Мы сделали это. Сегодня вечером впервые в истории человечества сигнал отправлен по стабильной «червоточине»…
Бобби наклонился к Кейт и ехидно добавил:
– Впервые в истории, не считая все пробные запуски.
– Правда?
– Конечно. Не думаете же вы, что он стал бы полагаться на случайность? Мой отец – шоумен. Но не стоит осуждать человека, стоящего на вершине собственной славы.
Хайрем на гигантском экране широко улыбнулся.
– Дамы и господа, никогда не забывайте о том, что вы видели сегодня вечером. Это начало подлинной революции в области связи.
Мало-помалу публика начала аплодировать, и очень скоро рукоплескания переросли в громовую овацию.
Кейт не смогла удержаться и присоединилась к всеобщему ликованию. «Интересно, куда это приведет», – думала она. Безусловно, возможности этой новой технологии – основанной, в конце концов, на манипуляции не чем-нибудь, а пространством и временем – не сведутся только к передаче данных. Кейт предчувствовала, что теперь все изменится.
Что-то ярко сверкнуло в вышине. Кейт увидела дрона с красующимся на нем изображением космической ракеты, которую она уже заметила раньше. Ракета совершенно бесшумно рассекала лоскуток серо-голубого среднеазиатского неба. Она выглядела до странности старомодно, как будто этот образ выплыл из прошлого, а не из будущего.
Больше никто не смотрел на это изображение, да и для Кейт оно интереса не представляло. Она отвернулась.
Зелено-красное пламя рванулось в извилистые каналы из стали и бетона. Свет пронесся по степи к Виталию. Ослепительно яркий свет затмил тусклые прожектора, все еще горевшие около пусковой установки, затмил даже яркое степное солнце. И еще до того, как корабль оторвался от земли, Виталий услышал рев, грохот, от которого содрогнулась его грудь.
Не обращая внимания на усиливающуюся боль в плече, на то, что онемели руки и ноги, Виталий стоял, разжав потрескавшиеся губы, и кричал, пытаясь добавить свой голос к этому божественному грохоту. В такие моменты он всегда становился сентиментальным старым дураком.
А вокруг него царило сильное возбуждение. Люди – и плохо обученные инженеры, и жирные взяточники-управленцы – отворачивались от места старта. Они собирались кучками около радиоприемников и мини-телевизоров, около похожих на бриллианты софт-скринов, показывающих потрясающие кадры из Америки. Виталий не знал подробностей и знать не хотел, но ему стало ясно, что Хайрем Паттерсон выполнил свое обещание – или свою угрозу.
Уже отрываясь от земли, его прекрасная птица, его последняя «Молния» успела устареть.
Виталий стоял прямо, не горбясь. Он решил смотреть столько, сколько выдержит, пока эта светящаяся точка на конце величественного дымного хвоста не растворится в пространстве.
… Но боль в плече и груди стала нестерпимой. Словно бы костистая рука сжала сердце. Он охнул. Он все же попробовал удержаться на ногах. Но теперь появился новый свет, этот свет занимался вокруг него, и он был еще ярче, чем тот, который вылетел из дюз ракеты и заполонил собой казахстанскую степь. И Виталий не удержался на ногах.
/2/
ОКО РАЗУМА
Когда Кейт въехала на территорию поместья, она удивилась тому, что местность выглядит настолько типично по-сиэтлски: зеленые холмы, тянущиеся до самого океана под серым низким осенним небом.
Но особняк Хайрема – гигантский идеальный купол, сплошные окна – выглядел так, будто он только что приземлился на склон холма, и был одним из самых уродливых и выпендрежных зданий, которые когда-либо попадались на глаза Кейт.
Подъехав к дому, Кейт отдала свое пальто дрону. Ее личность была удостоверена не только посредством сканирования имплантатов, но и за счет идентификации лица и даже с помощью неинтрузивного исследования ДНК – и все это было проделано за считаные секунды. Затем роботы-слуги Хайрема провели ее в дом.
Хайрем был занят работой. Это не удивило Кейт. Шесть месяцев после внедрения технологии применения «червоточин», которую окрестили «инфопроводом», стали для него самыми напряженными, а для «Нашего мира» – самыми успешными. Так утверждали аналитики. «Но к ужину он выйдет», – так сообщил дрон.
В итоге ее проводили к Бобби.
Комната была просторная, температура в комнате – нейтральная, стены – ровные и пустые, как яичная скорлупа. Приглушенный свет, звук без эха, мертвенный. Из мебели тут было только несколько обитых черной кожей кушеток. Рядом с каждой кушеткой стоял маленький столик с водопроводным краном и капельницей.
А вот и Бобби Паттерсон – один из богатейших и могущественнейших молодых людей на планете. Он лежал один-одинешенек на кушетке в полумраке. Его глаза были открыты, но взгляд блуждал, руки вяло повисли. Его лоб сжимал металлический обруч.
Кейт села на кушетку рядом с Бобби и стала его разглядывать.
Она заметила, что он медленно дышит. Из прозрачного пластикового пакета, укрепленного на капельнице, в иглу, вколотую в вену Бобби, стекало лекарство.
На нем была просторная черная рубашка и шорты. В тех местах, где легкая ткань прилегала к телу, проступали могучие мышцы. Но это не служило показателем его образа жизни: такой фигуры можно было запросто добиться с помощью приема гормонов и электростимуляции мышц.
«Он может заниматься этим, полеживая здесь, – подумала Кейт, – похожий на коматозника, лежащего на больничной койке».
В уголке разжатых губ блестела слюна. Кейт стерла ее указательным пальцем и бережно сомкнула губы Бобби.
– Спасибо.
Она вздрогнула и обернулась. Бобби – еще один Бобби, одетый в точности так же, как первый, стоял рядом с ней и усмехался. Кейт раздраженно стукнула его кулаком в живот. Ее кулак, естественно, прошил его насквозь. А он и глазом не моргнул.
– Значит, вы меня видите, – сказал он.
– Я вас вижу.
– У вас есть имплантаты в сетчатке и улитке уха? Да? Эта комната устроена так, что здесь возникают виртуальные копии, совместимые с последними поколениями ЦНС-имплантатов. А для меня вы, конечно, в данный момент восседаете верхом на свирепом фитозавре.
– На ком, на ком я восседаю?
– На триасовом крокодиле. Который начинает замечать ваше присутствие. Добро пожаловать, мисс Манцони.
– Кейт.
– Хорошо. Я рад, что вы приняли мое приглашение на ужин. Правда, я никак не ожидал, что вы ответите на это приглашение только через шесть месяцев.
Она пожала плечами.
– «Хайрем становится еще богаче»– не такая уж сенсационная статья.
– Гм-м-м… Это значит, что теперь вы пронюхали что-то новенькое.
Он был прав, но Кейт промолчала.
– Или, – продолжал он, – вас наконец покорила моя очаровательная улыбка.
– Может быть, она бы меня и покорила, если бы у вас изо рта не текла слюна.
Бобби сверху вниз глянул на свое неподвижное тело.
– Тщеславие? Неужто мы должны печься о том, как выглядим, даже тогда, когда странствуем по виртуальному миру? – Он нахмурился. – Конечно, если вы правы, то моим личным маркетологам есть о чем подумать.
– Вашим личныммаркетологам?
– Естественно. – Он «взял» металлический обруч с ближайшей кушетки – виртуальную копию предмета, отделенную от настоящего обруча, оставшегося на кушетке. – Это «Око разума». Новейшая разработка «Нашего мира» в области технологии виртуальной реальности. Хотите попробовать?
– Не очень.
Он испытующе уставился на нее.
– Вряд ли вы девственны в плане виртуальной реальности, Кейт. Ваши сенсорные имплантаты…
– … Не более чем минимум, необходимый для того, чтобы жить в современном мире. А вы ни разу не пробовали пройтись по Международному аэропорту Сиэтла без виртуальных примочек?
Он рассмеялся.
– Обычно меня сопровождает эскорт. А вы, наверное, думаете, что это часть гигантского корпоративного заговора.
– Само собой. Вмешательство техники в наши дома, автомобили, на рабочие места давно достигло точки насыщения. Теперь понадобилось тело.
– Какая вы сердитая. – Он поднял обруч выше.
«Странный перевертыш, – подумала Кейт. – Виртуальная копия Бобби держит виртуальную копию генератора виртуальной реальности».
– Но это другое. Попробуйте. Отправьтесь в странствие вместе со мной.
Кейт растерялась, но, поняв, что ведет себя слишком уж упрямо, решила согласиться. Ведь, в конце концов, она была в гостях. Но от предложения подсоединиться к капельнице она отказалась наотрез.
– Просто немножко погуляем и возвратимся еще до того, как наши тела разделятся. Договорились?
– Договорились, – ответил он. – Выбирайте кушетку. А обруч наденьте на голову – вот так.
Он осторожно поднес устройство к голове Кейт. Его сосредоточенное лицо было, без сомнения, очень красивым.
«Как Христос в терновом венце», – подумала она.
Она легла на кушетку и приготовилась надеть обруч «Ока разума». Обруч был теплым и эластичным, и стоило ей только приложить его к волосам, как обруч словно бы сам прижался ко лбу.
– Ой. – Кожу под обручем защипало.
Бобби сидел на своей кушетке.
– Это инфузия. Не бойтесь. Большей частью вход осуществляется посредством чрезчерепной магнитной стимуляции. Как только мы загрузимся, вы не будете ничего чувствовать…
Он устроился на кушетке, и для Кейт тела оригинала и виртуального клона на несколько мгновений совместились.
В комнате потемнело. Одна секунда, две… Кейт ничего не видела и не слышала. Ощущение собственного тела исчезло – будто у нее из черепа вынули мозг.
Едва заметный толчок – и она вернулась в свое тело. Но теперь она не лежала, а стояла.
В какой-то грязи.
Ее окружали свет и жара. Синий цвет, зеленый, коричневый. Она стояла на берегу реки, по лодыжки в черной жиже.
Небо было безоблачным и ярко-синим. Зеленел лес – роскошные, густые заросли папоротников, сосен и гигантских елей, чья плотная темная хвоя почти не пропускала вниз солнечный свет. Жара и влажность доводили до одури; Кейт чувствовала, как под блузкой и брюками по коже текут струйки пота, как липнет ко лбу челка. Река была широкая, медлительная, коричневая от ила.
Кейт прошла чуть глубже в лес в поисках более прочной почвы под ногами. Листья и побеги хлестали ее по щекам и рукам. Повсюду роились и летали насекомые, в том числе и громадные синие стрекозы. В джунглях царили всевозможные шумы – стрекотание, рев, мычание.
Ощущение реальности просто пугало, такой подлинности Кейт не чувствовала ни в одном виртуальном путешествии.
– Впечатляет, правда?
Рядом с ней стоял Бобби, одетый в шорты, рубашку цвета хаки и широкополую шляпу в стиле сафари; через плечо он перебросил старомодного вида винтовку.
– Где мы? В смысле…
– Когдамы? Это Аризона; поздний триас, около двух миллионов лет назад. Больше на Африку похоже, верно? Этот период подарил нам окаменелости Раскрашенной пустыни. Гигантские хвощи, папоротники, плауны… Но в некотором роде этот мир очень скучен. Эволюция цветов – в далеком будущем. Заставляет задуматься, да?
Кейт наступила на бревно и попыталась руками счистить с ноги грязь. Жара изматывала, жажда мучила нестерпимо. Оголенное предплечье Кейт покрывали мириады капелек пота, сверкавших вполне убедительно. Они были такими горячими, что казалось, вот-вот вскипят.
Бобби указал вверх.
– Поглядите.
Это была птица, неуклюже хлопавшая крыльями посреди листьев дерева… Нет, для птицы это существо было слишком большим и несуразным. Кроме того, у него не было перьев. Наверное, это была какая-то летающая рептилия. Зашуршали ее лиловые кожистые крылья, и Кейт поежилась.
– Признайтесь, – проговорил Бобби, – это впечатляюще.
Кейт пошевелила руками и ногами, наклонилась вправо, влево.
– Телесные ощущения очень сильные. Я чувствую руки и ноги, возникает ощущение верха и низа при наклонах. Но я полагаю, что по-прежнему лежу на кушетке и пускаю слюни на ваш манер.
– Да. Проприоцепция «Ока разума» у вас просто потрясающая. Вы даже не потеете. Хотя нет, все-таки есть немного испарины кое-где. Это техника виртуальной реальности четвертого поколения, если считать от примитивных «очков и перчаток». За ними последовали сенсорные органные имплантаты, как у вас, а за ними – имплантаты, вживляемые непосредственно в кору головного мозга. Они позволяли обеспечивать прямой интерфейс между внешними системами и центральной нервной системой человека.
– Варварство, – фыркнула Кейт.
– Возможно, – негромко отозвался Бобби. – И вот теперь – «Око разума». Обруч производит магнитные поля, способные стимулировать определенные участки головного мозга. И физическое вмешательство не нужно. Но радует не только отсутствие необходимости в имплантатах, – продолжал он бегло. – Радуют точность и масштабы стимуляции, которые могут быть достигнуты. К примеру, прямо сейчас на зрительной области коры вашего головного мозга рисуется широкоугольная карта места действия. Мы стимулируем миндалину и островок височной доли, чтобы обеспечить вас обонянием. Это важно для ощущения подлинности происходящего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
Бобби наклонился к Кейт и ехидно добавил:
– Впервые в истории, не считая все пробные запуски.
– Правда?
– Конечно. Не думаете же вы, что он стал бы полагаться на случайность? Мой отец – шоумен. Но не стоит осуждать человека, стоящего на вершине собственной славы.
Хайрем на гигантском экране широко улыбнулся.
– Дамы и господа, никогда не забывайте о том, что вы видели сегодня вечером. Это начало подлинной революции в области связи.
Мало-помалу публика начала аплодировать, и очень скоро рукоплескания переросли в громовую овацию.
Кейт не смогла удержаться и присоединилась к всеобщему ликованию. «Интересно, куда это приведет», – думала она. Безусловно, возможности этой новой технологии – основанной, в конце концов, на манипуляции не чем-нибудь, а пространством и временем – не сведутся только к передаче данных. Кейт предчувствовала, что теперь все изменится.
Что-то ярко сверкнуло в вышине. Кейт увидела дрона с красующимся на нем изображением космической ракеты, которую она уже заметила раньше. Ракета совершенно бесшумно рассекала лоскуток серо-голубого среднеазиатского неба. Она выглядела до странности старомодно, как будто этот образ выплыл из прошлого, а не из будущего.
Больше никто не смотрел на это изображение, да и для Кейт оно интереса не представляло. Она отвернулась.
Зелено-красное пламя рванулось в извилистые каналы из стали и бетона. Свет пронесся по степи к Виталию. Ослепительно яркий свет затмил тусклые прожектора, все еще горевшие около пусковой установки, затмил даже яркое степное солнце. И еще до того, как корабль оторвался от земли, Виталий услышал рев, грохот, от которого содрогнулась его грудь.
Не обращая внимания на усиливающуюся боль в плече, на то, что онемели руки и ноги, Виталий стоял, разжав потрескавшиеся губы, и кричал, пытаясь добавить свой голос к этому божественному грохоту. В такие моменты он всегда становился сентиментальным старым дураком.
А вокруг него царило сильное возбуждение. Люди – и плохо обученные инженеры, и жирные взяточники-управленцы – отворачивались от места старта. Они собирались кучками около радиоприемников и мини-телевизоров, около похожих на бриллианты софт-скринов, показывающих потрясающие кадры из Америки. Виталий не знал подробностей и знать не хотел, но ему стало ясно, что Хайрем Паттерсон выполнил свое обещание – или свою угрозу.
Уже отрываясь от земли, его прекрасная птица, его последняя «Молния» успела устареть.
Виталий стоял прямо, не горбясь. Он решил смотреть столько, сколько выдержит, пока эта светящаяся точка на конце величественного дымного хвоста не растворится в пространстве.
… Но боль в плече и груди стала нестерпимой. Словно бы костистая рука сжала сердце. Он охнул. Он все же попробовал удержаться на ногах. Но теперь появился новый свет, этот свет занимался вокруг него, и он был еще ярче, чем тот, который вылетел из дюз ракеты и заполонил собой казахстанскую степь. И Виталий не удержался на ногах.
/2/
ОКО РАЗУМА
Когда Кейт въехала на территорию поместья, она удивилась тому, что местность выглядит настолько типично по-сиэтлски: зеленые холмы, тянущиеся до самого океана под серым низким осенним небом.
Но особняк Хайрема – гигантский идеальный купол, сплошные окна – выглядел так, будто он только что приземлился на склон холма, и был одним из самых уродливых и выпендрежных зданий, которые когда-либо попадались на глаза Кейт.
Подъехав к дому, Кейт отдала свое пальто дрону. Ее личность была удостоверена не только посредством сканирования имплантатов, но и за счет идентификации лица и даже с помощью неинтрузивного исследования ДНК – и все это было проделано за считаные секунды. Затем роботы-слуги Хайрема провели ее в дом.
Хайрем был занят работой. Это не удивило Кейт. Шесть месяцев после внедрения технологии применения «червоточин», которую окрестили «инфопроводом», стали для него самыми напряженными, а для «Нашего мира» – самыми успешными. Так утверждали аналитики. «Но к ужину он выйдет», – так сообщил дрон.
В итоге ее проводили к Бобби.
Комната была просторная, температура в комнате – нейтральная, стены – ровные и пустые, как яичная скорлупа. Приглушенный свет, звук без эха, мертвенный. Из мебели тут было только несколько обитых черной кожей кушеток. Рядом с каждой кушеткой стоял маленький столик с водопроводным краном и капельницей.
А вот и Бобби Паттерсон – один из богатейших и могущественнейших молодых людей на планете. Он лежал один-одинешенек на кушетке в полумраке. Его глаза были открыты, но взгляд блуждал, руки вяло повисли. Его лоб сжимал металлический обруч.
Кейт села на кушетку рядом с Бобби и стала его разглядывать.
Она заметила, что он медленно дышит. Из прозрачного пластикового пакета, укрепленного на капельнице, в иглу, вколотую в вену Бобби, стекало лекарство.
На нем была просторная черная рубашка и шорты. В тех местах, где легкая ткань прилегала к телу, проступали могучие мышцы. Но это не служило показателем его образа жизни: такой фигуры можно было запросто добиться с помощью приема гормонов и электростимуляции мышц.
«Он может заниматься этим, полеживая здесь, – подумала Кейт, – похожий на коматозника, лежащего на больничной койке».
В уголке разжатых губ блестела слюна. Кейт стерла ее указательным пальцем и бережно сомкнула губы Бобби.
– Спасибо.
Она вздрогнула и обернулась. Бобби – еще один Бобби, одетый в точности так же, как первый, стоял рядом с ней и усмехался. Кейт раздраженно стукнула его кулаком в живот. Ее кулак, естественно, прошил его насквозь. А он и глазом не моргнул.
– Значит, вы меня видите, – сказал он.
– Я вас вижу.
– У вас есть имплантаты в сетчатке и улитке уха? Да? Эта комната устроена так, что здесь возникают виртуальные копии, совместимые с последними поколениями ЦНС-имплантатов. А для меня вы, конечно, в данный момент восседаете верхом на свирепом фитозавре.
– На ком, на ком я восседаю?
– На триасовом крокодиле. Который начинает замечать ваше присутствие. Добро пожаловать, мисс Манцони.
– Кейт.
– Хорошо. Я рад, что вы приняли мое приглашение на ужин. Правда, я никак не ожидал, что вы ответите на это приглашение только через шесть месяцев.
Она пожала плечами.
– «Хайрем становится еще богаче»– не такая уж сенсационная статья.
– Гм-м-м… Это значит, что теперь вы пронюхали что-то новенькое.
Он был прав, но Кейт промолчала.
– Или, – продолжал он, – вас наконец покорила моя очаровательная улыбка.
– Может быть, она бы меня и покорила, если бы у вас изо рта не текла слюна.
Бобби сверху вниз глянул на свое неподвижное тело.
– Тщеславие? Неужто мы должны печься о том, как выглядим, даже тогда, когда странствуем по виртуальному миру? – Он нахмурился. – Конечно, если вы правы, то моим личным маркетологам есть о чем подумать.
– Вашим личныммаркетологам?
– Естественно. – Он «взял» металлический обруч с ближайшей кушетки – виртуальную копию предмета, отделенную от настоящего обруча, оставшегося на кушетке. – Это «Око разума». Новейшая разработка «Нашего мира» в области технологии виртуальной реальности. Хотите попробовать?
– Не очень.
Он испытующе уставился на нее.
– Вряд ли вы девственны в плане виртуальной реальности, Кейт. Ваши сенсорные имплантаты…
– … Не более чем минимум, необходимый для того, чтобы жить в современном мире. А вы ни разу не пробовали пройтись по Международному аэропорту Сиэтла без виртуальных примочек?
Он рассмеялся.
– Обычно меня сопровождает эскорт. А вы, наверное, думаете, что это часть гигантского корпоративного заговора.
– Само собой. Вмешательство техники в наши дома, автомобили, на рабочие места давно достигло точки насыщения. Теперь понадобилось тело.
– Какая вы сердитая. – Он поднял обруч выше.
«Странный перевертыш, – подумала Кейт. – Виртуальная копия Бобби держит виртуальную копию генератора виртуальной реальности».
– Но это другое. Попробуйте. Отправьтесь в странствие вместе со мной.
Кейт растерялась, но, поняв, что ведет себя слишком уж упрямо, решила согласиться. Ведь, в конце концов, она была в гостях. Но от предложения подсоединиться к капельнице она отказалась наотрез.
– Просто немножко погуляем и возвратимся еще до того, как наши тела разделятся. Договорились?
– Договорились, – ответил он. – Выбирайте кушетку. А обруч наденьте на голову – вот так.
Он осторожно поднес устройство к голове Кейт. Его сосредоточенное лицо было, без сомнения, очень красивым.
«Как Христос в терновом венце», – подумала она.
Она легла на кушетку и приготовилась надеть обруч «Ока разума». Обруч был теплым и эластичным, и стоило ей только приложить его к волосам, как обруч словно бы сам прижался ко лбу.
– Ой. – Кожу под обручем защипало.
Бобби сидел на своей кушетке.
– Это инфузия. Не бойтесь. Большей частью вход осуществляется посредством чрезчерепной магнитной стимуляции. Как только мы загрузимся, вы не будете ничего чувствовать…
Он устроился на кушетке, и для Кейт тела оригинала и виртуального клона на несколько мгновений совместились.
В комнате потемнело. Одна секунда, две… Кейт ничего не видела и не слышала. Ощущение собственного тела исчезло – будто у нее из черепа вынули мозг.
Едва заметный толчок – и она вернулась в свое тело. Но теперь она не лежала, а стояла.
В какой-то грязи.
Ее окружали свет и жара. Синий цвет, зеленый, коричневый. Она стояла на берегу реки, по лодыжки в черной жиже.
Небо было безоблачным и ярко-синим. Зеленел лес – роскошные, густые заросли папоротников, сосен и гигантских елей, чья плотная темная хвоя почти не пропускала вниз солнечный свет. Жара и влажность доводили до одури; Кейт чувствовала, как под блузкой и брюками по коже текут струйки пота, как липнет ко лбу челка. Река была широкая, медлительная, коричневая от ила.
Кейт прошла чуть глубже в лес в поисках более прочной почвы под ногами. Листья и побеги хлестали ее по щекам и рукам. Повсюду роились и летали насекомые, в том числе и громадные синие стрекозы. В джунглях царили всевозможные шумы – стрекотание, рев, мычание.
Ощущение реальности просто пугало, такой подлинности Кейт не чувствовала ни в одном виртуальном путешествии.
– Впечатляет, правда?
Рядом с ней стоял Бобби, одетый в шорты, рубашку цвета хаки и широкополую шляпу в стиле сафари; через плечо он перебросил старомодного вида винтовку.
– Где мы? В смысле…
– Когдамы? Это Аризона; поздний триас, около двух миллионов лет назад. Больше на Африку похоже, верно? Этот период подарил нам окаменелости Раскрашенной пустыни. Гигантские хвощи, папоротники, плауны… Но в некотором роде этот мир очень скучен. Эволюция цветов – в далеком будущем. Заставляет задуматься, да?
Кейт наступила на бревно и попыталась руками счистить с ноги грязь. Жара изматывала, жажда мучила нестерпимо. Оголенное предплечье Кейт покрывали мириады капелек пота, сверкавших вполне убедительно. Они были такими горячими, что казалось, вот-вот вскипят.
Бобби указал вверх.
– Поглядите.
Это была птица, неуклюже хлопавшая крыльями посреди листьев дерева… Нет, для птицы это существо было слишком большим и несуразным. Кроме того, у него не было перьев. Наверное, это была какая-то летающая рептилия. Зашуршали ее лиловые кожистые крылья, и Кейт поежилась.
– Признайтесь, – проговорил Бобби, – это впечатляюще.
Кейт пошевелила руками и ногами, наклонилась вправо, влево.
– Телесные ощущения очень сильные. Я чувствую руки и ноги, возникает ощущение верха и низа при наклонах. Но я полагаю, что по-прежнему лежу на кушетке и пускаю слюни на ваш манер.
– Да. Проприоцепция «Ока разума» у вас просто потрясающая. Вы даже не потеете. Хотя нет, все-таки есть немного испарины кое-где. Это техника виртуальной реальности четвертого поколения, если считать от примитивных «очков и перчаток». За ними последовали сенсорные органные имплантаты, как у вас, а за ними – имплантаты, вживляемые непосредственно в кору головного мозга. Они позволяли обеспечивать прямой интерфейс между внешними системами и центральной нервной системой человека.
– Варварство, – фыркнула Кейт.
– Возможно, – негромко отозвался Бобби. – И вот теперь – «Око разума». Обруч производит магнитные поля, способные стимулировать определенные участки головного мозга. И физическое вмешательство не нужно. Но радует не только отсутствие необходимости в имплантатах, – продолжал он бегло. – Радуют точность и масштабы стимуляции, которые могут быть достигнуты. К примеру, прямо сейчас на зрительной области коры вашего головного мозга рисуется широкоугольная карта места действия. Мы стимулируем миндалину и островок височной доли, чтобы обеспечить вас обонянием. Это важно для ощущения подлинности происходящего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53