроме того, какой цели это бы послужило?
Альфреда обожгло ее гневом.
— Вы должны признать, что это — удобный способ избавить самих себя от лазаров… И удержать нас взаперти здесь, на Абаррахе.
Мейрит тряхнула головой, отказываясь думать об этом. Она подняла руку ко лбу, протирая руну, начерченную там Ксаром. Поймав взгляд Альфреда, наблюдающего за ней, она отдернула руку, крепко обхватила пальцами рукоятку меча.
— Что ты задумал? — спросила она холодно. — Ты собираешься превратиться в дракона?
— Нет. — Альфред говорил неохотно, ему не хотелось думать о том, что он собирался сделать, и что он сделать был обязан. — Потребуется вся моя энергия, чтобы исполнить заклинание, которое освободит эту измученную душу. — Его грустный взгляд остановился на лазаре. — Я не могу сделать это сам и дракон, наверное, тоже…
Он мягко добавил, проверив сначала, что никого, в особенности Балтазара, нет поблизости:
— Мейрит, я не собираюсь допустить, чтобы сартаны захватили судно.
Она взвешивала его слова молча, глубокомысленно, оценивающе. Наконец она коротко и резко кивнула.
— Как ты собираешься остановить их?
— Мейрит… — Альфред облизнул сухие губы. — А если мне придется уничтожить судно?
Она стала задумчива, но пока не возражала.
— Мы оказались бы заперты на Абаррахе. И у нас уже не было бы выхода отсюда, — сказал он ей, желая быть уверенным, что она все поняла.
— Он есть, — ответила Мейрит. — Седьмые Врата.
Глава 19. НЕКРОПОЛИС. АБАРРАХ
— Мой Повелитель! — в библиотеку Ксара вошел патрин. — Какая-то группа людей, похожих на сартанов, только что прибыла в Гавань Спасения. Разведчики полагают, что они попытаются захватить судно.
Ксар, конечно, уже знал об этом. Он был с Мэйрит мысленно, слыша ее ушами и наблюдая ее глазами, хотя она не догадывалась, что он использует ее с этой целью. Он не никому ни одним намеком не показал своей осведомленности, однако посмотрел с интересом на патрина, который принес известие.
— Действительно, сартаны — свои люди на Абаррахе. Я слышал об этом краем уха еще до того, как мы прибыли сюда. Но лазары стремились убедить меня, что все сартаны давно мертвы.
— Но некоторые остались, Повелитель. Они оборванные, и выглядят голодными и несчастными.
— Сколько их всего?
— Возможно пятьдесят или около того, мой Повелитель. Считая детей.
— Дети… — Ксар был раздосадован. Мэйрит не упоминала о детях. Он не принимал их в расчет.
«Однако, — напомнил он себе холодно, — они — сартанские дети».
— Чем занимается Клейтус?
— Старается уничтожить рунную магию, защищающую судно, Повелитель. Он, кажется, весьма забывчив.
Ксар сделал нетерпеливый жест.
— Да, конечно, он такой. Другая его половина жаждет свежей крови.
— Какие будут приказы, мой Повелитель?
Действительно, какие? Ксар думал об этом с тех пор, как подслушал шепот Мейрит, беседующей с Альфредом и узнал их планы. Альфред собирался попытаться разлучить тело и душу лазара. Ксар в глубине души уважал магическую мощь Змеиного Мага — в гораздо большей степени, чем Альфред ценил себя сам. Он легко мог положить конец вымученному существованию лазаров.
Ксар не заботился о жребии, который выпал лазарам. Если они все обратятся в прах, если они исчезнут, Абаррах достанется ему. Он будет счастлив избавиться от них. Когда Клейтус развоплотится, Альфред свободно вернется на свой корабль. Правда, он сказал Мэйрит, что собирается уничтожить его. Но Ксар не доверял сартану.
Повелитель Нексуса принял решение. Он поднялся на ноги.
— Я приду, — сказал он. — Сообщите всем нашим людям на Наковальне. Пусть мое судно ждет меня там, готовое к немедленному отплытию. Мы должны быть готовыми тронуться в путь в любой момент… И плыть очень быстро.
За пределами Новых Провинций, раскинувшись поперек Гавани Спасения, зубчатые скалы образовали мыс, известный благодаря черному цвету и отличительной форме как Наковальня. Наковальня охраняла устье залива, она возникла в давнюю геологическую эру, когда сотрясение заставило вершину скалы треснуть и рухнуть в море, создав открытое пространство в утесе, что позволило реке магмы подобно огненному водопаду стекать вниз.
Это явление создало залив, который был назван Огненный Омут. Лава, питаемая непрерывно Огненным Морем и окруженная со всех сторон стенами скал, сформировала медленнотекущий, вялый поток — огненный водоворот.
Повсюду вокруг текла вязкая магма, на пылающей поверхности покачивались куски черной скалы. Человек, стоящий на Наковальне, мог бы подолгу следить за обломками скал, неотвратимо несущимися к гибели. Он мог видеть вход в Огненный Омут, наблюдать за вращающимися поверхностями, дрейфующими ближе и ближе к сердцу Пламени — его источнику, и исчезающими, затянутыми вниз в ненасытную огненную пасть.
Ксар часто поднимался на Наковальню, стоял и смотрел в гипнотизирующий водоворот пламенной лавы. Когда он был в фаталистическом настроении, он сравнивал Огненный Омут с жизнью. Независимо от того, что человек делал, много ли он боролся и боролся ли вообще с судьбой, конец был всегда один.
Но Ксар не предавался болезненным мыслям в этот день. Он смотрел вниз на огненный мальстрим и видел — но не камни, а железо и пар — управляемое магией судно, построенное сартанами, чтобы переплывать Огненное Море. Железное судно, готовое отправиться в путь, качалось на волнах в заливе, скрытом от глаз мертвых и живых.
Сидя на вершине Наковальни, Ксар пристально глядел поверх Огненного Моря на покинутый город в Гавани Спасения, на доки, на судно Мейрит и лазара Клейтуса. Ксара не волновало то, что он наблюдал. Он был слишком далеко, одетая в черное фигура на фоне черных камней. Железное судно было скрыто от посторонних глаз стеной мыса. Кроме того, он сомневался, что кто бы там ни было — лазар или сартан — будет прилагать усилия, чтобы отыскать его. Сейчас у них были более важные дела.
Все патрины, остающиеся на Абаррахе, за исключением лишь Эпло, который лежал в одной из камер в катакомбах Некрополиса, были на борту судна. Они ждали сигнал своего Повелителя, чтобы приплыть из залива, пересечь Огненное Море. Они были готовы перехватить Альфреда, когда он попытается покинуть Абаррах.
Патрины были также готовы — Ксар рассмотрел вероятность невероятного, но и это нельзя было сбрасывать со счетов — им надо быть готовыми, чтобы спасать Альфреда, если он двинется ложным путем.
Ксар использовал рунную магию, чтобы усилить свое зрение. Он мог четко разглядеть доки Гавани Спасения, Клейтуса, колдующего над распутыванием магии Мэйрит. Ксар мог бы даже увидеть через иллюминатор в судне, что там мелькала фигура менша — наемного убийцы Хуго Длани, который перемещался от одного борта к другому, нервно наблюдая, как трудится лазар.
Менш — еще один живой труп, подумал Ксар с горечью. Его раздражало, что Альфред был способен к некромантии, возвращая жизнь меншам, а у Ксара с некромантией не вышло ничего, кроме того, чтобы наделить душой собаку.
Ксар мог видеть все, но он не мог слышать, и за это он был благодарен. Он не имел никакой потребности слышать то, что происходило, и эхо души Клейтуса, пойманной в мертвом теле, сильно действовало на его нервы в последнее время. Ему порядком надоело наблюдать за шаркающей походкой трупа, слоняющегося взад и вперед по доку, видеть, как заключенный в тюрьму мертвого тела фантом постоянно борется, чтобы вырваться на свободу. Прикованная цепью душа, ее волнообразное движение вокруг тела придавала лазару нечеткие очертания, как будто Ксар наблюдал за ним через мутный кристалл. Он постоянно моргал, пробуя придать водянистому изображению резкость.
И затем появилась фигура, поднявшаяся на доки, фигура, которая была четкой и ясной, хотя несколько сутулой и пошатывающейся. Двое шли рядом с ним, один — одетый в черное некромант, другая — женщина-патринка.
Глаза Ксара сузились. Он улыбнулся.
— Будьте готовы, — сказал он патрину, стоящему рядом, а тот подал сигнал судну, ожидающему внизу.
— Я думаю, что будет намного лучше, если я пройду вперед один, — сказал Альфред Балтазару, который не одобрял эту затею, и скептически настроенной Мэйрит. — Если Клейтус увидит приближение армии, он почувствует угрозу и немедленно нападет. Но если он увидит только меня…
— Он будет смеяться? — предположил Балтазар.
— Возможно, — серьезно ответил Альфред. — По крайней мере, он обратит на меня меньше внимания. И это даст мне время, чтобы сплести заклинание.
— Сколько тебе понадобится времени? — с сомнением уточнила Мэйрит, ее пристальный взгляд не отрывался от лазара, а рука лежала на рукоятке меча.
Альфред вздрогнул, смущенный.
— Трудно сказать.
Альфред встряхнул головой.
Балтазар поглядел назад, на своих людей, скрывающихся в тенях зданий, все были слабы, но те, кто мог идти сам, поддерживали еще более слабых, тех, кто уже почти не мог передвигаться. Детские лица сморщены, глаза, огромные и внимательные — были прикованы к родителям, или, в тех случаях, если родители были мертвы, к тем, кто теперь нес за них ответственность. В конце концов, чем могли помочь его люди?
Некромант вздохнул.
— Очень хорошо, — сказал он неохотно. — Делайте, как решили. Мы придем вам на помощь, если понадобится.
— По крайней мере, позволь мне идти с тобой, Альфред, — настаивала Мэйрит.
Он снова потряс головой, бросив быстрый косой взгляд в сторону Балтазара.
Мэйрит видела взгляд, все поняла и больше не пыталась спорить. Она должна была наблюдать за некромантом, предотвратить его попытку захватить корабль, которую он мог бы сделать, в то время как Альфред будет занят лазаром.
— Мы будем ждать тебя здесь, — сказала Мэйрит, делая акцент на последнем слове, показывая, что она поняла.
Альфред кивнул, довольно мрачно. Теперь, когда он достиг своей цели, он глубоко раскаялся, что пошел на это. Что, если его магия потерпит неудачу? Клейтус попытается убить его, сделать его одним из лазаров. Альфред смотрел на труп с ужасающими следами насильственной смерти. Он смотрел на несчастный фантом, который стремился убежать, и восковой бледности руки, тоскливо молящие об окончании жизни — его жизни. Он помнил нападение Клейтуса на Мэйрит, яд… Даже теперь она не была свободна от последствий его влияния. Ее щеки имели неестественный румянец, ее глаза были слишком яркими. Глубокая рана на ее горле болезненно воспалилась.
Альфред сгоряча рванулся вперед и так же внезапно остыл. Слова заклинания вырывались из его сознания, трепеща подобно бабочкам — душам эльфов Ариануса, и устремляясь в тысячи различных направлений.
— В твоих мыслях слишком много ненависти, — возник голос Эпло. — Просто иди и делай то, что ты должен сделать!
Делай то, что должен делать. Да, сказал себе Альфред. Я сделаю то, что должен.
Сделав глубокий вдох, он вышел из тени и направился к докам.
Собака, хорошо знакомая с Альфредом, предвидела сотни препятствий на его пути, и поэтому, соблюдая осторожность, неслась сбоку.
Руны, окружающие судно, были теперь больше чем на три четверти темными. Со своего наблюдательного пункта в тени разрушенного здания Мэйрит могла видеть Хуго Руку, перемещающегося беспокойно по борту и наблюдающего за ужасным существом, которое прорывалось на судно. Внезапно ей в голову пришла мысль, как Прoклятый Клинок среагирует на Клейтуса. Он — сартан, или был им раньше. Не исключено, что лезвие станет на сторону лазара. Она надеялась, что Хуго имеет достаточно здравого смысла и не вмешается, она хотела предупредить Альфреда относительно непредвиденной опасности.
Хотя — слишком поздно. Она должна быть здесь. Она бросила косой взгляд на Балтазара. Взгляды их перекрестились как мечи: исследуя оборону и слабые места противника.
Мэйрит сдержала себя и не засмеялась вслух. Слабость! Они оба так слабы, что их легко можно перепутать с мягким маслом. Какая бы из этого получилось сражение? Бесславная потасовка. Все же мы бы дрались. Пока оба не упали мертвыми.
Слезы заполнили ее глаза. Сердитая, она заморгала.
Наконец она начинала понимать Альфреда.
Клейтус педантично распутывал магию рун. Кроваво-пятнистая, восковая рука совершала резкие движения в воздухе, как будто он разрывал нить, из которой был соткан ковер. Мерцающая рунная структура, окружающая судно, исчезала, гасла, умирала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38